Программу ведет Андрей Шарый. Принимают участие корреспондент Радио Свобода Иван Толстой и журналист Сергей Джанян.

Андрей Шарый: Сегодня в Дании начались масштабные торжества, Посвященные 200-летию со дня рождения знаменитого писателя Ганса Христиана Андерсена. Это имя, вероятно, известно каждому. Вряд ли найдется ребенок, которому родители не читали бы "Принцессу на горошине" или "Гадкого утенка". О величии Андерсена и о том месте, которое он занимает в датской культуре сегодня, я беседовал с копенгагенским журналистом Сергеем Джаняном.

Как датчане, как Дания относится к Андерсену, как Россия к Пушкину? Андерсен - это все или все-таки отношение спокойнее?

Сергей Джанян: Андерсен - это датское все и даже больше. Если у нас в основном это идет на эмоциональном уровне, датчане ухитряются еще извлекать из этого достаточную материальную выгоду, причем одно другому совершенно не мешает, то есть восхищение творчеством национального писателя и практицизмом, они соответствуют друг другу. Вроде существует такая фраза Высоцкого: "Что остается от сказки после того, как ее рассказали?"

Казалось бы, что за 200 лет об этом человеке написано столько, что нового вряд ли что сказать. Но вот датчане решили, что об их соотечественнике мир знает еще недостаточно много. Они затеяли весьма амбициозный проект, который называется "Ганс Христиан Андерсен -2005". Цель этого проекта в том, чтобы максимальное число людей всех возрастов как на родине писателя, так и за границей глубже и подробнее узнали его творчество. Для осуществление этого проекта учрежден даже корпус посланников фонда Андерсена, которые призваны привлечь внимание мира к юбилейным торжествам. Посланниками фонда за рубежом стали крупные творческие фигуры, звезды национальных культур - уже 44 страны. От России послами Андерсена выбраны режиссер Эльдар Рязанов, лауреат премии Андерсена, лучший иллюстратор его сказок, художник Борис Диодоров, писательница Татьяна Толстая. Всего в списке 11 человек.

Очень большой интерес и у мировой прессы. Сейчас на мероприятиях по торжествам Андерсена аккредитовано где-то свыше полутысячи представителей зарубежных медиа.

Андрей Шарый: Сергей, а что будут собой представлять вот эти торжественные мероприятия?

Сергей Джанян: Официальное открытие этого проекта начнется с 1 по 3 апреля. Кульминация будет 2 апреля. Это должно быть или шоу, которое будет транслироваться в прямом эфире для сотен миллионов зрителей во всем мире. Среди участников и гостей этого шоу мировые звезды - певица Тина Тернер, музыкант Жан-Мишель Жарр, исполнительно роли Джеймса Бонда сэр Роджер Мур. Разумеется, на этом шоу будет присутствовать и вся официальная Дания - премьер-министр правительства, королевское семейство.

Это, действительно, очень большое мероприятие, поскольку бюджет этих юбилейных торжеств составит почти 33 миллиона долларов.

Андрей Шарый: Литературоведы, которые изучают творчество Андерсена, все еще делают какие-то открытия, или можно сказать, что его фигура уже так забронзовела, что все уже известно и о характере Андерсена, о его привычках?

Сергей Джанян: Год юбилея стал плодородным на разного рода предположения, домыслы, которые в основном строятся на изучении дневников и писем Андерсена. Особый интерес биографов Андерсена вызывает его отношение к вопросам чувственной сферы. Существуют версии, которые, безусловно, имеют право на существование, есть версии, которые как-то подверстаны под эти юбилейные торжества.

Появилась на свет версия о королевском происхождении Андерсена. Вот такую гипотезу выдвигает в своей книге исследователь жизни писателя. Он утверждает, что родителями сказочника были не бедный сапожник и прачка, а датский король Кристиан Восьмой и Элисе Алефелдт-Лаурвиг, которая проживала неподалеку от Оденсе на острове Лангелан. Исследователь считает, что основанием для такой гипотезы могут быть труднообъяснимые факты из биографии Андерсена. Известно, что он в 14-летнем возрасте без гроша в кармане только прибыл за счастьем в Копенгаген и вдруг его радушно встречает и принимает живое участие в его судьбе директор столичного королевского театра. Сам Андерсен потом вспоминал, что "герцоги и епископы разговаривают со мной так, словно я выдающаяся личность". После этой публикации даже выдвигались требования общественности провести тест на ДНК останков короля Кристиана Восьмого и самого писателя, но эта идея не получила своего развития дальше.

Андрей Шарый: Андерсен оставил после себя огромное литературное наследие, которое далеко не ограничивается одними только детскими сказками. В первой половине XIX века он был самым издаваемым писателем в мире, да и сейчас по общему объему изданий у него найдется немного конкурентов. Еще при жизни писателя вышло 30-томное собрание его сочинений. Сказки Андерсена, если перечитывать их после достижения 20-летнего возраста, производят совсем не то впечатление, что в детстве. Это пусть и романтические, но довольно жестокие истории. Об этом парадоксе мой коллега Иван Толстой беседовал с московским исследователем творчества Ганса Христиана Андерсена, специалистом по датской литературе Андреем Коровиным.

Андрей Коровин: С точки зрения обывателя Андерсена, действительно, воспринимают как сказочника и как детского писателя. Но он не был таковым, на мой взгляд. Многие его сказки для детей не предназначались. Даже в России, когда начали переводить Андерсена, вставал вопрос об адаптации его сказок для детей, потому что многие вещи казались недоступными ребенку и неприемлемыми для определенного возраста. Это первый аспект.

Второй аспект относительно жестокости. Я недавно решил перечитать русские народные сказки. На самом деле, мне кажется, что они гораздо более жестокие, нежели чем сказки Андерсена. В сказках Андерсена всегда есть нравственная доминанта. Даже несмотря на какие-то ужасы, какие-то события, описываемые в его сказках, никогда нет жестокости немотивированной, неоправданной. Это жестокость, которая порождена либо внешним миром, либо самим человеком. Если еще говорить об этом, то, наверное, стоит сказать об андерсеновском отношении к религии и вере. Концепт греха так или иначе присутствует в его творчестве вообще, не только в сказках. Андерсен и автор романов, и драм, и путевых заметок, и множества стихотворений. Это очень большой датский писатель. Жестокость - это не то слово. Они иногда страшные. Но страшные они не потому, что он хочет нас напугать. Страшные они, потому что мы как бы заглядываем внутрь самих себя, читая его сказки. Иногда это, действительно, не очень приятно. Иногда это вызывает ужас.

Иван Толстой: Вот эта жестокость или, как вы говорите, страшность этих сказок это свойство той эпохи или это особенность нашего взгляда в ту несколько дремучую старину?

Андрей Коровин: Дремучая старина - это эпоха романтизма, это "золотой век" литератур европейских. Можно говорить о том, что это и свойство эпохи, потому что если почитать писателей-романтиков, то можно найти множество всяких ужасов. Собственно, литература ужасов вырастает из романтической традиции.

Наш взгляд продиктован какими-то такими немножечко слащавыми представлениями о детской литературе, потому что детская литература оказалась очень засахаренной на рубеже веков (я имею в виду XIX и XX века). Поэтому нам кажется, что вся детская литература должна быть именно такой, поскольку есть фантом, есть образец.

Мне кажется, ребенок достаточно высоко поднимается над этим миром, чтобы оценить, в том числе и сказки Андерсена. Если вспомнить "Оле Лукойе", сказку, которую очень любят читать детям, последняя часть, новелла, которая включена в эту сказку, "Воскресение" там образ смерти. Смерть ребенку кажется ужасной, страшной. Андерсен видел своей задачей ребенку объяснить, что смерть - это последняя жемчужина человеческого существования. Ничего страшного в этом нет. Она сродни сну. Если считать это жестокостью, тогда сказки Андерсена жестоки.

Иван Толстой: Детям ведь вообще очень многое не страшно на тех страницах, которые ужасают взрослых. Попробуйте перечитать во взрослом возрасте "Тараса Бульбу" или русские народные сказки. Дети проглатывают все эти подробности с улыбкой, интересом и просят даже перечитывать. По-видимому, это свойство еще и возраста, а не только технических описаний умерщвлений, которые есть у наших сказочников, не правда ли?

Андрей Коровин: Я с вами готов согласиться, потому что это метафора так или иначе - это метафора Андерсена, это метафора в сказках народных.