Ссылки для упрощенного доступа

Годовщина путча 91-го года


Программу ведет Дмитрий Морозов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Любовь Чижова.

Дмитрий Морозов: Сегодня очередная годовщина попытки путча 91-го года. Тогда политические противники президента Советского Союза Михаила Горбачева захватили власть и объявили о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению. Центром сопротивления ГКЧП стал Белый дом. В ходе путча погибли трое его защитников. А через три дня путч был подавлен. С одним из участников тех событий, бывшим руководителем администрации президента России Бориса Ельцина Сергеем Филатовым побеседовала Любовь Чижова.

Сергей Филатов: Я думаю, что, наверное, мы все-таки в какие-то реформы пошли бы, режим, я думаю, сохранился бы тоталитарный, безусловно. Но, думаю, что в какой-то части экономические реформы тоже бы как-то состоялись. Но что касается свобод, что касается внешней политики, что касается такого агрессивного образа России, наверное, это сохранилось бы. Во всяком случае, я думаю, что в той стране нам было бы очень неуютно жить, потому что мы уже начали понимать, что такое новая жизнь, что такое свободы. Ведь свободы - это не только политические, это и экономические свободы, это защита прав человека, все то, что считалось диссидентством, на самом деле мы начали это реально понимать. Не знаю, удалось бы той системе удержать все в руках, но какое-то время, наверное, удалось бы. Я думаю, что такой страны, какая сегодня, у нас бы не было, было бы хуже. Хотя сегодня многое уже ушло от истинной демократии, мы все-таки возвращаемся в авторитарный режим, возвращаемся в чиновничий режим и это очень ощущается по всему, особенно ощущается по свободе предпринимательства. Растет коррупция.

Любовь Чижова: Ваше самое яркое воспоминание о днях путча?

Сергей Филатов: Много было деталей. Была деталь, когда меня чуть не пристрелили в Белом доме. Когда объявили вот этот час "Ч" и я бежал, чтобы с Ельциным спуститься в подвал, я запоздал, потому что разговаривал с членом президиума Казахстана, Верховного совета, запоздавший, я проходил, охранник (видимо, это место уже было запрещено к проходу) из-за кресла поднялся, на меня навел пистолет. Такое было ощущение смеха, с одной стороны, и неприятно.

Любовь Чижова: Российский народ сегодня готов бороться за демократию, за свои права, как в 91-м году?

Сергей Филатов: Думаю, что нет, потому что произошло общее такое разочарование. Это вина не кого-то, это вина ни Ельцина, ни кого-то другого вообще. Дело в том, что сама революция, когда произошла, то поддержка состояла в том, что у людей были огромные ожидания перемен, демократического лица государства, и ничего больше. Сами люди политически и образовательно не были готовы к этим переменам. Многие до сих пор не понимают основ политологии вообще. Это дало возможность нашей реакции в значительной степени дискредитировать многие понятия демократических институтов. И все это, естественно, наложило как бы отрицательный отпечаток на то, что произошло, и то, что люди ожидали. Поэтому нужно время для того, чтобы разобраться в ценностях.

Дмитрий Морозов: "Политические события в России последних лет практически не повлияли на отношение россиян к путчу 19 августа 91-го года", - считает социолог Левада-центра Борис Дубин. Своими данными он поделился с нашим коллегой Марком Крутовым.

Борис Дубин: Ну, практически за последние 7-8 лет ничего всерьез не меняется. Где-то между 94-м и 98-м годами установилась примерно такая позиция оценок, которая есть и сегодня. Порядка, скажем, 45% в среднем по разным годам отвечают нам, что все эти события 19-21 августа были просто эпизодом борьбы за власть наверху. Процентов 30-35 (в разные годы тут немножко колеблется) - что это трагическое событие, имевшее самые гибельные последствия для страны и народа, прежде всего, конечно, имеется в виду распад СССР. И, наконец, третья наша подсказка, что это была победа демократической революции, покончившей с властью КПСС, собирает 9-10% населения. Еще процентов 10 затрудняется с ответом. Вот, собственно, такая композиция последние 7-8 лет практически не меняется.

Марк Крутов: Можно ли сказать, что все меньшее число россиян вообще помнит о том, что были такие события, о том, что такое ГКЧП, кто в него входил?

Борис Дубин: Да, я бы согласился с этой формулировкой, только с одним уточнением: не просто не помнят, а во многом и не хотят помнить. Вообще говоря, ведь переоценка событий произошла примерно в 93-94 годах на волне переоценок фигуры Ельцина, значения Ельцина и всей тогдашней композиции власти, и всего политического поля. И с тех пор, как это было переоценено, так до сегодняшнего дня примерно вот эти оценки и держатся. Дескать, наверху паны тягают друг друга за чубы, нам до этого нет никакого дела. Поэтому не просто не помнят в силу, скажем, того, что молоды были или память слабая, а я бы сказал - не хотят помнить. В этом смысле этот кусок истории представляется как бы провалом во времени, и его переоценили, и отодвигают в сторону.

Марк Крутов: Говорят ли ваши респонденты что-то о возможности повторения событий 91-го года?

Борис Дубин: Нет, у нас нет таких данных. И я не вижу потенции в нынешней ситуации к такого рода событиям, к повторению такого сценария. Насколько я понимаю, по нашим данным не прямым на этот вопрос, а косвенным на другие примерно в этом направлении идущие вопросы, не говорят о том, что страна ждет каких-то серьезных переворотов наверху.

Марк Крутов: С одним из участников тех событий, бывшим руководителем администрации президента России Бориса Ельцина Сергеем Филатовым побеседовала Любовь Чижова.

Сергей Филатов: Я думаю, что, наверное, мы все-таки в какие-то реформы пошли бы, режим, я думаю, сохранился бы тоталитарный, безусловно. Но, думаю, что в какой-то части экономические реформы тоже бы как-то состоялись. Но что касается свобод, что касается внешней политики, что касается такого агрессивного образа России, наверное, это сохранилось бы. Во всяком случае, я думаю, что в той стране нам было бы очень неуютно жить, потому что мы уже начали понимать, что такое новая жизнь, что такое свободы. Ведь свободы - это не только политические, это и экономические свободы, это защита прав человека, все то, что считалось диссидентством, на самом деле мы начали это реально понимать. Не знаю, удалось бы той системе удержать все в руках, но какое-то время, наверное, удалось бы. Я думаю, что такой страны, какая сегодня, у нас бы не было, было бы хуже. Хотя сегодня многое уже ушло от истинной демократии, мы все-таки возвращаемся в авторитарный режим, возвращаемся в чиновничий режим, и это очень ощущается по всему, особенно ощущается по свободе предпринимательства. В стране это пока не уживается. Растет коррупция, и она дальше будет расти, если мы будем оставаться в стране не свободной с точки зрения свободы слова и открытости.

Любовь Чижова: Ваше самое яркое воспоминание о днях путча?

Сергей Филатов: Много было деталей. Была деталь, когда меня чуть не пристрелили в Белом доме. Когда объявили вот этот час "Ч" и я бежал, чтобы с Ельциным спуститься в подвал, я запоздал, потому что разговаривал с членом президиума Казахстана, Верховного совета, запоздавший, я проходил, охранник (видимо, это место уже было запрещено к проходу) из-за кресла поднялся, на меня навел пистолет. Такое было ощущение смеха, с одной стороны, и неприятно.

Было очень сильное воспоминание, когда Ельцин спустился в лифте, а его мы все ждали в приемной. Я не успел просто с ним туда спуститься. Сидело в приемной очень много ребят, которые держали оружие в руках. И вдруг в этот самый напряженный момент, когда и к окну не разрешали подходить, потому что из гостиницы "Украина" могут стрелять, и все какие-то ситуации, вдруг раздается выстрел. И все напряглись. Я подумал со страхом, что сейчас начнется внутренняя пальба, потому что нет привычки к этому, вот, одиночный выстрел. И друг из-за стенки раздается голос одного милиционера, он говорит: "Ой, извините, у меня сорвалось". Нечаянно на курок нажал. Было воспоминание очень яркое, когда Шеварднадзе появился, как народ его приветствовал, когда появился Растропович. Вот это очень яркие все воспоминания того период времени.

Любовь Чижова: Как вы думаете, в России может повториться ситуация 91-го года?

Сергей Филатов: Я думаю, что мы в той системе замкнутости, такой управляемой демократии, управляемых средств массовой информации, конечно, долго не проживем. Я думаю, власть не ощущает того, что в низах делается. На уровне губернаторов, может быть, они и информацию знают, на уровне чиновников знают. Но на самом деле, когда с людьми разговариваешь, люди же хорошо представляют, что происходит в стране и что они теряют лично сами, когда в стране происходит вот такое наведение порядка. С одной стороны, мы действительно живем с каждым днем лучше, экономика как бы улучшается, как бы становится немножко легче жить. Но с другой стороны, мы все понимаем, что теряем мы тоже очень много, мы теряем возможности заявить и защитить себя и свои права, мы очень сильно подпадаем в зависимость от чиновников, мы очень затруднительно ведем и общественные дела, и предпринимательские дела, потому что очень сильно опять же зажаты. Мы очень сильно связаны с системой взяток и коррупции. Это все безусловно. Потом людей лишают выборов. Конечно, это когда-то рванет. Я не думаю, что рванет так, как в 91-м году, но, конечно, как-то рванет. Такая ситуация долго сохраняться не может, люди уже видели, как живут другие страны, видели, как мы можем жить. Естественно, постепенно или будут пытаться это выправлять каким-то образом, либо это рванет как-то.

Любовь Чижова: Российский народ сегодня готов бороться за демократию, за свои права, как в 91-м году?

Сергей Филатов: Думаю, что нет, потому что произошло общее такое разочарование. Это вина не кого-то, это вина ни Ельцина, ни кого-то другого вообще. Дело в том, что сама революция, когда произошла, то поддержка состояла в том, что у людей были огромные ожидания перемен, демократического лица государства, и ничего больше. Сами люди политически и образовательно не были готовы к этим переменам. Многие до сих пор не понимают основ политологии вообще. Это дало возможность нашей реакции в значительной степени дискредитировать многие понятия демократических институтов. Неправильно олигархи себя в свое время повели. Все это, естественно, наложило как бы отрицательный отпечаток на то, что произошло, и то, что люди ожидали. Поэтому нужно время для того, чтобы разобраться в ценностях.

XS
SM
MD
LG