Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Айя Куге.

Кирилл Кобрин: Сегодня в Сербии отмечают пятую годовщину так называемой "бульдозерной революции" - мирной революции, свергнувшей режим Слободана Милошевича. 5 октября 2000 года Милошевич был вынуждён признать результаты президентских выборов Сербии и отказаться от власти. Из Белграда передает корреспондент Радио Свобода Айя Куге.

Айя Куге: 5 октября 2000 года в Белград из всей Сербии прибыли сотни тысячи недовольных граждан, требующих покончить с режимом Слободана Милошевича. Когда на стороне народа оказалась даже часть полиции и армии, Милошевич согласился признать своё поражение.

Пять лет спустя многое в Сербии изменилось к лучшему, однако и теперь недовольны многие из тех, кто совершил эту так называемую "бульдозерную революцию" - и политики, и обычные люди. Блок Демократическая оппозиция Сербии, который включал в себя 19 политических партий и организаций, давно развалился. Главный лидер этого движения Зоран Джинджич был убит два с половиной года назад, и сегодняшние власти его энергичные реформы не вспоминают. Большинство остальных лидеров снова в оппозиции. У власти политик, который тогда на выборах победил Милошевича, став президентом Югославии - нынешний премьер министр правительства Сербии Воислав Коштуница. Его критики считают, что Коштуница больше ведет борьбу против своих бывших соратников, чем с остатками режима Милошевича. Именно Социалистическая партия Слободана Милошевича обеспечивает власть правящей коалиции, в которой мало осталось бывших революционеров.

Народ разочарован. Все ожидали больших перемен. Президентом Сербии стал соратник убитого премьера Джинджича Борис Тадич, но реальной власти по Конституции у него мало.

Борис Тадич: Хочу быть искренним - пятого октября 200 года я и не помышлял о далеко идущих последствиях, а лишь том, что нужно изменить форму власти в Сербии. Я считал, что вся энергия народа, которая двигала и многих политиков, направлена на эту цель, а лишь потом откроются двери для перемен. Может быть, пятого октября у нас не было политических структур, которые бы были в состоянии увидеть, что всё нужно сделать, чтобы мы как страна и нация имели полицию получше. Это, наверное, можно объяснить тем, что мы как политики годами были в оппозиции и не имели опыта управления государством.

Я думал - наступает новое время. Хотя оно окончательно пока не наступило, всё-таки Сербия существенно изменилась. Нужно помнить, что людей во времена Милошевича избивали только потому, что они думали по-другому. Все помнят бензин, который продавался на улицах в бутылках. Лекарства подавались без всякого сертификата. Тогда были такие злоупотребления со стороны власти, подобно которым не было во всей Европе. Вспомним, как была опозорена Сербия и весь народ - граждан отправляли на войну, совершались военные преступления. Люди носили оружие на улицах. Это была страна, где была создана такая атмосфера, что всё это считалось нормальным. Сегодняшняя Сербия во многом похожа на старую Сербию, однако многое существенно изменилось к лучшему.

Айя Куге: В связи с пятой годовщиной падения режима Милошевича тридцать представителей сербской интеллигенции выступили с обращением к общественности, призывая граждан начать новую решительную политическую акцию и восстановить ценности пятого октября, в современном государстве. Они считают, что правительство и парламент снова толкают Сербию в прошлое. Демократическая партия покойного Зорана Джинджича, которая несколько лет была движущей силой перемен, а теперь в оппозиции, собирается вывести своих депутатов из парламента.

Однако премьер-министр Воислав Коштуница считает, что Сербия за пять лет много достигла.

Воислав Коштуница: Знаете, такое крупное событие как пятое октября несомненно приводит к разногласиям в оценках достигнутого, особенно в кругах интеллектуальной элиты. Было бы странно, если бы это было не так, тогда бы 5 октября было незначительной датой. Но дата для Сербии великая, и она по сути своей приводит к расколам. Однако тезис о том, что с бывшим режимом не порвано окончательно, или даже, что тот режим реставрируется, опровергает решение Евросоюза, принятое два дня назад в Люксембурге - начать переговоры с Сербией и Черногорией о вступлении в ЕС. Разве кто-либо открыл бы для нас двери в Европейский Союз, если бы мы не прервали с бывшим режимом?

Айя Куге: Экономические успехи за последние 5 лет в Сербии неплохие, они вероятно главное достижение революции. Например, в 2000 году средняя зарплата была менее пятидесяти евро, а теперь - двести двадцать. Инфляция, когда-то самая высокая в мире, спустилась до тринадцати процентов. Сбережения граждан в банках с тридцати миллионов долларов возросли до двух миллиардов. Чтобы в октябре 2000 года купить телевизор, сербы должны были отдать свою четырехмесячную зарплату, теперь на эту покупку нужно работать 4 недели. Нет больше очередей в магазинах, можно купить все продукты, постоянно есть электричество. Но люди ожидали большего. Говорит Раде Цветичанин, политический аналитик из Белграда.

Раде Цветичанин: Мне кажется, что не использована та положительная энергия, которая существовала в Сербии пять лет назад, особенно на международной арене. Много большего мы могли бы достичь, если бы были решительнее. Например, в вопросах евро-атлантической интеграции, сближения с НАТО. Это упущено. Если бы новые власти были решительнее, мы бы были много ближе к Европе. Также отношения с США должны быть более тесным. Тогда бы наша позиция была сильнее, и было бы и больше иностранных инвестиций.

Да, сейчас лучше, чем было раньше, но не достаточно хорошо. Но всё-таки произошёл поворот от бывшего режима. Меняются законы, а когда будет изменена конституция - поворот будет еще более существенным. Каждая власть, как и нынешняя, имеет свои недостатки, но она всё-таки, надеюсь, не превратится в жесткий режим - каким был режим Милошевича.