Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марат Дымов.

Андрей Шарый: Марат, исходя из вашего опыта политолога и журналиста, многолетних наблюдений за развитием политической ситуации в Белоруссии. Есть ли основания полагать, что президент Белоруссии Лукашенко согласиться играть роль, скажем, вице-президента или второго лица в возможном едином государстве?

Марат Дымов: Если эта конструкция будет похожа на сегодняшнюю, что Лукашенко сохраняет за собой полный контроль над своей Беларусью и плюс к этому имеет некую позицию в России, тогда ответ, конечно, - да. Собственно говоря, именно к этой модели он стремился все годы многотрудной интеграции. Если же речь идет о том, как, видимо, это видится из России, что это реальное единое государство от Бреста до Курил, в нем есть президент Владимир Путин и в нем есть некий вице-президент Владимир Лукашенко, то тут ответ - категорическое нет. Все годы интеграции показывали, что Лукашенко никогда не отдаст свою реальную власть, никогда и не собирался этого сделать.

Лукашенко - это человек, который живет политикой. У него политика на первом, на втором, на сотовом месте. Какие бы ни были обстоятельства, он не пойдет на такой вариант, я в этом абсолютно уверен.

Андрей Шарый: Мы говорим сейчас о субъективных желаниях Лукашенко. С другой стороны, существует некие объективные вещи. Предположим, если какие-то новые законодательные шаги в оформлении этого государственного Союза состоятся, это как-то синхронизируется по времени с введением российского рубля в качестве единой валюты. Это не изменит ситуацию, вы считаете?

Марат Дымов: Дело в том, что мы уже сейчас видим, как оно синхронизируется. В августе 2002 года Владимир Путин предложил простую модель - Беларусь входит семью губерниями в состав России. Этот вариант был категорически отвергнут. Я бы сказал, что это ничто. В политическом плане это никак не ограничивает власть Александра Лукашенко в Белоруссии. Это произошло именно потому, что все иные варианты белорусская делегация категорически отвергала.

Что касается объединения денежных систем, по-моему, его судьба примерно такая же как и судьба политического объединения, именно потому, что власть над деньгами - это власть.

Андрей Шарый: Но нужно понимать, что люди, которые из Кремля разрабатывают всю эту более или менее элегантную комбинацию, понимают не хуже нас с вами каков характер у белорусского президента. Поэтому они, очевидно, будут искать какой-то противоход, противовес этому, в частности, какие-то объективные вещи, которые могут ограничить власть и амбиции белорусского президента на новом каком-то посту в едином государстве, если оно состоится.

Марат Дымов: Иногда сильные политики, сильные вожди ломают некие объективные тенденции. Я думаю, мы с вами помним разговоры о том, что Беларусь сама не может существовать. Она просто падет в объятия России. Мы слышим их довольно давно, но этого не происходит из-за той довольно хитрой политической конструкции, которую сформировал Александр Лукашенко. Он в известном смысле стал неуправляемой марионеткой. Тот же Кремль выстраивает всякие схемы как управлять Александром Григорьевичем, но у этого Кремля имеется очень сильный комплекс, что если очень сильно он переуправляет, в Минске окажется какой-то другой персонаж на этом месте, то танки НАТО подойдут под Смоленск, мы потеряем Беларусь. Ах, это будет очень ужасно и так далее. Поэтому все эти планы "воспитания" Александра Григорьевича не содержат в себе слишком уж сильных воспитательных средств.

Андрей Шарый: Верно ли, Марат, я вас понимаю, что до той поры, пока Лукашенко крепко удерживает бразды правления в собственной республике, для Москвы он неуязвим?

Марат Дымов: Думаю, да. Еще и потому, что Москва не может употреблять все средства, которые она могла бы употреблять в силу той конструкции - страха потерять Беларусь. В прошлом году в сентябре Россия все-таки на один день включила свой самый большой рычаг - выключила газ. Результат - был конфликт с Европой отчасти и, как ни странно, укрепление позиций Лукашенко внутри Беларуси. Потому что у очень многих людей была реакция - нас обижают, а Лукашенко защитник. Результат был в точности противоположен тому, чего хотела Москва.