Андрей Шароградский: До сих пор остается много вопросов о трагических событиях в Беслане, на которые нет ответа. Ведется сразу два следствия - правоохранительными органами и парламентской комиссией. Вся эта работа засекречена, однако недостаток информации рождает все новые и новые версии случившегося. Об этом мой коллега Андрей Шарый беседовал с журналистом газеты "Голос Беслана" Муратом Кабоевым, который активно сотрудничает с организациями, представляющими интересы родственников погибших, и пытался проводить собственное расследование бесланских событий.

Мурат Кабоев: Количество погибших по нашей версии - 333, а озвучивали пока 330. Под разными фамилиями, допустим, двойная фамилия - и, возможно, у меня кто-то два раза проходит, по одной фамилии и по другой фамилии.

Андрей Шарый: А как реагирует население города и вообще Северная Осетия на то, что через полгода после этих трагических событий нет еще ответов на очень многие вопросы?

Мурат Кабоев: Дело в том, что если мы сначала говорили, что надо скорее завершить, то сейчас мы не торопим следствие. Надо досконально разобраться во всем, поэтому сейчас нет такого, чтобы пострадавшие торопили следствие. У нас больше доверия к парламентской комиссии России во главе с Александром Торшиным. Меньше доверия именно к следствию прокуратуры, потому что многое пока скрывают, не хотят говорить. В частности, по тому вопросу, было ли оружие, взрывчатые вещества в школе до прихода туда террористов или нет. Требовали, чтобы взяли в тех местах анализы, было ли под полом оружие, и пока никакого ответа нет на эту тему. Требовали, чтобы провели следственный эксперимент, возможно ли в "Газ-66" загрузить 32 человек вместе с рюкзаками, с вещмешками, с полутора тоннами оружия и взрывчатых веществ. Проводился ли следственный эксперимент, возможно ли охватить по всему периметру школы 32 террориста? Причем из них троих в первый же день не было двух шахидок, и одного еще убили они сами, то есть оставалось 29 террористов. Можно ли было организовать круговую оборону в течение почти 2,5 суток? Им же надо было меняться, кто-то должен быть и в спортзале, на этих гашетках, где провода были соединены с минами. На эти вопросы пока ответов не получили.

Андрей Шарый: Вы обращались к следственным органам или к комиссии Торшина с просьбой или с требованием, чтобы такого рода эксперименты были проведены?

Мурат Кабоев: Лично я обращался с этим вопросом к парламентской комиссии. Кроме меня, еще многие обращались, чтобы провели такие следственные эксперименты. Потом по количеству террористов тоже есть вопросы. В частности, среди убитых не обнаружен один из террористов, у которого был глубокий шрам, начиная от левого уха. Этого террориста среди убитых заложники пока не опознали. Пока мы больше информации получаем от комиссии Торшина. Возможно, хотят завершить следствие и после этого обнародовать, но хотя бы то, что можно сказать, почему не говорят? То, что у людей мало информации, - это как-то будоражит, напрягает обстановку в Беслане и в республике тоже.

Андрей Шарый: По крайней мере, часть родственников погибших возлагает ответственность за случившееся на власти Северной Осетии, в частности - на президента Дзасохова. И были митинги, и перекрывали дороги, пытаются добиться отставки президента. Какова сейчас ситуация?

Мурат Кабоев: 8 марта женщины собираются организовать митинг. Подана заявка, как положено по закону, и 8-го числа в 11 часов утра у здания правительства на площади Свободы. Тема митинга - "Женщины Осетии против террора".

Андрей Шарый: И там будут опять добиваться отставки Дзасохова, верно я понимаю?

Мурат Кабоев: Естественно, будут. Мы поставили вопрос, только тема митинга - "Женщины Осетии против террора".

Андрей Шарый: Какие конкретные претензии к руководству республики?

Мурат Кабоев: Они ничего не сделали, проявили бездействие, и это возмущает людей. Беспомощность, бездеятельность, никаких переговоров с террористами не велось, хотя людей обманывали, что переговоры ведутся, переговоры идентифицируются, в переговорах задействованы новые лица, ситуация под контролем и так далее. Если бы не было вот этих успокаивающих слов, если бы не давали такую информацию, возможно, было бы все по-другому.

Андрей Шарый: Сразу после теракта российское руководство заявило о том, что создается новая концепция безопасности для Северного Кавказа. Есть ощущение сейчас в Беслане, что нового теракта не будет, что надежно правоохранительные органы защищают население?

Мурат Кабоев: Нет, такого ощущения у нас нет пока. Не чувствуется, потому что все пока по-прежнему. Милиционеры стоят у школ, а дальше? Недавно в одном из селений школьнику какие-то два мужика предложили занести сумку в школу и давали ему 200 рублей. Он испугался и убежал, а эти куда делись - неизвестно. Так что пока нет такой уверенности, что завтра ничего не случится.

Андрей Шароградский: Пострадавшим в результате трагедии в Беслане не была своевременно и в достаточной мере оказана квалифицированная медицинская помощь. Об этом заявил сегодня в Москве главный гематолог России, академик Андрей Воробьев.

Андрей Воробьев: Беслан, - когда мы приехали туда через 5 дней, мы должны были быть там 1 сентября. Мы - это крупные специалисты, которые призваны оказывать помощь высококвалифицированную очень тяжелым раненым. Мы приехали во вторник, а взрыв был в пятницу. Сколько мы имели тяжелораненых там? - Ну, с очень большой натяжкой 10 процентов от общего количества. А должно быть сколько? - 50. Это военные подсчеты, потому что взрывные травмы хорошо известны. А где остальные 40 процентов? - В могилах. В могилах они потому, что Владикавказ не мог справиться с такой массой тяжело пострадавших.

Ни одного слова упрека в адрес врачей Владикавказа я себе не позволил бы и никому не посоветовал. Это была героическая работа. Но сотни тяжелораненых на неподготовленный город - они же не фронтовые хирурги - это немыслимо! Значит, умерли там. Последние наши оперировали в Беслане агонирующую больную, буквально агонирующую, и на меня орали, чтобы мы не мешали: "Дайте умереть спокойно!" Она оказалась самой легкой после того, как ей сделали резект верхней доли левого легкого, совершенно здоровый человек.

Ну и что дальше? Анализ был? - Нет. Написали, министр видел, мы говорили. Следующий взрыв ждем? - Ждем. Что будем делать? - Ничего не будем делать. Никакой готовности к новому акту. Ноль!

Андрей Шарый: Журналисты московской "Новой газеты" на протяжении шести месяцев после трагедии ведут свое расследование. В Северной Осетии работает постоянный корпункт газеты. Собранные здесь свидетельства очевидцев трагедии легли в основу сборника "Корпункт в Беслане", который через две-три недели должен выйти в одном из московских издательств. Сегодня журналисты "Новой газеты" встретились со своими коллегами из других изданий и читателями.

Олег Кусов: Сборник "Корпункт в Беслане" откроется с "Инструкции по выживанию для заложников" - ее написала 12-летняя ученица 1-ой бесланской школы Белла Губиева, исходя из своего личного опыта. В инструкции есть слова: "Во-первых, ни в коем случае не впадай в истерику. Во-вторых, надейся, что ты выживешь. И еще, если рядом есть бомба, то постарайся по возможности принять положение лежа, потому что, когда ты лежишь, взрывная волна раскидывается по поверхности, а внизу есть возможность выжить".

"Новая газета" будет продолжать журналистское расследование в Беслане, поскольку люди не доверяют Генеральной прокуратуре. Об этом в интервью Радио Свобода заявила сотрудница газеты, одна из авторов сборника "Корпункт в Беслане" Ольга Боброва.

Ольга Боброва: "Новая газета" на данный момент уделяет такое внимание Беслану, потому что мы просто не можем оттуда уйти. Потому что мы просто не можем оставить этих людей одних, потому что "Новой газете" там верят. Люди хранили у себя дома корпуса от огнеметов. Люди видели, как происходил штурм школы. И те, кто участвовал в расследовании, неоднократно говорили, что стоит выяснять, применялись ли там танки, кто отдал приказ, собственно, стрелять по школе, в которой были дети, применялись ли там огнеметы… То есть они пытались придумать какую-то другую правду.

Олег Кусов: В книге есть строчки о том, что "было ясно, что готовится не спецоперация по освобождению заложников, а готовится войсковая операция по уничтожению террористов любой ценой". У вас тоже такое ощущение?

Ольга Боброва: Абсолютно точно. По-моему, даже если сейчас анализировать те средства, которые были применены для проведения штурма, не остается никаких сомнений в том, что жизнь заложников вообще в расчет не принималась, по-моему. И люди рассказывают о том, что там еще 1-2-го числа подогнали много-много рефрижераторов к школе; то есть, видимо, кто-то, кто отдал приказ подогнать рефрижераторы, знал о том, что будет столько жертв.

Олег Кусов: А расскажите про историю с корпусами от огнеметов.

Ольга Боброва: Корпуса от огнеметов нам больше месяца назад показал человек, который хранит их в Беслане. Вот мне известно о двух корпусах огнеметов, три - это те, которые нашла комиссия. Я думаю, что, возможно, есть еще, если задаться целью их найти. Дело в том, что люди не отдали их сразу после того, что произошло, не сдали эти корпуса, потому что первое время была какая-то неразбериха с этими корпусами. А когда появились вот эти три корпуса от огнеметов, уже признанные, что, да, действительно, они есть, что лежали они на крыше 39-ой пятиэтажки, оказалось, что номера переписаны неправильно, и судьба их вообще осталась непонятна. То есть как можно переписать неправильно номера огнеметов? И люди захотели сдать вот эти два огнемета именно "Новой газете", не сдать, а показать, для того чтобы мы как-то посодействовали, передали их парламентской комиссии, при свидетелях, чтобы номера были записаны верно.

Олег Кусов: Жители Беслана говорят, что в сотрудниках "Новой газеты" они видят своих бескорыстных и преданных единомышленников.