Нужна ли людям правда? В студии журналисты из Томска, Благовещенска и Череповца

Ведущая Елена Рыковцева

Елена Рыковцева: Сегодня мы будем говорить о стране с журналистами, которые эту страну представляют. Всю страну, а не только столицу. С нами на связи из Томска замечательная ведущая томской телекомпании "ТВ-2", лауреат нескольких престижных телевизионных премий Юлия Мучник. В студии - совсем молодые журналисты. Это Елена Егорова, журналист телекомпании "Местное ТВ" из города Чебоксары и Денис Чередов, журналист телекомпании "25 канал" из совсем далекого Благовещенска.

Все они только что участвовали в финале телевизионного конкурса "Время действовать", который проводила некоммерческая организация "InterNews". Все участники привезли на конкурс свои работы - сюжеты из информационных программ местных телекомпаний, в которых пытались ответить вот на такие непростые вопросы: кто мы? какие мы? кто наш герой? как служат нам слуги народа? чего мы боимся? и, наконец, как помочь? Все два дня финала участники конкурса вели между собой очень непростой и очень интересный разговор, который мы сегодня продолжим в эфире "Часа прессы".

Cразу назову один из вопросов, который кто-то из молодых участников поставил перед маститыми столичными журналистами (то были члены жюри): "Сегодняшнему обществу - нашему зрителю - правда нужна, или нет?". Ровно тот же вопрос мы задаем сегодня нашим слушателям. Как бы вы ответили молодым журналистам: нужна ли вам правда? И какая? Сразу начну с предположения, почему возник такой вопрос - нужна ли правда? - на дискуссии между участниками. Возможно, имелось в виду, что правда бывает настолько тяжелой, что, может быть, лучше всего и не знать. Мы это видели в ваших телевизионных сюжетах. Кем были герои этих сюжетов? Бомжи, от которых отвернулось общество, инвалиды, которым это общество не помогает, старики, которые годами не видят своих детей: Грустная и страшная картина. Может быть, Юлия Мучник, в этом смысл вопроса: а хотят ли видеть такую картину зрители?

Юлия Мучник: Не знаю, согласятся ли со мной ребята, которые сейчас у вас в студии сидят. У меня есть такое грустное ощущение, что правду подавляющее большинство наших зрителей слышать и видеть не хотят, на самом-то деле. И если бы они хотели слышать правду о Чечне, о Беслане, о Ходорковском, об этих социальных проблемах, которые вы перечислили, то не было бы таких невероятных рейтингов у программ, типа "Аншлаг", и у "Новостей" "Первого" и "Второго" каналов, которые эту правду, увы, не показывают.

И я вспоминаю времена относительной гласности, когда много о чем правдиво говорилось на разных каналах, и когда мы слышали от наших зрителей: "Что нам говорят разное? Пускай нам уже на каком-то канале скажут, как все есть на самом деле, и мы тогда поймем - вот оно так".

То есть разные точки зрения, по-моему, наши зрители в большинстве своем слышать как-то не привыкли и не хотят. Это тяжело. Тут надо разбираться, анализировать. И вообще, правду слышать тяжело и смотреть на правдивые кадры тяжело. Но это не значит, что не надо стараться об этом говорить. Все равно надо стараться.

Елена Рыковцева: Юля, вы очень любопытно ставите вопрос. То есть правильно ли я вас понимаю, что если бы общество хотело знать эту правду, то у журналистов не было бы проблем с тем, чтобы донести ее обществу? То есть больше от общества это зависит, чем от журналистов и их начальников?

Юлия Мучник: Ну, все равно было бы давление начальников, все равно было бы давление властей, но было бы общество, которое в какие-то роковые моменты, как, например, было во время уничтожения НТВ, выходило на площадь, - как было в Праге, скажем, вы помните попытку уничтожения чешского канала, - и отстаивало свое собственное право. Не право этих журналистов работать - они-то как-нибудь не пропадут, а свое право слышать хотя бы разные точки зрения, смотреть разные, а не только государственные каналы. Поскольку этого не произошло, поскольку никто на площадь не выходит, не бастует и не требует возвращения негосударственных каналов в эфир, то, видимо, большинству не надо.

Елена Рыковцева: Вот так. И, Денис, пожалуйста, ваше мнение?

Денис Чередов: Я просто думаю, что, действительно, тут нужно найти какой-то компромисс между зрителем и журналистом. Ведь зачастую мы в регионах ставим вопрос: а рассказывать ли об этом, а будут ли потом звонки, будет ли какая-то отдача, реакция? И зачастую, действительно, настолько ощущаешь какую-то пассивность со стороны зрителей - они просто тебе не отвечают. И не потому, что я журналист, а потому, что просто хочется, чтобы активность какая-то была, чтобы была так называемая общественная активность. Есть какие-то определенные, единичные случаи, но в основном, если посмотреть на российское общество... я не говорю, что нужно сравнивать с Западом и так далее, но все равно, очень хочется поднять всех, чтобы каждому правду донести.

Елена Рыковцева: Денис, а у вас в Благовещенске какие темы вызывают ту реакцию, которую вы ждете от зрителя?

Денис Чередов: Темы разнообразные. Наверное, прежде всего это социальная журналистика. То есть не зря, например, конкурс наш назывался "Время действовать". Подборка тем и сюжетов различных номинаций, я думаю, для каждого региона подходит. И вот в Благовещенске она как раз тоже очень ярко проявляется. То есть это те люди... да, мы делаем, конечно, репортажи о людях, которые остались за бортом. И, действительно, если мы сегодня помогаем, делаем репортажи о том, что нужна реальная помощь, и таких у нас много, тогда люди звонят. У нас были и какие-то социальные акции, когда люди действительно приходили на телекомпанию, приносили вещи, помогали. То есть вот эта помощь, с одной стороны, вроде бы она и есть, а вот то, что касается другой - политической правды - вот это уже другой вопрос. Тут уже трудно...

Елена Рыковцева: То есть все-таки в социальном смысле вашу аудиторию равнодушной не назовешь?

Денис Чередов: Не назовешь.

Елена Рыковцева: Елена, пожалуйста, ваша точка зрения?

Елена Егорова: Мне кажется, если есть проблема сюжета, который о бомжах и так далее, ведь если есть проблема, во многом это говорит о том, что мы сами должны ее решить. И вот почему мы, может быть, не хотим смотреть? Когда я сама смотрю сюжет о бомже, которого оставили на улице, я думаю: а я бы вышла из дома, занесла его обратно, либо встала бы рядом с ним?.. То есть, может быть, нам самим стоит быть более активными. И говоря о прессе и об обществе, мы же работаем не для себя, мы же работаем для тех людей, которые...

Елена Рыковцева: Елена, а вы согласны с той точкой зрения, которую высказала Юлия, что, в общем, обществу не так уж нужна правда? Раз это общество не выходит на баррикады за эту правду, не борется, не требует этой правды, значит, она ему особенно и не нужна. Что вы думаете об этом?

Елена Егорова: Это удобная позиция до определенного момента, пока...

Елена Рыковцева: Удобная позиция общества?

Елена Егорова: Да.

Елена Рыковцева: Но вы согласны, что есть такая позиция?

Елена Егорова: Есть такая позиция. Пока не возникло какого-то конкретного момента. Пока, допустим, вот у меня все хорошо, в принципе, по жизни. И у меня нет таких острых проблем, которые меня напрямую касаются. И поэтому мне пока все равно, может быть, было бы. Но если меня коснется что-то, то это уже... Но нужно же думать заранее.

Елена Рыковцева: К нашему разговору присоединяются слушатели. Читаю сообщение Ирины: "Дорогие мои, конечно, правда нужна, какая бы она ни была ужасная и грязная. Это все надо осмыслить и понять. К сожалению, большинству так называемого электората не нужна никакая - им не интересно. А настоящей правде они просто не поверят".

"Правда не есть истина. Это совершенно разные понятия", - так философски пишет нам Георгий из Санкт-Петербурга.

И мы слушаем звонки. Вадим из Москвы, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Вот мне как раз хотелось бы спросить ваших молодых гостей, что они думают о журналистах, которые лгут. Вот таких, как Александр Гордон, который "обливает" страну - Америку, которая приютила его, которая стала домом для выдающихся деятелей нашей культуры, православия в том числе, которая помогала Советскому Союзу в борьбе против Гитлера, которая возродила Западную Европу, Японию, и которая продолжает делать много хорошего. А Гордон продолжает лгать. Вот что вы думаете о таких журналистах?

Елена Рыковцева: Вадим, Елена ответит. Я просто, может быть, более в общем смысле поставлю ваш вопрос, потому что не факт, что они знают вот именно эту тематику этого ведущего. Давайте переиначим вопрос так: что вы думаете о журналистах, которые врут, и вы видите, что он врет?

Елена Егорова: Естественно, существует в рядах журналистов так называемый профессионализм. И если человек не профессионален, он не вызывает уважения среди настоящих журналистов. Может быть, мы ничего не можем сделать, то есть он ведет свою программу, но мы все знаем... Как к этому можно относиться?.. Нужно делать свою работу правильно.

Елена Рыковцева: Юлия, можно что-то сделать с журналистом, который врет? Вот вы все видите, что он врет. Существуют, конечно, какие-то большие жюри, в которые я лично не очень верю, потому что не переделать этого журналиста, наверное, никаким советом общественным. Что делать? Должно ли как-то журналистское сообщество вмешиваться или реагировать, когда видят своего коллегу лгущим на экране?

Юлия Мучник: Мы, наверное, еще поговорим о том, что на конкурсе была попытка, и я надеюсь, что удастся создать вот такую хартию, объединение региональных журналистов. И говорилось о том, что делать с людьми, которые, совершенно очевидно, ну, тут грани, конечно, все неопределенные, но когда уж совершенно очевидно, что человек за рамками профессии. И нет, конечно, каких-то механизмов. Потому что корпорации сейчас нет, корпорация размыта. И люди, конечно, совершенно нерукопожатные выходят спокойно в эфир и говорят то, что они говорят.

Когда я летела из Москвы в Томск, в самолете прочитала открытое письмо Гордона журналистам "Эха Москвы". И мне было чрезвычайно грустно, на самом деле. И не потому, что у меня другая точка зрения на все происходящее с ЮКОСом - ну, ладно, это моя точка зрения, но мне было грустно читать, в какой стилистике написано это письмо. Что журналист пишет о врагах России, о врагах народа, о том, что "надо было засадить на 200 лет за развал страны". То есть печально, что в СМИ сейчас, собственно говоря, возрождается стиль... говорильня просто, стиль 30-х годов. И этот стиль иной раз просто насаждается самими журналистами.

Елена Рыковцева: Денис, как вы считаете, той попыткой, которую вы сейчас пытаетесь проделать - как-то объединиться - можно воздействовать на такого рода журналистов? Мы не говорим сейчас конкретно о Гордоне, а вообще о журналистах, которые явно передергивают и пр.

Денис Чередов: Да, в общем, о так называемых журналистах. То есть слушатель нам позвонил и говорит: "Вот такой-то случай...". Те журналисты, которые правду не говорят, или, может быть... ну, не продажные, но где-то там, то это уже не журналист.

Мы обсуждали на конкурсе создание Ассоциации региональных журналистов, и один из пунктов, который там был, - это то, что журналист вне политики. То есть он не должен быть членом партии, он не должен, понятно, участвовать в законодательной сфере и так далее. Зачастую в регионах директор, редактор, он является пресс-секретарем губернатора, и понятно, что именно тогда там показывают. И как быть?.. Я думаю, что это зрители все равно увидят, и здесь будет все понятно им.

Елена Егорова: И я хотела бы добавить, что как раз там же, когда мы обсуждали вопрос создания Ассоциации, мы определили очень важный момент - то, что журналист, вне зависимости от того, какое сейчас время, насколько, по его мнению, зритель нуждается в правде или нет, нуждается ли в достоверной информации или нет, даже если не нуждается и ему это не интересно, журналист не имеет права идти на поводу и давать то, что хочет видеть зритель. Настоящий журналист все равно должен нести факты, информацию, он должен преподносить все так, как есть.

Елена Рыковцева: Читаю мнения слушателей. Олег Борисович пишет, видимо, Юлии Мучник: "Полностью согласен с мнением журналистки. К сожалению, наш народ инертен, нелюбознателен, совершенно не интересуется правдой в массе своей. Этот народ деградирует, не интересуясь продвижением исторического процесса в стране. Чем меньше люди знают, тем увереннее и тверже они отстаивают свою точку зрения. Это беда. И не надо метать бисер перед свиньями. Кроме злобы и упертости, более ничего не получите".

Мы послушаем Максима Ефремовича из Москвы. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Простите меня за тавтологию, но правда нужна правдивая. Не односторонняя, не в угоду начальству, а раскрывающая истинное положение вещей, помогающая людям понять, что же происходит и что надо делать. Односторонность нашей информации поразительна. Ведь посмотрите, послушайте выпуски "Новостей", хоть по "Первому" каналу, хоть по "Второму", хоть по НТВ - катастрофы, стихийные бедствия, пожары, эпидемии. Ведь ничего созидательного не узнаешь, ничего обнадеживающего.

Елена Рыковцева: Максим Ефремович, вот ровно ваш вопрос я и хочу сейчас продолжить. Из конкурса в конкурс... это же не первый конкурс "Время действовать". Мы видели такие же замечательные, интересные и любопытные конкурсы - "Новости - Время местное", которые тоже проводил "InterNews". Я на них ездила. Это много лет продолжается. И вот год за годом, из конкурса в конкурс мы видим одну и ту же картину. Даже если сюжет не совсем уже трагический, а позитивный, то позитив, как правило, связан с тем, что несчастному человеку удалось как-то устроить свою жизнь вопреки обстоятельствам. Вот сейчас мы видели у вас на конкурсе молодого парня инвалида, который потерял и руки, и ноги, но он все равно живет, и даже работает. Мы видели одиноких, заброшенных стариков, которым, тем не менее, все равно удается вести свое хозяйство. То есть все это жизнь вопреки обстоятельствам.

А бывает такое у вас в практике, что вы снимаете, говорите о жизни не вопреки, а благодаря? Вот вы рассказываете просто об удавшихся людях, которым удается благополучно существовать даже вот в такой стране. Или такие люди вам уже не настолько интересны?

Елена Егорова: Нет, безусловно, это интересно. И как раз на конкурсе мы как раз говорили о том, что важно показывать не только...

Елена Рыковцева: Нет, то, что вы говорили, я понимаю - что важно это показывать. Но показываете ли вы это?

Елена Егорова: Да, мы показываем людей успешных, мы показываем, как люди добиваются, и это так называемый положительный пример.

Елена Рыковцева: А вы можете привести пример? Вот просто расскажите нам историю успеха по мотивам работы своей телекомпании в Чебоксарах. Вспомните сходу?

Елена Егорова: У нас вообще целая программа вечерняя посвящена таким людям. То есть в ее концепции подразумевается, что мы рассказываем об успешных людях, которые сами добились чего-то, которые вопреки... Вот я сейчас навскидку... то есть нужно какое-то время подумать.

Елена Рыковцева: Но программа есть. Уже что-то.

Елена Егорова: Программа есть, да.

Елена Рыковцева: Послушаем Владимира из Самарской области. Владимир, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Очень приятно слышать молодых журналистов, для которых целью является поддержание своей профессиональной чести, то есть доведение до нас - слушателей, зрителей - именно правды в ее абсолютном смысле. Потому что я думаю, что все-таки такая правда существует, независимо от точек зрения. Но доводить ее, например, средствами телекоммуникаций, я понимаю, вам очень трудно. Потому что существует уже неприкрытая цензура на телеканалах, и поместить материал, который вскрывает корни того или иного явления, очень трудно.

Елена Рыковцева: Давайте, Владимир, прямо спросим Юлию Мучник, в Томск обратим ваш вопрос. Юлия, трудно или можно все еще пока работать, как вам там?

Юлия Мучник: Ну, можно пока работать в городах, до которых еще не дотянулась вертикаль власти, и города небольшие. И люди, которые этот процесс контролируют, они думают: "Ну, пускай они там пока говорят - не так уж много народа их слушает". Как-то можно еще работать. Мне кажется, все просто испугались гораздо больше, чем их напугали, и, собственно, стремятся быть первыми учениками. Вот если не стремиться быть первыми учениками, то можно.

Я, правда, не соглашусь с нашим слушателем, что есть какая-то абсолютная правда, и кто-то может ею владеть. На самом деле, ее нет. И мне кажется, что очень все просто. Наша задача - просто давать в эфире разные точки зрения. Во всех учебниках журналистки написано: разные точки зрения. Но мы не слышим сейчас эти разные точки зрения на "Первом" или "Втором" каналах. И просто стараемся хотя бы на своем канале давать нашим зрителям возможность выслушать людей, которые иначе смотрят на события в Чечне, на события вокруг ЮКОСа. И у нас бывают московские гости в эфире, которым уже не дают эфира московского. И они говорят: "Боже мой, а у вас еще, оказывается, можно на эти темы говорить?!". Мы говорим: "У нас еще пока можно".

Елена Рыковцева: Все еще можно. Это, кстати, Юлия, тоже был один из вопросов, которые ставили перед собой участники дискуссии: задача прессы - формировать общественное мнение или отражать?

Вот я сейчас вам прочитаю вопрос Александра Дерия из Ленинградской области. Он пишет так: "Бомжи, Чечня, Беслан - это очень важно, но это следствие. Правда нужна главная: почему в богатейшей стране мира нищий народ и миллиардеры у власти, а честные люди, как Юрий Юрьевич Болдырев, не у дел? Есть ли хоть один журналист, способный ответить?". Я сейчас вас не прошу отвечать на этот вопрос, он, в общем-то, философский, риторический, как угодно можно назвать. Но должны ли журналисты отвечать вот на такого рода вопросы? Отвечать они вообще должны на вопросы или только показывать, Юлия?

Юлия Мучник: Ну, я не знаю, это вечный спор: журналист в России больше, чем журналист, не больше. Пока сейчас хотя бы надо решать задачу минимум - надо добиваться права показывать хотя бы.

Елена Рыковцева: Денис, дотянулась ли до вас та самая вертикаль, о которой только что говорила Юлия, что пока их Бог миловал?

Денис Чередов: Может быть, не так сильно, как это происходит в каких-то крупных городах. Но когда наступает период выборов, предвыборной агитации, мы ярко видим, что происходит. И вы не представляете, когда мы с журналистами собираемся где-то в Москве, с молодыми журналистами, пусть мы еще "сырые", но мы обсуждаем... Мы обсуждали, например, если губернаторский канал диктует - своя политика, и нужно (извините за слово, всем известное) замочить мэрских, то как быть в такой ситуации.

Я считаю, что сегодня пока есть, что показывать, что дозволено, давайте это показывать. И самое главное, действительно, чтобы была какая-то объективность. Может быть, не абсолютная, но хотя бы сбалансированность. То есть покажите одно мнение, покажите другое. И только факты, факты, факты... То есть я не считаю, что нужно отвечать на какие-то вопросы, высказывать свое мнение, по крайней мере в открытой форме, и заявлять об этом зрителю, который сам должен определить: "вот я туда-то, а вот я понял так-то...".

Елена Егорова: Кроме того, я хотела бы сказать, что как раз профессионализм, он и позволяет в такой сложившейся ситуации находить варианты решений и направлять это в минус. Давайте направлять это в плюс.

Елена Рыковцева: Хорошо. Послушаем Нину из Москвы. Нина, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Дело в том, что я очень прошу прокомментировать уважаемых журналистов, как они смотрят вот на этот факт. Вчера в "Вести. Подробности" назначенный новый министр железнодорожного транспорта Якунин просто с наглостью, по-моему, ответил: "Я не хочу комментировать это происшествие", - как он назвал. Под угрозой водозабор, под угрозой Волга, загрязнение, ниже по течению города могут остаться без воды. Как это так, вот с такой легкостью можно отвечать на эти вопросы?!

Елена Рыковцева: Нина, скажите, а вы думаете, могут быть варианты ответов какие-то? Мне кажется, вы сами уже все сказали.

Слушатель: Нет, простите, чиновник такого ранга не должен, по-моему, так отвечать. Вот вы спрашиваете, нужна ли нам правда. По-моему, очень нужна. Но мы в полном тумане, в полном смятении.

Елена Рыковцева: В общем, я понимаю, что он честно сказал "пошли вы все вон". Правильно, Нина, так?

Слушатель: Я так и поняла. Но дело в том, что тут же в "Новостях", по-моему, по "Первому" каналу или по РТР говорят, что уже вылилось не 300, а 700 тонн мазута в водоемы. И как же это все понимать?! Туман полный просто. Вот извините меня, вот такое у меня немножко эмоциональное мнение. Спасибо.

Елена Рыковцева: Спасибо. Кто хочет сказать по этому поводу?

Юлия Мучник: Я была в дороге. Не видела эфир и не знаю, что сказал министр. Но дело-то в том, что вообще удивительно, что министры приходят в эфир. Они, в принципе, по нынешним временам вполне могут не приходить. Это раньше они считали нужным общаться с журналистами, со зрителями, а теперь они, если и приходят, то общаются (я извиняюсь за некоторую грубость) через губу, и не говорят либо вообще ничего, либо откровенно говорят неправду в большинстве своем. Они перестают быть публичными людьми, и считают, что нет вообще такого понятия в России, как публичная политика... Еще и поэтому тяжело делать...

Денис Чередов: Просто у нас так получается, что если действительно какие-то катастрофы происходят в России, какие-то глобальные проблемы, то, что касается, я так понимаю, экологии... вот слушательница говорит, что, действительно, тут хамство и так далее. Но ведь если любую проблему взять: сегодня говорят - 300, завтра - 700, а послезавтра будет 1,5 тысячи, или что-то. То есть сначала как бы ничего такого...

Елена Рыковцева: Был еще один дискуссионный момент в ходе конкурса. Вот был один сюжет... Лена уже начинала о нем говорить, она его вспомнила. Это был яркий сюжет, все запомнили. Сюжет про бомжа, который жил в подъезде. Соседи выбросили его на улицу, вызвали милицию, "скорую помощь". Те приехали, потом уехали. Бомж остался на улице, замерз и умер. И мораль была, конечно, та, и с этой моралью выступал ведущий этой программы, что вот такое равнодушное общество.

А другая телекомпания показала тоже бомжа с похожими условиями жизни (они не очень отличаются у бомжей, эти условия), которого журналисты взялись определить в дом для престарелых. Но случилась бюрократическая волокита, и только звонок вице-губернатора помог решить проблему. Фамилия была названа этого человека, вице-губернатора.

То есть, с одной стороны, показали позитивный вариант выхода из ситуации. С другой стороны, тут же возникло ощущение некоей рекламы, которую журналисты сделали вот этому замечательному вице-губернатору.

Юлия Мучник, я к вам обращаюсь, как к совсем уже опытному журналисту, вот существует такая проблема, что журналист, который показал что-то разумное, доброе и вечное, тут же может быть заподозрен в скрытой рекламе чего-либо? Есть эта проблема?

Юлия Мучник: Есть. И каждый раз приходится в зависимости от ситуации решать эту проблему. Но мне как раз не показалось, что в том сюжете была реклама вице-губернатору. Мне показалось, что в том сюжете было отражение вообще полного безумия нашего нынешнего общественного устройства, что у этого вице-губернатора (нам так показалось) даже в этом приюте есть какие-то свои блатные места, и он даже там может вот эту самую вертикаль власти употребить.

Елена Рыковцева: Но сюжет так не поворачивал, между прочим.

Юлия Мучник: У нас возникло такое ощущение. И тут вообще проблема шире: надо ли журналистам вмешиваться - не надо, надо ли только отражать или иной раз надо действительно действовать - спасать бомжа, спасать ребенка, спасать инвалида.

Елена Рыковцева: И работа ли это журналиста?

Юлия Мучник: Работа ли это журналиста - это очень серьезная проблема. И, в принципе, я думаю, что это не наша работа в нормальной, в здоровой ситуации. Нам надо показать, и дальше уже... Вот там был замечательный журналист Поль Хансен из Дании, и он сказал: "Да Боже мой! Если бы у нас показали такие сюжеты, то выстроились бы очереди из политиков и граждан, которые бы говорили "куда пойти?" и "как помочь?".

Елена Рыковцева: Во-первых, выстроилась бы очередь из политиков, он сказал, которые бы в каком-то смысле использовали это как пиар. Помочь этому человеку - это значит, карьеру выстроить политическую. То есть все были бы заинтересованы, и каждый по-своему, да. Но все равно заинтересованность была бы.

Юлия Мучник: Ну и пускай они используют это как пиар...

Елена Рыковцева: Ну да, лишь бы помогли.

Юлия Мучник: Но главное - помогли бы.

Елена Рыковцева: Пишет нам слушательница Савельева: "Большинство нашего населения в советское время мало знало правды из прессы и привыкло доверять советскому режиму". Ну, просто доверять априори.

Анатолий из Томска, здравствуйте.

Слушатель: Знаете, я вот что хотел бы добавить к словам Юлии Мучник. Я сам из Томска. Я ее очень уважаю, можно сказать, люблю смотреть. Она, кстати, очень хороший журналист. Но вот когда я услышал ее ответ на вопрос другого слушателя о том, почему же журналисты не задумываются о причинах происходящего в стране, я целиком согласен с ней, что народ надо менять, конечно. Я ее сам тоже знаю. Но ведь журналисты сами не хотят знать правду о том, что все-таки происходит в стране, это, по-моему, налицо. И тут она, по-моему, кривит душой.

Елена Рыковцева: Юлия, отвечайте на вызов вашего телезрителя.

Юлия Мучник: Мы хотим знать правду, но у меня действительно нет мании величия, что я эту правду абсолютно знаю. Мы уже многие годы из программы в программу пытались как-то до этой правды докапываться, как-то к ней приближаться. И, повторяю, выслушивая разных людей. Мы не надеемся, что мы ее знаем, эту правду. Наша задача - приглашать разных людей, слушать, давать им эфир, давать им возможность спорить, и вместе со зрителями. Я не сообщу Анатолию эту абсолютную правду, честное слово, даже если захочу. Нам как-то вместе надо пытаться ее хотя бы почувствовать.

Елена Рыковцева: Хорошо. И из Санкт-Петербурга Ирина Александровна. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Я на примере нашей семьи вижу... Мне, репрессированной ребенком, нужна правда. Я тратила очень много времени на прослушивание всех передач. Моей маме 94-летней, слепой, почти глухой, нужна правда. Она обожает Чубайса, Ходорковского. Моему мужу, замечательному человеку, бывшему комсомольскому секретарю, который ничего не крал и не подхалимничал, ему не нужна правда, потому что он слабым оказался сейчас. Я хочу сказать, что мне всегда было стыдно, что мы не защитили НТВ, что мы не защитили нормальных журналистов, что Светлане Сорокиной пришлось сейчас в такой роли выступать. И прошу сейчас извинения у журналистов приличных. Но некоторые журналисты мне не нравятся. Они слабы в разговорах. Так же как Элла Памфилова: "Да, да...", - все время "дакают". Мне кажется, нужно поднять уровень передач Радио Свобода, которое я очень люблю. Спасибо.

Елена Рыковцева: Спасибо, Ирина Александровна. В связи с тем, что вы сказали, я вспомнила один момент, который был на этом конкурсе, в каком-то смысле это даже трагедия. Раньше, на предыдущих конкурсах перед вот этими молодыми людьми выступали опытные журналисты, чему-то их учили. И такие они были важные, гордые и знающие. И вдруг случился какой-то перелом. Вот сидит перед этой молодой аудиторией группа из пяти человек, журналистов, которые работают на больших государственных российских каналах. И один из них с грустной иронией представил себя как член "Общества анонимных алкоголиков". Потому что каждый из них вдруг начал рассказывать свою историю - историю, как его ломали, на какие компромиссы он шел. Я не буду сейчас называть имен. Одна ведущая говорила о том, что, возможно, ей придется закрыть программу, потому что в обстановке такой несвободы она работать не может. Другой ведущий говорил, что, в общем, у него немножко лучше ситуация, но все равно он не исключает, что когда-нибудь придется использовать зарубежное гражданство, которое у него есть. Третий ведущий сказал, что когда-то его заставили идти на компромиссы, и он очень долго расплачивался за это. От него отвернулись знакомые и друзья. Сейчас его оставили работать на том же канале, но как-то на обочине этого канала, не подпускают к настоящей работе. Был очень известный газетный журналист, которому сказали: "Вот ваша газета куплена сейчас "Газпром-Медиа". Если будут перемены идеологические - смогут ли вас заставить работать в такой ситуации? Пойдете ли вы на какие-то компромиссы?". На что этот человек сказал: "Я не пойду, но только потому, что у меня еще есть, куда уйти, потому что есть еще газеты. Это поле не зачищено, поскольку оно не имеет того влияния на аудиторию, которое имеет телевидение. И нас пока еще не так трогают. У меня еще есть выбор. Если заставят, то я просто уволюсь, уйду". И каждый из этих людей вспомнил свою первую профессию. Оказалось, что кто-то из них фрезеровщик, кто-то специалист по рыбам, кто-то специалист по лесному хозяйству: Неужели здесь, в конце концов, выход, что журналист в этом обществе, в этой стране должен иметь какую-то запасную профессию или запасной паспорт. Но запасной паспорт не у каждого, а вот профессия...

Лена, вы все это видели. Что вы думали, когда слушали этот крик души известных, популярных людей.

Елена Егорова: Да. Я хочу заметить одну очень важную вещь. Там же, в том же разговоре, когда известная ведущая сказала, что, возможно, придется закрыть программу, она же тут же и сказала, что "ну, не надо меня хоронить, я еще...

Елена Рыковцева: Что-то вроде потрепыхаюсь.

Елена Егорова: Да. И эта фраза, мне кажется, ключевая. Профессии изначально могут быть разные, но это не необходимость. Ребята, вот если мы выбрали эту профессию, если я для себя решила, если я могу для себя решить, что вот это моя профессия...

Денис Чередов: Надо действовать.

Елена Егорова: Да, время действовать. Почему я должна себе еще искать другую профессию?!

Елена Рыковцева: Денис, а что вы думали? Когда вы это все слушали, какие мысли вас обуревали?

Денис Чередов: Сначала, конечно, по ощущениям стало чуть-чуть даже плоховато...

Елена Рыковцева: Жутковато.

Денис Чередов: Да, жутковато... и на душе, и вообще. То есть сразу схватился за голову и думаю: господи, что же делать дальше?.. Но потом, когда мы уже с молодыми журналистами обсуждали и говорили о той же Хартии чести и моральных каких-то принципов, которые должен соблюдать журналист, профессиональных, то сразу появилась надежда, что мы молодые, наверное, может быть, мы и сможем все как-то поменять, может быть, хотя бы стремиться к этому, что-то изменить, и, может быть, за нами будущее. Ну, я как бы высокие слова такие...

Елена Рыковцева: Ну и ничего.

Денис Чередов: Может быть, это действительно так.

Елена Рыковцева: Пусть будут высокие, а вдруг получится...

Елена Егорова: И я хотела бы одну вещь добавить. В том же разговоре было сказано о том... И вообще, вот эту мысль я полностью поддерживаю, что все говорят, многие журналисты: "Как ужасно сейчас работать, невозможно...". Вот когда мы непосредственно обсуждали вопросы объединения региональных журналистов, мы говорили, что по таким принципам невозможно работать и так далее, что сейчас ужасные времена, давят отовсюду. А я хотела задать вопрос: а когда было очень хорошо, когда было хорошо? Может быть, мы сами можем сделать так, что будет лучше работать?

Денис Чередов: Один известный ведущий говорит, что наступят другие времена.

Елена Рыковцева: Да. Алексей из Москвы, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я очень внимательно слушаю. И региональные журналисты... Чем отличаются "регионалы", скажем, от столичных журналистов. Вот, например, Гордон известный журналист, тележурналист, поднял новую тему совершенно, в общем-то, в деле Ходорковского, а именно, о том, что главное из этого, что Ходорковский хотел продать компанию ЮКОС американской компании "Шеврон", и таким образом, лишил бы Россию самого главного ее теперешнего богатства - это нефти.

Елена Рыковцева: Простите, Алексей, почему вы решили, что эта тема новая?

Слушатель: Эта тема не новая, но вот во время суда над Ходорковским говорили о чем угодно - о приютах, которые создавал Ходорковский, в общем-то, о моральных вещах, - но никто не говорил о том...

Елена Рыковцева: Алексей, я уточню. Я вас не перебиваю, вы продолжите...

Слушатель: Вот журналисты, которые сидят у вас в студии, тут же осудили Гордона. То есть даже начали говорить... сами же делают материалы о бомжах, о разных мерзостях жизни, о проститутках, потому что эти люди, они не ответят им, они не возблагодарят их материально. Вы говорите о том, как жить. Вопросы ставятся современные. Журналисты еще хуже советских. А молодые - тем более.

Елена Рыковцева: Почему?

Слушатель: Потому что они хотят выбиться в люди, они хотят выбраться...

Елена Рыковцева: Что плохого в этом?

Слушатель: ... выбраться в люди такими методами.

Елена Рыковцева: Какими методами?

Слушатель: Подлыми.

Елена Рыковцева: В чем подлость методов?

Слушатель: Давайте все-таки рассмотрим...

Елена Рыковцева: Все, Антон, я поняла. Антон, вы считаете, что подлость состоит в том, что осудили... причем люди, которые сидят сейчас в студии, ничего они не осудили, они просто даже и не читали. Речь шла о том, что Юлия Мучник критически отнеслась к позиции Гордона. Я вам должна сказать, Антон, то, что я пыталась сказать в ходе вашего монолога, что в суде это не могло рассматриваться, это же не уголовно наказуемое деяние - попытаться привлечь инвестиции или продать часть компании иностранной компании. Но я не вижу никакой подлости или чего-то такого в том, что кто-то с кем-то не согласен. Вот в четверг в нашем эфире будет Александр Гордон и будет Алексей Венедиктов, они будут спорить. И вы будете с ними соглашаться или не соглашаться. Я не понимаю совершенно, что вас тут так возмутило.

"Я ветеран войны, - пишет Олег Васильевич из Москвы. - Пока командует страной шайка каких-то бандитов, правды не будет. И если правда дойдет до людей, уже через три месяца таких правителей сметет". Юлия, видите, как опасно, когда правда дойдет до людей. Что будет-то?!

Юлия Мучник: Ну, это опять же не наше дело думать, что будет. Нам надо как-то пытаться рассказывать.

Я все-таки хотела бы ответить человеку, который позвонил по поводу Гордона.

Елена Рыковцева: Давайте.

Юлия Мучник: Буквально одно только слово сказать, ведь у нас сейчас другая тема. Я бы с удовольствием обсудила проблемы ЮКОСа, но эту тему мы не обсуждаем. Но вот в этом звонке отразилась очень серьезная проблема - неумение слушать друг друга. И поэтому очень тяжело говорить. И я сказала, что у меня есть другая точка зрения на проблемы ЮКОСа, но речь не об этом, а речь о стилистике этого письма, и о стилистике, в которой работают сейчас многие журналисты. И я сказала, что в этом письме употреблялись такие фразы "враг России", "враг народа" - и что вот эта стилистика пугает.

Елена Рыковцева: Да, были такие фразы там.

Елена Борисовна из Твери, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я, во-первых, хочу сказать, что Радио Свобода мне, в принципе, нравится, потому что оно дает самые последние новости, и довольно объективно старается дать. Хотя есть передачи, в которых вступление такое, что "мы факты только вставляем", но на самом деле они их группируют, и очень целенаправленно.

А молодым я хотела бы сказать, что все-таки, знаете, лучше давать объективную характеристику с патриотических позиций. Посмотрите, как журналисты-западники работают. Ведь американских журналистов просто вынуждают уходить, если они начинают какие-то критические статьи, даже объективные писать. Поэтому надо поднимать дух народа. Все-таки не забывайте, что вы наша плоть и кровь. И я желаю вам успеха! И чтобы наша Родина именно с вашими усилиями вместе вышла на должные, высокие позиции.

Елена Рыковцева: Елена Борисовна, спасибо. Я, конечно, в легкой растерянности. Не очень хорошо понимаю, о каких именно примерах увольнений западных журналистов за критические статьи вы говорите. Все бывает, но лучше бы поконкретней.

Денис Чередов: Я так понял, что либо вопрос был, либо пожелания какие-то...

Елена Рыковцева: Пожелания вам, да.

"Что за вопрос: "нужно ли говорить правду?", - пишет нам Борис из Санкт-Петербурга. - Конечно же, нужно. Ведь слово Божье нам повелевает говорить и истину друг другу".

"Передайте мой горячий привет Ирине Александровне из Санкт-Петербурга, - Вот, видите, уже слушатель слушателю передает привет: Валентин Андреевич - Ирине Александровне - Какие же хорошие люди живут в нашей стране. Доброго ей здоровья!". Передаем привет.

"Правда - понятие расплывчатое. А вот поднять благосостояние всего народа - это конкретно. Вот о чем надо думать и говорить. Варвара из Санкт-Петербурга". Добрые слова в адрес Радио Свобода - спасибо.

И Валентина из Москвы, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я хочу поддержать молодых специалистов. Я сама когда-то была молодым специалистом. И хочу их поддержать. Говорить только правду людям, ну и чтобы можно было от них какую-то пользу иметь, чтобы они чего-то добивались хорошего, то есть жили по слову Божью. А то у нас в стране как-то разделились на две группы. Правда, что как враги друг другу. Одни люди честные, православные люди, и живут честно, и так тяжело. А другие - ну, сами знаете. Поэтому журналисты тут должны все это откорректировать. Понимаете? Они же грамотные люди, они все видят, они везде ездят. Ну, чье сердце не испугается, если увидят, что дети, допустим, бомжата и так далее, все это вы понимаете. Все это доносить надо до властей. И чтобы не было пьянства, надо позакрывать эти ларьки. Чтобы люди не были наркоманами, чтобы выбросили все эти игральные аппараты из нашей Москвы, из нашей Родины. И чтобы русские любили друг друга.

Елена Рыковцева: Валентина, вы очень широко ставите задачу журналистам.

Во время конкурсных дискуссий такой вот удивительный вопрос - хотя, может быть, не удивительный, в силу ситуации, в которой оказалась пресса, - но просто мне было странно слышать его от совсем молодого человека, поступил на конкурсе опытным журналистам. Я его прямо законспектировала. "Допустима ли такая позиция, - спрашивает молодой человек, - работать в недрах зависимой телекомпании, как партизан? Вот я знаю, что моя компания зависит. Я знаю, что есть давление. И я себя чувствую партизаном". Объясняет так: "Штирлиц ведь, будучи советским разведчиком, немало пользы принес и СС одновременно. Например, говоря о ЮКОСе, я бровью показываю, что мне не нравится то, что вокруг него происходит. (То есть вот я даю, конечно, позицию власти, но при этом бровь моя ведет себя так, что люди знают, что я тут не при чем). Меня отправляют в деревню снимать светлый сюжет о чудесах монетизации (как все это здорово и замечательно), и я даю слово чиновнику, который говорит, что "здорово у нас проходит монетизация", но даю видеоряд разрушенной деревни. Картинка такова, что люди понимают, что никаких чудес тут не происходит". Иными словами, - спрашивает он, - можно ли разрушать систему изнутри? Наверное, чтобы не увольняться, поскольку увольняться особенно некуда, и у вас, я думаю, вариантов немного. Что бы вы сами сейчас ответили своему коллеге? Тогда этот вопрос не получил развития, что бы вы сейчас сказали?

Денис Чередов: Я тоже считаю, что профессиональный журналист или просто журналист, должен действительно находить какие-то пути, свои методы что-то показать. Пусть это будет видеоряд, путь будет по картинке видно, что это не так, и зритель обязательно поймет, или та же бровь - ну, это как бы...

Елена Рыковцева: Денис, вы уже с этим сталкивались в своей практике?

Денис Чередов: Ну, приходилось. Но я еще могу позволить себе сказать "нет, я этого делать не буду". То есть меня не хотят, может быть, потерять в каком-то смысле, и я могу сказать "нет", может быть, и этим пользуюсь. Но действительно рынок сейчас настолько забит именно на телевидении, и у "регионалов", я думаю, тоже... Если газетчик может уволиться и уйти куда-то еще работать...

Елена Рыковцева: Пока еще - да.

Денис Чередов: Да, пока, слава Богу. Не знаю, что будет дальше. То, например, телевизионщикам, действительно, уже некуда идти. То есть придется вспоминать, доставать свой диплом, который не журналиста. Ну, слава Богу, у меня скоро будет диплом учителя истории, может быть, пойду в школу тогда.

Елена Рыковцева: То есть опять-таки к этому выходу вернулись. Лена, у вас было когда-нибудь ощущение в вашей профессиональной жизни, что вы партизан в стане врага?

Елена Егорова: Такое ощущение возникает тогда, когда... у нас достаточно лояльная телекомпания в этом плане, но существуют темы, которые не то, что запрещают, но, тем не менее, просто о них не принято говорить. И если честно, то вот до этих встреч... я совсем недавно познакомилась с молодыми журналистами страны, мы недавно начали тесно общаться. И вот в эти моменты уже понимаешь, что нужно вести себя именно так. Ты, вроде, официально не нарушаешь договоренностей, то есть канал ни с кем не ссорится, но, тем не менее, ты пытаешься что-то продемонстрировать. Безусловно, это есть, и это выход. Можно, конечно, уйти, хлопнув дверью, по каждому пустяку. И об этом говорилось, когда мы обсуждали вопросы объединения. И вот у нас там были определенные принципы. То есть если вы объединяетесь, то будьте добры работать профессионально, потому что это Ассоциация профессиональных журналистов. И некоторые говорили: "Ну, как же, вот этот пункт, если я буду с ним согласен, то мне придется вот здесь повести себя так-то, и меня сразу же уволят". Не все так жестко. Нужно искать пути.

Елена Рыковцева: Действительно, потому что под этой хартией ведь не подписывается начальник того канала, где работает человек. Журналист-то подписался, а начальник его плевать хотел на все ассоциации.

Денис Чередов: И хочется сказать, что был лозунг такой "договориться". Но не всегда получается. Вот в некоторых регионах по-разному. Например, у власти стоит определенная личность, директор телекомпании, конечно, зависит, понятно от того, кто диктует правила, но можно ведь договориться. Ведь бывает такое, что ты так напишешь... Можно и им доказать, что тут ничего нет такого, и зритель все поймет, и, может быть, это будет объективный материал.

Елена Рыковцева: Давайте мы Елену из Москвы еще послушаем. Елена, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Я хотела бы именно на вопрос ответить. Вот зрителям, как вы сказали, по-моему, правда не нужна, потому что та публика, которая до сих пор продолжает смотреть телевизор, она вряд ли нуждается в правде. Она просто хочет слышать то, что ей хочется видеть. Кто-то хочет, якобы, правду про ЮКОС, кто-то хочет телесериал. Но правда никого из них уже не интересует. Правда интересует тех, кто читает книги и занимается сейчас историей, воспитывает своих детей - вот им нужна правда. Но правду журналисты не доносят.

Елена Рыковцева: Елена, спасибо. Галина Георгиевна из Москвы нам написала так: "Мне очень радостно, что молодежь у нас будет лучше, чем мы. Молодежи некогда сейчас - они очень заняты. А когда они придут к власти, нас не будет. Мы не будем им мешать. Надеюсь, что все у них будет хорошо. Спасибо им". Я думаю, что к вам, уважаемые участники, обращены эти слова.