Александр Гостев: Во вторник вечером Арбитражный суд Москвы признал недействительным аукцион по продаже дачного участка «Сосновка-3» в Подмосковье. Иск «Росимущества» удовлетворен - земельный участок и комплекс построенных на нем зданий возвращается в государственную собственность. До последнего времени «Сосновка-3» принадлежала главе «Альфа-банка» Михаилу Фридману. Второго февраля суд рассмотрит аналогичный иск по приватизации дачного участка Михаила Касьянова – «Сосновка-1». Над этой темой сегодня работал корреспондент Радио Свобода Михаил Саленков.
Михаил Саленков: Согласно решению Арбитражного суда Москвы общество с ограниченной ответственностью «Велтекс» возвращает в собственность государства дачу «Сосновка-3», и получает обратно уплаченные за объект 10 миллионов рублей.
История с дачами в Троице-Лыково всплыла после расследования депутата Госдумы Александра Хинштейна. Он выяснил, что бывшие государственные резиденции были проданы не только с нарушением закона, но и по заниженной цене. Хинштейн направил материалы в соответствующие инстанции. По депутатскому запросу Генпрокуратура возбудила уголовное дело, а Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом обратилось в суд с исками об отмене итогов приватизации и «Сосновки-1», и «Сосновки-3».
Принятым во вторник решением Арбитражного суда Александр Хинштейн полностью удовлетворен.
Александр Хинштейн: Должен сразу сказать, что я крайне удовлетворен решением, вынесенным. Потому что это первое официальное подтверждение и судебная оценка всем тем действиям, которые были совершены моими, если можно так выразиться, контрагентами. Это решение дает огромные преимущества и возможность для работы следствия, для активизации следственных действий, поскольку сама по себе схема по отчуждению госсобственности, и передача ее этим господам, крайне запутанная, многоходовая и с юридической точки зрения весьма неоднозначная. Принятие решения дает следствию очень серьезную аргументацию в руки.
Что касается предстоящего судебного заседания по Касьянову, то я искренне убежден, что решение будет принято аналогичное. Другого пути просто быть не может, поскольку обстоятельства продажи "Сосновки-3" нисколько не отличаются от обстоятельств продажи "Сосновки-1". Это тождественные ситуации, где все повторяется в зеркальном отражении, за исключением только названий коммерческих структур и конечного получателя: в первом случае - это Михаил Фридман, а во втором случае - это Михаил Касьянов. Если суд и закон в первой ситуации принимает такое решение, то было бы довольно странно, если бы в аналогичной ситуации они приняли бы другое решение.
Михаил Саленков: Так называемое «дачное дело» многие наблюдатели называют политическим и полагают, что направлено оно в первую очередь на дискредитацию Михаила Касьянова, заявившего в прошлом году о своем решении участвовать в следующих президентских выборах. В частности такого мнения придерживается руководитель аналитической группы «Меркатор» Дмитрий Орешкин.
Дмитрий Орешкин: Если говорить про события вокруг "Сосновки-3", то у меня ассоциации возникают следующие. Пункт 1. Напрасно группа "Альфа" демонстрировала подчеркнутую лояльность президенту и окружающим его чиновникам. Оказалось, что все это не оценено, и собственность была изъята из рук неправедно наживших ее олигархов. Фридмана раскулачили первым только из-за того соображения, что процесс раскулачивания Касьянова неизбежно получит политический оттенок. Для того чтобы можно было спокойно и уверенно говорить о том, что это братский спор хозяйствующих субъектов между собой, значит, надо сначала создать прецедент. Вот группа "Альфа" и пала жертвой создания прецедента. Мне кажется, достаточно очевидным, что с высокой долей вероятности можно предсказывать, что у Касьянова дачу тоже отберут.
Михаил Саленков: Дмитрий Борисович, как вы считаете, если дачу "Сосновка-1" тоже вернут в госсобственность, то есть Арбитражный суд удовлетворит иск "Росимущества», как это повлияет на политическую репутацию Михаила Касьянова?
Дмитрий Орешкин: Судебным образом зафиксировано неправедное обогащение господина Касьянова. Это однозначно наносит ущерб ему, как политику. Это создает шлейф или хвост, на который всегда с удовольствием любой политический противник может Касьянову наступить, сказав ему - а вот столько-то миллионов ты себе пытался прикарманить, слава богу, суд тебе этого сделать не позволил. Собственно говоря, создается прецедент очень простой. Если ты против наших, то мы сворачиваем тебе голову с формальным использованием судебных процедур. На данный момент это вопрос политический. Касьянова надо дискредитировать в глазах избирателей.
Михаил Саленков: Александр Хинштейн «дачное дело» политическим не признает. Своим оппонентам он отвечает так:
Александр Хинштейн: Все дела, которые связаны с политиками, в той или иной форме являются политическими. С этой точки зрения эксперты правы. Когда жулики влезли ко мне в квартиру и унесли у меня часы, то тоже было расценено как политическое дело. А если завтра, не дай бог, Михаилу Михайловичу на голову упадет кирпич, когда он будет проходить по стройке по своему очередному участку, это тоже будет воспринято как политическое дело. Так уж, к сожалению, у нас заведено.
Михаил Саленков: Александр, а можно чем-то объяснить подобную последовательность - сначала Фридман, а потом Касьянов?
Александр Хинштейн: А это очень просто. Исковые заявления "Росимуществом" были направлены одновременно, но в силу того, что это разные дела, разные предметы, судебные заседания были назначены на разное время. Они неоднократно откладывались. Судом были приняты ограничительные меры в виде запрета на какие-либо сделки с этими участками. Они переносились. Поэтому здесь не вижу никакого политического подтекста, что первым отбирают у Фридмана. Как раз, если искать политическую логику, то первым должны были бы отобрать у Касьянова, а Фридмана, который стал членом Общественной палаты, вообще должны был втихаря отпустить.
Михаил Саленков: Александр, у вас были претензии к Михаилу Касьянову не только по поводу дачи "Сосновка-1".
Александр Хинштейн: Не претензия, а упреки, которые касаются не участка дачного дома в Жуковке, который принадлежит супруге Касьянова Ирине. Здесь как раз вопросов нет. Она купила официально, легально за вполне реальную сумму - более чем в 2 миллиона долларов. Вопрос, который здесь появляется, это происхождение капитала, поскольку Ирина Касьянова никогда не занималась коммерческой деятельностью, и все свои последние годы жизни вела домашнее хозяйство. Упреки могут быть адресованы исключительно по участку в Усово площадью 4,7 гектара, который был приобретен Михаилом Касьясновым за умопомрачительную сумму в 4,5 миллиона рублей. Сегодня окончательно установлено, что этот участок находился фактически в собственности компании "Миллхаус Капитал". Им непосредственно распоряжался руководитель компании "Миллхаус Капитал" господин Давидович, ближайший соратник и правая рука Абрамовича, что вполне понятно, ибо "Миллхаус Капитал" - это управляющая компания "Сибнефти".
Господин Давидович не скрывает, что действительно продажа Касьянову этого участка была организована непосредственно им. Правда, он утверждает при этом, что никаких иных мотивов, кроме как помочь товарищу, не испытывал, а продавал за те же деньги, за которые покупал. Но оба эти тезиса выглядят довольно смехотворными, особенно если учесть сумму в 4,5 миллиона рублей за почти 5 гектаров на Рублевке, где стоимость сотки сегодня составляет порядка 50 тысяч долларов. Участок ценой в 25 миллионов долларов был продан за 4,5 миллиона рублей.
Михаил Саленков: Дела по этому участку пока нет?
Александр Хинштейн: Обстоятельства покупки Касьяновым этого участка изучаются в рамках уголовного дела, возбужденного прокуратурой летом минувшего года по так называемому делу "Сосновки", поскольку это вещи одного порядка.
Михаил Саленков: Заседание Арбитражного суда Москвы по вопросу о национализации дачи «Сосновка-1» состоится второго февраля, через две недели. Пресс-секретарь Михаила Касьянова Татьяна Разбаш сообщила, что бывший премьер по этому поводу комментариев пока не дает.
Татьяна Разбаш: Пока никаких комментариев нет.
Михаил Саленков: Сам Касьянов ранее заявлял, что «никогда не совершал никаких противоправных действий - ни во время 25-летней государственной службы, ни после этого».
