Валерий Винокуров: В Мельбурне завершился Открытый чемпионат Австралии по теннису. Две недели турнира были полны, как всегда, и приятных сюрпризов, и разочарований. К первой категории, конечно же, можно отнести прекрасное выступление Маркоса Багдатиса и Мартины Хингис. Киприот, некогда не знавший себе равных на молодежной сцене, дошел до финала и доказал, что способен на многое и на взрослом уровне. А швейцарка, в прошлом первая ракетка мира, вернувшись после трехлетнего отсутствия, наглядно продемонстрировала, что над талантом и мастерством годы не властны. Она выиграла турнир в смешанном разряде и дошла до четвертьфинала в одиночном, уступив бельгийке Ким Клейстерс, которая, после победы над ней, вернулась на первую строчку в мировой классификации.
Олег Винокуров: Но в целом, пожалуй, именно женский турнир мы должны отнести к разочарованиям. К сожалению, на решающей стадии нам не удалось увидеть выдающихся матчей. Сперва Клейстерс из-за травмы не смогла закончить полуфинальный поединок против француженки Амели Моресмо, а потом другая титулованная бельгийка – Жюстин Анэн-Арденн по болезни снялась в финале. Так что, волею суровой спортивной судьбы, чемпионский титул достался Моресмо практически без борьбы на заключительных стадиях.
Дмитрий Морозов: Что, впрочем, нисколько не умаляет заслуг самой француженки, показавшей на кортах Мельбурна отличный теннис. Начало нового сезона стало для Амели продолжением сезона предыдущего, который она закончила победой на чемпионате мира.
Валерий Винокуров: Нынешний финал был для Моресмо вторым финалом Большого шлема. Семь лет назад, там же, в Австралии, она дошла до решающего матча, в котором, кстати, проиграла Мартине Хингис. Накануне второго в своей жизни финального поединка, Амели говорила о том, что изменилось за прошедшие семь лет, и о своей будущей сопернице.
Амели Моресмо: Думаю, семь лет назад в моей игре было слишком много инстинктивного. В то время я толком не понимала, что делаю на корте – мне же было всего 19 лет. Теперь я повзрослела, моя игра стала более зрелой, и я точно представляю себе, что нужно сделать, чтобы выиграть тот или иной матч. И эмоций в моей игре стало значительно меньше, я не так близко принимаю всё к сердцу. Может быть, поэтому мне удается добиваться большего. Победа на прошлогоднем чемпионате мира в Лос-Анджелесе очень помогла мне добиться успеха здесь, в Мельбурне. Надеюсь, мне удастся наконец-то завоевать австралийский титул. Но играть против Жюстин будет нелегко. Она здесь выступает прекрасно: я видела некоторые отрывки ее полуфинального матча против Шараповой, и они меня впечатлили. Вообще мы с Жюстин довольно часто общаемся – мы ведь обе говорим по-французски, так что нам в этом плане легко. Правда, она, как правило, ведет себя вне корта довольно скромно, сдержанно. Ей пришлось через многое пройти в жизни, так что неудивительно, что она иногда держится замкнуто, обособленно. Но, порой, нам удается нормально и весело пообщаться. В общем, мы хорошо друг друга знаем, да и играли друг с другом не раз, так что, наверное, сюрпризов друг другу не преподнесем. Главное – выходя на корт, забыть о наших дружеских отношениях и сконцентрироваться на теннисе.
Олег Винокуров: Так говорила накануне финала Амели Моресмо. Но, как мы уже сказали, в финале борьбы не получилось. Анэн-Арденн с трудом продержалась лишь первый сет, а в начале второго, из-за болей в животе, была вынуждена сдаться.
Дмитрий Морозов: Но разочарование женского финала должен был с лихвой компенсировать финал мужской, в котором признанному лидеру современного мирового тенниса противостояла восходящая звезда, чьей жертвой на турнире пал не один потенциальный победитель. Победив троих игроков из первой десятки – Энди Роддика, Ивана Любичича и Давида Налбандяна, Маркос Багдатис был в шаге от того, чтобы стать третьим в истории игроком, в чьей карьере первый выигранный турнир оказался турниром «Большого шлема».
Олег Винокуров: В 97-м году таким игроком стал бразилец Густаво Куэртен, выигравший Открытый чемпионат Франции. А за 15 лет до него, там же, на кортах Роллан Гаррос, первую победу в карьере одержал швед Матс Виландер, впоследствии надолго воцарившийся на теннисной вершине.
Валерий Винокуров: В ходе нынешнего турнира Виландер, естественно, пристально присматривался к Багдатису и накануне финала побеседовал с молодым киприотом. Послушайте эту беседу.
Матс Виландер: Маркос, когда я в первый раз в жизни играл в финале турнира «Большого шлема», я совершенно не боялся и даже не думал о своем сопернике. И ты тоже выглядишь абсолютно спокойным. Как тебе удалось добиться такого спокойствия?
Маркос Багдатис: Я уже довольно много пережил, у меня было немало побед и поражений. Я выигрывал юниорские турниры «Большого шлема», заканчивал год первой ракеткой мира среди юниоров, и это, конечно, помогает. Для меня все матчи одинаковы. Финал или нет – я готовлюсь к нему одинаково. И это позволяет чувствовать себя спокойно и хорошо.
Матс Виландер: Когда ты проиграл первые два сета Давиду Налбандяну, я видел, что ты играешь не по счету. Это не многим удается. Вот Налбандян играл явно по счету, а ты – так, словно счет был равным.
Маркос Багдатис: Проиграв два сета, я сказал себе: «Спокойно! Играй как обычно, старайся действовать агрессивно – только так ты можешь победить». И я рад, что нашел верное решение. Я не думал о счете, чувствовал себя прекрасно – и физически, и морально, - и показал отличный теннис. Это было здорово.
Матс Виландер: Готовясь к подаче, ты стучишь мячиком об землю так, чтобы он проскакивал у тебя между ног. Точно так же делает Федерер. Это означает, что ты пытаешься в чем-то копировать его игру, его стиль?
Маркос Багдатис: Игру – нет, я не копирую. А этот трюк – да. Я впервые увидел, как он делает это в Австралии, в 2002 году, и, вернувшись домой, тоже стал так делать. Теперь это вошло в привычку, и я уже не могу остановиться.
Матс Виландер: Теперь тебе предстоит играть с Федерером. Ваши предыдущие встречи были довольно напряженными. У тебя есть какая-то тактика борьбы с ним, или ты просто будешь играть в свою игру и смотреть, как он отреагирует?
Маркос Багдатис: Буду играть в свою игру. По крайней мере, начну. А если потребуется что-то менять, буду искать решение на корте. Но в самом начале надо выходить и играть в свою игру.
Валерий Винокуров: Маркос Багдатис сдержал слово, данное Матсу Виландеру. Он, действительно, играл в свою игру и, поначалу, она приносила плоды. Два сета прошли в упорной и равной борьбе, но затем Федерер словно включил турбонаддув, и выяснилось, что против его игры у Багдатиса на данный момент нет оружия. Свою идеальную статистику швейцарец не нарушил: счет его личных встреч с киприотом стал 4:0. И – что еще более важно – идеальной осталась статистика его выступлений в финалах турниров «Большого шлема»: 7 финалов – 7 побед.
Дмитрий Морозов: Итак, Федерер в очередной раз доказал миру, что равных ему на данный момент нет. Часто доводилось слышать от самых авторитетных специалистов, что со временем он вполне сможет претендовать на лавры величайшего теннисиста в истории. Это, конечно, вопрос будущего, реалии же настоящего таковы, что игра Роджера Федерера настолько близка к совершенству, насколько это возможно в нашем несовершенном мире.
Олег Винокуров: Впрочем, жизнь учит нас, что совершенство недостижимо. А значит, всегда есть возможность расти. И Федерер всё время работает вместе со своим тренером – известным в прошлом австралийским теннисистом Тони Рочем. Интересно, над чем же они работают, в чем еще видят возможность усиления игры и без того сильнейшего теннисиста планеты? Тони Роч секретов из этого не делает
Тони Роч: Мы много работаем над его второй подачей. Этому Роджер сегодня уделяет куда больше внимания, чем, скажем, два года назад. Мы стараемся сделать его вторую подачу более мощной, особенно на таком покрытии, как здесь, в Австралии. Здешнее покрытие дает довольно необычный отскок при кручении мяча. В общем, вторая подача – это один из главных элементов в наших тренировках. Хотя, надо признать, что она у Роджера и так достаточно хороша.
Еще мы работаем над его игрой у сетки – здесь тоже есть возможность для некоторого улучшения. Потом резаные удары: их надо сделать более разнообразными, отработать такие удары под разными углами. И нужно добиться того, чтобы резаные удары стали активными. С их помощью надо атаковать, а не просто удерживать мяч в игре. Если говорить в целом, то наша работа направлена на то, чтобы сделать игру Роджера более мощной и более интенсивной. У него есть некоторая склонность к тому, чтобы, сделав два-три мощных удара, затем несколько сбавлять обороты, брать паузу. И вот тут-то у него возникают проблемы.
На этом турнире мы видели, с какими трудностями он столкнулся в матчах с Томми Хаасом и Николаем Давыденко. Играя с Хаасом и поведя 2:0 по сетам, Роджер упустил из внимания тот факт, что соперник-то играл очень хорошо. Одного неудачного гейма на подаче Роджера хватило для того, чтобы матч, который мог закончиться в трех сетах, растянулся на пять. Хаас сумел усилить игру, а Роджер, наоборот, забуксовал.
А потом в игре против Давыденко Роджер не смог показать свой лучший теннис. В итоге он нашел способ победить – этим и отличаются великие чемпионы: умением найти путь к победе. Но Давыденко играл прекрасно: очень быстро, энергично, доставал крайне сложные мячи. В целом игра была равной, но Роджер, все-таки, победил. Вообще, когда ты идешь к победе в турнире «Большого шлема», тебе не обойтись без проблем в одном-двух матчах. Такие проблемы нужны и полезны: они помогают лучше настроиться и задуматься над своими недостатками. Таким и был для Роджера матч с Давыденко. Думаю, в глубине души он знал, что ему будет нелегко, хотя статистика очных встреч была на его стороне – 6:0. Но победы, как правило, давались ему с трудом. К тому же ты не можешь надеяться, что в четвертьфинале турнира «Большого шлема» тебе будет легко.
На этом турнире не было некоторых очень сильных игроков – Надаля, Агасси, Сафина, и это огорчило Роджера. Он очень любит теннис и заботится о репутации этой игры, поэтому ему всегда приятно бороться с самыми сильными соперниками. Ведь одно дело выигрывать турниры и другое – побеждать лучших из лучших.
Дмитрий Морозов: Так говорил о своем подопечном Тони Роч. Что ж, в этот раз Роджеру Федереру не удалось встретиться с некоторыми сильнейшими игроками. Кто-то просто не приехал в Австралию, кто-то не сумел добраться достаточно далеко, чтобы сыграть с ним. Но, по крайней мере, одну задачу он выполнил: одержал семь побед и выиграл седьмой турнир «Большого шлема». И, судя по тому, что во время награждения он не сумел сдержать слез, эта победа доставила ему немало радости.
Валерий Винокуров: Небольшая, но очень важная часть турнира в Мельбурне осталась за кадром многочасовых телетрансляций. Дело в том, что в Австралии соревновались и теннисисты-инвалиды, передвигающиеся на колясках. Они играли и в одиночках, и в парах. Заметим, к слову, что во время соревнований по легкой атлетике, например, спортсмены-инвалиды периодически попадают на телеэкраны. Но, конечно, для них это не так важно, как сам факт участия в борьбе.
Олег Винокуров: К борьбе на Параолимпиаде в Турине готовятся, о чем мы недавно сообщали, и российские спортсмены-инвалиды. Однако им не удалось провести запланированный чемпионат России по зимним видам спорта. Наш корреспондент Елена Приходько, встретившись с вице-президентом Параолимпийского комитета страны Львом Селезневым, прежде всего поинтересовалась, почему не состоялся чемпионат и как сборная России вышла из положения перед отъездом в Турин.
Лев Селезнев: Погодные условия не позволили нам провести чемпионат России в Перми, хотя все было к этому готово. По правилам соревнований мы не имели права его проводить. Если температура ниже -25 градусов, мы не имеем права проводить соревнования среди здоровых. А для инвалидов проводить соревнования запрещается даже при температуре в -20 градусов. Мы три дня ждали погоды, но так и не дождавшись, отменили чемпионат России. Несмотря на все это, сборная команда 24-го числа улетела в Норвегию, в город Лиллехаммер, где с 25-го по 29-е проходит второй этап Кубка мира среди лыжников и биатлонистов. Состав нашей команды поехал достаточно солидный. Несмотря на то, что у нас в Паралимпийских играх должны участвовать 23 человека, в Лилихаммер уехало 36 человек. Это вместе с лидерами. На два места претендуют четыре человека. По результатам трех лыжных гонок, которые состоятся в Лиллехаммере, мы окончательно отберем команду. Тем не менее, мы сделали все возможное для того, чтобы экипировать всех спортсменов. Мы экипировали основной состав. И только эти четверо, которые претендуют на два места, сделают экипировку тогда, когда они вернутся сюда. Я беру на себя смелость сказать, что очень сложно отбираться в таком режиме и знаю, как это неприятно для спортсменов. Остальные будут готовиться уже непосредственно к Олимпиаде и спокойно будут выступать там. Более того, шесть человек были подвергнуты допинг-контролю, а 21 февраля вся команда будет подвергнута допинг-контролю со стороны нашей лаборатории. Нам удалось собрать всю сборную команду, где руководитель нашей лаборатории разъяснил порядок прохождения допинг-контроля на Паралимпийских играх, а главный врач нашей сборной команды также подключился к этой работе и рассказал, как будет проходить медицинское освидетельствование и медицинская помощь уже в Турине. Более того, вернувшись из Турина, шеф миссии Павел Рожков объяснил ребятам, в каких условиях они будут жить, поэтому полная информация была доведена до всех членов сборной команды. Меня очень радует прозрачность всех этих сообщений. Ребята знают, кто из них и как попали в сборную команду на Паралимпийские игры. Прошло очень бурное обсуждение каждой кандидатуры, в том числе тренеров, лидеров, спортсменов. К счастью, не было возражений со стороны членов исполкома о составе сборной команды. Что еще удивительно? У нас есть два депутата Государственной Думы – Буратаева и Смолин. Смолин - активный проповедник всех наших олимпийских идей. А сейчас к этому же процессу подключилась Буратаева. Смолин озвучил именно то направление, о котором стоит говорить. Слово «дискриминация» заменили на другое слово. Речь шла о вознаграждении, о приравнивании вознаграждения инвалидов к вознаграждению здоровых людей. Мы по этому поводу также приняли решение. Смолин, полностью слепой человек, является членом исполкома Паралимпийского комитета, и он все эти идеи должен озвучить при прохождении этого вопроса в Государственной Думе. Я, мягко сказать, очень сомневаюсь, что все это пройдет так, как надо, но на следующий олимпийский цикл (уже ближе к Пекину), мы будем активно обсуждать эту проблему не только в Государственной Думе, но и с президентом. Потому что Лукину как уполномоченному президента по правам человека в Российской Федерации и президенту Паралимпийского комитета, стоит в это дело активно вмешаться, чтобы не было между инвалидами и здоровыми спортсменами какой-либо дискриминации.
Елена Приходько: Получается, что даже после того, как вопрос о премиальных вновь всплыл на поверхность, не появилось не то что доброй воли от государства, но даже и спонсорских предложений пока не поступало?
Лев Селезнев: Пока не поступало. Но я хочу сказать, что РАО ЕЭС – это первая ласточка. Союз автопромышленников также подключился. Понимаете, Федеральное агентство не имеет права (это запрещено Минфином), экипировать нашу сборную боевой формой – лыжами, палками, ботинками, комбинезонами. Федеральное агентство может экипировать только в парадную форму. А с боевой формой РАО ЕЭС и Союз автопромышленников нам очень помогли. Поэтому сейчас мы безмерно благодарны им за то, что они нам выделили большую сумму – 240 тысяч евро. Организация Русского дома тоже легла на плечи РАО ЕЭС. Поэтому вознаграждение мы просто не вправе требовать. Надо иметь чувство меры.
Дмитрий Морозов: С вице-президентом Паралимпийского комитета России Львом Селезневым беседовала Елена Приходько. Еще после их первой беседы в этом году, состоявшейся две недели назад, слушатели просили нас не забывать об этой важнейшей теме и рассказывать о Паралимпиаде, которая, напомним, пройдет вскоре после окончания зимней Олимпиады в Турине. По возможности эту просьбу будем выполнять.
Дмитрий Морозов: Некоторые российские хоккеисты, выступающие в НХЛ, в частности, Илья Ковальчук, Александр Овечкин, Павел Дацюк, кстати, выступающие неплохо и занимающие места в десятке лучших снайперов НХЛ, полны оптимизма накануне Олимпиады в Турине и утверждают, что только первое место устроит сборную России. Между тем, в России происходит скандал за скандалом. И, в частности, пренеприятная история с господином Стеблиным. Я попросил прокомментировать эту ситуацию нашего экономического эксперта, профессора Роберта Воскеричяна.
Роберт Воскеричян: Да, конечно, очень приятно слышать из уст молодых одаренных хоккеистов, что они займут только первое место. Я думаю, что они именно это и должны говорить, потому что это поднимает боевой дух. Я очень надеюсь, что российские хоккеисты, наконец, после длительного перерыва, возьмут золото на Олимпиаде. Но события, которые происходят далеко от Северной Америки, где эти хоккеисты живут и играют, а точнее, в России (я имею в виду события в рамках хоккейного сообщества), настраивают на совершенно иной лад. Известная история, многократно обсуждавшаяся, по поводу поведения господина Стеблина в Санкт-Петербурге. Мы не будем на этом останавливаться. Скажу только, что если бы Стеблин после этого просто промолчал бы и под ковром налаживал бы свои дела… Была пресс-конференция, где были Стеблин, Крашенинников и Маргелов. Там ничего не произошло, вся благородная ярость Маргелова куда-то ушла, все было мирно, как-то договорились. Может быть, можно было бы спустить это дело на тормозах, но недавно Стеблин выступил с новым интервью, где такие страсти-мордасти! Его, мол, и психотропными веществами отравили, и 12 миллионов рублей хотели украсть со счета Федерации хоккея… Даже не знаю, как это все комментировать. Все это довольно грустно.
Однако вернемся к экономике. Понятно, что Стеблин (это выражается на американском политическом сленге «хромая утка»), уйдет, и никуда он не денется. Видимо, решили полтора месяца потерпеть из-за Олимпиады. А вопрос уже не в Стеблине. Тут обсуждать нечего, он уже отыграл свое. Все, что у него было в хоккее, уже в прошлом.
Дмитрий Морозов: Вопрос о наследстве, которое он оставляет.
Роберт Воскеричян: Его, собственно говоря, и нет. Нет ничего. Более того, все крошится, на глазах рушится, как береговой оползень. Не буду голословным. Помните, мы говорили о том, что есть определенные преимущества, что российским командам, которые имеют крепких спонсоров, не нужно думать (пока, во всяком случае) о том, чтобы отбить эти деньги на хоккее. Есть время, передышка – два года, три, пять лет. Мы это обсуждали. Для «Лады» это оказалось два месяца. Посмотрите, что происходит в московском «Динамо». Павел Роса, известный чешский хоккеист, который играет за эту команду, все-таки добился того, что ему разрешили играть в Швеции. Это вообще невероятная история. Крикунов, главный тренер московского «Динамо», подписывает трансфертный сертификат на то, чтобы ему играть в Швеции. Харчук, президент клуба, возражает. Лебедь, рак и щука – это самое мягкое из определений, которое можно найти.
Дмитрий Морозов: Второй чешский хоккеист покидает «Динамо».
Роберт Воскеричян: Суть не в том, сколько их покинет. А в том, что им второй месяц не платят зарплату, денег нет. О хоккейной «Ладе» мы уже говорили. «Молот-Прикамье», пермская команда – то же самое. И в большинстве других клубов довольно сложное финансовое положение. Что за этим всем стоит? Как бы нам понять, что тут происходит в контексте вхождения в хоккейное сообщество на главных ролях этих двух парламентариев. Михаил Маргелов – сенатор из верхней палаты, а Павел Крашенинников – от Государственной думы. Мне кажется, что они сильно заблуждаются насчет своих возможностей что-либо поправить за счет политического ресурса. Совершенно очевидно, что тут все расписано. На этой пресс-конференции так мирно все прошло. Стеблин вроде как уходит, Маргелов возглавляет профессиональную хоккейную лигу, а Крашенинников, даже не стесняясь, в открытую говорит, что не отказался бы и Федерацию возглавить. Вроде как все расписали – колхозы созданы, присылайте колхозников. Я очень сильно сомневаюсь, что их политического ресурса, каждого в отдельности и обоих вместе, хватит на то, чтобы привлечь финансы в умирающий хоккей. Вообще вся эта схема, существовавшая последние 10-15 лет, когда под гарантии политических и государственных деятелей приходили деньги, умерла, и, на мой взгляд, в стране остались человек пять, под чье имя безоговорочно деньги потекут и в хоккей, и в пейнтбол, и любую другую федерацию. Уверяю только, что ни Крашеннников, ни Маргелов в эту пятерку не входят. Если они думают, что он придут, и коммерсанты начнут отгружать деньги двадцатифутовыми морскими контейнерами в адрес Федерации или Лиги, это глубочайшее заблуждение. Их потенциал я бы оценил чуть ниже среднего. Это лоббисты средней руки. И то, что они говорят, в частности, Маргелов, подтверждает, что так оно и есть. На пресс-конференции его спрашивают: «Вернуть отечественный хоккей на прежние позиции, это хороший стимул для Вас?». Маргелов отвечает: «Конечно. Этот вид спорта – такая же сфера наших национальных преимуществ, как космос, ядерная энергетика или ракеты противовоздушной обороны». Что я могу сказать?
Дмитрий Морозов: Добавить сюда еще балет?
Роберт Воскеричян: Совершенно верно. Спасибо, что хоть про балет ничего не сказал. С таким багажом идти в столь сложный организм, как хоккей, который, если и не умирает, то очень серьезно болен… С таким багажом там просто делать нечего. И об этом говорит вся тенденция. «Автоваз», как мы уже говорили, отказался от финансирования «Лады». Валерий Шанцев переехал на работу губернатором Нижегородской области – фактически обезглавлено московское «Динамо». «Норильский никель» фактически продал профессиональный хоккейный клуб ЦСКА. У него там был 51% акций. Как сообщает еженедельник «Футбол - Хоккей» этот 51% акций «Норильский никель» передает своему партнеру по хоккейному клубу ЦСКА. То есть, внешне это выглядит как распределение акций, но фактически, если называть вещи своими именами, «Норильский никель» выходит из хоккейного бизнеса, из финансирования хоккея.
При этом, ничего подобного не происходит с баскетбольным ЦСКА, который также финансирует либо сам «Норильский никель», либо его акционеры. Я имею в виду Прохорова, Потанина. Там возможна любая комбинация, но источник денег, мы же знаем, один. И, конечно же, футбольный клуб «Москва» который является собственностью Прохорова, одного из главных акционеров «Норильского никеля», тоже, насколько я знаю, никаких проблем с финансированием не испытывает. И в обозримом будущем это не предвидится. Они заключают пятилетние контракты, очень большие контракты. С Петром Быстровым из «Сатурна» заключили очень высокий контракт на 5 лет. Я думаю, проблема в том, что хоккей сам по себе менее привлекателен для инвесторов. Его организационное состояние настолько запущено, что даже такие богатые структуры, для которых 15 миллионов долларов, которые каждый год отдавали хоккейному клубу ЦСКА, это просто ничто, уже тоже считают деньги. В самый неудачный момент эти два лоббиста оказались в неудачном месте. Я имею в виду, в российском хоккее.
Ну, не будем о грустном, потому что здесь есть и некоторые оптимистические нотки. Меня порадовало интервью двукратного олимпийского чемпиона Игоря Ларионова газете «Светский спорт». «Деньги надо тратить разумно. У меня есть на руках все бумаги Европейско-азиатской хоккейной лиги (это знаменитая инициатива Фетисова – понятно откуда ветер дует). Деньги надо тратить разумно – вкладываться в детский спорт, развивать детско-юношеские школы и клубную инфраструктуру. Сейчас же получается, что хоккей ничего не приносит, только отнимает. Тратить огромные деньги на зарплаты игроков, которые переходят их клуба в клуб, неправильно».
Я согласен и со вторым его утверждением. «Сейчас хоккеист в России должен получать максимум 100 000 долларов в год, при наличии правильно составленных контрактов, с привлечением профсоюзов, чтобы избежать миграции игроков из клуба в клуб». То есть идея хоккея, как бизнеса, не умерла. Просто это должны делать другие люди. Вот такие, в частности, как Ларионов, такие, как канадские и американские специалисты, которых Фетисов приглашает для того, чтобы обсчитать эту идею и попытаться завести мотор Европейско-азиатской хоккейной лиги. Очевидно, что нет гарантии, что это сработает на сто процентов. Но, по крайней мере, мы на сто процентов знаем, что если все будет по-старому, то беды не миновать.
Есть вещи, с которыми можно и поспорить. Спрашивает корреспондент у Ларионова: «Реально ли при нынешней экономической ситуации в России сделать хоккей хотя бы самоокупаемым?». Ларионов отвечает: «Нереально. Потому что у нас нет среднего класса. Нет людей, способных, как в НХЛ, пойти на стадион и заплатить 50 долларов за билет. Поэтому нужно делать зарплаты игроков соответствующими экономике страны». С зарплатами я согласен, а что касается билетов… Недавно в Екатеринбурге прошли нашумевшие гастроли артиста Бориса Моисеева.
Дмитрий Морозов: А какая связь между этим неординарным артистом и российским хоккеем?
Роберт Воскеричян: Он собрал полный концертный зал «Космос» - 2000 человек. Цена билетов была от 1000 до 1500 рублей. Был аншлаг, лишний билетик искали. Если бы был пятитысячный зал, я думаю, что собрали бы и его. Я не собираюсь различать оттенки творчества певца и работы хоккеистов. Но я хочу сказать, что Моисеев продавал зрелище, и нашлись люди, которые купили это зрелище. Если у нас будет серьезная работа именно в этом направлении… Посмотрите, как увеличилась зрелищность после локаута в НХЛ! Значит, люди работают, есть специалисты. Вот этим надо заниматься. А вся эта пиаровская ерунда про космос, ядерную энергетику… Как говорят в Одессе: «Бросьте вы эти глупости!». Займитесь лучше реальными делами, экономикой хоккея и тогда придут результаты. Люди, которые будут заниматься продвижением лиги, раскруткой команд, раскруткой игроков, продажей прав телевидению, они есть, и они работают, живут в нашей же стране. Если нужны какие-то специалисты, которые поднаторели в этих вопросах в НХЛ – есть в России практика приглашения особо одаренных и опытных менеджеров за двойную и тройную зарплату. Это все можно делать, потому что, если те средства, которые уходят вот в этот свисток (про который я Вам цитировал некоторое время назад), направить бы на стимулирование менеджеров, то, я уверяю Вас, что все очень быстро получилось бы. Потому что хоккей в стране любят. Не может быть такого, чтобы не нашлись люди, которые заплатили бы 50 и больше долларов за билет. И 15 и 20 тысяч человек найдется в средней величины городе, не только в Москве, которые будут сидеть, болеть, радоваться. Еще и семью приведут и детей. Но для этого нужно работать.
