Владимир Путин:И я хочу вернуться к трагическим событиям в Челябинске, к совершенному там преступлению против солдата срочной службы. Прошу Министерство обороны оказать всяческое содействие Генеральной прокуратуре в полном расследовании этого уголовного дела. Это первое. Второе, прошу министра обороны представить предложения правового и организационного характера для улучшения воспитательной работы в вооруженных силах и на флоте.
Елена Рыковцева: Вот и все. Вот и все оргмеры по отношению к министру обороны. Он не уходит ни в какую отставку, а готовит предложения по совершенствованию морального климата в российской армии. А почему собственно, он должен был уйти? Точнее сказать, почему почти сто процентов слушателей радиостанции «Эхо Москвы», которые принимали участие в голосовании на эту тему, решили, что Иванов должен уйти в отставку? Можно предположить, по крайней мере, две причины. Во-первых, несоответствие деклараций реальному положению дел. Иванов заявлял, что случаев дедовщины в армии становится меньше, а она, напротив, приняла вот такие чудовищные формы, как в Челябинске. Во-вторых, людей, по всей видимости, потрясло заявление Сергея Иванова, сделанное в прошлый четверг, о том, что вряд ли в Челябинске случилось что-то серьезное, раз уж ему об этом ничего не доложили. Вот и решили: должен уходить. А он взял и не ушел. Почему не ушел? Такой вопрос мы задаем сегодня гостям и слушателям нашей программы.
И я представляю вам наших гостей. Это генерал запаса, заместитель директора Института США и Канады Павел Золотарев; руководитель Центра изучения общественных проблем, подполковник запаса Александр Жилин (Александр, кстати сказать, много лет работал редактором отдела расследований «Московских новостей»). И с нами на связи специальный корреспонденты «Российской газеты» Тимофей Борисов; я уточнила, что Тимофей – младший сержант запаса. Все с воинскими званиями.
А начинаем с нашей традиционной рубрики о событиях в мире медиа.
Час прессы. Что происходит?
Елена Рыковцева: Беспрецедентное событие произошло в газете «Московский комсомолец», и оно впрямую связано с темой нашей сегодняшней программы. В субботу газета напечатала первую часть материала из Челябинска своего специального корреспондента Вадима Речкалова с обещанием продолжить публикацию в понедельник. Однако вчера вместо текста Речкалова, который по-прежнему находился в Челябинске, вышло опровержение военной прокуратуры, подписанное старшим помощником главного военного прокурора Никитиным. Очень жесткое опровержение, предлагаю его послушать.
Диктор: «В номере «Московского комсомольца» от 28 января 2006 года опубликована статья «Если повезет – вернешься без ног», автор которой, Вадим Речкалов, обращается к теме расследования уголовного дела о причинении тяжких увечий рядовому Челябинского танкового училища Андрею Сычеву.
Не только как сотрудник прокуратуры, но и как читатель, с уважением относящийся к подавляющему числу журналистов вашей газеты, глубоко потрясен тем, насколько диссонирует с прежним уровнем подготовки материалов газеты эта статья.
Автор даже не счел возможным встретиться со следователями, работающими по этому уголовному делу, хотя такая возможность была предоставлена, а посчитал возможным, отталкиваясь от самых нелепых слухов и домыслов, преподнести читательской аудитории не имеющую ничего общего с достоверно установленными фактами нелепицу.
В то время, когда врачи борются за жизнь Андрея Сычева, как верх цинизма воспринимаются рассуждения автора о возможном причинении пострадавшим увечья себе самому. Трудно даже предположить, какие цели преследовали автор и редакция, решившие опубликовать эти домыслы. Не хочется даже думать, что за этим может стоять желание уверенно встать в один строй с теми, кто намеревался скрыть это преступление.
Читатели должны знать правду. А она заключается в том, что следственным путем получены бесспорные данные, указывающие на то, что потерпевший стал жертвой противоправных действий младшего сержанта Сивякова, и на совести этого человека тяжкий вред, причиненный здоровью Сычева. За это он ответит по закону. Сейчас Сивякову предъявлено обвинение, и он заключен под стражу».
Елена Рыковцева: В своей статье Речкалов действительно утверждал, что Сивяков не арестован, а также выдвигал версию, что рядовой Сычев мог сам с собой вот это все совершить. Вадим Речкалов вернулся сегодня утром из Челябинска, он сейчас дома, и он с нами на связи.
Итак, главный вопрос: на чем вы основывались, когда выдвигали вот такую версию?
Вадим Речкалов: Я сразу хочу сказать о том, что в опровержении прокуратуры есть явная ложь, просто циничная ложь! Не знаю уж, чем они руководствовались. Дело в том, что никакой возможности пообщаться со следователями мне не было предоставлено, причем еще изначально, начиная с Москвы, и кончая Челябинском. Это просто ложь, и я даже не хочу больше об этом говорить. Что касается моей версии, она была действительно высказана как версия, и она ведь не опровергала то, что против Сычева были противоправные действия. Я высказывал, что, возможно, он пошел на членовредительство именно потому, что его до этого довели.
Почему я сомневаюсь во всем, что сейчас публично объявляет прокуратура по ходу этого расследования? Во-первых, где те 40 человек, которые избивали восьмерых? Почему задержан только один? Я был в этом батальоне, я был в расположении, я был в этой части вообще, и там, в общем, достаточно замкнутое пространство, маленькая площадь этого преступления, если так можно выразиться. Это не то, что где-то в поле произошло, где нельзя увидеть, и так далее. Если 40 человек били, почему задержан только один, а не задержаны хотя бы 20 или 10?
Тот, кто знаком с армейской службой, а в студии собрались гости (Тимофея я знаю лично, с остальными не знаком), которые, в общем, знают специфику службы, вот объясните мне такую информацию. Когда снят с должности и возбуждено уголовное дело против начальника училища танкового Сидорова, когда сидит один боец, притом что Сивяков на тот момент, когда я передавал информацию, он действительно нигде не был обозначен, ни на гауптвахте, ни в СИЗО, а в СИЗО сидел Шушунов (это точная информация, полученная от источников, ее никто не опровергает)… Потом, наверное, опять посадили. У них же как: на гауптвахту посадят, потом допросят, отпустят и так далее. У них постоянно движение это шло, даже по официальным сводкам видно: десятерых поймали, потом троих отпустили… Ну, ладно, об этом не будем говорить, чтобы время не занимать.
В батальоне на Новый год было три офицера, которые непосредственно отвечали за порядок: это старший лейтенант Шеметов, дежурный по батальону, это капитан Богомолов (или Боголюбов, сейчас уже все путается), который был ответственным по батальону, и это ответственный от института, который тоже находился в батальоне, фамилию которого я, честно говоря, не знаю. Так вот, ни один из этих троих офицеров не заключен под стражу, и против них не возбуждено уголовное дело. Хотя они виноваты априори. Человек, который отвечал за порядок в батальоне…
Елена Рыковцева: Вадим, это понятно. А дальше?
Вадим Речкалов: Если их никак не привлечь, не изолировать, они ведь могут повлиять на свидетелей. И масса таких вот нестыковок убеждает меня в том, что то, что нам выдают как ход и результаты расследования, это неправда просто-напросто.
Елена Рыковцева: Вы знаете, я скажу сразу уважаемым слушателям, что мы с Вадимом вчера разговаривали почти час по телефону, я ему звонила в Челябинск, он мне звонил, и мы час спорили, и мне не показались убедительными эти аргументы. Я полагаю, что это какие-то косвенные вещи, которые не дают все-таки журналисту права выдвигать такую тяжелую версию, что человек сам себя искалечил. Кстати, Вадим, я не задала вчера вам этот вопрос. Если все же права окажется прокуратура, вы можете себе представить реакцию этого Сычева, если он прочитает вашу статью? Как он себя будет чувствовать, если он прочитает, что он сам сделал над собой такое? Вы себе реакцию человека представляете?
Вадим Речкалов: Я не знаю, какая у него будет реакция, я хочу вот что сказать. Просто здесь, видимо, в Москве, в среде этой вот общественности, которая поливает меня грязью, анонимно или еще как-то…
Елена Рыковцева: Да ладно, поливать грязью еще не успели.
Вадим Речкалов: В Интернете. Я почитал уже, чтобы посмотреть, как они аргументируют. Видимо, они очень далеки от службы в этом вот Бишкиле, не знают, что такое служба на Урале или еще где-то.
Павел Золотарев: Вы извините, но мы, по-моему, не о том говорим вообще.
Вадим Речкалов: Нет, мы говорим про реакцию. Я не знаю, кто это говорит, но дайте мне сказать.
Елена Рыковцева: Вадим, закончите.
Вадим Речкалов: Закончу я так, что, вообще-то, членовредительство, если тебя довели до этого, если тебя унижают, не считается никаким стыдным поступком. Я это утверждаю. Я сам прошел через эту армию, только не в Бишкиле, а в Чебаркуле. И ничего стыдного в этом нет.
Елена Рыковцева: Если это было на самом деле! Но если этого не было – понимаете, о чем я и спрашиваю? Если это было – это одно, но если этого не было – и вдруг человек про себя это читает… Хорошо, я свою позицию высказала и вчера, и сегодня, я уже не хочу свои аргументы приводить. У нас сидят специалисты, военные. Александр Жилин, вы считаете убедительными аргументы, которые выдвинул Вадим Речкалов в своей статье? Я просила Александра очень внимательно ее прочитать.
Александр Жилин: Вы знаете, я хочу сказать только одно. Когда речь идет о судьбе человека, надо думать не о популярности издания и не о популярности своего имени. Когда мы пишем об этом парне на всю страну, что его насиловали, что он сам себе солярку колол в ноги и прочее, - это безответственно. Хотя бы давайте дождемся официальных результатов расследования, а потом мы можем параллельно вести расследование. Но вот таким образом поступать, я считаю, и безнравственно, и безответственно, и как хотите. Поэтому у меня, кроме негодования, эта статья ничего не вызвала. Хотя я не собираюсь никого защищать, ни офицеров, ни генералов, но надо думать о маме парня, о самом парне, о его родственниках. И все-таки даже без ног парню надо жить.
Елена Рыковцева: Вадим, давайте мы с вами вот как договоримся. Я думаю, что история с вашей статьей будет развиваться, и мы все-таки договоримся, если появится у нас такая возможность, встретиться в этой студии – вы и представитель военной прокуратуры. Согласны?
Вадим Речкалов: Да ради бога! Я ему задам кучу вопросов.
Елена Рыковцева: Очень хорошо. И он вам, наверное, тоже. На этом мы закончим рубрику «Что происходит?» и перейдем к главной теме.
О том, что в Москве виновных искать не будут, еще вчера написала газета «Газета». Давайте послушаем.
Диктор: «В минувшую пятницу Госдума отклонила предложение независимого депутата Владимира Рыжкова вызвать на Охотный Ряд Сергея Иванова. Лишь 22 парламентария из 450 посчитали нужным потребовать немедленных объяснений произошедшего у главы Минобороны. «Случай в Челябинске, конечно, гестаповская выходка, но не повод, чтобы начинать антивоенную истерию в России», - объяснил решение нижней палаты член комитета по обороне Владимир Овсянников.
Парламентарии вообще не собираются вести поиск виновных среди высшего руководства Минобороны. «Ответственность должны понести те, кто поставил министра Иванова в неудобное положение, вовремя не известив его о произошедшем в Челябинске», - уверял «Газету» председатель Военного комитета Совета Федерации Виктор Озеров.
И Общественная палата сразу же определила для себя, что вести поиск виновных в Москве не следует. В субботу стало известно, что известный адвокат Анатолий Кучерена, избранный в Общественную палату, намерен в ближайшие дни отправиться в Челябинск для проведения независимой экспертизы происшедшего.
Между тем не все считают, что искать виновников в столице не следует. В минувшую субботу у стен здания Минобороны прошел несанкционированный непартийный митинг. Около 300 человек собрались возле кинотеатра «Художественный», требуя отставки главы военного ведомства. «Это Иванов виноват в том, что мальчик жизни нормальной лишился. По-хорошему ему даже не в отставку следовало уйти, а застрелиться», - убеждала «Газету» участница акции».
Елена Рыковцева: Итак, мнение простых людей резко разошлось с мнением людей государственных. А как считают наши эксперты? Я обращаюсь к Павлу Семеновичу Золотареву. Как вы считаете, должен ли был Иванов уйти?
Павел ЗолотаревПавел Золотарев: Вы знаете, у нас есть два направления беседы. Первое – это анализ случившегося и поиск виновных, расследование и так далее. И я считаю, что этот путь, вообще-то, контрпродуктивен. После той огласки, которую уже получило это чрезвычайное происшествие, я думаю, что те, кому положено, и расследуют детально, и те, кому положено, вынесут судебное решение, вынесут обвинение тем, кто виноват. Мы можем только здесь нагнетать эмоции и требовать отставки министра обороны, вспоминать, кто у нас главнокомандующий.
Елена Рыковцева: Почему вы считаете, что здесь будут обязательно требовать? Вы будете требовать?
Павел Золотарев: По слушателям – может так прозвучать, другие скажут, что давайте Кудрина с Грефом в отставку отправим. Ничего хорошего из этих эмоций не получится. Второе направление – это анализировать, в чем причины того, что эти явления у нас имеют место быть в вооруженных силах, в чем их корни. Вот это, наверное, главный вопрос. Потому что, дав выплеснуться эмоциям, но не приняв мер, чтобы исключить их в дальнейшем, такие вот события, - наверное, это не лучший вариант решения проблемы. Поэтому я предлагаю все-таки сделать крен на анализ причин, почему такое в войсках происходит.
Елена Рыковцева: Павел Семенович, ваше предложение я не могу принять целиком, потому что тема программы звучит и будет такой, какая она есть. Тем не менее, раз вы говорите о мерах, отставка министра обороны – это разве не мера? Вот посмотрите, что произошло в последнее время…
Павел Золотарев: Тогда я предлагаю в отставку отправить Кудрина и Грефа.
Елена Рыковцева: Почему?
Павел Золотарев: Объясняю почему…
Елена Рыковцева: В связи с дедовщиной в армии?
Павел Золотарев: Да, в связи с дедовщиной в армии. Объясняю. Потому что дедовщина в вооруженных силах, любых, даже на контрактной основе и на призывной основе всегда есть и будет. Другое дело – какие формы она принимает, насколько это уродливое явление. А вот это уже зависит от того, насколько общество здоровое или больное. Если у вас вооруженные силы поставили перед собой еще при министре обороны Грачеве цель – перейти 50 процентов на контракт к 1995 году и 50 по призыву, поставили позже цель: сержантский состав – это только профессионалы, хорошо подготовленные, с высокими моральными качествами (а в вооруженных силах знаете, что делается), и они не могут этого реализовать, потому что для этого нужно платить и контрактнику достойно, и сержанту достойно, а это за собой тянет всю цепочку офицерского состава, которому надо достойно платить… Есть проблема? Есть. Но она же не решается.
Елена Рыковцева: Конечно. Я не закончила свою мысль, почему я считаю мерой отставку. Потому что за последние три дня, как выяснилось, как передают средства массовой информации, участились доклады начальников военных училищ, командиров частей и так далее о случаях дедовщины. Потому что они испугались, судьба этого самого Сидорова их напугала – начальника военного училища, который вовремя не доложил, скрыл, и его сняли с работы. И теперь они докладывают. То есть отставка Сидорова уже дала какой-то толчок для того, чтобы эту круговую поруку разорвать, когда скрывали случаи дедовщины.
Павел Золотарев: Но если вы причину не устраните, если – я продолжаю – молодежь будет приходить в вооруженные силы уже с садистскими навыками, которые молодые люди приобрели либо в детдоме (а ведь в армию призывают сейчас в основном таких, кто не может откупиться и так далее, мало из благополучных семей), если у вас сержантского состава нет, а офицерский состав – это те, кто не заканчивал военные училища, это молодежь, которая закончила военный вуз, кое-как с военной кафедрой стыковалась, и потом ее призвали в армию, - пока вся эта система работает, у вас будут эти ЧП. А вы поднимаете только один маленький вопрос – почему не докладывают вовремя. Давайте говорить о причинах.
Елена Рыковцева: Александр Жилин, тогда к вам вопрос. Почему мнения рядовых, простых людей, Комитета солдатских матерей, некоммерческих общественных организаций, людей, которые стоят на митингах, которые звонят на «Эхо Москвы», - почему их мнения так расходятся с мнением государственных чиновников, которые считают, что министр обороны не должен уходить в отставку, потому что это все равно не решит (как сказал Павел Семенович) всех проблем? Почему эти мнения идут такими параллельными потоками?
Александр Жилин: То, что произошло в Челябинске, носит не просто варварский характер, а такой за пределами даже зла, мне кажется. Поэтому и такой эмоциональный фон мы наблюдаем. Принимать решение на пике эмоциональности не стоит – я здесь с моим собеседником полностью согласен, по одной простой причине: ничего хорошего это не даст. Мы сейчас можем уволить всю верхушку вооруженных сил, а кого поставим? Вы давно меня знаете, Лена, и я никогда не выступал на стороне власти и не отличался конъюнктурой.
Елена Рыковцева: Наоборот, вы занимались прямо противоположными расследованиями, я бы сказала.
Александр Жилин: Да, но вот что касается Сергея Борисовича Иванова, для меня, как для офицера, достаточно двух вещей, которые его отличают: он абсолютно не коррумпирован (абсолютно не коррумпирован!) и он, в принципе, отличается внутренней честностью. То, что его не информировали, если это так, я считаю, это нужно подвергнуть очень серьезному расследованию. Но я бы хотел затронуть такой важный момент. Если сейчас будет такая вакханалия, почти самосуд, и все будет решаться на эмоциях, мы можем попасть в очень опасную ситуацию. Дедовщина была и в советское время, и вы знаете, не все офицеры докладывали об этом по одной простой причине, и я об этом публично говорил…
Елена Рыковцева: Ну, это все равно, что докладывать о том, что сходил пообедать, это было явление повседневное – дедовщина.
Александр Жилин: Нет, там была другая ситуация. Если я, командир роты, доложил, что у меня случилось такое ЧП, у меня есть дедовщина, то это бьет по моей карьере. Я думаю, что сегодня и законодательство, и работа военной прокуратуры, и внутриармейские отношения должны быть построены таким образом, что уголовному преследованию и административному должны подвергаться те командиры, которые вовремя не доложили, которые скрывают. То есть наказывать нужно тех, кто скрывает это явление. Хотя для того, чтобы его вообще не было, безусловно, надо решать тот комплекс вопросов, о которых сказал генерал. Безусловно! Потому что есть лицемерие и со стороны нашей верховной власти. Мы говорим: ой, дедовщина, ой, то, третье, десятое… Подождите, но сколько лет мы говорим о реформе армии – и что?! И все, все это перемалывается. И еще одно. Никогда не нужно забывать, в каком состоянии Иванов принял армию. Уж я-то знаю…
Елена Рыковцева: Прочитаю сообщения с пейджера. «Я считаю, что в отставку должен уйти не министр обороны, а Главнокомандующий, так как именно он отвечает за порядок в армии», - Виктор пишет. Ирина из Москвы пишет: «В последние дни на обеих наших радиостанциях без конца говорят о том, уходить ли Иванову в отставку, и что нужно менять систему. Надо менять что-то в консерватории. А вообще-то, не что-то, а все, в том числе и художественного руководителя – начальника консерватории».
«Все ругали коммунистов. Но вот помню, как было раньше: министра поймали на взятке - и он застрелился. А сейчас столько народа ухлопали, а никто и ни за что не отвечает», - пишет Владимир. Ну, вот в этом суть нашего спора и состоит, что все-таки есть же поводы, по которым уходят в отставку высокопоставленные лица, существуют такие поводы. Весь вопрос в том, уходят они после этого или нет.
«Уход Иванова ничего не даст. Ему врут, как и Путину, как врали генсекам, царям и другим начальникам. Реальный результат дал бы арест генерала, начальника училища и других виновных офицеров. С них следовало бы сорвать погоны и расстрелять перед строем в прямом эфире. Мораторий не помешает. Смертная казнь позволена в войну, а мы воюем», - так считает Олег.
Олег Борисович пишет, что вся политическая возня у него давно вызывает усмешку: до чего доверчив русский народ.
«Причиной является не министр, а нравственное и физическое вырождение населения, взаимная деградация насильников и избиваемых солдат в армии», - Георгий из Санкт-Петербурга.
«Министра обороны увольнять не надо, а то министров не хватит. Это происходить чуть ли не в каждой части. Поэтому надо увольнять командира батальона, командира полка, а в данном случае начальника училища – от них зависит психологический климат в части», - пишет Раиса Николаевна из Москвы.
Армен пишет: «В стране с разложившейся элитой, которая думает только о себе, по-другому и быть не может».
Татьяна: «Руководитель Комитета солдатских матерей Мельникова говорит, что в армии каждый год гибнет 3 тысячи солдат. Это ужасно. Но наш министр обороны не уйдет, потому что у него нет ни чести, ни совести».
«Считаю, что такое массовое освещение происшествия одного случая - когда их сотни - не случайно. Оно направлено против Иванова, который все же укрепляет армию, в которой присутствует жуткая коррупция. Он не должен уходить», - так считает Ирина.
Видите, Павел Семенович, разные мнения все-таки у людей. Вот вы говорили, что слушатели будут говорить только о том, что министр обороны должен уйти. Нет, по-разному пишут.
«Я готов заплатить этому челябинскому журналисту, который внес
версию о том, что рядовой Сычев сделал себе это сам, 100.000
дол. если он сам себе в лепешку разобьет такие-то органы». Это был не челябинский, а московский журналист. Мы слушаем Тимофея Борисова. Здравствуйте. Тимофей, выскажете свое мнение, пожалуйста.
Тимофей Борисов: Прежде всего я хотел бы коротко сказать пару слов в защиту московского журналиста Вадима Речкалова, которого я также хорошо знаю. Во-первых, он не первый день и не первый год в журналистике, и имеет точно так же, как и я, как и все журналисты, которые высказывают разные точки зрения, свою точку зрения. И он имеет право проводить журналистское расследование по любым темам и высказывать эту точку зрения. И то, что его лишили права опубликовать вторую часть своего журналистского расследования, на которое он имел полное право, поскольку находился там и видел все собственными глазами, это, конечно, я считаю, возмутительно.
Елена Рыковцева: Тимофей, давайте мы сразу уточним. Там была не точка зрения, там была реконструкция событий, сделанная Вадимом со своей точки зрения.
Тимофей Борисов: Да, реконструкция событий. Но, тем не менее, это журналистское расследование, это версия, на журналистском языке это называется так.
Тимофей Борисов: Кстати, эта точка зрения частично, правда, несколько деликатно, подтверждается в сегодняшнем номере «Российской газеты». Почитайте. Там точно так же высказывается мнение, что вот этот Андрей Сычев мог нанести себе травмы, сам перетянуть ноги для того, чтобы попасть в санчасть.
Елена Рыковцева: А у вас кто эту версию выдвигает?
Тимофей Борисов: Это наши корреспонденты, которые были в этом регионе, приводят разные мнения, которые там существуют.
Елена Рыковцева: Ну, мы почитаем, на чем они основываются.
Тимофей Борисов: Я там не был, поэтому не могу говорить.
И что касается Иванова. Я не думаю, если Сергей Борисович Иванов сейчас уйдет в отставку, то у нас армия сразу же станет чистой, хорошей, сильной, дедовщина там исчезнет.
Если брать, допустим, армию американскую, которую мы все считаем идеалом, и американское общество считаем идеалом демократии, то посмотрите, что было в тюрьмах «Абу-Грейба», и ушел ли Рамсфелд после этого в отставку... А ведь история была более громкая, чем вот этот случай с Сычевым. И как доставалось всему американскому обществу, всей американской армии за те издевательства, точно такие же дикие случаи, не менее дикие, как сейчас, допустим, произошел с Сычевым. Там творились пытки, доказанные сейчас уже пытки.
Елена Рыковцева: Тимофей, я просто дополню, что Рамсфелда в прямом эфире разбирали в Конгрессе сутками напролет по CNN, я это видела. А Государственная Дума отказалась даже не публично, даже без прямого эфира, без всякой трансляции вызвать и выслушать Иванова. Это просто штрих. Продолжайте.
Тимофей Борисов: Что дало это разбирательство в Конгрессе? Ушел Рамсфелд? Не ушел. Я считаю, что министр обороны должен уходить только тогда, когда он не согласен с задачей, поставленной ему Верховным главнокомандующим, или если он не согласен, или не может выполнить ту концепцию, которую ему президент, как Верховный главнокомандующий, поставил. Как это было, допустим, в случае с Родионовым, когда тот демонстративно бросил свой маршальский скипетр и фактически вызвал скандал, после которого его Ельцин отправил в отставку. Вот это да, вот это тот случай, когда нужно уходить в отставку. А сейчас, я считаю, нужно разбираться - разбираться и Общественной палате, и следователям, и тем, кто вообще может... и журналистам в том числе. И не нужно лишать их эфира, не нужно лишать их слова.
Елена Рыковцева: Спасибо, Тимофей. Вот вы уже начали формулировать вопрос гостям, который я тоже собиралась задать. Но я к вашему мнению добавлю еще два.
Во-первых, «Новая газета» напомнила, что не далее, чем 19 января министр обороны Словакии Юрай Лиска подал в отставку из-за авиакатастрофы, в результате которой погибли словацкие военнослужащие. На пресс-конференции в минувшую пятницу он сообщил, что его решение «принято не по политическим мотивам, оно объясняется состраданием к семьям, потерявшим своих близких. Это отставка по зову сердца», - так прокомментировал свою отставку министр обороны Словакии.
Я также процитирую газету «Правда КПРФ»: «Ничего серьезного там нет», - убеждал журналистов министр. Конечно, ведь это был не его сын: собственный отпрыск Иванова, сбивший в прошлом году на автомобиле пожилую москвичку, отделался легким испугом. В цивилизованных странах и после менее трагичных происшествий чиновники подают в отставку, а в России сильные мира сего не способны даже посопереживать горю обычных людей».
Вот две цитаты из двух газет. Опять вспомнили цивилизованные страны. Павел Семенович, давайте из России уедем, переместимся. Каким должен быть повод для отставки министра обороны в другой стране? Как это обычно происходит, раз уж вспоминают, раз пытаются сравнивать?
Павел Золотарев: В каждой стране это происходит по-своему. Это зависит от культуры самого общества, от культуры той страны и от конкретной ситуации. Поэтому тут обобщенную какую-то формулу вывести трудно.
Но возвращаясь к министру обороны Иванову, вот в данной ситуации, после последних изменений в правительстве, я считаю, что можно будет ставить вопрос об отставке министра обороны, если он в должности вице-премьера одновременно не изменит ситуацию по финансированию Вооруженных сил, если не предпримут иные шаги по изменению ситуации в войсках, а они достаточно очевидные для специалистов, то тогда можно ставить вопрос.
Но одновременно надо ставить вопрос и о том, чтобы отправить... я уж не знаю, это, наверное, нереально, но, во всяком случае, с законодательной власти тоже надо строго спрашивать. У нас до сих пор еще нет системы парламентского контроля над военной сферой, а она через развернутый бюджет осуществляется, по вине сначала Верховного Совета, а потом Государственной Думы. И они благополучно эту ситуацию переживают и особо не волнуются. Вот ключевые моменты.
Ну и самое главное, ведь еще и ситуация в обществе в целом, и с теми же правозащитными организациями. И вот у вас будет председатель Комитета солдатских матерей выступать. Они свою лепту в эту ситуацию тоже вложили. Они агитировали за то, что «не ходите, мальчики, в армию служить – там злые крокодилы», и так далее. И в результате у нас в армию идет такой контингент, что когда туда попадает молодой человек, который желает служить, то он попадает в среду, которая его, желающего служить, отторгает, уничтожает.
Елена Рыковцева: Павел Семенович, так они про злых крокодилов на пустом месте, что ли, придумывали? Они же не просто так говорили: «не ходите служить». Потому что страшно там.
Павел Золотарев: Нет, конечно, не на пустом. Но у нас это все на волне настроений: «государство плохое, армия не нужна, она объела страну», и так далее. Правда, вот армия бедная, но страна богаче не стала. Так что здесь надо видеть всем свою вину, а не искать сейчас виноватых среди начальников. Пусть это устанавливает следствие. А эмоции – в сторону.
Елена Рыковцева: Александр Жилин, вы хотели что-то добавить?
Александр Жилин: Я хотел бы сказать вот что. К сожалению, то, что произошло в Челябинске, это не является неким единственным вопиющим фактом. Когда в прошлом году Сергей Борисович Иванов сказал на пресс-конференции о том, что дедовщина почти ушла в прошлое, меня, честно говоря, это покоробило, потому что я понял, что система подготовки информации, мягко говоря, не просто лукавит, а такого крупного чиновника просто подставила.
Елена Рыковцева: Притом, что в мае военный прокурор сказал ровно противоположное, что цифры дедовщины увеличились.
Александр Жилин: Я был в Северокавказском округе в командировке, и так получилось, что я просто там общался с военными. Ну, я просто ужаснулся тому, что происходит.
Поэтому сегодня нужна программа, может быть, государственная программа с конкретными деньгами, с конкретными ответственными лицами по оздоровлению обстановки в армии. Пока еще не поздно. Потому что надо разорвать этот порочный круг. Ведь задумаемся, мы с автоматами ловим людей, загоняем их в армию, а потом им даем автоматы: «Возьми, иди и охраняй». Ну, бред, полнейший бред.
Вы знаете, вот этот мальчик ценой собственного здоровья заплатил такую колоссальную цену за то, чтобы, может быть, общество в последний раз обратило внимание на Вооруженные силы.
Елена Рыковцева: Давайте общество послушаем. Борис Иванович из Московской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я бывший «двухгодичник», служил в 1971-1973 годах в мотострелковом полку - на самом дне Советской Армии, если так можно выразиться, правда, в Чехословакии. И вот что меня поразило, когда я пришел в часть, в войска, после окончания института. Прослужив несколько месяцев, у меня возникло ощущение всеобщей злобы. У офицеров между собой никакой дружбы, никакого взаимного уважения. На солдат плюют...
Елена Рыковцева: И это еще все при Советском Союзе.
Слушатель: Конечно. 1971-1973 годы.
Елена Рыковцева: Потому что очень ностальгические сейчас... в «Известиях» я прочитала чье-то мнение о том, какая дедовщина была замечательная при Советском Союзе, и как сейчас все испортилось».
Слушатель: Дедовщина там была, и с ней боролись. Один раз я обедал в офицерской столовой с прапорщиком из отдела кадров дивизии. И я его спросил: «Как относятся командиры частей к «двухгодичникам»?». А он говорит: «Большинство командиров частей лучше берут «двухгодичников», чем выпускников училищ». Я удивился: «Как?..». А он говорит: «Так они хоть не запьют». Потому что те вырываются из училища зашоренные, и прослужив полгода-год, они вообще, по-русски говоря, на все «забивают». И я с командиром роты разговорился, а он говорит полушутя: «А вы знаете, зачем вас, «двухгодичников», призвали в армию?». Я говорю: «Наверное, кадров не хватает». А он говорит: «Нет. Как заварушка начнется, нас, кадровых, всех перестреляют, а вы будете командовать».
Елена Рыковцева: Борис Иванович, спасибо вам за звонок.
Константин пишет: «Если родственникам и друзьям избитых солдат позволять делать с «дедами» ровно то же самое, дедовщина исчезнет. Мудрые предки говорили: око за око, зуб за зуб». Павел Семенович, ваш комментарий к этому сообщению.
Павел Золотарев: Вы знаете, вот Борис Иванович говорил об атмосфере зла. И я думаю, что и направленность передачи все-таки должна быть такой, чтобы она не расширяла эту атмосферу зла, а все-таки была бы ближе к добру и, еще раз говорю, ближе к поискам причин.
Елена Рыковцева: Вы все хотите откорректировать направленность передачи.
Павел Золотарев: Естественно.
Елена Рыковцева: Но она не корректируется. Она как идет, так и идет. Ее невозможно спрогнозировать.
Павел Золотарев: Хорошо. Но вот вы говорите сейчас об обстановке в войсках, и сейчас вспоминали советскую армию. Вот мы (парадоксальная ситуация) при переходе к демократической России и к армии демократической России потеряли институт, который формирует демократические основы единоначалия в армии. Представьте себе, у вас в советской армии они существовали - была система комсомольских собраний, партийных собраний и так далее. А что сейчас есть? Этого нет. Есть единоначалие командира. Командиры разных качеств. И вот эта проблема, которая не требует никаких средств, но она требует решения и неординарного подхода со стороны воспитательных органов, которые существуют в Вооруженных силах. Я просто хотел бы обозначить эту проблему, кроме всего прочего.
Елена Рыковцева: Павел Семенович, я понимаю вас так, что сама по себе система была лучше, более совершенной при Советской Союзе, но вы хотите сказать, что и дедовщины что ли было меньше при этой замечательной совершенно системе?
Павел Золотарев: Да ни в коем случае.
Елена Рыковцева: Так а толку-то что от этих партсобраний и комсомольских ячеек, если дедовщина та же?
Павел Золотарев: Не скажите. Вы понимаете, вот в чем дело. В любой армии мира, и в американской армии это существует. Поэтому само явление вы до нуля не искорените. А вот свести до минимума всю эту систему можно. Следующее направление, которое реализуется, - это предстоящий переход на годичный призыв. Но он тоже требует вложения определенных средств. Вот почему я упоминал соответствующих министров, от которых...
Елена Рыковцева: Нет, я все-таки вернусь. Вы сказали, что можно до нуля свести вот эту систему. Вы описали систему, которая была. Так что же не свели до нуля-то? Система существовала, а где же ноль-то этот?
Павел Золотарев: Нет, до нуля нигде вы не сведете.
Елена Рыковцева: Хорошо, Вы сказали, что можно свести до минимума.
Павел Золотарев: Естественно.
Елена Рыковцева: Так вот, по вашему, система армии в Советском Союзе была лучше - так что же не уменьшалась дедовщина?
Павел Золотарев: Не по количеству, а по формам проявления, по тем ужасным последствиям, к которым это приводило. Само явление вы не искорените никогда. Это уже вопросы психологии взаимоотношений в воинском коллективе.
Елена Рыковцева: Я тогда Александру Жилину задам вот какой вопрос. В воскресенье я слушала эфир одной радиостанции, не буду ее называть, это не важно в данной ситуации. И вот ведущий говорит, что дедовщина дедовщине рознь, одно дело, когда новичок пришивает воротничок старослужащему или за него вахту отстоит – ничего в этом особенного нет. А другое дело, когда вот так, ноги… Александр Жилин, бывает дедовщина «мягкая» и «жесткая», и бывает ли получше и похуже? То есть можно вот так это явление расчленять, что «вот это ничего, это нормально, на это можно не обращать внимания, а вот этого уже нельзя»?
Александр Жилин: Я о подходах скажу. Знаете, если сегодня закрыть глаза на подворотничок, то через три года мы получим ситуацию с ногами.
Елена Рыковцева: Я вот тоже так думаю.
Александр Жилин: Это стопроцентно. Понимаете, создать обстановку, когда это неприемлемо априори и когда новобранец защищен... Вот чего не было в советской армии? В советской армии много чего не было. Я за свою службу не встречал того, чтобы офицеры пили с солдатами. Ну не было этого. Это невозможно было себе представить. Невозможно было за 60 тысяч долларов купить себе должность, даже если ты олигофрен. Не было этого.
Валить все на Иванова – это неправильно. Потому что государство должно заниматься этой проблемой.
У меня вопрос – где начальники особых отделов? Где те особые отделы, которые должны собирать информацию и докладывать?
Елена Рыковцева: Они, в принципе, существуют в армии?
Александр Жилин: Они существуют, как оказалось. Я ехал к вам на передачу и думал: может быть, уже пора ввести военную полицию или милицию.
Елена Рыковцева: Службу собственной безопасности, может быть, какую-то ввести там, если уж говорить о конструктиве, к чему Павел Семенович нас призывает.
Александр Жилин: Понимаете, все равно сегодня это будет поглощено вот той же системой, которая существует в округах и так далее. Поэтому здесь, я еще раз подчеркиваю, здесь нужна очень мощная государственная программа.
Елена Рыковцева: Здравствуйте, Александр из Москвы.
Слушатель: Добрый день всем господам офицерам. Капитан запаса Александр. Так вот, я сначала отвечу, Елена, на ваш вопрос. Если бы мы жили в демократическом государстве, о чем Павел Семенович говорит, то у нас были бы какие-то независимые институты, которые могли бы назначить комиссию по независимому расследованию действий министра обороны, что он сделал с армией за то время, когда он был министром, и почему число убитых в армии от дедовщины намного превышает боевые потери американской армии в Ираке. Павел Семенович, вот вы говорите... Почему те, кто детей рожает, воспитывает и отправляет в армию, не имеют права спросить: «Что вы с ними там делаете?». Это, дескать, ваше дело - разбираться». Это если бы мы жили в демократическом государстве. Но, к сожалению, мы живем не в этом государстве.
И поэтому я считаю, что министр обороны должен уйти только лишь за то, что он все эти годы активно скрывал то, что происходит с армией. Для того чтобы делать какие-то свои дела... я сам понимаю, в советское время армию знал, карьеру все-таки делали, и была жесточайшая дисциплина. Люди действительно делали карьеру. Сегодня карьеру уже в армии делают другими способами (правильно Александр сказал) – деньгами или другими какими-то способами. И поэтому то, что сейчас происходит, - армии просто не существует. Это какая-то банда, насколько я понимаю.
Елена Рыковцева: Александр, спасибо вам за звонок.
Павел Семенович, вот Александр говорит, что «скрывал», сам Иванов говорит, что не докладывают. Хотя я не знаю, что лучше, что хуже – когда скрывают или когда просто вот так система выстроена, что даже и не докладывают. Вы что скажете нашему слушателю? Он вроде как к вам обращается.
Павел Золотарев: Вы знаете, мы многие годы боролись за то, что министр обороны должен быть гражданским, что он должен, прежде всего, заниматься политическими вопросами и так далее. Наконец, вроде бы почти гражданский человек возглавил Министерство обороны. А войсками у нас занимаются совершенно другие структуры. Поэтому, наверное, с них и должен быть, прежде всего, спрос. Хотя по определенным позициям, видимо, доклады должны доходить и до министра обороны, чтобы не подставлять его и не ставить в такую ситуацию, в которой он оказался в этот раз.
Елена Рыковцева: Олег из Санкт-Петербурга. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Ну, испугаешь ли нашего министра обороны отставкой? Нашего министра обороны надо разжаловать в рядовые и привлечь к уголовной ответственности, лишить генеральской пенсии, конфисковать все имущество, конфисковать все вклады в банках, в том числе все вклады в зарубежных банках. А двух его сыновей нужно немедленно отправить служить срочную службу в качестве рядовых на два года. А старшего сына надо немедленно привлечь к уголовной ответственности. Вот тогда он что-то поймет. А иначе это все бесполезно.
Елена Рыковцева: Олег, ваше мнение совершенно точно совпадает с заголовком статьи Павла Фельгенгауэра в «Новой газете»: «Министру Иванову пора подумать о сержантской должности». А написал он так: «Пока Иванов остается министром обороны, ничего не исправить к лучшему. Но если его уволят, то ведь непременно с повышением - в премьеры, а то и Путину назначат в преемники. Тогда не только призывникам — никому в России мало не покажется. По всему выходит, что при нынешнем режиме (с Путиным во главе или без) никакая разумная реформа Вооруженных сил в принципе невозможна. Бессмысленно заниматься «модернизацией» и «оптимизацией», как предлагает начальник Генштаба Юрий Балуевский, когда надо менять всю систему».
Александр Жилин, ваш комментарий к этому мнению Павла Фельгенгауэра. Согласны или нет?
Александр Жилин: Павел, он кандидат биологических наук, и я думаю, что лучше ему заниматься биологией.
Елена Рыковцева: Вот так вы его «припечатали».
Александр Жилин: Его ерничество уже, знаете, переходит все пределы.
Елена Рыковцева: Поняла. У вас есть личное отношение к этому журналисту.
Александр Жилин: Нет, абсолютно не личное отношение. Просто я бы не комментировал, как препарировать лягушку, потому что я не профессионал в этом деле. Надо все-таки, мне кажется, для того чтобы рассматривать вопросы национальной безопасности, строительства Вооруженных сил, ну, этим надо заниматься профессионально. Вот это ерничество нас доведет вообще до ручки, что называется. Сегодня не об этом нужно говорить. Сегодня нужно говорить о том, какие меры должно государство, власть предпринять для того, чтобы Вооруженные силы спасти – спасти тех ребят, которые там служат, и так далее.
Я абсолютно согласен с моим собеседником. Почему мы не ставим вопрос ответственности правительства? Это же нечестно по отношению к этому мальчику. Почему мы лукавим? Мы что, не видим, какие люди сидят в должностях министров ключевых? Мы что, не видим, какая политика проводится по отношению к национальной безопасности собственной страны?
Елена Рыковцева: Получается, Александр, что бы ни случилось в той же армии, какая бы ситуация не произошла, никогда не будет отвечать министр обороны, потому что... «Так ведь это же система виновата, это правительство! Давайте правительство менять!». Так получается?
Павел Золотарев: Я думаю, что следственные органы найдут виновных, и они будут наказаны.
Елена Рыковцева: Хорошо.
«Министр Иванов никогда не уйдет со своего поста, только Путин может его снять», – пишет Андрей из Подмосковья.
«Министр обороны Иванов должен уйти в отставку в виду того, что скрыл своего сына, который насмерть сбил женщину на своей машине», - Валентина Николаевна пишет. Он не скрывал сына, там суд оправдал его сына.
«Я четко знаю ровно семь поколений своего древа, и все мужчины с гордостью служили в армии. Но своего внука, который единственный и у единственной дочери, в такую армию, как сейчас, я не пущу. И никто не осудит ни его, ни меня. И пусть попробуют осудить. А Иванов пусть сначала наведет порядок в армии, тогда я сама приведу внука и лично ему в руки отдам его со словами: «Забирай, но отвечай», - Людмила Ивановна из Москвы пишет.
Галина Иосифовна из Санкт-Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотела бы сказать, что никто не говорит о том, что служат мальчики 1987 года рождения. Это потерянное поколение. И чтобы навести в армии порядок... И вообще все валят на правительство, на Путина. Им досталась страшная страна, страшное общество. И большое им спасибо, что они делают хоть что-то. Судить надо Ельцина и Горбачева – вот кого надо судить.
Елена Рыковцева: Галина Иосифовна, и вам спасибо за звонок. Ваше мнение тоже понятно.
Другие пейджерные сообщения слушателей, пришедшие в эфир:
Разве это наказание - уйти? Это спасение. Пусть
сначала наведет порядок в армии, пусть сыпет себе пепел на
голову, бьет себя в грудки. Пусть сначала уволит всех, кто
виноват в горе мальчика и других, а потом народ посмотрит -
выгонять Иванова или оставить. А не иностранцам решать судьбу
нашего министра. Степанова Людмила Ивановна, Москва
Министр обороны и президент, который является главнокомандующим, не собираются уходить в отставку, потому что это не люди, в них нет ничего человеческого. Для них понятия совесть и честь не существую, это не люди, а клоуны. Лидия. Спб.
Ну, снимем мы Иванова, поставим Сидорова, проведем воспитательную работу с бойцами и офицерами, ну 2 дня будет порядок в армии, а потом опять все вернется на круги своя. Это позор всем нам и государству. Добрый.
Я за то, чтобы Иванова сняли с должности. Я участник ВОВ, и
вот эта дискуссия, которая сейчас идет, что они избивают, потому
что им мало платят, вот все расходы, которые на парня пошли
нужно взыскать с тех, кто бил.
Министры для того и министры чтобы грамотно руководить своими
областями. Рядовым гражданам не интересно, честные они или не
честные, не получается руководить, пусть уходят в отставку.
Людмила.
Министр обороны скрыл, что его сын сбил женщину, которая умерла,
а сейчас выступает этот, говорит, что Иванов такой честный.
Какой же он честный, почему вы не сказали им?
В праздники должен быть дежурным командир роты, он должен был
контролировать, чем занимаются курсанты, его наверняка не было,
или он сам разболтаный, непорядочный человек, посмотрите на
генерала, руководителя училища, у него лицо как у бандюги,
отсюда и выводы, что там произошло. Попова.
Главная черта военного ведомства России никогда не признавать
своих ошибок. А почему в других странах министры уходят в
отставку по гораздо менее значимым поводам? Александр.
Дедовщина сохранится, пока существует строй, установленный в
91-ом.
Во всех преступлениях отвечать должны заказчики, исполнители,
а в данном военном случае те, кто приложил руки и ноги и
изувечил будущего отца, оставив его без детей и без жизни, и
вы ничего не говорите о том, что идет не просто дедовщина, а
отвращение детей к армии. Степанова.
Иванова следует отправить в отставку за опасную для обороноспособности утрату контроля ситуации и владения информацией
при подъеме в горы. Борис, Москва
Никто не уходит в отставку, так как у нас давно оформилось
государство корпоративной власти. Все планы, ресурсы, действия,
чувства замкнуты внутри корпорации, поэтому для России
актуально восстановление монархии. Кто-то должен думать,
заботиться и действовать в интересах всей страны, народа,
природы и будущих поколений. Дмитрий.
Может быть, действительно Иванова заменить не кем, но в этом случае Президент не принял бы его в отставку, но подать в отставку по нравственным нормам необходимо. Галина.
Считаю, что во всех безобразиях в Армии виноват Президент. Приходя к власти, он обещал всех в сортире мочить. Елена.
Если Иванов такой честный и порядочный, то почему пострадал
не его сын, убивший женщину, а зять этой женщины? Лариса.
Не соглашусь с Александром Жилиным. Александр Иванов явно не
справляется со своими обязанностями. Его будет, кем заменить,
если он уйдет в отставку. Люди правы, что требуют его отставки.
Ольга Васильевна.
Вам не кажется, что случай, произошедший в Челябинской воинской
части имеет взаимосвязь, с тем что произошло на М. Бронной в
синагоге. Борис.
Ув. Елена Рыковцева, вы говорите дедовщина, а ведь дедовщина
явление весьма распространенное. В каждом классе, в каждом
доме, в каждом дворе она присутствует. Причем все родители об
этом знают, но никто об этом не говорит. Феликс Алексеевич.
Армия - часть общества, а министр обороны - член правительства
РФ, утвержденного правящей партией Единая Россия, за которую
проголосовал народ, раз народ голосует, значит, его эта жизнь
устраивает, как голосуем, так и живем, и министр обороны тут
ни при чем. Надежда.
Исполнитель не может уходить в отставку, он не над законом. Уходить добровольно в отставку имеют право только президент и депутаты Думы. Дима.
Я мать 3 сыновей и мне стыдно за мужчин, которые обсуждают
что Сычев мог самостоятельно пойти на лишение половых органов.
Вопрос Иванову: А как разрешился вопрос о его сыне, который
сбил пенсинерку?
Иванов должен уйти в отставку. Галина Николаевна.
Я считаю, что Путин пожурит Иванова, а потом выпьют за здоровье
друг друга. Галина.
Считаю должен уходить не Иванов, а Верховный командующий. Сергей.
В России наберется несколько тысяч министров, их замов,
губернаторов и прочих чиновников. Предлагаю призывать их
сыновей и распределять по одному на каждую часть. Дедовщины
в этих частях не будет. Петр
Иванов не уходит из-за всеобщей безответственности и безнаказанности верхов за свои действия. Будут отставки, будет и улучшение в подборе и утверждения командиров. Это улучшит работу с кадрами, повысит их ответственность. Иван.
Получат ли матери после случившегося гарантии? Бронислав.
Искренне сочувствую Елене Рыковцевой - единственному мужественному человеку в студии среди немужественных гостей. Аркадий.
В тюрьме Абу-Грэй пытки применялись к врагам Америки. Учтите
разницу. Я прослужил в прибалтийском военном округе 3 года -
с 54 по 57. Никакой дедовщины тогда не было. Эрнст, Харьков.
Министр обороны, теряющий в горах контроль ситуации и владение
информацией, опасен для обороноспособности. Борис, Москва
Ваш гость из следствия выводит причину. Разве виноваты солдатские матери, что они не такие. Я бы побоялся что-то сказать в их адрес, а военный без стыда это делает у вас в студии. Дима.
Господа эксперты, вам бы вместо Петросяна выступать, прославитесь ведь. Виктор. Спб.
Мы думаем, что удивительно, что этот случай с Сычевым предан такой гласности. И скорее всего накажут именно того, из-за кого узнала это вся страна. Битовы.
Я свято верил до армии в коммунистические идеи, и только армия
показала мне всю эту фальшь и ложь. Спасибо Армии. Сергей.
Министра Обороны Иванова необходимо снять с занимаемой должности, по причине его умственной импотенции или неспособности управлять сложным воинским организмом. Александр.
Почему Иванов не уходит в отставку? Потому что его Путин держит.
А его давно пора в отставку.
Человеческая жизнь у нас в стране ничего не стоит. Власть
должна научиться нести ответственность за свои бездействия.
Пусть Иванов уйдет в отставку. За 5 лет не было никаких реформ
в армии. Савельева.
Пока в России руководство страной будет формироваться президентом
не по профессиональным качествам, а по дружеским, никакого
толку не будет. Николай
Если сверху приказано мочить, они и мочат тех, кто им неугоден. Крылова.
Вспомним дело Калоева. Мы его не оправдываем и не осуждаем,
а понимаем. Если бы в семье Андрея были бы мужчины, то
расстрелять все руководство этого училища и сесть в тюрьму.
Майоровы, Москва.
В каждой воинской части существует особист, который в курсе
всех внутренних дел части. Тот озверизм, который происходит
в армии, выгоден власть придержащим. Борис.
Абу-Грэйб - безобразие, но там жертвы - чужие, а тут - то свои, наши, так что нечего и сравнивать. Речь ведь об армии идёт. Жён военачальников надо спросить, чего их мужья в таких случаях в отставку не уходят.
А что министр коррумпирован или нет, никто точно знать не может, ну почти никто. Александр Анатольевич
Из ответов Золотарева и Жилина совершенно ясно, что ничего в
армии не изменится, тем более с помощью партийных и комсомольских собраний. Александр.
Есть еще она побочная вещь в дедовщине: забивая молодых
старослужащие воспитывают трусов. Как будет эта армия трусов
воевать за страну? Валерий.
Пусть в военной части служат только одногодки, возможно ли
это? Елизавета Васильевна.
Я считаю, безобразия в армии творятся открыто. В Ленинграде солдатские матери на Разъезжей, 9 принимали целую бригаду моряков из Ломоносова, которые ушли из-за невозможности служить, но никто из высших начальников не обратил на это внимания. Екатерина
Пусть в военной части служат только одногодки, возможно ли
это? Елизавета Васильевна.
Конечно в армии все круче, но те же законы царят во всем обществе, как любое начальство относится у нас подчиненным. Лариса.
Откуда вы взяли, что Иванов гражданский, он же в КГБ служил. Стукач, как и Путин. Какие же они гражданские, они хуже, чем военные в 100 раз для таких должностей. Дима.
Я добавляю свой вопрос к министру обороны. Неужели Великобритании и ее спецслужбам больше дела и заботы о наших солдатах, наших детях и гражданах России, обеспечивающих ее рубежи, чем министру
обороны? Потому что вскрыли и вскрывают все эти случаи солдатские
матери, которые, как они объявляют, содержатся на деньги данных
спецслужб данного государства. Марина
Предлагаю отправить все правительство во главе с Путиным в отставку. Хорошо живется только президентской собаке. Дай ей Бог здоровья. Екатерина.
Необходим единый многоканальный круглосуточный телефон доверия
и экстренной помощи военнослужащим, по которому сразу же можно
было бы связаться с военной прокуратурой. И этот телефон должны
знать все: в частях, гражданское население и другие службы.
Анна Юрьевна
Мой брат пошел служить в конце 50-х годов на флот. Он служил
на целый год дольше. Мать ни одной секунды не переживала, что
сын может быть изуродован или вообще не вернется. Брат тоже
не переживал по этому поводу нисколько. Стало быть, советская
власть была не такой уж плохой, как ее ругают.
