Владимир Бабурин: Сегодня первые российские олимпийцы улетели в итальянский Турин. 50 лет назад, в 1956 году, именно в Италии, в курортном местечке Кортина д’Ампецо спортсмены СССР впервые участвовали в Зимних Олимпийских играх. Дебют на Летних играх состоялся четырьмя годами раньше в Хельсинки. И в Италии хоккеисты СССР 50 лет назад впервые стали олимпийскими чемпионами.
Годовщина первой победы и 50 лет великого хоккейного олимпийского противостояния, за последние восемь лет вышедшего на новый уровень, после того, как в Олимпиадах стали участвовать хоккеисты, играющие в НХЛ – тема сегодняшней программы «Время гостей».
И у нас в студии - двукратный олимпийский чемпион, чемпион мира Александр Кожевников, трехкратный чемпион мира и Европы Вячеслав Анисин, и генеральный менеджер хоккейного клуба «Легенды хоккея СССР» Александр Третьяк.
Ожидали мы до последнего момента, что хотя бы по телефону сумеет к ним присоединится Виктор Шувалов, олимпийский чемпион 1956 года. Но все-таки возраст... 83 года. Не получилось. Жаль.
Начать я все-таки хочу именно с 50-летия первой победы. Действительно, очень жалко, что не смог Виктор Григорьевич к нам присоединиться. Потому что ему я хотел задать вопрос. Поэтому попрошу ответить за него, тем более что вас это тоже касается. Когда вы побеждали, когда вы получали свои медали, вы были молодыми, и, в общем, на многие вещи смотрелось по-другому, как вы считаете, ваш труд сегодня, в сегодняшней России, в начале XXI века, 50 лет спустя после первой победы советских хоккеистов на Олимпиаде оценен по достоинству? Вячеслав Анисин, пожалуйста.
Вячеслав Анисин: Ну, в принципе это сложный вопрос. Люди того поколения, в общем-то, за небольшой отрезок времени развития нашего хоккея сумели доказать, что они сильнейшие в мире. Большое спасибо им за то, что они сделали. В дальнейшем это, конечно, отразилось на успехах нашего хоккея. Я думаю, была проявлена большая воля к победе, характер, в том числе и не пришедшего сюда Шувалова, Боброва и многих других, кто участвовал в этих Олимпийских играх. Я думаю, что на примере их поколения воспитывалась большая плеяда дальнейших чемпионов мира и Олимпийских игр. Создались традиции – дух победителя. Я думаю, что родоначальниками, конечно, успехов нашей сборной на протяжении... ну, многие знают, что наш хоккей был на самом высоком уровне. И мы должны быть благодарны тому поколению, которое впервые доказало, что они лучшие в мире.
Владимир Бабурин: Вот Вячеслав Анисин, как в свое время на ледовой площадке уходил от силовых приемов защитников, вот ушел от моего вопроса.
Двукратный олимпийский чемпион Александр Кожевников, ваши две золотые Олимпийские медали в сегодняшней России оценены по достоинству?
Александр Кожевников: Возвращаемся к тому же вопросу. В свое время, да, они были оценены по достоинству. Но вот с этой перестройкой, наверное, и как весь спорт у нас был поставлен на колени, если можно так выразиться, никто им не занимался. Вот мы сейчас стараемся выжить сами. Собрались ветераны. И я думаю, со временем появляются меценаты – люди, которые любят спорт, которые уважают его, и частным образом здорово нам помогают. А государство... да, старается сейчас заниматься. Сейчас на денежные вопросы перешли. Как бы мы перешли на так называемые капиталистические отношения. Но вот то, что у нас было, и чем мы гордились, то мы больше гордились любовью к Родине, чем думали о денежных отношениях. Если вы имеете в виду денежные отношения, то в те времена по отношению к своему народу, то нас государство ценило.
Владимир Бабурин: Александр Третьяк, вы общаетесь со многими ветеранами, сразу с несколькими поколениями. Трехкратный олимпийский чемпион Виктор Кузькин есть в вашей команде, олимпийские чемпионы, двукратные олимпийские чемпионы, чемпионы мира – люди самых-самых разных поколений и сразу трех, если не четырех сборных Советского Союза. Вам тот же вопрос – их труд оценен по достоинству?
Александр Третьяк: Да, на самом деле в нашей команде собраны величайшие хоккеисты XX века. Это, как вы уже сказали, и многократные олимпийские чемпионы, многократные чемпионы мира – это весь цвет мирового хоккея. Мое мнение, что эти люди немножко недооценены. Эти люди – это достояние нашего спорта.
Владимир Бабурин: А немножко – это не мягко сказано?
Александр Третьяк: Мягко. На самом деле это мягко сказано. Но эти люди - это легенды, другого слова я не могу подобрать, это легенды, это достояние нашего спорта, это наш «золотой фонд», и к ним надо относиться немножко по-другому. Ведь, посмотрите, у нас 15-летний провал. Дай Бог, чтобы в этом году завоевали золотые медали. А то уже радуются вторым, третьим местам. А в свое время за вторые-третьи места тренеров снимали. И я думаю, что государственные органы повернутся лицом к команде легенд, повернутся лицом к тем ветеранам, которые уже не выходят на лед. Я думаю, что здесь помощь нужна.
Владимир Бабурин: Сегодня первая группа российских олимпийцев уехала в Турин. А через два дня, 5 февраля, будет отмечаться (если будет, в чем у меня вопрос) 50-летие первой победы сборной СССР по хоккею на Олимпийских играх.
Не знаю, может быть, я не очень внимательно смотрел телевизионные программы, хотя прошел довольно много интернет-сайтов. По-моему, никаких празднеств вот именно на эти дни – на 5 февраля – не намечено. Не собираются, по-моему, вспоминать медали 50-летней давности, а считают возможные будущие медали. Нет у вас такого ощущения, Вячеслав Анисин?
Вячеслав Анисин: В принципе, есть. Но вы правы, что, в общем-то, нигде – ни по радио, ни в прессе – это не отмечено. Но, может быть, забегу вперед, мы, хоккеисты 70-80-х годов, в общем-то, под руководством нашего менеджера и нашей команды-легенды, мы все-таки сделали этот праздник для тех людей, который прошел в «Лужниках». А 5 февраля... я не знаю, наверное, руководство нашего спорта должно как-то откликнуться на эту великую победу, первую.
Владимир Бабурин: Александр Кожевников, как вы считаете, почему забыли-то? В чем дело?
Александр Кожевников: Я думаю, что мы не забыли...
Владимир Бабурин: Нет, что вы не забыли, это понятно.
Александр Кожевников: И префектура Центрального округа не забыла вместе с префектом Сергеем Львовичем Байдаковым. И компания «Ингосстрах», наверное, это единственная компания, которая поддерживает ветеранов и выполняет свои обязанности. Она взяла на себя, естественно, 5-ое число. Но мы-то проводили с 28-го. Тоже надо брать немножко в сферу деятельности и отношение к праздникам. Не будет олимпийцев... Не знаю, как отреагирует 5-го числа пресса – это другой совершенно вопрос. То, что это забыто как-то и не проходит, и телевидение... ну, коммерция – это превыше всего. И не считается, наверное, первая победа нашего хоккея, который считался всегда заключительным видом... Раньше даже нам говорили, что проигрывают другие – это как бы золотые медали не приносит, а вот если хоккей выигрывает, то это как бы закрывает все праздники. А сейчас немножко, естественно, другое отношение. И, конечно, я согласен полностью, что это оставлено просто без внимания, чего не должно, в общем-то, быть. Потому что мы должны воспитывать свою молодежь на победах только.
Владимир Бабурин: Александр, вы менеджер. Вот почему ваши коллеги менеджеры, по вашему мнению, не сочли это событие достойным? А я вижу, что не сочли.
Александр Третьяк: Вы знаете, во-первых, я хочу сказать, что хоккейный клуб «Легенды хоккея СССР» проделал огромную работу, чтобы освежить у людей в памяти или кому-то просто сказать об этом впервые – об этой великой победе. Мы проводим «золотую серию» по городам Российской Федерации. И в каждом городе наши замечательные мастера проводят мастер-классы с мальчишками. И отбирали сборную олимпийских надежд. Надеюсь на то, что к 2014 году эти ребятки вырастут и они что-то покажут.
Но, по большому счету, в организации вот этого матча, который был 28 января, мы не нашли поддержки, к сожалению. Кроме тех, кого Александр назвал. Очень тяжело в Москве собрать болельщиков. Я не понимаю, почему они не пришли. Мы пригласили бесплатно порядка 4,5 тысяч мальчишек со всех московских хоккейных школ. Эти мальчишки пришли и по достоинству оценили мастерство тех людей, которые играли. Они пришли с большим удовольствием на этот праздник. Ну, я не знаю, почему московские болельщики не откликнулись.
Александр Кожевников: Надо еще сказать, что Федерация хоккея оказала нам большую поддержку при первом же обращении.
И еще хотел бы сказать, что удивительные вещи у нас происходят во Дворце спорта «Лужники». Люди спрашивали билеты. Кассы не работали. Хотя места свободные были. И 20 моих друзей уехали, не найдя ни одного билета.
Александр Третьяк: А «теневые» дилеры продавали билеты по 6 тысяч рублей. А кассы закрыты.
Александр Кожевников: Потрясающая вещь. И это уже отношение... не то что мы говорим насчет правительства, а отношение даже простых людей к этой проблеме. Это же ветераны, и на ветеранах хотят деньги заработать себе в карман – это удивительные вещи.
Владимир Бабурин: Первый звонок у нас из Петербурга. Екатерина, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Я хотела бы сказать вот что. Когда мы были молодыми, у нас был действительно спорт. Начиналось у нас с детских площадок в каждом дворе. Я в свое время была знакома с Ниной Познанской. Команда по баскетболу у нас была несколько раз олимпийским чемпионом. Великолепный был хоккей. Мы все замирали перед телевизорами, хотя телевизоры были черно-белые, но все равно смотрели с восторгом. Сейчас ничего не делается. А потом мы удивляемся, что у нас дети идут в бандиты, что у нас в каждой парадной можно получить по голове сумкой. И вот такая у нас сейчас «счастливая» жизнь и для пионеров, и для пенсионеров.
Владимир Бабурин: Это, скорее, комментарий, а не вопрос.
Вот почему я спрашивал про юбилей, так настаивал на этой теме. Когда несколько лет назад, в 2002 году отмечался юбилей знаменитой серии – «Суперсерия-72» СССР–Канада – в Канаде это действительно был настоящий праздник. Хотя, подумаешь, - событие. Это была серия товарищеских матчей. Но это был действительно очень большой праздник. И показывали ретроспективы матчей, и было очень много публикаций в канадской прессе, в североамериканской прессе по этому поводу. Журналисты приезжали в Москву, чтобы узнать, как живут сейчас, 30 лет спустя, участники той самой серии.
Я выбрал одну публикацию, ее написал Гэри Мейсон из газеты «Vancouver Sun», в ноябре 2002 года она была напечатана. Он встретился довольно со многими участниками той серии, с которыми смог встретиться. И, пожалуй, самые страшные, на мой взгляд, слова сказал Евгений Мишаков, он сказал: «Мы – забыты. Мы забыты нашим народом и нашим правительством. Они оставили нас ни с чем. Это - позор, то, что происходит с нашими ветеранами хоккея. Можете рассказать в Северной Америке, как мы живем. И когда заходит речь о суперсерии, большинство игроков считает, что это интересует только канадцев». «В этом отношении, слова Евгения Мишакова, - написал Гэри Мейсон в своей статье, - говорят за многих из тех, кто играл тогда, в 1972 году». « А ведь мы открыли всему миру советский хоккей», - сказал Мишаков. - Мы проложили путь в НХЛ российским игрокам. Та серия сделала это. До этого никто не знал, насколько хороши мы были. Но сейчас это ничего не значит, ни для правительства, ни для людей, ни для российских игроков в НХЛ». И самое последнее. «Канадцы победили в 1972 году, - сказал Мишаков. - И канадцы все еще побеждают сегодня. Такова история этой серии».
Вячеслав Анисин, вы были участником тех матчей, вы согласны с Мишаковым?
Вячеслав Анисин: Да, я с ним согласен. Я согласен с тем, что сказал Евгений. Но после той суперсерии, ну, трудно сказать, что наш хоккей опустился сразу. На традициях того времени еще многие поколения выигрывали и чемпионаты мира, и...
Александр Кожевников: Нет, Вячеслав, он не говорит о том, что продолжение традиций... У нас традиции как были, так и остались. Он говорит о поддержке государства. А оно не поддерживает. И не только игроков 1972 года, откровенно говоря. Если мы собрались... и царство небесное нашему как бы объединителю Юрию Васильевичу Овчукову, вот как мы собрались втроем – Третьяк, я – и решили. И спасибо нашему префекту Байдакову. Если бы этого не было, и сейчас бы этой команды не создалось. Это единственная поддержка единственного человека, который у нас есть чисто организационно. Он предоставил нам базу и так далее.
И, естественно, все слова правильные. Мы знаем, сколько раз Жлуктову искали денег на операцию, не могли найти. И сколько сейчас есть людей, которые заслуженные чемпионы мира, которым никто не может 10 тысяч найти. Федеральное агентство не может денег дать – у них денег нет, говорят. Брошенные. Это должно быть государственной программой, а не отдельных федераций или клубов, как они все брошены. А должно государство. Именно для этого и создано Агентство, которое должно этим заниматься.
Вячеслав Анисин: В плане финансов я, конечно, с Александром полностью согласен. А то, что система жизни страны вообще изменилась, и в плане того, что ветераны хоккея брошены на произвол судьбы – это совершенно точно. И он правильно сказал, что ни Федеральному агентству, ни руководству страны, им не интересно. Интересен кому-то теннис – начинают теннисом заниматься. Сейчас интересен всем футбол... Может быть, финансово он интересен.
Владимир Бабурин: Сейчас горные лыжи и восточные единоборства. Теннис был при прошлом президенте.
Вячеслав Анисин: Ну, восточные единоборства. Например, футбол. Много иностранцев играют. А где наши-то футболисты?
Владимир Бабурин: Из Казани звонок. Рашид, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. В общем-то, хоккею, в отличие от футбола и от других видов спорта, в России всегда уделялось большое внимание. Известные хоккеисты - Михайлов, Петров, Харламов, Шадрин, Якушев. Мне бы хотелось спросить о Мальцеве. Это же великолепнейший хоккеист. Он нравился нам своими финтами, в частности. До сих пор вспоминаю Чемпионат мира или Олимпийские игры в Инсбруке. Не могли бы вы рассказать чуть-чуть об этом? Спасибо.
Владимир Бабурин: Что-нибудь о Мальцеве знаете?
Александр Кожевников: Ну, иногда я вижу его на хоккее. Он приходит практически на все матчи «Динамо». У них создана своя, насколько я знаю, по крайней мере, раньше, год назад была своя команда ветеранов. И он там участвует. Сам он закончил играть где-то года два-три назад.
Владимир Бабурин: Кстати, когда Гэри Мейсон приезжал, он встречался и с Мальцевым. На память я не могу процитировать, но он сказал, что «Мальцев и Васильев занимаются каким-то бизнесом, правда, не стали вдаваться в подробности». Вот такой там был пассаж.
В «команде легенд», насколько я знаю, Александр Мальцев не играет.
Александр Третьяк: К сожалению, его нет в нашей команде. У нас игроки все действующие, кто еще на лед выходит.
И я бы хотел вернуться к предыдущему вопросу и сказать об отношении к нашим олимпийцам. Ведь, посмотрите, американцы. Та команда, которая в 80-ом году выиграла Олимпийские игры, они до сих пор национальные герои. Их носит на руках вся страна. А, видимо, наши легенды, наши звезды, наши хоккеисты приучили всю страну, в том числе, и государственные органы к тому, что мы должны всегда выигрывать. И то количество медалей, которые выиграли в олимпийских чемпионатах мира, оно, видимо, как-то, может быть, на данный момент сослужило плохую службу. Потому что забыли... приучили к победам, а на сегодняшний день забыли про всех...
Александр Кожевников:В России так было всегда. Только после смерти...
Но надо сказать, что болельщики нас любят. Вот мы проехали 15 городов – полны Дворцы, приятно смотреть. Те же самые блокноты 20-летней давности. Приятно это видеть. И чуть ли не слезы на глазах. А вот государственной поддержки нет – это да. Мы не можем объяснить почему, хотя обращаемся ко многим организациям. Говорят: «Да-да, мы всегда поможем». А в конце – ничего. И самое главное, это иногда бывает так обидно, что это происходит в последний момент, когда нечего уже найти, и надо что-то проводить, и этого нет.
Вячеслав Анисин: Да, Александр прав. В Ангарске 9 тысяч зрителей. И 3 тысячи еще не попали.
Александр Кожевников: А в Хабаровске 14 тысяч...
Александр Третьяк: Я вам скажу больше, что ни одна команда Суперлиги на сегодняшний день не собирает такого количества аншлагов, как наша команда. Возьмите Комсомольск-на-Амуре, Дворец был заполнен на 140 процентов. Хабаровск – на 140 процентов. То есть помимо тех зрителей, которые приходят по билетам, проникает какое-то несметное количество детишек, болельщиков дополнительных. И так во всех городах. В Ангарске Дворец 7,5 тысяч вмещает, а там 10 тысяч было. Порой звезды уходят со льда, чтобы отдохнуть, на скамейку, он отыграл, приходит – а на скамейке его место уже занято каким-то болельщиком, который ждет автографа. И такое случается.
Владимир Бабурин: И хотел я поговорить о серии 1972 года. Я думаю, что сейчас мы так и сделаем.
Но сначала прочитаю вопрос с пейджера от Александра. «Почему так не любят говорить о том, что советские профессионалы в течение 25 лет играли с любителями из США, Канады и Швеции? Это необъективно и нечестно», - считает Александр. Вячеслав, пожалуйста.
Вячеслав Анисин: Ну, не на сто процентов это правильно. Не в течение 20 лет играли против профессионалов. Была такая команда-чемпион Швеции «Брюнес». Там, например, были игроки, которые занимались непосредственно только хоккеем, а некоторые где-то работали, но все равно занимались хоккеем. Иначе невозможно было играть против сборной Советского Союза приблизительно на там же уровне. У шведов была сильная команда. И что бы мне ни говорили, играть так же, как играли шведы, как играли чехи, как играли финны, надо тренироваться приблизительно так же, как тренировалась команда сборной Советского Союза. А иначе просто не было бы таких небольших счетов, например, 4:2 или 2:1.
Владимир Бабурин: Я вот что хочу напомнить. Вспоминал 80-ый год ваш тезка Александр Третьяк. Ведь в 80-ом году, действительно, сборную Советского Союза победили американские студенты.
Александр Кожевников: Насколько я был свидетелем, в 1984 году... Я в Швеции находился целый год и играл в одном из популярнейших клубов страны. В 1984 году американцы уже заняли восьмое, если мне память не изменяет, место (можно посмотреть по компьютеру, какое они место заняли), и два человека попались с допингом. У нас все вынесли все аппараты с кока-колой. Они говоря: «Мы пьем кока-колу». Для американцев самым главным было завоевать позиции. Они, кажется, с 1979 года зашли в Антидопинговый комитет и им руководили. И, может быть, какая-то молния произошла у них в голове, кто-то их ударил, но в 12 человек играть и носиться с такой скоростью третий период – это невозможно. Это мои догадки. Но в 1984 году их поймали с допингом. Замяли дело быстренько очень. Немножко была другая система, если говорить про 1980-1984 годы. И тем более, они играли у себя на родине. И многие не рассказывают, какие условия были в этих казармах. Это немножко другое.
Когда я играл в Швеции, у нас было пять человек, которые не работали, профессионалы, что называется, люди бизнеса, а остальные работали до 11-12 часов. Зато у них двухразовое питание. Те же профессиональные отношения были, те же самые. Практически они были профессионалами.
В Чехословакии была такая же система, как и у нас. Может быть, финны немножко были... но они так и играли. Они все время пятые или шестые. Но когда они пришли к той же системе, что и шведы, они начали подниматься.
И я два года играл в Швейцарии, год играл, а год тренировал. И когда я тренировал молодежную команду, я им объяснял нашу систему, за счет чего шведы играют. Немножко они взяли эту систему - и вошли в Высшую Лигу элитную, сборная команда, и стала играть на каком-то высоком уровне. Сейчас они опять возвращаются к себе из-за финансовых каких-то проблем. И результата нет.
Александр Третьяк: И я хочу дополнить. Наверное, радиослушатели думают, что студенческая команда США прямо с лекций приходила на матч со сборной СССР. Выслушивала лекции преподавателей, сдавала экзамены, и со студенческой скамьи приходила играть на матчи. Или шведские хоккеисты, выходя из металлургического цеха, приезжали играть за сборную Швеции против сборной СССР. Были профессионалы и там. И готовились так же. И студенческая сборная США в течение нескольких лет готовилась.
Вячеслав Анисин: В течение шести месяцев чистой подготовки.
Владимир Бабурин: Тем не менее, я просто вспоминаю случай, который описывал знаменитый канадский вратарь Кен Драйден. Он же в 1969 году еще играл на Чемпионате мира – последний чемпионат, на который приезжала сборная Канады. И когда он вернулся, ни кто-нибудь, а Скотти Боумен предложил ему контракт с «Монреалем». И каково было удивление Боумена, когда Кен Драйден сказал: «Нет, через год. Мне все-таки надо университет закончить». И все-таки закончил.
У нас есть звонок. Из Петербурга Борис. Добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Я хотел бы спросить о судьбе Валерия Харламова. Дело в том, что когда он погиб, то было очень много разговоров о том, что он собирался уехать в Испанию, потому что получил там наследство. И якобы к его гибели приложило руку КГБ. Об этом я даже как-то и в печати встречал информацию.
Владимир Бабурин: Понятен ваш вопрос, Борис. Я вот смотрю – качает головой Вячеслав Анисин. Он явно не хочет обсуждать эту тему.
Вячеслав Анисин: Нет, я скажу. Никакое КГБ в этом не участвовало. Валера Харламов не собирался уезжать в Испанию. Да, у него было там наследство. Буквально за два дня до трагедии я с ним разговаривал. А как вы знаете, его Тихонов не взял на Кубок Канады. По нему вообще очень тяжело было определить, огорчен он или нет. Он был достаточно волевым человеком. И он говорил: «Я этот год доигрываю, и буду работать с детьми». Вот это я вам могу сказать на тысячу процентов.
Владимир Бабурин: Прежде чем еще один звонок дадим, прочитаю интересный вопрос с пейджера. «Как-то Тарасову задали вопрос – хотел бы он, чтобы в команде СССР играл Гретцки? Тарасов ответил: «Нет». На вопрос – почему? – он пояснил: «Он не комсомолец». Как вы считаете, не в этом ли причина всех славных побед сборных СССР, а также провалов сборной России?», - пишет Дмитрий из Москвы.
Александр Кожевников: Ну, трудно говорить о том, что Гретцки не соответствовал... Это большой политик. А Анатолий Владимирович – это человек-психолог. Это уникальная личность сама по себе. И по тем временам такую фразу сказать, это что-то значило и для молодежи. Он очень здорово своими несколькими фразами мог так поднять настроение... то, что он и сделал. Прекрасно он понимал, что Гретцки – это великий игрок. И он бы в то время, наверное...
Владимир Бабурин: А это действительно было или это легенда?
Александр Кожевников: Было-было. И мы говорили, что Гретцки нашей команде не подойдет.
Вячеслав Анисин: Может быть, тем самым он показал своим игрокам, что «да вы сильнее Гретцки, вы же – комсомольцы! Вы же сильнее его».
Александр Третьяк: У меня есть предложение – завтра всю сборную России принять в комсомол. Победа обеспечена.
Владимир Бабурин: Ольга Леонардовна, Москва. Добрый вечер.
Слушатель: Здравствуйте. Я слушаю ваши передачи иногда. И я лично немножко знала и Тарасова, и Михаила Давыдовича Товаровского, который ездил в Англию государственным тренером. И почему-то очень редко... вот только сейчас услышала, что вспомнили про Тарасова, и вообще про тренеров. Вы спрашиваете – оценены ли сами хоккеисты? А они сами-то как оценивают тренеров своих? Ведь они же не менее важны, чем хоккеисты.
Владимир Бабурин: Я думаю, что это риторический вопрос. Но вот Вячеслав Анисин хочет ответить.
Вячеслав Анисин: Вы знаете, вот я считаю, что вообще советский хоккей, советскую машину хоккейную, этот хоккейный спецназ создал, конечно, Анатолий Владимирович Тарасов. Аркадий Иванович Чернышев, Борис Павлович Кулагин и Всеволод Михайлович Бобров – это те монстры, которые, в общем-то, дали всем хоккеистам, кто завоевывал и олимпийские медали, и медали Чемпиона мира, отдали весь свой и психологический, и технический, ну, любой можно называть в плане хоккейного искусства талант. И самое главное, ребята, которые в то время выступали в сборной (Александр не даст мне соврать), это все очень впитывали, все анализировали...
Александр Кожевников: Мы их любим, мы их помним.
Вячеслав Анисин: Почему не помнит пресса этого? Так надо задать вопрос прессе и тем корреспондентам молодым, которые опубликовывают всякие... как драться на поле. Лучше бы вспомнили Тарасова... и с его женой бы поговорили.
Александр Кожевников: Сажал на скамейку за какое-то движение неправильное. А на первенстве мира попробуй удались...
Вячеслав Анисин: Если он чувствовал, что команду что-то зашатало, он мог встать на скамейку и спеть гимн – и у всех дрожь по телу.
Александр Кожевников: Или «Черный ворон» в раздевалке, ни слова не говоря, когда проигрываешь. Откуда силы берутся – не знаешь. Такой тембр голоса, который вызывал...
Вячеслав Анисин: Конечно. Могу пример привести. Лутченко было 19 лет. И играли со «Спартаком». Он говорит: «Молодой человек, а сколько вам лет? Вам 40. Вы шайбу ни разу на себя не поймали». После второго периода приходит и говорит: «Теперь я вижу, Вовка, что тебе 19». Ну, мы с Владимиром близко были знакомы. И он говорит: «Я начал зубами ее ловить, надо и не надо». Понимаете, он психологически очень здорово действовал на людей. Очень много адреналина приходило сразу.
Александр Кожевников: И мы не говорим чисто о хоккеистах. Мы говорим вообще о хоккее, что он забыт. И, естественно, тренеры всегда с нами, и мы их любим и уважаем. А кроме нас никто их так близко не знает, как мы.
И вот Слава правильно сказал, что пресса... да, это уже немножко другое. Люди забыли. И если идут статьи заказные, и начали в спорте, то я думаю, что многим газетам, и нашим первым двум газетам это должно быть очень обидно. Но они не обращают на это внимания. Одни заказные статьи, насколько мы понимаем.
Вячеслав Анисин: Вот комментируют молодые комментаторы суперсерию 1972 года. А мы, в общем-то, с Александром даже по манере катания знаем любого игрока. И он говорит: «Шайба у Харламова», - а она, оказывается, у Мальцева. Мы-то это видим. Мы по манере катания просто определяем всех игроков.
Александр Кожевников: Да, нам номера не нужны.
Вячеслав Анисин: Нам не нужны номера. Путают... Вот пожелание – сначала надо бы просмотреть это все, а потом на всю страну рассказывать.
Владимир Бабурин: Еще раз вспомнили мы все-таки суперсерию 1972 года. Я не зря вспомнил Кена Драйдена, потому что в 1973 или в 1974 году в Советском Союзе издали книгу «Хоккей на высшем уровне». Честно говоря, для меня было даже довольно странно, что она вышла в Советском Союзе. Это было на редкость антисоветское издание про то, как канадцы победили Советский Союз. Хотя там было немало очень лестных слов о советских хоккеистах, особенно в конце. Заканчивалась книга в Праге – матч Канада – Чехословакия. И резюме Драйдена: «Пусть чехи и чемпионы мира, но русские играют лучше». Может быть, эта фраза была решающей, что книжку тогда все-таки издали. Очень теплые слова там про вас, Вячеслав Михайлович, если вы читали и помните.
Вячеслав Анисин: Я, честно говоря, эту книжку даже не читал.
Владимир Бабурин: А я напомню.
Появились вы на несколько минут в Торонто. Там он вас не заметил. Тогда канадцы выиграли, и кроме своей победы ничего не видели. Следующий был матч в Виннипеге. И в конце второго периода молодая «тройка» Лебедев – Бодунов – Анисин забросила две шайбы, сравняв счет. Одну шайбу забросил Лебедев, вторую – Бодунов, и обе с вашей подачи. И вот Кен Драйден написал по этому поводу – по поводу этих молодых... вам же было-то по 21 году. А это тот возраст, когда, кстати, хоккеисты в Канаде в те времена имели право подписать контракт с НХЛ. Раньше нельзя было. Тогда такие правила были.
Вячеслав Анисин: Нет. Мартен, Робер, Перро (он на год старше нас), они их просто не выпускали.
Владимир Бабурин: Так вот, что написал Кен Драйден. «Я вам клянусь, - написал канадский голкипер, - что теперь все без исключения собравшиеся на трибунах Виннипег-арены знают, что отчество Анисина – Михайлович, Бодунова – Иванович, а Лебедева – Васильевич». Вот такая оценка.
Вячеслав Анисин: Вы знаете, мы в 1986 году встречались со всей командой 1972 года. Отдельно от тренеров, без руководства. И они нам сами рассказали, что их так накачали, что мы все из КГБ, мы все следить будем, мы все такие чуть ли не шпионы какие-то, что-то будем высматривать. И когда мы пообщались вместе, они говорят: «Елки-палки, чего ж нам голову закружили? Вы такие же ребята, как и мы».
Владимир Бабурин: Книжка действительно очень интересная.
Как вы полагаете, сыграли вы практически на равных. Действительно, судя по тому, что писал Драйден, явно недооценивали. Я помню разговоры, которые ходили перед суперсерией. Я маленький совсем еще тогда был, но вот очень хорошо помню, потому что много было перепечаток из канадской прессы: «Мы выиграем все восемь матчей. Да выиграем каждый матч 8:0», - такое тоже было. Более того, как раз именно вы, Вячеслав, в самолете заключили пари с канадским журналистом. Пари, насколько я помню, заключалось в том, что если советская команда выиграет хоть один матч, он съест свою статью. Статью, в итоге, съел, насколько я помню.
Вячеслав Анисин: Нет, он обещал съесть газету. Но съел статью.
А было это так. Мы летели в самолете. Там много было корреспондентов из разных и канадских агентств, и американских. Я просто сидел. Он ко мне подошел. Видит, молодой вроде игрок. «И как же ты собираешься с монстрами такими, как Эспозито, Хендерсон, Лапуант, Савар, Драйден в воротах, играть?». «Ну как, если нам доверят, то в полную силу будем играть». «Но я думаю, что вы же ни одной игры не выиграете, какой состав вы бы ни выставляли». Я так про себя прикинул, думаю: «Ну, так, как тренируются наши все ребята, если любой клуб взять – «Спартак», «Динамо», «Крылья», ЦСКА – ну, как можно из восьми матчей хотя бы один не выиграть, имея такие физические кондиции? Если на равных, то где-то в ничью сыграем». А он говорил только о победах канадцев. Я ему тут же, через секунду говорю: «Давай поспорим. Одну-то мы всегда выиграем». Он говорит: «Давай». Ну и поспорил. И в Торонто принес щи... Многие говорят... например, Васильев говорит, что кисель принес, Петров говорит, что еще чего-то. Он принес щи, ждал меня. Я вышел, смотрю – корреспондентов очень много. Ну, это чисто рекламная кампания с его стороны была. И я ему начал рвать газету. Он говорит: «Погоди-погоди, ты чего так много рвешь-то?». Я говорю через переводчика: «Ты же обещал газету съесть». «Нет-нет, я статью обещал». А статья не очень большая была. Я говорю: «Нет, газету. Ты уж дал слово, так давай».
Александр Третьяк: «На сметанки – и ешь газету».
Вячеслав Анисин: Он принес обыкновенные постные щи в котелке, как у нас раньше, знаете, на дачах носили каши, суп...
Александр Кожевников: Домашний обед.
Вячеслав Анисин: Да, домашний обед. И я ему два куска бросил. Он быстро схватил эти два куска. Я говорю: «Нет, доедай все». Я его стал даже заставлять. Ну вот, газета у меня эта осталась. Она одна-единственная у меня дома осталась, наверное, с фотографией, когда я ему кидал эти листки.
Владимир Бабурин: Я хочу вот, что называется, о роли личности в истории, о роли личности в хоккее поговорить. А если бы тогда, в 1972 году, канадцы выставили действительно сильнейший состав... Там произошел уже раскол, и многие игроки ушли из НХЛ в ВХА. Вот если бы в 1972 году был хотя бы еще Бобби Халл? А ведь не сумел сыграть Бобби Орр в 1972 году, не было Чиверса в воротах. Я не знаю, прошел бы Горди Хоу в 1972 году в состав, не уверен.
Вячеслав Анисин: Я не сказал бы, что Чиверс... По крайней мере, я играл против Чиверса, и играл против Драйдена, и играл против Тони Эспозито.
Владимир Бабурин: Но против Чиверса вы играли через два года уже.
Вячеслав Анисин: Да. И я не сказал бы, что вратарь Чиверс сильнее, чем...
Владимир Бабурин: Бобби Халл, хорошо.
Вячеслав Анисин: Но я не думаю, что канадцы ради разногласий каких-то пошли бы на то, чтобы ослабить свой состав, у которых на груди канадский «лист кленовый». Я не думаю, что это связано с этим. Они собрали в тот момент все самое сильное, все, что у них было.
Единственное, конечно, вот для нас, для молодых, странно было, что Синден не выпустил звено из «Баффало», молодое звено тоже – это Мартен – Робер – Перро. Они даже обиделись и не стали играть в России. Это очень сильное звено. Перро сыграл одну игру в Ванкувере. И сыграл один, не в звене, а один, и сыграл очень прилично. И даже из-за одного прохода великолепного Боброву пришлось... когда он гол забил, ему пришлось передергать состав даже в Ванкувере.
Владимир Бабурин: Александр, у меня к вам вопрос. Мы с вами практически ровесники. Хотя вы, наверное, уже играли в то время в хоккей-то, в детской команде. Вот для вас серия 1972 года... ну, тот же вопрос, если бы там был еще хотя бы Бобби Халл, мог бы результат быть другим?
Александр Кожевников: Я согласен с участником этих мероприятий, я в шутку скажу. Я, конечно, болел, переживал. И до сих пор я горд тем, что наши ребята все выиграли и показали... На мой взгляд, я смотрел второй раз, что все равно наши играли сильнее. По игре – смотрелась намного лучше игра. Есть, да, мастера великие. Я не думаю, что с одним человеком был бы связан наш проигрыш. Мы знаем какую-то техническую ошибку, и эта серия должна была закончиться нашей победой...
Вячеслав Анисин: Нелепая. 16 секунд.
Александр Кожевников: Да, 16 секунд. И мы это знаем прекрасно. И получается так, что хоть кого ставили бы, все равно наш хоккей один из сильнейших. И канадцы это признали. И они никогда не говорят, что мы... они говорят: «Наш хоккей и русский хоккей». И очень это приятно слышать до сих пор. Хотя наши сборные первые ничего не выигрывают. Молодежь показывают, юноши показывают – но это немножко другие проблемы, связанные с отъездом.
Вячеслав Анисин: И я еще могу сказать, что тренировочный процесс сейчас идет в Канаде по системе Тарасова. Я был недавно в Канаде...
Александр Кожевников: А они все сейчас взяли наше.
Вячеслав Анисин: Вы говорите, что не пишут о Тарасове. В Америке и в Канаде пишут. И мне прислали книжку. Есть такой в Федерации США Лу Вайро, тренер сборной США, иногда он работал со сборной США. Кстати, он был второй на Олимпиаде в 1980 году. Он через мою дочь прислал мне книжку про Тарасова. И он считает, что сильнее тренера, чем Тарасов, на свете не нет, даже в Канаде никто не годится.
Владимир Бабурин: Так же решил Гарри Синден, который в 1972 году канадцев тренировал, кстати.
Александр Кожевников: И так же решил и Боумен. Он сказал, что «Тарасов – это мой первый учитель».
Вячеслав Анисин: Ты помнишь, когда перчатки у него пропали, там такой шум поднялся: «Отдайте тарасовские перчатки».
Александр Кожевников: Он так медали не ценил, а вот тарасовские перчатки для него очень много значили.
Вячеслав Анисин: Подход его.
Владимир Бабурин: Вот я согласен с тем, что сказал Евгений Мишаков в интервью, которое я цитировал, что, действительно, та серия 1972 года проложила хоккеистам из России путь в НХЛ. Хотя тогда, в 1972 году, об этом никто, естественно, не думал. Но это действительно так. Я думаю, что Евгений Мишаков прав.
А сейчас многие уезжают, играют уже за рубежом не только лучшие, а вообще просто очень многие. Из играющих в НХЛ только в основных составах, не считая фан-клубы, можно составить несколько сборных. Вот ваше отношение к тому, что люди сегодня уезжают заниматься спортом в другие страны? Александр, вы сами ездили. И думаю, что не открою большого секрета, дочь Славы Анисина – Марина Анисина...
Вячеслав Анисин: Я и сам ездил.
Владимир Бабурин: ...олимпийская чемпионка по фигурному катанию. Но выступает она не за Россию, а за Францию, с Гвендалем Пейзера.
Вячеслав Анисин: Она уже не выступает.
Владимир Бабурин: Выступала, да. Олимпийской чемпионкой она была, и золотую медаль принесла Франции вместе со своим партнером Гвендалем Пейзера.
Ваше отношение к массовому отъезду спортсменов за рубеж?
Вячеслав Анисин: Ну, когда началась перестройка, в общем-то, открылись границы для того, чтобы кто хотел... Вот когда, например, в 1972 году нам предлагали миллионные контракты, целому, звену в Сент-Луисе, мы просто... не знаю, может быть, у нас психология такая, нам не нужны были миллионы эти. Нам Родина была как бы дороже, чем эти деньги. Потом, когда в момент перестройки эти границы открылись, вы посмотрите, кто востребован был. Кто? Сидящий со мной Александр, который был за границей, работал. Я работал четыре года в Италии. Я там и играл, и тренировал. Я даже диплом иностранный получил. Потому что работать тренером без диплома там просто не разрешают. И приезжали те же канадцы экзаменовать. И большая колония хоккеистов известных и тренеров уехали туда, потому что они были востребованы. Вот вы представьте себе, на таком уровне наш хоккей, и вся Европа была заполонена нашими игроками. Потом, постепенно проигрыши в чемпионатах, они на эту ситуацию влияют. Стоит нашим, например, занять какое-то второе место, то уже шведы. Но канадцы там имеют монополию, конечно. И вот в момент перестройки монополия, я так думаю, была, конечно, на стороне хоккеистов из России.
Владимир Бабурин: Это нормальный процесс, Александр?
Александр Кожевников: Да, я думаю, что это нормальный процесс. И молодежь уезжает, дай Бог, себя почувствовать, попробовать. В принципе, это нормально. Но у нас такая ошибка, что мы ценные кадры... и я хочу сказать про пример Быкова, Брагина, что мы молодежь свою, которая столько проехала – по пять-шесть стран, набрала столько опыта, и знает всю передовую, и сами поиграли в Высшей Лиге и на международном уровне за сборные команды, им не дают работать. Посмотрите, что по 20-30 лет крутятся одни тренеры, которые знают только наш хоккей или на каких-то турнирах посмотрели...
Александр Третьяк: Один клуб развалят, потом другой развалят. А Анисин, Бабинов, Бякин, они вообще не используются...
Вячеслав Анисин: По этой дискуссии я вам одну вещь скажу. Я беседовал с Бобби Кларком. Бобби Кларк мне сказал: «Закончи десять институтов, но если ты не участвовал в финалах Кубка Стэнли, ты команду к нему никогда не подготовишь. Потому что ты не знаешь, сколько надо физических сил и психологии сколько надо».
