Яков Кротов: Тема нашей передачи – слава Божья. В нашей передаче участвуют православный Владимир Николаевич Лихачев, епископ Катакомбной Церкви или, точнее, Русской Православной… давайте так, владыка, Истинно Православной (так привыкли называть Вашу Церковь… и нашу) владыка Сергий Саркисов и католик Евгений Геннадьевич Катков.
Сразу после того, как о нашей передаче было объявлено, уже пришло сообщение на пейджер. Смотрите, какая животрепещущая тема – слава Божия. В этом сообщении Л.И. Степанова пишет: «Кроме славы КПСС, мы не забыли, что еще было слава народу, труду, армии, защитникам Родины, завоевателям космоса, авиации, труженикам полей, Матери-Родине, дружбе народов войны и труда». Такое акафистное перечисление.
Да, лозунги со словом «слава» были, но вряд ли кто-то когда бы то ни было слышал, чтобы какой-нибудь гражданин СССР вдруг начинал действительно прославлять вышеупомянутый перечень. Нет, это были растяжки и не более того. Между тем с христианством всё совершенно наоборот. Потому что человек, зайдя в храм, свежий человек, который не знает богослужения, что он разберет в потоке, скажем, церковнославянских песнопений. Он разберет одно: «Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно и во веки веков. Аминь». Даже если служится на латыни, все равно первое, что ему в ухо будет врезаться, это слово «глория». Потому что очень часто в христианском богослужении используется слово «слава».
Сегодня в России, как и во всем мире, быстрее всего растет ведь численность приверженцев так называемого харизматического христианства, их часто обвиняют в том, пятидесятников, неопятидесятников, харизматов, что они вовсе не протестанты, вообще не христиане, секта тоталитарная. Конечно это не так, это язык ненависти и плохое знание. Отличительная черта именно этих новых христианских движений – у них само богослужение так и называется «прославление». Создаются специальные команды, такие летучие отряды, ну, как апостолы, 9, 10, 12 человек, которые возбуждают людей. И вот здесь мы сталкиваемся, собственно, с первым парадоксом, который относится к понятию славы. Потому что человеку как-то трудно прославить Бога, этому надо учиться, это не приходит из сердца само обычно. Почему? Совершенно очевидно, почему. Потому что, как можно прославлять Бога, если всё идет так, как оно идет? Как можно прославить Бога, если, дальше у каждого свой перечень: маленькая пенсия, война в Чечне, высокие цены на нефть, суд над Саддамом Хусейном, погоня за Милошевичем и так далее. Как можно прославлять Бога, если дети страдают? Книга Иова рассказывает о том, как Бог испытывает Иова, посылая ему болезни и несчастья. Похулит ли он Бога? Но Иов не хулит, но уж во всяком случае, не прославляет, ох, не прославляет.
Чем же сегодняшний человек может вдруг вдохновиться, чтобы прославить Бога?
Евгений Катков: Для начала я могу сказать, что слава Божья – это может быть менее всего то, что я понимаю. И может быть то, что меня действительно сильно очень волнует, потому что правда озвучивается, я на проповеди часто слышу, у нас в храме священники говорят, «мы призваны к славе божьей, а не к чему-либо другому». В общем, это, конечно, поддерживает, а с другой стороны вводит в такой ступор, потому что, что это такое, трудно сказать. Сейчас, если выражаться навскидку, я бы сказал, что слава Божья – это, наверное, для меня как интуиция Божьего творения. Собственно говоря, способность благодарить кого-либо с какого-то времени моей жизни связана с благодарностью Богу. В конце концов, я благодарю именно Его. Поэтому я бы сказал, что, слава Богу – это что-то конечное, что присутствует в моей благодарности вообще.
Яков Кротов: Спасибо. Итак, слава Божья. Происхождение слова, это часто помогает ведь понять его сущность. «Слава Божья» происходит от очень древнего, еще индоевропейского общего корня, тот же корень, который в слове «слово». Кстати, заметим, что слово «славянин» совсем от другого слова, хотя в XVIII - XIX веках часто разные национальные какие-то движения говорили, что славяне – это потому что прославленный народ. На самом деле все немножко приземленнее, слово «славянин» происходит от того же корня, что и слово «слив». То есть это люди, которые жили на берегах одной текущей реки, как Славутич, например. Видимо, Славутич как раз и есть та самая река, от которой пошли славяне. Это что-то льющееся, ничего стыдного в этом нет.
Слава – это слово, но где слово, там общение. Где слово, там один говорит, другой слушает или они говорят по очереди. С древнейших времен, когда мы читаем в Библии о славе Божьей, это, прежде всего слово Бога человеку, то есть Бог обращается к Своему творению и это и есть слава Божия. Еще до того, как появился человек, слава Божья была, потому что не человек первым сотворен. И впереди человека появляются ангелы, они и созданы специально Богом, чтобы Его прославлять. То есть на слово Божье звучит вот этот хор невидимых славословий. Но, извините, если Бог еще, прежде чем создать нас, грешных, прежде всего, обеспечивает себе такой ангельский хор, это что такое вообще за Бог? Ведь современный человек, воспитанный, кстати, на Библии, действительно по культуре, он исходит из того, что славолюбие – это порок. Человек, который выстроит своих детей и скажет, «дети, прославляйте меня», это какой-то, мягко скажем, не вполне вменяемый человек. Что происходит? А Бог, наш отец, Он что, хочет от нас именно этого? А зачем Ему тогда это нужно, наше славословие?
Еп. Сергий Саркисов: Я хочу собраться и обратиться к самому Господу. О всесильный и преславный владыка небес и земли, вот прах и пепел ленивый и недостойный раб твой, дерзаю умолять Тебя сам, говори к избранникам Твоим. Сын божий Иисус Христос рече: «как Вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славу, которая от единого Бога, не приемлете». Как раз об этой славе, которую мы принимаем друг от друга, и был предыдущий звонок. И тут мы касаемся самого нерва религии. Я хочу рассказать, чтобы был такой авва Зуся, это святой еврей, он говорил о том, что человек не может принять славу Божью, пока не истинно смирится. А его брат говорил, «человек не может смириться, пока он не увидит славу Божью». Но и то и другое является славой Бога. Когда мы смиряемся пред ним – это слава Бога, когда мы ужасаемся, видя Его превосходящую славу, - это слава Бога. Поэтому в псалме 99-м говорится, «не нам, не нам, но имени Твоему воздай славу». И вот наше человеческое эго как раз и мешает нам истинно прославлять Бога.
Яков Кротов: Спасибо. Итак, смирение – вот то, что позволяет человеку благодарить Бога. Но я позволю себе все-таки продолдонить прежний вопрос. Потому что нормальный человек… Владыка, Вы простите, Вы человек уже смиренный, Вы человек, прославляющий Бога всегда. Но все-таки большинство людей скажут, «чего я буду прославлять Бога, если дороги заметены снегом, если всюду пробки и все эти люди лезут впереди меня, обгоняют и так далее, за что я буду благодарить Бога?»
Евгений Катков: Вопрос, который, мне кажется, важный, если мы уже сейчас переходим к теме смирения, что отличает смирение от равнодушия. Я думаю, что смирение тоже очень большая тема, которая все время нуждается в раскрытии. Тогда нам просто придется очень подробно сейчас это открывать.
Яков Кротов: Хорошо. Тогда я позволю себе сузить тему смирения, если она возникла в связи с разговором со славой. В Ветхом Завете хороший человек – это славный человек, и так было и у далеких предков русского народа. Все «Слово о полку Игореве» наполнено жаждой славы, причем слава там изображена как мудрость в Библии, слава сама движется, она даже скачет, говорит автор «Слово о полку Игореве». В древнерусских летописях к этому относятся достаточно двойственно, потому что воинская слава и слава Божья – вещи очень разные. Не может быть смирен перед Богом человек, который добыл себе славу от людей острием своего меча. Как тогда человек современный, который может быть не воюет, а многие, к сожалению, и воюют, как человек, который привык, вот сейчас, весь день он расстреливает из автомата детей, женщин, стариков, а вечером придет в храм воздать славу Богу, потому что он прославлен сам, его полковник похвалили или даже генерал. Как это совмещается в жизни христиан, их повседневный быт, работа и прославление Бога? Но прежде у нас есть звонок из Московской области. Ольга, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Добрый день. Я считаю, что Бог – наш Отец, ему, как отцу, нужно наше послушание, то есть выполнение того, чему он нас учит. А это, прежде всего любовь, нравственная жизнь. А прославление ему совершенно не нужно, оно от главного отвлекает. Путь к Богу – это ежедневный труд над собой.
Яков Кротов: Спасибо, Ольга. Значит, прославление вообще никакое не нужно. Сколько сэкономится типографской краски, если из богослужебных книг вычеркнуть: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Ныне присно и во веки веков. Аминь». Если вычеркнуть слова Иоанна Златоуста «слава Богу» за все, сказанные им по дороге в ссылку, и так далее. Владимир Николаевич, вычеркиваем слова «слава Богу» из нашего христианского лексикона?
Владимир Лихачев: Нет! Это зеркальное отражение самой собственно славы Божьей. Где ее увидеть? Можем ли мы ее увидеть здесь или она только на небесах? Стихотворение Лермонтова вспоминаю, «когда волнуются желтеющие нивы», кончается оно «и в небесах я вижу Бога».
Отец Александр Мень резонно заметил, что если Лермонтов не увидел Бога на земле, то он не увидит его на небесах. Равным образом и наши космонавты лихо отрапортовали, что все небо обошли, нигде Бога не нашли. Наш другой владыка сказал ту же самую фразу, если они его не встретили на земле, они его не встретят на небесах. Мы можем сказать, конечно, что слава Господня простирается превыше небес, на самом деле она пребывает здесь и сейчас. Если вы видите, например, лицо матери, которая смотрит на своего младенца, если вы видите самого младенца, ведь он прославляет Бога. Я не понимал слов восьмого псалма, «из уст младенец и сосущих молоко создал Себе хвалу», пока не увидел, как отец Александр Мень сует свой нос совершенно непринужденно во все коляски, ему встречающиеся. Я стал думать, спрашивать и выяснять и выяснил то, что Вы можете прочесть в «Мэри Поппинс». До года, пока они не ходят и не говорят, младенцы живут в ауре, в сфере Божьей, это свет, сияющий свет, в который мы можем окунуться. А возьмите любого влюбленного. Что он видит в этой пигалице, в которой ничего нет – и нос курносый, и глаза серые. А ведь она для него сияет. Как Байрон в «Еврейских мелодиях: «Она идет, полна красой, невинной прелестью сияя». Или наш Пушкин: «Гений чистой красоты». Или Тарковский, он 40 лет терпел, пока, наконец, не написал «свиданий наших первых каждое мгновенье мы праздновали, как богоявление». Это правда. Влюбленный видит сияющий образ Божий. И чем мы можем на это ответить? Мы ответить можем только прославлением: возлюбленной, младенца, мысли. И наше "слава Богу" – это просто зеркало.
Я за собой замечал последние несколько лет, что я говорю, «Господи, слава Тебе», просто так. Не когда у меня много еды, а когда, наоборот, я еле-еле наскреб чего-то, три пельменя, остатки редьки. И вот тогда, когда у меня ее мало, у меня вдруг возникает желание благодарить. Я, правда, не знаю, почему. Это просто феномен, который я отмечаю. Спасибо.
Яков Кротов: Тем самым, Владимир Николаевич, Вы поступаете точь-в-точь как древние евреи, когда им Бог послал манну в пустыне (манна, это подобие хлопка, это особые цветки растения, которые легко разносятся ветром, но, в общем, это не самое вкусное, это, пожалуй, даже хуже, чем манная каша). Тем не менее, в Библии евреи записали, «утром мы увидели славу Божью», так они назвали эту манну. Вообще, в Библии слово «богоявление» и означает – явление славы Божьей. Сам Бог явиться не может, может явиться Его сияние. И вот это сияние – есть Его слава.
Евгений Катков: Я хотел еще небольшую ремарку для Ольги добавить. Я понимаю, о чем идет речь, о чем хочет Ольга сказать. Но просто небольшое напоминание. «Когда я молчал, обветшали кости мои», это говорит Давид в псалме.
Я, как католик, не могу не продемонстрировать свое образование. У Хайдеггера есть такая фраза, «язык – дом человеческого бытия». Мы живем в слове, от этого никуда не денемся. Конечно, выражением славы Бога может быть что-то и другое. Но если мы в такой важнейшей сфере нашего бытия, как язык, как общение, как слово, выключим этот момент, мы, правда, очень много потеряем.
Яков Кротов: Спасибо. У нас есть звонок из Москвы. Людмила Ивановна, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Добрый день, отец Яков и иже с Вами остальные, пожалуйста, будьте добры и здоровы. Можно, я не соглашусь с Ольгой. Она все правильно сказала в начале, но закончила действительно… Как не славить кого-то, кто нам помогает, дает? Я, как и Владимир, тоже, если где-то что-то мне досталось, у меня вырывается, у меня просто из души рвется, слава тебе, Господи. Я не воцерковленная, кроме «Отче наш» я ничего не знаю, всю жизнь комсомольским работником была. Но дело не в этом. Душа все равно принадлежит кому-то, и я это все время чувствовала. А насчет речи Вы правильно сказали. Недаром наша речь называется речью, это как речка, она течет. Так что Вы не извиняйтесь, что что-то льется. Речь – она льется, река, речка, мне так кажется.
И еще мне нравится, что Вы сказали по поводу, что Давид молчал, и стало тело его иссушаться. Я по себе чувствую, что когда я промолчу и кому-то что-то не скажу, потом просто я об этом сожалею. Поэтому меня немножко, может быть, недолюбливали за то, что я всегда кому-то какие-то замечания делала, но славу я пела, осталось у меня петь славу все равно Господу, остальные немножко были недостойны. Спасибо Вам за передачу. Я с Вами во всем согласна пока.
Яков Кротов: Спасибо, Людмила Ивановна. Это, я думаю, еще и ответ тем многим нашим слушателям, которые почти в каждой передаче звонят и спрашивают, а что «подсвечники», люди, которые были комсомольскими, партийными работниками, как можно их пускать в Церковь. Так я еще раз скажу: слава Богу, что они пришли в Церковь, это и есть явление славы Божьей. Потому что в Библии часто славой Божьей называется чудо, любое чудо, любое происшествие, необязательно на благо человечества. Даже извержение вулкана – и это явление Божьей силы, потому что напоминает о том, как устроен мир, это мир в руках Творца, они пошевелятся и все содрогается. И когда сдвигается человеческое сердце – это тоже слава Богу, это более весомое доказательство бытия Божьего, чем когда в Церковь идет, извините, епископ. Потому что он, может, идет, - ему больше некуда идти, он же епископ, ему стыдно пойти в пивную. А вот когда бывший партийный работник говорит, «нет славы КПСС, нет славы Родине-Матери, а только - слава Богу», вот это стоит дороже, чем многие-многие, извините, энциклики.
У нас есть звонок из Московской области. Анна Михайловна, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Здравствуйте. Приветствую всех в студии. Очень интересная передача. Я просто хочу, ссылаясь на Библию, сказать, что такое слава Божья. Моисей просил Господа, «покажи мне славу свою». И в 34-й главе «Исход», шестая глава, господь и показывает, что такое слава: «И пришел Господь и возгласил, господь, господь, Бог человеколюбивый и милосердный, долготерпеливый, многомилостивый и истинный». И так в Библии ни разу не упоминается слово «характер», но это есть характер Бога. А мы знаем, что Бог – есть любовь. И если мы знаем, как прославить Бога, значит иметь характер христоподобный, подобный Богу, чтобы мы любили Господа и любили ближнего, были милосердны, долготерпеливы и даже в таких сложных обстоятельствах жизни все равно мы славим Бога, потому что все, что имеем, это все нам даровал Господь. И слава Ему и благодарение.
Яков Кротов: Спасибо, Анна Михайловна. Наверное, это тоже ответ на вопрос, как и за что можно благодарить Бога, если в мире столько зла. Потому что злу невозможно противопоставить уныние, уныние – это часть зла. Когда мы падаем духом, мы тем самым прославляем нечто прямо противоположное, нежели Бог, и не поможем ни одному страдающему ребенку, ни одному страдающему человеку тем, что скажем, нет Бога, тем, что скажем, если Бог и есть, Он жестокий и злой и не заслуживает прославления. Мы поможем только, когда ответим: и все-таки, слава Богу, эта слава и может только победить зло.
У нас есть звонок из Москвы. Борис Петрович, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Здравствуйте. Я православный, крещеный. У моей родственницы есть приятельница, которая как бы верует в Христа, молится, читает часто Библию, но она иконоборца, то есть в приходе, куда она ходит, у них там нет ни икон, ничего. Она бывает часто у нас на даче. Садимся за стол, она молится, благословит Бога. Можно ли одновременно мне, как православному, и ей, как бы неправославной, одновременно славить Бога?
Еп. Сергий Саркисов: Не только можно, но архинужно, как говорил Владимир Ильич.
Яков Кротов: Спасибо. У нас есть звонок из Московской области. Сергей Васильевич, прошу Вас.
Слушатель: Здравствуйте. Человек призван к славе Божьей, безусловно. Славить Бога – значит причаститься к Богу. На самом деле слава Божья – это великое явление, осуществляется только в человеке, но в это время уже человек трансформирован, он уже во Христе. Мы очень часто слышим фразу, «мы знаем, что такое Бог, мы знаем то, это». Но откуда мы знаем? Из книги мы знаем или знаем это из жизни? Если мы действительно переживали в своей жизни – это действительно знания. Если мы знали это из книги - это ничего не значит для нас. На самом деле слава божья должна случиться реально. Поэтому когда мы будем славить Бога на словах, исключительно словами, не переживая нечто внутри, это совершенно пустой звук. Человек в это время переживает колоссальный оргазм, тело его светится, ему в это время ничего не надо, он любит весь мир. Это исключительная вещь, которая должна случаться в Церкви и которой совершенно там нет.
Владимир Лихачев: Я с Вами совершенно согласен. Разумеется, это же не богословское понятие, это нечто, что обобщает живой опыт. Был замечательный антрополог, гениальный совершенно, всемирно известный Тейяр Де Шарден. Однажды он вдруг, служба в Гоби, в пустыне, один, он вдруг увидел славу Божью, это перевернуло его жизнь. Он написал массу книг: «Божественная среда», «Феномен человека», «Месса над миром», возникло целое течение. Однократный опыт, то, о чем Вы говорите.
Отец Александр Мень, мой любимый совершенно, он имел этот опыт. Однажды как-то невзначай, когда я начал распинаться о Тейяр Де Шардене, с интонацией чуть ли неземной сказал, «это все я знаю». Я, признаться, хмыкнул. Дело было зимой, я иду от него, а он обладал способностью передавать непосредственно на расстоянии свое видение мира. Я поднимаю глаза и вижу небо, не в алмазах, а в ангелах, все было цветным, в центре было нечто, кто-то, о чем я не могу рассказать. Это поразительный опыт, он есть и в Евангелие, Вы помните - Преображение. Там даже слова «слава» нет, они пытались описать, как могли совершенно словами-то нелепыми, «сияло, как белильщик не может выбелить». У них крыша поехала, выражаясь сленгом, на иконах это прекрасно видно, изломанные фигуры. Заметьте, а в тропаре, как сказано замечательно, хотя этого слова нет, «слава», оно есть: «показал ученикам Твоим славу Твою, якоже можаху» В смысле, сколько они могли вместить. Я думаю, что каждому человеку Бог хочет и может показать свою славу, яко же может сам человек.
Яков Кротов: Даю справку. Покойный отец Тейяр Де Шарден, безусловно, упал бы в обморок, если бы мы ему сказали, что слава Богу всюду, кроме как не в Церкви, а вот в Церкви быть не может. В этом неправда иконоборчества. У иконоборчества есть огромная правда, не случайно в современном английском языке иконоборец – это слово, которое обозначает совершенно не церковного деятеля, а любого свободомыслящего человека, который низвергает идолов, который борется с омертвением истины. Но в иконоборчестве есть и своя неправда, потому что слава Божья может явиться, как она явилась в манной каше, она может, конечно, явиться и в красках, она может явиться и в тексте, она является и в Библии, она является и в человеческой душе.
У нас есть звонок из Москвы. Сергей, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Я хочу сказать прямо по теме. Я работал на Туполевском заводе. У нас хотели закрыть диетическую столовую. А перед этим я увидел статью Гришина о развитии диетического питания, случайно в «Вечерке», и взял ее. Собирались в комитете народного контроля, какой-то орган был при заводе. И туда пришел с этой газетой. Так вот эта газета мне помогла, потому что я прочитал цитату, буквально одну строчку о том, что надо развивать диетическое питание, обвел всех взглядом и спросил, кто-нибудь против товарища Гришина. Никто не был против. И столовая у нас работала почти до самого закрытия завода, все равно его закрыла бюрократия.
Теперь я хочу сказать. Вот Вам и слава КПСС, потому что тот был из ЦК и так далее. И еще хочу сказать. Как можно славить дырку от бублика, если этот так называемый, если сейчас больше Бога и больше несправедливости. Кстати, все это, все, что сейчас идет, - это же все замешано на несправедливости.
Яков Кротов: Спасибо, Сергей.
Сергий Саркисов: Милый брат, дело в том, что, когда мы славим Бога, будучи преисполнены всяких даров, то наше прославление может быть, сейчас это так и бывает, лицемерным. А вот когда мы славим Бога, находясь в болезни, находясь в искушениях, тогда мы по-настоящему и истинно славим Бога. Поэтому нашим людям, россиянам, именно дается возможность Господом Богом искренне и истинно славить Бога, претерпевая и доверяясь, и уповая на его благую волю. Аминь.
Евгений Катков: Я благодарен нашему корреспонденту. Слушаю так, что действительно та реальность, в которой живет наш корреспондент, такова, что он считает, что Бога как раз много, но в этом нет ничего хорошего. В том числе очень много христиан, людей, которые сейчас публично исповедуют какую-то свою веру, может быть, что-то славят, но, на его взгляд, ничего не меняется. Я думаю, это послание имеет к нам самое прямое отношение, потому что это вопрос о нас, о людях, которые сделали некоторый выбор. Я сейчас не помню, кто из отцов сказал, «слава Богу, живой человек». К сожалению, мы сейчас живем так, что это не всегда так. То есть мы не являемся теми… Церковь и, может быть, и мы тоже не являемся теми людьми, теми свидетелями, в которых может быть видна эта слава божья. Ну что ж, это действительно так, мы можем говорить об этом.
Яков Кротов: Спасибо. Даю справку. Во-первых, употребленное Вами слово «корреспондент» имеет ведь прямое отношение к славе. Хотя удивляется наш продюсер, о каком корреспонденте идет речь. Так ведь происхождение слова «корреспондент» от слова «респондо», то есть от слова «отвечаю», корреспондент – это «соответчик», тот, кто отвечает на мой вопрос. Если это газетный или радиокорреспондент, он отвечает на невысказанные вопросы аудитории, которой очевидно, что случилось на рынке. Так и наши слушатели, Вы наши корреспонденты, потому что и Вы отвечаете на собственные невысказанные вопросы и на главные вопросы человеческого бытия.
Что до славы КПСС, то, Вы знаете, все-таки манна Божья оказалась как-то больше явлением славы, чем существование диетической столовой. И не Бог закрыл Туполевский авиазавод, хотя я бы все-таки сказал, что может быть и слава Богу, когда меньше выпускают боевых истребителей, боевых бомбардировщиков, извините, потому что с неба должна сыпаться манна, а вовсе не бомбы. К сожалению, многие советские люди не понимали и не понимают до сих пор, что их небольшое, относительное благополучие было построено на торговле оружием. Слава ли Богу за это? Вы знаете, может быть лучше все-таки бублики?
У нас есть звонок из Москвы. Елизавета Гавриловна, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Добрый день. Я истинно говорю, как Господь сказал, «истинно говорю Вам, если не покаетесь, все погибнете». А покаяться надо. Господь скажет: «Иди и впредь не греши». Во-вторых, написано, «кто прибавит к Писанию (откровение написано), то наложу язвой. И кто убавит от этого, тот не войдет в царствие божье». Я верующая. Я Евангелие все наизусть изучила. Если не пройдем этот путь по Евангелию, никто не войдет. Славить будем, благодарить будем, в одном согрешили – во всем виновны. Господь сказал, «будьте едины, как я с отцом един». Кто послушал его? Все разделились, все свои веры поставили, все свои кресты поставили, все свои иконы поставили, а Бог этого не желает. Бог желает нам быть едиными, и чтобы любили друг друга, как он нас возлюбил.
Яков Кротов: Спасибо, Елизавета Гавриловна. Одно это, я думаю, является хорошим ответом на вопрос, что славить Бога, если христиане разделились. Да не разделились. Как же разделились, когда вот, налицо единство. И когда Господь говорил, «любите друг друга, как Бог любит Вас», Он же в Нагорной проповеди говорил, что свет есть в людях, в любом человеке есть свет и образ, и подобие Божье. Пусть Ваш свет начнет светиться перед людьми. Пусть скорлупа коросты греха отпадет и светится Ваш свет, чтобы… И вот дальше идет весьма неожиданный для многих людей поворот, «чтобы видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего небесного». Тем не менее, вновь и вновь хочется, чтобы видели тебя и прославляли тебя, а Отец небесный и так славен, Он может сэкономить на этом деле. И когда мы спрашиваем о славе Божьей, то конечно первый вопрос такой: в Бога, допустим, мы еще будем веровать, да, мы видели эти небеса в ангелах. А как веровать в Иисуса? Как веровать в человека, о котором не то, что справки из загса нет, не то, что штампа о прописке, а до сих пор может спокойно любой атеист выйти и сказать: «А не было никакого Иисуса. А если был? Ну человек, ну ходил, ну мило, все. Не было никакого воскресения». Христиане в «Символе веры» говорят о вере во второе пришествие Христа во славе. Но, извините, а первое почему было без славы? Причем уже пророк Исайя на это намекал, когда говорил, что спасение, Спаситель будет совсем не похож на земных царей, «не имущий вида», в церковнославянском переводе Библии, то есть бесславный Спаситель мира. Зачем Богу такой странный ход, придти на землю, спасать и придти, оставив Свою славу где-то в небесной раздевалке?
Евгений Катков: Может быть, это действительно важнейший момент, для меня, по крайней мере. Я могу немножко поделиться своим опытом. Я приходил к Богу немножко протестантские, то есть прожил значительную часть своей жизни, где-то до 20 лет, вполне язычески, никоим образом не славил Бога и не думал в эту сторону. Но затем у меня был сильный кризис, встреча со смертью, я могу четно сказать, что где-то 2-3 года я болел, хотя внешне по каким-то нашим обыденным параметрам у меня все было благополучно. Я окончил престижный московский институт, у меня была семья, у меня были даже какие-то средства, дети родились. Но я не мог сопоставить что-либо в себе и с ужасом думал о том, что я буду говорить своему сыну, когда он немножко подрастет, потому что сам не видел ничего. В какой-то момент у меня началось общение с разными людьми, я участвовал в группах, которые были вокруг отца Александра Меня, вокруг Сандры Риги. В какой-то момент у меня был личный опыт встречи с единым Богом, может быть такой немного даже булгаковский. Я уже тогда молился и вдруг увидел, что мир не просто висит в воздухе, он сотворен Богом. Он сотворен Богом, есть Бог, есть Творец, есть Всемогущий, и мне это принесло очень большое успокоение, свет и надежду. Некоторое время я жил просто озаренный. Я принял то, что со мной происходило, принял свою жизнь. Но через некоторое время я обнаружил, что этот мир, который мне, казалось бы, был дан Богом, он куда-то уходит, он очень шаткий. Я увидел в себе очень много неприятных вещей, мягко говоря. Причем настолько неприятных, что я приходил в отчаяние. Очень скоро я вновь оказался в не менее тяжелом кризисе, уже связанном именно с собой, с тем, что я человек, с тем, что я плотский и что мне со всем этим делать. И здесь у меня произошла вторая встреча, встреча лично с Иисусом Христом, которая поставила меня на ноги. На ноги не в том смысле, что все проблемы ушли, но дала надежду и тот путь, который я теперь прохожу. Спасибо.
Яков Кротов: У нас есть звонок из Москвы. Федор Давыдович, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Вопрос такой. Юрий Лонго занимался белой магией, то есть добром, милосердием и так далее. Грабовой занимается черной магией. Господь Бог все видит, как Грабовой действует, как действовал Юрий Лонго. Но, к сожалению, черная магия Грабового победила белую магию. Скажите, пожалуйста, Господь Бог, почему не мог помочь Юрию Лонго уйти на тот свет?
Яков Кротов: Спасибо, Федор Давыдович. Справка. С точки зрения Церкви, с точки зрения богословской, ни Лонго не занимался белой магией, ни Грабовой не занимается черной, это все актеры, психологи, техники, которые к религии, ни черной, ни белой, отношения не имеют. Прежде всего, надо видеть Бога и не доверять саморекламе подобных людей. Не пугаться их, не считать их тем, кем они себя называют, а считать их тем, чем они являются – фокусниками, которые работают не в системе Госцирка, а на свой страх и риск развлекают, зарабатывают и так далее. Если мы будем бояться людей, которые притворяются магами, мы не сможем увидеть в своей жизни ни реального греха, ни реальных искушений, не сможем увидеть в своей жизни и реальной белизны, сияющей, преображенного Христа. И уж конечно Бог никому не помогает умереть, а у каждого свой час, когда перед ним предстать.
У нас есть звонок из Московской области. Евгений, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Добрый день. Я согласен с высказанной Вами мыслью о том, что производство оружия, в частности самолетов, надо сокращать. Можете ли Вы представить себе в Америке религиозного деятеля, который публично бы высказал одобрение по поводу того, что закрылся тот или иной завод по производству военных самолетов в Америке?
Яков Кротов: Спасибо, Евгений. Даю справку. Не только могу себе представить, но могу дать Вам массу адресов подобных христианских и церковных деятелей. Простая справка. Конференция католических епископов Соединенных Штатов еще до начала войны с Ираком выступила с заявлением, в котором осудила эту войну, и ничего, не побоялись. В Америке огромное антивоенное движение, огромное христианское пацифистское движение, в том числе и православные пацифисты в Америке есть. Но главное в другом. Мы должны принять и определить для себя: мы за мир, потому что и Америка за мир, или мы за мир, потому что мир – это сама суть той славы Божьей, которая является в нашей жизни? Потому что суть Евангелия - это благая весть о мире. Почему этот мир приносит Иисус без меча? Почему этот мир приходит не как манна небесная, а приходит изнутри человека, не с неба, а из сердца? Зачем нужно протискиваться в это игольное ушко и веровать в Иисуса, что Он Сын Божий и где-то там есть какая-то слава? Зачем Бог притворяется бессильным?
Владимир Лихачев: Он не притворяется, Он стал таким с одной единственной целью, чтобы мы могли стать подобными Ему. Со славой еще есть интересная тема такая, что Он почему-то любит нас. «Что есть человек, что Ты помнишь его». И «немного умалил Ты его пред ангелами, славу и честь увенчал его». И если мы, душа чиста, око светло, то слава Господня будет сопровождать нас, и мы будем, как источник, воды которого никогда не иссякают. Чтобы мы смогли-таки вылезти куда-нибудь из нашей депрессии, из нашей скуки, из наших ужасов, Он стал именно таким. Потому что, если бы Он сиял всегда и непрерывно…
Представьте себе, Вам надо спасти, например, мокриц. Вы приходите к ним, как человек. Они смотрят на Вас, говорят, «да, конечно, ты вон какой большой, ты все можешь, а мы не можем ничего». И представьте, что Вам, чтобы им помочь, Вам придется стать именно мокрицей. Бог сделал это, чтобы нам суметь помочь. Это совершенно потрясающе, замечательно, в голове не укладывается. Если Вас этот образ как-то оскорбил, извините, пожалуйста. Но для меня это так, это я не сейчас придумал, я думал об этом.
Яков Кротов: Спасибо, Владимир Николаевич. Я от имени мокриц выражаю недоумение, а в чем тут, собственно, оскорбление.
У нас есть звонок из Москвы. Валентина, добрый день, прошу Вас.
Слушатель: Здравствуйте, отец Яков и все присутствующие. Я хотела сказать. Все замечательно, слава Божья, Он существует, мы Его видим, когда поем славу, когда поем, верую. Мы не видели Его, но мы Его ощущаем душой. Когда человек не знает, куда ему деваться и кто ему может помочь, и вдруг ты слышишь этот голос, незримый, неслышимый, но ты бросаешься к Богу. И конечно благодарить Бога можно и через искусство, природа вся поет о славе божьей, художники.
За Лермонтова я хочу вступиться. «Когда разгладятся морщины на челе…» Он все говорит о природе и подытоживает, «когда я в небесах вижу Бога». Самое главное, что я хочу сказать, это славословие – это высшая степень молитвы. Мы уже не просим ничего от Бога, мы понимаем, что все, что творится в этом мире, происходит по Его святой воле. И мы должны это принимать с благодарностью. Еще я хотела сказать, болезнь, тюрьма, на пороге смерти, сколько наших батюшек умирало, многие говорили и сами руководили этими расстреливающими. Понимаете, это высшая степень любви к Богу и благодарение за все, что он делает. Спаси Господи, Вас всех.
Яков Кротов: Спасибо, Валентина. Католики у нас тут больше про науку, православные – богослужение. А я позволю себе, как тоже все-таки православный, процитировать святого Макария Египетского, преподобного Макария Египетского, древнего аскета, который говорил о том, что есть еще и слава человеческая. И что святые, люди, которые благодарят Бога, они видят, может быть не славу Божью, но они видят славу людей, они видят в своих ближних сияние, ослепительное сияние человека, каким он создан Богом. После Страшного суда, после второго пришествия это увидим мы все, только святой увидит и скажет, «да, я это видел уже, когда они были живы», а грешник скажет, «что, и вот этот вот, он при жизни… а я этого не заметил». Ну, извините, наверное, скажет, тогда какой-нибудь ангел, не заметил тогда, тогда ты и сейчас не заметил того, что тебе открыт вход в царствие небесное.
Владыка Сергий, и все-таки, прославление, молитва, как прославление, физически это какая-то особая молитва?
Сергий Саркисов: Я бы хотел сказать, что наше видение славы относится к самой славе Божьей, как нарисованная картиночка пса в созвездии Пса. Поэтому слава постигается трепетным преклонением пред Богом. И больше всех прославил Иисус Христос, претерпевая страдания за мир Божий, и Он сказал, «я прославил тебя на земле». Именно Он больше всего и прославил Бога.
Яков Кротов: В заключение еще одна цитата из православного автора, почитаемого, точнее, в православии, преподобного Исаака Сирина, святого седьмого столетия, который говорил о том, что когда душа движется к наслаждению славы, беседуя с Богом, она удостаивается образа жизни истинной свободы. Человек, освободившийся от злобы, озлобленности и сказавший Богу - слава Тебе - этот человек действительно получает уже свободу мира и спасение.
