Владимир Тольц: В прошлом году, накануне юбилея Победы, мы много говорили о Второй мировой войне. Но события такого масштаба имеют обычно самые разнообразные, не всегда предсказуемые последствия. Об одной такой истории, начало которой положила Победа и недавний 60-летний юбилей, который остался совершенно незамеченным, - мы сегодня и поговорим.
Ольга Эдельман: Речь идет о передаче в СССР крупнейшего и неоценимого по значению документального собрания - архива русской эмиграции, Русского заграничного исторического архива, именуемого еще Пражским.
Нарком внутренних дел СССР Сергей Круглов - Сталину, Молотову, Маленкову, 3 января 1946 г.
Во исполнение решения Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 27 октября 1945 года № 2751-773с Комиссия Академии Наук СССР в составе: генерал-майора И.Никитинского (руководитель), члена-корреспондента Академии Наук С.Богоявленского, члена-корреспондента Академии Наук И.Минца и старшего научного сотрудника института Маркса-Энгельса-Ленина С.Сутоцкого с 21 ноября по 15 декабря 1945 года находилась в городе Праге, куда она была направлена для приема от правительства Чехословацкой республики дара Академии Наук СССР- Русского заграничного исторического архива.
Комиссия приняла и отправила в Советский Союз следующие материалы:
1. Архивные собрания Русского заграничного исторического архива, в том числе документы правительства Деникина и его ставки, документы правительства Петлюры, личные архивы Деникина, Алексеева, Савинкова, Чернова, Милюкова и других деятелей белой эмиграции. Здесь же хранилась принятая Комиссией мемуарная часть архива генерала А.А. Брусилова.
2. Собрание книг Русского заграничного исторического архива, относящееся к истории Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР. Большая часть книг этого собрания написана и издана эмигрантами различных направлений в период с 1917 по 1938 гг.
3. Газетный отдел архива, содержащий в себе газеты различных белогвардейских формирований периода Гражданской войны в СССР и газеты, издававшиеся ими в различных странах мира в последующие годы, вплоть до 1938 года.
Здесь же было собрано большое количество газет, издававшихся немцами и оккупационными властями во временно захваченных ими советских районах в период 1941-1944 гг.
4. Архив и музей по истории войска донского, вывезенные белогвардейцами во время гражданской войны из города Новочеркасска.
Среди материалов донского архива обнаружено дело, в котором собрана переписка руководителей белоказачьей эмиграции с гитлеровским генеральным штабом по вопросам подготовки казаков к войне против Советского Союза.
В этом деле имеются также документы, указывающие на связь белоказачьих формирований с предателем Власовым и его штабом.
5. Рукописный отдел и библиотека Русского литературно-исторического музея в городе Збраслове. Указанные материалы Академии Наук СССР подарил основатель этого музея бывший секретарь Л.Н. Толстого - В.Ф. Булгаков.
Русский заграничный исторический архив и другие материалы, принятые Комиссией, в количестве 9 вагонов 2 января 1946 г. прибыли в город Москву.
Разбор и научное изучение материалов Русского заграничного исторического архива возложены на Главное Архивное Управление НКВД СССР.
Ольга Эдельман: Главное Архивное управление НКВД СССР - это не какой-то ведомственный спецархив: при Сталине вся архивная служба страны находилась в ведении НКВД. Только после 1957 года Главархив стал самостоятельным ведомством, имел статус Госкомитета при Совете Министров СССР.
Владимир Тольц : Таким образом, хотя чешское правительство формально делало подарок советской Академии Наук, фактически Пражский архив был передан в профильное ведомство. Но тут вот на что я хочу обратить внимание. По той практике, какая видна из Особой папки Сталина, а процитированный только что документ оттуда, Сталину вообще-то должны были доложить, как только вопрос возник. Даже не в октябре 1945 года, когда готовилось решение Совнаркома, а раньше, как только встал вопрос о Пражском архиве. Но ничего подобного мы не находим, вот эта докладная записка от 3 января 1946, где речь идет уже о прибытии архива в СССР - в Особой папке первая на эту тему.
Ольга Эдельман: Перед этим имела место переписка НКВД с Министерством иностранных дел, и было это существенно раньше, летом 45 года.
Заместитель наркома внутренних дел Василий Чернышев - наркому внутренних дел Молотову, 22 июня 1945 г.
Совершенно секретно. Снятие копий без разрешения Секретариата НКВД СССР запрещается.
В народном комиссариате внутренних дел СССР имеются сведения о том, что в 1923 году русскими белоэмигрантами в г. Праге был создан так называемый "Русский заграничный исторический архив".
Указанный архив был создан на базе документальных материалов, вывезенных белоэмигрантами с территории Советского Союза в период Октябрьской социалистической революции, гражданской войны и иностранной интервенции.
В 1928 году Министерство иностранных дел Чехословацкой республики приняло указанный архив в свое ведение.
В составе "Русского заграничного исторического архива" хранятся, главным образом, документальные материалы правительственных учреждений царской России, Временного правительства и различных контрреволюционных организаций, существовавших в период гражданской войны и иностранной интервенции на территориях, ныне входящих в состав СССР.
Кроме того, среди материалов архива находятся подлинные протоколы Временного комитета Государственной думы, журналы "Особого совещания при командовании вооруженными силами юга России", архив генерала Деникина, архив Белорусской народной республики, архив Войска Донского и другие материалы.
Согласно параграфу 1 главы 1 Положения о Государственном архивном фонде Союза ССР, утвержденного постановлением Совнаркома Союза ССР № 723 от 29 марта 1941 г., документальные материалы, хранящиеся в "Русском заграничном историческом архиве" в Праге, являются неотъемлемой частью Государственного Архивного фонда СССР и подлежат возврату в Советский Союз.
Наркомвнудел Союза ССР просит вас сделать соответствующее представление правительству Чехословацкой республики о возвращении в Советский Союз документальных материалов, хранящихся в "Русском заграничном историческом архиве" в Праге для включения их в состав Государственного архивного фонда СССР.
Владимир Тольц : Оля, такое впечатление, что речь идет о разных архивах. Тут не только документы русской эмиграции, но вроде бы и часть архивов Российской империи.
Ольга Эдельман: Да, кое-чего из перечисленного в письме Чернышева в Пражском архиве не оказалось: как материалов "правительственных учреждений царской России" и Временного правительства. Более того, может замнаркома Чернышев и не знал, но эти материалы находились в советских архивах. Но полагаю, что дело тут не в ошибке. Чернышев намеренно подсказывал Молотову нужную версию: якобы речь идет о восполнении советского архивного фонда, часть документов из которого оказалась вывезена. То есть Советский Союз претендует на возвращение своих архивов.
Владимир Тольц : Тогда как Пражский архив советской власти никогда не принадлежал. Он был создан уже за границей из материалов разнообразных эмигрантских учреждений, белых правительств и воинских соединений (Деникина, Врангеля, Юденича, Войска Донского), из архивов частных лиц…
Ольга Эдельман: Некоторые из которых специально оговаривали, что их документы могут быть переданы в Россию только после падения советской власти.
Владимир Тольц : Ну, в общем-то понятно, что в 1945 году мнение русских эмигрантских кругов было, мягко говоря, не самым влиятельным фактором. Интересно другое: письмо Чернышева начинается с сообщения, что в НКВД "имеются сведения" о том, что белоэмигрантами в Праге был создан Русский заграничный исторический архив. И что же это за "сведения" имелись в НКВД? Как они "вышли" на РЗИА? И как происходила подготовка передачи архива в СССР? С этими вопросами я обращаюсь к гостье нашей московской студии, начальнику управления Росархива Татьяне Федоровне Павловой.
Татьяна Павлова: Хочу сказать, что говорить о дате 45-год, если пояснять, когда стало известно о существовании РЗИА в Москве, не совсем точно. Потому что существование такого огромного архива в Праге не могло остаться незамеченным в профессиональных кругах историков и архивистов. Кроме того, РЗИА никогда не скрывал своего существования, ежегодно выпускал отчеты о своей деятельности и, мало того, занимался серьезными обменными операциями печатных изданий даже с Московским университетом в городе Москве. Знали о существовании этого архива известные лица. В частности, еще в 35 году Бонч-Бруевич писал Сталину об этом архиве. Причем он говорил о том, что «есть такой архив, ошеломляющее богатство рукописей, эпистолярной литературы 19 века хранятся РЗИА в пражских музеях». То есть об этом было известно. Кроме того, если посмотреть воспоминания Зильберштейна Ильи Самуиловича, он пишет о том, что как только он услышал о том, что бои идут в предместьях Праги, тут же обратился к правительству и указал о том, что в Праге содержится богатейший архив русской эмиграции. То есть эти сведения стекались из разных источников.
Не будем забывать о том, что пражская эмиграция, многие продолжали оставаться гражданами Советского Союза, то есть имели советское пространство и ежемесячно отмечались в советском посольстве, во всяком случае, до войны.
Заместитель наркома внутренних дел Василий Чернышев - наркому внутренних дел Молотову, 11 июля 1945 г.
В связи с решением чехословацкого правительства о передаче Советскому Союзу "Русского заграничного исторического архива в Праге", Наркомвнудел СССР считает целесообразным создание специальной комиссии из представителей Академии Наук и Наркомвнудела СССР.
Представителями НКВД СССР в указанную комиссию могут быть включены:
1. Кузьмин Сергей Иванович - заместитель начальника Главного Архивного управления НКВД СССР;
2. Прокопенко Николай Романович - начальник Центрального государственного архива Октябрьской революции.
Владимир Тольц : Сегодня мы рассказываем о том, как в январе 1946 года в СССР был передан Русский заграничный исторический архив - Пражский архив русской эмиграции.
Это был огромный комплекс документов и печатных изданий, целенаправленно собиравшихся эмигрантами. Для истории, для будущей России. В Праге - потому что это был один из основных центров русской эмиграции, чешское правительство оказывало поддержку.
Ольга Эдельман: Основан архив был в 1923 году. Туда были переданы архивы различных правительств, появлявшихся на территории бывшей Российской империи в гражданскую войну. Администрации, существовавшей на юге России при Деникине и Врангеле, Северо-Западного правительства и его армии (это Юденич), Уфимского государственного совещания, Сибирской областной думы, Народного собрания Дальневосточной республики, Директории Петлюры и пр. Военных организаций, казачьих, особое место в составе Пражского архива занимал архив Войска Донского. Документы возникших в эмиграции множества разнообразных союзов, обществ, землячеств, учебных заведений. Редакции заграничных русских газет и журналов. Наконец, множество личных архивов, в том числе Деникина, Гучкова, Милюкова, Керенского, Петра Струве, генерала Брусилова, Марины Цветаевой, Бунина, Куприна. Туда попал даже заграничный архив Герцена и Огарева и их вольной печати. Документы народников, политических эмигрантов разных поколений. Бориса Савинкова и боевой организации эсеров. Знаменитого разоблачителя провокаторов Владимира Бурцова. Надо сказать, что создатели Пражского архива подчеркивали его общий для всей эмиграции, внепартийный характер.
Владимир Тольц : А на какие деньги существовало это замечательное учреждение? Это же надо содержать помещение, платить сотрудникам. Наконец, нужны средства на приобретение архивов.
Ольга Эдельман: Сначала на него шла часть средств, выделяемых чехословацким правительством для поддержки русских эмигрантов. В 1928 г. архив был передан Министерству иностранных дел Чехословацкой республики, хотя влияние русских эмигрантов по части основной деятельности сохранилось. Что касается приобретения архивов, то значительное их число было получено в дар, по состоянию на 1933 год - около 65%. С середины 30-х годов материальное положение большинства русских за рубежом ухудшилось, и люди стали стремиться продать архивы - заодно и целее будут, учитывая условия кочевой эмигрантской жизни. Размах комплектования Пражского архива впечатляет. К 1938 г. он имел 1,5 тыс. корреспондентов в 44 странах, помогавших собирать документы. В 1934 г. получено 2719 посылок с материалами. Понятно, что это порождало технические сложности: сотрудники не успевали описывать поступления. По состоянию на1933 г. не было описано или инвентаризовано 65% документов.
Владимир Тольц : И что ни говори, этот архив несомненно имел большую политическую актуальность. Слишком свежи были события. Не зря его взял на баланс чешский МИД. А потом прицельно заинтересовался советский НКВД. Но в промежутке была фашистская оккупация. Что при немцах происходило с архивом русской эмиграции, - спрашиваю я нашу гостью Татьяну Федоровну Павлову.
Татьяна Павлова: Могу сказать, что интересный период был накануне войны. Дело в том, что помощь чешского правительства сокращалась неуклонно и уже к концу 30-х годов архив стал задумываться о том, чтобы перенести свою деятельность за океан. Руководство архива с поддержкой ученого совета обратилось к американским коллегам и американским студентам с предложением приобрести заграничный исторический архив в Праге. Была даже проведена оценка стоимости этих богатейших сокровищ. Но не договорились и начало войны застало архив на чешской земле. С приходом немцев естественно внимание к архиву было очень серьезным. Прежде всего немецкое руководство выделало своего наблюдателя за архивом. Далее произошло изъятие наиболее ценных реликвий Донского казачьего войска, и они были перевезены в Национальный музей Чехословакии. Кроме того были изъяты документы чисто военные, которые свидетельствовали о деятельности особенно донских формирований и были положены на хранение в Военный архив в Праге. Таким образом были изъяты в основном документы, которые могли представлять интерес и для немецкого командования - изучение опыта действия казачьих войск в период гражданской войны и наиболее ценные в номинальном положении реликвии. По всей видимости, было намерение вывезти эти документы в рейх, но это не произошло, к счастью
Акт о передаче правительством Чехословацкой республики в дар Академии Наук Союза Советских Социалистических Республик Русского заграничного исторического архива
На основании постановления президиума правительства Чехословацкой республики от 2 июня 1945 года правительством Чехословацкой республики настоящим передается Академии Наук Союза Советских Социалистических республик Русский заграничный исторический архив, как дар по случаю 220-летия Академии Наук Союза Советских Социалистических Республик.
Чехословацкое правительство надеется, что этот архив послужит на пользу научной работе Академии и послужит дальнейшему укреплению научных связей между Союзом Советских Социалистических республик и Чехословацкой республикой.
Премьер-министр Чехословацкой республики З.Фирлингер
Прага, 6 декабря 1945 года.
Ольга Эдельман: Все делалось оперативно. Уже 13 декабря 45 года была завершена погрузка архива. 9 вагонов, в них 650 ящиков. Там было свыше 350 тысяч архивных дел и еще 250 кг россыпи документов, 8,5 тыс. книг, 3,5 тыс. журналов, 111 тыс. номеров газет, более тысячи листовок, 256 плакатов.
Владимир Тольц : При этом не будем забывать, что РЗИА оказался-то в руках сталинского НКВД, отнесшегося к нему вот именно что "оперативно". Описывать документы начали с "наиболее актуальных с оперативно-чекистской точки зрения". Первыми шли казачьи организации, компетентные органы очень интересовались их связью с фашистами. Создавались именные картотеки белогвардейцев, эмигрантов, пособников фашистов в среде белой эмиграции и пр. Уже в 1946 г. было выявлено 18 тыс. враждебных советской власти лиц. Документы РЗИА и Донского казачьего архива использовались в оперативных целях, были они задействованы и при работе Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний фашистов на оккупированных территориях. Вообще, тогда фашисты и белоэмигранты трактовались как очень близкие понятия.
Справка Главного архивного управления НКВД СССР, 14 марта 1946 г.
В Центральном государственном архиве Октябрьской революции сконцентрировано за период с 1941 по 1945 г. фашистской и белоэмигрантской литературы и печатных материалов около 7000-7500 экземпляров. В это количество входит:
а) фашистская литература, отобранная у немецких военнопленных - 1500-2000 экземпляров;
б) фашистская агитационная литература, изданная для населения СССР на русском и украинском языках - около 100 экземпляров;
в) белоэмигрантская литература и печатные материалы, поступившие из Чехословакии в количестве около 5500 экземпляров.
Фашистская литература не разобрана и не описана. Хранится эта литература в отделе печатных материалов, а также в отделении, отведенном для белоэмигрантской литературы, и частично в подвесной комнате. Указанные помещения все время находятся на замке. Допуск к фашистской литературе имеют только сотрудники отдела печатных материалов.
Белоэмигрантская литература на русском языке разбирается по содержанию, но еще не описывается. Литература на иностранных языках (около 300 экземпляров) еще не разобрана и сложена отдельно. Белоэмигрантские журналы в количестве 345 названия (1925 экземпляров) разобраны и учтены. Газеты около 1000 названий не разобраны и не описаны.
Белоэмигрантская литература и печатные материалы хранятся на отдельных полках вместе с советской литературой.
Выдача белоэмигрантской литературы и газет, по заявлению сотрудников отдела печатных материалов, производилась только три раза и каждый раз с разрешения начальника архива тов. Прокопенко.
Выдано:
а) в читальный зал - Вячеславову - сочинения Бунина.
б) В учетно-справочный отдел ... - "Правда о Кронштадте".
в) в секретный отдел ... газеты по Дальнему Востоку.
Выдача регистрируется в специальной книге.
Считаю необходимым предложить начальнику архива тов. Прокопенко:
а) всю фашистскую литературу описать и передать в особый архив.
б) белоэмигрантскую литературу срочно разобрать, заинвентаризировать и составить на нее недостающие каталожные карточки.
в) допуск к фашистской, белоэмигрантской и другой иностранной литературе, в том числе к литературе Русского заграничного исторического архива, строго ограничить и обеспечить обусловленный режим ее хранения.
Ольга Эдельман: Центральный государственный архив Октябрьской революции, о котором идет речь в документе, сейчас называется Государственный архив Российской Федерации. Именно туда поступила основная часть Пражского архива. И конечно же, большинство документов было засекречено. Я прошу рассказать о том, что происходило с архивом русской эмиграции дальше, гостью нашей студии Татьяну Федоровну Павлову.
Татьяна Павлова: Как вы правильно сказали, описание началось с политически острых документальных фондов и, естественно, это повлияло на дальнейшее использование поступившего комплекса. Но вскорости стало ясно к 48-49 году, что нельзя этот весь комплекс держать в закрытом режиме, поскольку там находились документы и литераторов, и организаций, которые не имели никакого отношения к деятельности белогвардейцев. Поэтому было решено разделить этот комплекс. Кстати, это полностью противоречило идеологии создания русского заграничного исторического архива, который всегда был против дробления своих материалов. В результате документы были разделены и рассыпаны по 26 архивохранилищам бывшего Советского Союза. Отделили и передали МИДу документы, связанные с деятельностью миссий, посольств и с личными фондами русских дипломатов. Отдали в Центральный государственный архив литературы и искусства фонды литераторов, деятелей культуры и издательства газет и журналов, которые оказались в составе пражской коллекции. Таким же образом были выделены документы собственно военных подразделений и формирований периода гражданской войны. Они были переданы, в то время по-другому назывался, ныне Российский государственный военный архив. Передавались какие-то небольшие фонды в Белоруссию, на Украину и так далее. То есть от этого комплекса большого, который прибыл в декабре 1945 года в Москву, осталось в составе ЦГАОРа не так уж много документов, не более 350 тысяч дел. Вот этот комплекс практически был полностью закрыт и пользоваться им могли только спецслужбы и, естественно, те, кто был допущен к этим материалам.
В 1987 году, хочу, чтобы вы это заметили, эту дату, потому что многие считают, что рассекречивание началось только после 91 года, отнюдь нет. С началом перестройки изменился подход ко многим фондам. Эти документы ведь не имели никаких грифов секретности, то есть они были закрыты чисто по политическим основаниям. И вот этот комплекс привлек наше внимание в первую очередь. И нам удалось снять одним, можно сказать, махом с секретного хранения 97 тысяч дел, которые находились в то время в отделе спецхрана. То есть мы были первыми, кто рассекретил из состава РЗИА эти материалы. Потому что, я знаю, аналогичный комплекс по украинской эмиграции в Киеве были рассекречены совсем недавно.
Владимир Тольц : Знаете, я довольно двояко отношусь до сих пор к передаче Пражского архива в Москву. Даже в правовом плане здесь было не все безукоризненно. Зденек Ферлингер, первый премьер послевоенный, зависимой от Москвы, но еще не полностью коммунизированной Чехословакии, и министр народного просвещения Зденек Неедла имели формальное право очень реальные политические резоны задабривать Москву подарком, в котором страшно были заинтересованы прежде всего советские карательно-сыскные органы. Историки-то, как мы знаем теперь, попользовались ими весьма ограниченно, да еще те были историки. Давайте посмотрим шире: передача в Союз Пражского архива была лишь частью куда более широкой акции НКВД. Вывозились не только бумаги, но вывозились насильно и живые люди – русские ученые, русские инженеры, казаки, масса народа, после большевистского переворота приютившегося в Чехословакии. На этом фоне передача архива, столько лет пролежавшего в Москве тайным мертвым грузом, выглядит, конечно, иначе. В общем, сейчас это все в прошлом. Но того, что было, не стоит ни редактировать, ни разыгрывать исключительно в мажоре.
