Ссылки для упрощенного доступа

Министр иностранных дел России Сергей Лавров прибывает 6 марта с визитом в Вашингтон


Программу ведет Дмитрий Морозов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Кирилл Кобрин.



Дмитрий Морозов: Министр иностранных дел России Сергей Лавров прибывает 6 марта с визитом в Вашингтон. Запланированы его переговоры с госсекретарем США Кондолизой Райс. Среди основных тем - последние инициативы Москвы на Ближнем и Среднем Востоке: имеются в виду российско-иранские переговоры о ядерной программе Тегерана и визит делегации палестинской группировки ХАМАС в Москву. В обоих случаях российские инициативы закончились ничем: палестинские радикалы по-прежнему отказываются признать существование Израиля, а иранское ядерное досье рассматривает сегодня руководство МАГАТЭ. Вместе с тем, Россия своими последними действиями осложнила свои отношения с Израилем, что же до США, то теперь Сергею Лаврову предстоит нелегкий разговор в Вашингтоне.


Об итогах российских инициатив мой коллега Кирилл Кобрин побеседовал с главным редактором журнала "Россия в глобальной политике" Федором Лукьяновым.



Кирилл Кобрин: Судя по всему, и та, и другая инициатива закончилась ничем. Зачем это нужно было российскому руководству?



Федор Лукьянов: Мне кажется, что эти инициативы нужно все-таки развести, они немножко разного калибра и разного механизма. Что касается Ирана, то здесь при всей странности хода этих переговоров и неполной ясности относительно целей иранской стороны, у России, по крайней мере, есть реальные каналы, механизмы и какие-то инструменты воздействия на Тегеран или, по крайней мере, попыток прояснить их позицию. В этом смысле эти переговоры, наверное, полезны, если только к ним правильно относиться, так сказать, не возлагая излишних надежд. Насколько адекватно в России и, кстати говоря, на Западе оценивают действенность этого канала, у меня понимания нет. Но как бы то ни было, иранская история - это некоторая реальная попытка чего-то добиться.


Что касается ХАМАС, то здесь, как мне кажется, принципиальная разница в том, что у Москвы нет никаких инструментов воздействия на эту организацию. Единственное, чего можно добиться при помощи этой встречи, это дать ХАМАС возможность продемонстрировать свой флаг и сделать свои заявления, так сказать, на большой международной арене. Я не понимаю, что может сделать Россия для того, чтобы убедить их пойти на какие-то уступки, тем более что первое же, что сделали представители ХАМАС в Москве, это заявили, что ни о каком признании Израиля речи быть не может. И в данном случае никакого результата, по-моему, заведомо ожидать не стоит. То есть для ХАМАС это хорошая возможность продемонстрировать, что они не находятся в международной изоляции, для России это, очевидно, попытка вернуть себе реальную роль на Ближнем Востоке, не формальную, которая у нее всегда была, а именно реальную, утраченную уже, минимум, 15 лет назад. Но попытка, скорее всего, обреченная на неудачу просто потому, что на Ближнем Востоке более, чем где бы то ни было, уважают силу и влияние. Россия таковой в данном регионе не обладает сегодня.



Кирилл Кобрин: Как скажутся последние инициативы Москвы в отношении Ирана и Палестины на отношении к США?



Федор Лукьянов: Скажутся едва ли позитивно. То, что касается Ирана, думаю, что это все-таки не самодеятельность, это делается по согласованию с партнерами - с Соединенными Штатами, с Евросоюзом, хотя отсутствие результата - это самый плохой результат. А вот что касается ХАМАС, то, конечно, объяснить будет сложнее. Возможно, Соединенным Штатам будет интересно послушать живые впечатления от общения с ХАМАСом, поскольку в таких случаях, когда речь идет о подобного рода политиках или международных деятелях, иногда личное общение важнее, чем их заявления. Но в целом, я думаю, что Лаврову будет довольно трудно отстаивать правомерность этой позиции.


XS
SM
MD
LG