Ссылки для упрощенного доступа

Петербург готовится к двум грандиозным мероприятиям - саммиту "большой восьмерки" и перезахоронению праха императрицы Марии Федоровны


Дмитрий Травин
Дмитрий Травин

Виктор Резунков: В ближайшие месяцы Петербург ожидают два грандиозных мероприятия: в июле - саммит глав государств «Большой восьмерки» G8, в сентябре - перезахоронение праха императрицы Марии Федоровны. Эти мероприятия далеко неоднозначны, однако их можно назвать судьбоносными. Судьбоносными не только для мирового сообщества, но и для политической, культурной и даже для религиозной жизни и России, и Санкт-Петербурга. Об этом и многом другом мы и поговорим сегодня. В Санкт-Петербургской студии Радио Свобода представитель Ассоциации семьи Романовых в России, начальник управления государственного протокола администрации Санкт-Петербурга с 1998 по 2006 год Иван Арцишевский и заместитель главного редактора газеты "Дело" Дмитрий Травин.


Но вначале традиционно наша рубрика, что происходит в российских средствах массовой информации.



Час прессы. Что происходит?



Виктор Резунков: Сегодня в Вологде, как ожидается, будет вынесен приговор главному редактору газеты «Наш регион» Ане Смирновой. Она обвиняется в разжигании межнациональной розни за то, что опубликовала в своей газете статью под заголовком «Карикатурная война: мнения». Причем все использованные в статье цитаты и сами карикатуры были взяты с официальных российских сайтов. А на все источники были даны соответствующие ссылки. Мы связались по телефону с Аней Смирновой. Аня, вы нас слышите?



Анна Смирнова: Да, здравствуйте.



Виктор Резунков: Как настроение в ожидании приговора? К чему, как вы предполагаете, вас могут приговорить?



Анна Смирнова: Ну, прокурор запросила два года условно и 300 тысяч штраф, даже не штраф, а возмещение морального ущерба господин у Мустафину, который признан следствием потерпевшим. А настроение достаточно ровное. Наверное, если бы не было так грустно, было бы смешно. Если сказать коротко, то карикатурный скандал повлек карикатурный суд и, наверное, карикатурное решение суда.



Виктор Резунков: Какое у вас остается впечатление от российского правосудия? Что бы вы могли сказать по этому поводу?



Анна Смирнова: Я бы не стала обобщать российское правосудие. Как раз именно с российским все нормально, потому что ни одно издание, которое ранее перепечатало в полном объеме авторские материалы, не преследовалось судом либо законодательными какими-то органами, прокуратурой. А вот именно вологодское правосудие такое карикатурное. Они решили, что будет, наверное, правильно трактовать закон, даже закрывая глаза на закон о средствах массовой информации, который мы не нарушили никоим образом, и вот какие-то свои комментарии, какие-то свои чтения закона внести в это дело. Поэтому я бы не стала говорить о российском, говорила бы только о региональном.



Виктор Резунков: Аня, скажите, вы будете опротестовывать приговор, если он будет в таком виде вынесен?



Анна Смирнова: Конечно, безусловно, и мы это обсуждали с моими адвокатами, что мы обязательно будем это опротестовывать, и как раз надеемся на российское законодательство и на российские суды, которые примут достойное решение в этом вопросе.



Виктор Резунков: А что бы вы пожелали российским журналистам, чтобы они не оказались в такой ситуации?



Анна Смирнова: Вы знаете, на самом деле, это, наверное, самый сложный вопрос для меня, потому что я сейчас пытаюсь размышлять о том, как же работать дальше на поприще журналистики, особенно в регионах. Потому что я думаю, что все-таки в мегаполисах попроще, потому что есть медийное сообщество, в регионах его нет. То есть каждое средство массовой информации, по крайней мере, я сужу по собственной области, оторвано друг от друга, нет этой поддержки, нет плеча рядом идущего. То есть каждый в свободном полете, в свободном плавании. И я себя спрашиваю, о чем теперь можно писать у нас в регионе. Я прихожу к мнению, что я не знаю, о чем можно писать. Наверное, о том, кто с кем спит, кто сколько денег откуда взял, кто какой дом построил, у кого какая собака. Ну, и о чем-то еще, например, о том, что весна на улице. Все, больше я не вижу на сегодняшний момент, по крайней мере, для себя того, о чем можно писать. Наверное, журналистам все-таки я пожелала оставаться верными своей профессии, если она интересна, и работать для людей, которые живут рядом.



Виктор Резунков: Аня, ну, вы не уйдете из журналистики?



Анна Смирнова: Нет. Знаете, я думаю, мне вчера один из ваших коллег задал такой вопрос, что вы не думаете, что нужно сменить место работы? Я сказала, что пусть думают об этом те, кто затеял этот скандал вокруг меня. А я не собираюсь уходить, я считаю это делом принципа.



Виктор Резунков: Спасибо большое, Аня. Удачи вам желаем и переживаем за вашу судьбу.


Итак, вернемся к нашей теме. Саммит глав государств «Большой восьмерки». Мы не будем сейчас пускаться в рассмотрение политических вопросов. Я предлагаю послушать, что пишут российские газеты о том, какие последствия для Санкт-Петербурга и жителей этого города будет иметь сам факт его проведения. Обзор подготовил корреспондент Радио Свободы Дмитрий Казнин.



Дмитрий Казнин: «Коммерсант» пишет о том, что «петербургские парламентарии обратились к президенту России с просьбой ужесточить наказания за преступления, совершенные по мотивам национальной ненависти». «Складывается впечатление, - приводит газета слова депутатов, - что в преддверии летнего саммита «Большой восьмерки» кто-то назойливо пытается навесить на Петербург ярлык столицы русского фашизма».


О связи недавнего убийства сенегальского студента в Санкт-Петербурге с предстоящим саммитом пишут многие газеты города.


«К середине июля во время проведения в Санкт-Петербурге G8 «Пулково» будет открыто только для спецрейсов официальных делегаций «Большой восьмерки» . В результате будет отменено около 180 международных и российских рейсов, на чем аэропорт потеряет до полумиллиона долларов. А потери российских и иностранных перевозчиков составят около 4 миллионов долларов», - сообщает «Коммерсант».


Также на время саммита будет закрыта акватория Невы, что сократит приток туристов в город. Как пишет агентство «Си-ньюс», «закрытый порт потеряет не менее 3,5 миллионов долларов, и это будут только прямые потери. Будут еще и косвенные». «Много потеряет и малый бизнес города, - продолжает агентство. – В итоге же в обороте транспортного комплекса города образуется дыра в 20 миллионов долларов. Транспортный комплекс потеряет 3-5% годового оборота, ВВП –2-3%, а люди, оставшиеся в Санкт-Петербурге – настроение и всякое желание хорошо относиться к власти», - пишет агентство «Си-ньюс».


Информационный ресурс «Накануне.Ру» пишет, что июльский саммит может привести к переносу вступительных экзаменов в вузы города, что может привести к падению количества и качества абитуриентов.


Как пишет газета «Ведомости», «главный эффект от саммита, который получит Россия, имиджевый. Кроме того, Россия сможет задать векторы развития центральных тем. Это будет энергетическая безопасность, борьба с инфекционными заболеваниями и образование. В связи с этим в Санкт-Петербург приезжал главный санитарный врач России Геннадий Онищенко».


Информационный ресурс «Фонтанка.Ру», цитируя главного санитарного врача, пишет, что «темами саммита станут борьба с птичьим гриппом, создание в России глобальной лаборатории, которая будет аккумулировать все сведения об инфекционных заболеваниях в Центральной Азии и Восточной Европе. Также Россия благодаря саммиту может стать лидером в разработках лекарства против ВИЧ, - заявил Геннадий Онищенко», - пишет «Фонтанка.Ру».



Виктор Резунков: Иван Сергеевич, у меня к вам первый вопрос, как возникла сама идея проведения саммита «Большой восьмерки» именно в Санкт-Петербурге? Обсуждались ли какие-нибудь другие варианты, или эта идея просто была спущена из Москвы?



Иван Арцишевский: Честно говоря, я просто не знаю, потому что никак не принимал решения в вопросе, будет саммит или нет. Я думаю, насколько я понимаю из прессы, что это просто было предложение президента.



Виктор Резунков: А как в целом, есть какая-то информация, как будет проходить этот саммит, какие мероприятия могут ожидаться?



Иван Арцишевский

Иван Арцишевский: Я с удивлением узнал о какой-то дыре транспортного комплекса и о переносе экзаменов и так далее. Вы знаете, наверное, что создана и работает большая группа в администрации президента и работает большая группа у нас в администрации города. И я думаю, что подход на самом деле очень старается быть разумным. Насколько сегодня я знаю, никакие экзамены никуда не переносятся. Это раз. Во-вторых, конечно, там, где проходит саммит (проходил он в Англии, проходил в Америке), естественно, это точка напряженности, потому что собираются руководители крупнейших государств. Естественно, конечно, напряжены спецслужбы, напряжена вся безопасность. Мир сегодня так устроен, что иначе просто нельзя, хотим мы этого или нет. Поэтому, конечно, очень много уделяется безопасности. Конечно, город будет закрыт с неба и с земли, и с воздуха, и с воды. И это было сделано везде, там, где проходил саммит, а не только у нас. Но, насколько я знаю, там, где я принимал участие в работе подготовки, все эти вещи рассматриваются. Мы прекрасно понимаем, что надо принести городу минимальные потери. Это с точки зрения профессиональной. Что буде по-русски, трудно сказать. Но с другой стороны, когда мы говорим, город говорит: давайте чистить подъезды, давайте убирать, ведь плюют то не сотрудники ЖЭКа, не сотрудники администрации города, а плюют сами жильцы. Поэтому как пройдет по-русски эта работа, трудно сказать.


Но сегодня с точки зрения руководства, с точки зрения города, по крайней мере, принимаются все меры, для того чтобы это было разумно, чтобы жители как меньше потерпели неудобств. Конечно, неудобства будут, потому что я думаю, что вряд ли руководители государств будут ездить по городу, и будут перекрываться улицы, хотя, наверное, может быть и такое. Но какие-то высокопоставленные лица будут ездить, какие-то трассы, конечно, закрыты. Но ведь это всего лишь навсего три дня. Это не 300-летие, которое мы проводили, когда мы гораздо больше перекрывали и гораздо больше напрягали город. Здесь учитывается этот опыт. И насколько я понимаю, три дня, конечно, какое-то напряжение, может быть, будет. Но что-то там будет перекрыто, или транспорт не будет ходить, вы знаете, я об этом не знаю. Может быть, какие-то решения готовятся, но я об этом не знаю.


Что касается туризма, я тоже с удивлением узнал, туризм у нас не идет совсем по другим причинам. А на три дня все туристические компании и гостиницы были предупреждены, что эти три дня будут закрыты. Естественно, речь идет не о трех днях для гостиниц, там больше. Но по крайней мере, сделано много, чтобы как-то предотвратить эту ситуацию. Но никаких закрытий принципиальных не будет, чтобы ограничить туризм. У нас с туризмом очень плохо. Но совсем по другим причинам. Не потому, что саммит будет. Саммит привлекает.


Я только что вернулся из Парижа. И встречался с парижанами, жил в совершенно замечательной гостинице в Париже, где сотрудники не знают, что такое Санкт-Петербург. Вот наша работа где, где мы недорабатываем в туризме, когда не знают, что такое город Санкт-Петербург. А не какие-то закрытия, скажем, даже на две недели. Аэропорт будет закрыт, да. Аэропорт будет закрыт два дня, когда будут прилетать и будут улетать. Но я не думаю, что это будет принципиальное закрытие, когда говорят, что 180 рейсов. Не знаю, может, как раз попадает, но закрытие – два дня. И все остальные дни аэропорт будет открыт. Я думаю, что везде, насколько я знаю, насколько я разговаривал с коллегами, которые проводили такой же саммит и в Америке, и в Англии, у нас учитывается опыт, мы работаем по опыту наших коллег.



Виктор Резунков: Сергей из Санкт-Петербурга, пожалуйста.



Слушатель: Я с благостными пожеланиями господин а Арцишевского бы не согласился. Во-первых, я помню 300-летие позорное наше, когда мои друзья оказались под домашним арестом фактически: форточку открывать было нельзя, к окнам тоже нельзя подходить, из парадной не выйти. Потом была блокада Васильевского острова. Дмитрий, наверное, поймет меня, как бывший василеостровец. Муж не мог, скажем, попасть к жене, к детям на Васильевский остров. Он прописан в Красногвардейском районе, и его туда не пускали. Я думаю, будет еще хуже. Я думаю, что нужно какое-то поле чистое выбрать для этих саммитов, огородить его колючей проволокой, и туда их проводить. Толку то все равно от них нет. У меня к господин у Арцишевскому такой вопрос. Под Санкт-Петербургом лежат десятки тысяч, сотни тысяч незахороненных останков красноармейцев, и вот эта мутная возня с перезахоронениями всякими людей, которые и не просили об этом. Ведь Мария Федоровна лежит не в болоте где-нибудь под Синявино, она еще бы там полежала какое-то время. Если такими темпами будут перезахоранивать красноармейцев, то, я думаю, лет на 100 хватит. И хотя бы если часть этих денег, если бы он, пользуясь своим авторитетом, как-то посодействовал. Сейчас на 9 мая очередная экспедицию едет перезахоранивать, фактически за свой счет это делается. Ведь гробы возили в тамбурах электричек.



Виктор Резунков: Спасибо, это мы немножко попозже поговорим. Дмитрий, у меня к вам вопрос относительно того, как вы относитесь к саммиту, и что вы от него ожидаете, хотя бы с точки зрения политической?



Дмитрий Травин: Мне кажется, что у таких мероприятий есть одна подоплека, о которой мало говорят. Дело ведь вот в чем: за последнее время лоббистские возможности петербургского руководства сильно увеличились. Мне уже много раз приходилось в разных аудиториях обсуждать вопрос, скажем, по какому праву Санкт-Петербург претендует на то, чтобы «Сибнефть», ныне филиал «Газпрома», платила налоги у нас, а не где-то в другом месте, по какому праву мы претендуем на то, что по различным федеральным программам к нам идут какие-то деньги? Так вот связь между тем, что мы сегодня обсуждаем, и этими проблемами самая прямая. Если Санкт-Петербург выполняет разного рода представительские функции международного масштаба, если Санкт-Петербург по сути дела оттягивает у Москвы какие-то столичные функции, то губернатор Санкт-Петербурга имеет моральное право, имеет какие-то более основательные лоббистские возможности для того, чтобы перетягивать финансовые ресурсы из других регионов. Тому же Омску можно сказать: ребята, ну, конечно, вы – великий город, но к вам же «восьмерка» не поедет. А в Санкт-Петербург едет, поэтому надо, чтобы у них там налоги побольше платили и так далее. То есть это нормальный элемент аппаратной борьбы, и в этой аппаратной борьбе те, кто стремятся перетянуть финансовые ресурсы в Санкт-Петербург, сегодня выигрывают. Мне кажется, что это гораздо важнее, чем тот имидж, который мы можем создать на международной арене. Наверное, еще там несколько десятков, сотен, может, тысяч человек в мире узнают, что есть такой город - Санкт-Петербург благодаря этому саммиту. Это, конечно, важно, но самое главное – это внутрироссийские лоббистские усилия.



Виктор Резунков: То есть вы считаете, что в принципе проведение саммита в Санкт-Петербурге на пользу, по крайней мере, городу, несмотря на все вот эти сложности, которые могут возникнуть во время его проведения?



Дмитрий Травин: Видите ли, Виктор, это вопрос о том вообще, насколько полезен лоббизм. Честно говоря, я – сторонник того, чтобы экономика нашего города, страны и любого предприятия развивалась не за счет лоббизма, а за счет того, чтобы появлялись стимулы для эффективного развития. Но в данной конкретной ситуации лоббизм действительно увеличит финансовый приток в Санкт-Петербург.



Виктор Резунков: Владимир Иванович из Москвы, пожалуйста.



Слушатель: Я бы хотел заострить свое внимание на одном таком вопросе, как величие России. Если она входит в череду великих стран мира, которые творят историю, я бы не отнес Россию к этой «восьмерке». Потому что в самой стране отсутствуют элементы системы платежа как таковой. То есть все зависит непосредственно от одного начальника: дадут – не дадут, это сверху до низу. Непосредственно, когда Путин стал президентом, все должно начинаться с каждого граждан ина. Если граждан ин не получает тех средств социальных, с которыми он может выполнить обязанности граждан ина, тогда о величии страны совершенно не приходится говорить. А где саммит пройдет – хоть во Владивостоке, хоть в Санкт-Петербурге – все равно система дубины, система табу и запретов будет действовать на четыре порядка выше, нежели этого потребуется по своей форме.



Виктор Резунков: Иван Сергеевич, мы слышали из обзора, что некоторые депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга считают, что последние преступления, совершенные на национальной почве в Санкт-Петербурге, вызваны тем, что кто-то пытается в преддверии саммита «Большой восьмерки» навесить на Санкт-Петербург ярлык столицы русского фашизма. Вы допускаете такую возможность?



Иван Арцишевский: Допускаю такую возможность, что кому-то это может не нравиться, и идет политическая какая-то борьба, мне неведомая. Но здесь (Владимир Иванович позвонил из Москвы и сказал, что величие России не позволяет нам быть в «восьмерке»), к счастью, руководители государств других не разделяют мнение Владимира Ивановича и едут к нам сюда. Я думаю, что проблема России не в том, участвовать в «восьмерке» или нет, они гораздо глубже и лежат в нашей теме, которая будет дальше.


Что касается перезахоронения праха Марии Федоровны, сразу хочу ответить на вопрос Сергея, да, солдаты – это очень важно. Все, что было исторически – блокада Ленинграда, оборона Ленинграда – да, и конечно, государство должно уделять этому внимание. Но это совершенно не означает, что мы не должны хоронить императрицу.



Виктор Резунков: Об этом мы еще поговорим обязательно. Виктор Васильевич, Тверская область.



Слушатель: Дело в том, что это очень здорово, что такой саммит проходит в России, в Санкт-Петербурге в частности. Я считаю, что сейчас надо любыми путями уводить Россию из-под того прицела, под которым она находится. Это очень важное событие. И надо сделать все, чтобы оно прошло как можно продуктивнее и лучше, без всяких эксцессов.



Виктор Резунков: Светлана из Санкт-Петербурга, мы вас слушаем.



Слушатель: Скажите, пожалуйста, правда ли, что всех несчастных нищих, бомжей, беспризорников вывезут за черту города? А, может быть, наоборот, уважаемым участникам саммита посмотреть на наше позорище? Посмотреть, как на наших помойках роются нищие и дети несчастные в метро обитают?



Иван Арцишевский: Нет, я думаю, что, конечно, никого вывозить не будут. И это все легенды, которые ходят. Ну, а что касается показать гостям наши помойки, то я, наверное, советую уважаемой Светлане, когда она пригласит гостей, пригласить их не в парадную комнату, а показать мусорное ведро.



Виктор Резунков: Давайте послушаем, что пишут газеты о втором грандиозном событии, которое ожидает Санкт-Петербург в сентябре этого года – перезахоронении праха императрицы Марии Федоровны и, как это ни странно, о монархии вообще, возможности ее реставрации в России. Обзор подготовил корреспондент Радио Свобода Дмитрий Казнин.



Дмитрий Казнин: «Императрица Мария Федоровна, урожденная принцесса Датская Дагмара, став супругой русского царя Александра Третьего, родила ему шестерых детей, в том числе последнего российского императора Николая Второго. В России Мария Федоровна прожила 52 года, похоронена она в Копенгагене. Церемония переноса останков императрицы из Копенгагена в Россию и их перезахоронение состоится 26 сентября 2006 года – в день, когда Мария Федоровна впервые приехала в Россию в 1866 году. На церемонию перезахоронения праха императрицы Марии Федоровны из федерального бюджета будет выделено 20 миллионов рублей, - заявил министр культуры и массовых коммуникаций России Александр Соколов», - пишет информационное агентство «Росбалт».


«Как сказал управляющий делами Московской патриархии митрополит Калужский и Боровский Климент, возвращение на родину останков императрицы Марии Федоровны – это одно из звеньев восстановления нашей связи с прошлым. Идеология разрушения до основания рухнула, и теперь Господь дает нам время и возможность восстановить разрушенное», - сообщает информационный сайт Екатеринбург ского центра по расследованию обстоятельств гибели членов семьи Дома Романовых.


«Комсомольская правда» пишет об исследовании «Проект – Россия», изданном только для элиты и небольшим тиражом, и публикует отрывки из него, где утверждается, что России нужна монархия. Например: «Русский склад мышления ставит человека, человечность и душу выше закона. И когда закон входит в противоречие с человечностью, русское сознание отказывает ему в повиновении. Кто будет монархом – решать Богу и народу. Наша задача – создать условия для возрождения самодержавия сначала на Руси, потом – во всем мире», - цитирует газета исследование «Проект – Россия».


В том же материале «Комсомольская правда» приводит мнение личного секретаря императорской семьи Александра Закатова, который говорит о том, что никакая другая модель государственного устройства не может быть более эффективной для многонациональной России, чем монархия. «Стремление к монархическому устройству заложено у нашего народа на генетическом уровне, - считает Александр Закатов. По мнению Александра Дугина, лидера движения «Евразия», российское общество пока не созрело для возвращения монархии, а для установления просвещенного автократического режима созрело. По мнению лидера «Демсоюза» Валерии Новодворской, монархия в современном мире имеет только исторически-сентиментальное значение. А председатель Совета Федерации России Сергей Миронов заявил, что смешно, когда взрослые дяди говорят о царе», - пишет «Комсомольская правда».



Виктор Резунков: Иван Сергеевич, что послужило толчком к решению перезахоронить прах императрицы Марии Федоровны.



Иван Арцишевский: Желание, конечно, членов семьи, Николая Романовича в частности, главы ассоциации членов семьи Романовых, который живет в Швейцарии, с его братом Дмитрием Романовичем. Николай Романович написал президенту Путину и королеве Датской, практически их состыковав на этом вопросе. Они стали обмениваться письмами. И было принято решение о начале организации этой церемонии. Была создана комиссия государственная, так называемая межведомственная рабочая группа в Москве, которой руководит Соколов, министр культуры, и в Санкт-Петербурге рабочая под руководством Александра Владимировича Прохоренко. Эти группы активно работают. На самом деле, год тому назад я еще написал сценарий о перезахоронении. Сегодня он подработан Георгием Владимировичем Вилинбаховым, и практически Георгий Владимирович много говорил об этом последние дни. Начнутся все мероприятия на корабле, в Дании, 26-го прибытие корабля к нам сюда, в Кронштадт, потом переезд в Петергоф, Царское село, и 28-го числа служба, отпевание в Исаакиевском соборе, где будет присутствовать, по всей видимости, патриарх. И потом переезд в Петропавловскую крепость, где Мария Федоровна будет похоронена рядом с Александром Третьим, своим супругом. Таким образом завершится эта церемония.


Предполагается, что это будет церемония торжественная, она не будет пышной, она будет торжественной. Естественно, по дороге от Исаакиевского собора в Петропавловский собор по всему маршруту будут стоят войска, так же как у нас было на перезахоронении императора Николая Второго. То есть будут отдаваться почести, те, которые положены императрице. Например, такие детали: могу сказать, что когда из Царского села кортеж выедет в сторону Санкт-Петербурга, раздастся выстрел в Петропавловской крепости, когда будет выходить кортеж из Исаакиевского собора, тоже раздастся выстрел. Соответственно, и положенное количество выстрелов при перезахоронении, участие войск. Я хочу отметить очень важную деталь: хоронит Марию Федоровну российское государство, хоронит Россия. Поэтому никаких карнавальных шествий, переодетых военных, как нам предлагали при перезахоронении Николая Второго, не будет. Будет присутствовать действующая российская армия.



Виктор Резунков: Дмитрий из Москвы, пожалуйста.



Слушатель: У меня реплика следующая. Урожденная Мария Верн, принцесса Датская, в этом плане, конечно, наша несчастная страна с тысячелетней историей несвободы должна быть благодарна великой западной цивилизации за то, что контакты хотя бы на уровне верхушки нашей пирамиды (назовите это вертикаль власти или как-то еще) поддерживались культурные, родственные и иные контакты с западной цивилизацией, что не давало нам окончательно скатиться в византийщину. Но я не думаю, что Мария Федоровна была бы рада тому, что она с места своего захоронения на своей исторической родине культурной будет перезахоронена снова с мужем. И если даже было такое ее завещание, то другой вопрос чисто человеческий. С какой стати налогоплательщик в России должен оплачивать эти действия? Интересно, принимает ли Датский королевский дом участие в данном мероприятии за счет датских налогоплательщиков. И интересен такой момент: на сегодня в цивилизованных странах, ряд стран формально или даже частично юридически сохраняется де-факто и де-юре монархия, которая носит скорее исторически-культурный характер. Но посмотрите, в ряде европейских стран по каждому выделению денежных средств, довольно незначительных за счет государственного бюджета на содержание британского королевского дома, датского королевского дома, того же принца Альберта и так далее возникают нешуточные споры. В это время Россия в своей «лучшей» традиции тратит деньги налогоплательщиков, даже когда деньги появляются…



Виктор Резунков: Вопрос понятен. А вот Владимир тоже спрашивает: «Кто принимает решение о перезахоронении императрицы? Почему не спрашивают народ?» Надо было, видимо, проводить референдум .



Иван Арцишевский: По порядку давайте. Что касается налогоплательщиков, датские налогоплательщики без вопросов финансируют часть датскую у себя в Дании. У королевы датской возникли вопросы чисто политические, но финансовых вопросов нет. Дания платит целиком полностью за все мероприятия на датской стороне. Мало того, корабль, на котором плывет, датский. То есть за счет опять датских налогоплательщиков. Что касается кто принимает решение по перезахоронению… Это была инициатива семьи, в частности Николая Романовича, чья бабушка, например, познакомила Распутина с императрицей. Мы прямо прикасаемся к истории. И он обратился с письмом к президенту. И тогда пошло решение. Правнук Марии Федоровны единственный, самый близкий живущий родственник живет в Австралии. Он написал письмо президенту, где он полностью поддерживает эту инициативу.


Вот мы говорим о монархии, о том, что монархия существует в ряде европейских стран. Мы даже хотим поговорить сегодня немножко о проекте монархии в России. Вот я немножко забегу вперед чуть-чуть. Если мы говорим о монархии, мы говорим сразу же о сословности, потому что не может быть монархической структуры государства без сословности. И вот здесь сразу встает вопрос. Естественно, конечно, наша единственная оставшаяся вне России, пускай датская по происхождению, императрица русская – принцесса, которая будучи датчанкой, абсолютно приняла Россию и стала одной из величайших русских императриц, которая поддерживала Александра Третьего, которая поддерживала своего сына Николая Второго, которая сыграла в русской истории колоссальную роль. Огромное количество книг написано, колоссальная роль.


Я считаю, что Мария Федоровна сегодня, можно сказать, сыграла гораздо большую, чем императрица действующая Александра Федоровна. И вот если говорить о сословности, то нужно ли в данном случае спрашивать или проводить какие-то референдум ы о том, что нужно нам перезахоронить свою последнюю императрицу или нет? Да это просто уважение к русской истории. Это просто уважение к самим себе, к нашему прошлому. Вот интересно, мы будем плевать в подъездах, мы будем писать в лифтах, мы будем проходить мимо этого, но задавать риторический вопрос: а спросили ли меня, перезахоранивать ли Марию Федоровну? Вот это по-русски.



Виктор Резунков: Дмитрий, что вы скажете?



Дмитрий Травин: Честно говоря, я не думаю, что для России такой уж важный вопрос – перезахоронение Марии Федоровны. У нас очень много других важных вопросов, в том числе связанных с расходованием денег. На войну в Чечне, я думаю, за час уйдет больше денег, чем на всю эту процедуру перезахоронения. Так что вот как граждан ам монархии или республики нам следует прежде всего об этом подумать. А что касается вопроса о восстановлении монархии в России, который сейчас начал подыматься, то я думаю, что здесь вообще надо посмотреть на этот вопрос просто с другой стороны. Вокруг Кремля существует очень много различных интеллектуальных групп, которые занимаются пиаром, которые занимаются разработкой всяких идей. У Кремля появляется спрос на то, чтобы как-то укрепить режим, но люди, которые возглавляют Кремль, плохо знают, как это надо делать. Они в общем и не должны это знать. Они запрашивают интеллектуалов. И вот начинается конкуренция идей. Один предлагает: создадим движение «Наши», «Ваши», «Идущие туда, идущие сюда», поднимем молодежь, она укрепит режим. Другой говорит: давайте (с чего начинался путинский режим) заменим один гимн на другой гимн. Вот этот гимн осуществит связь поколений между советским и российским моментом. Появляются всякие павловские, белковские – люди, которые часто по телевизору появляются и предлагают одно, другое, третье. Я думаю, что вот эта внезапно возникшая идея реставрации в России монархии – это один из проектов, который предлагает какая-то группа. Если им удастся как-то этот проект продвинуть, (причем я бы обратил внимание на что – продвинуть это не значит, что когда-то в будущем его реализовать), продвинуть – это значит получить поддержку какого-то высокопоставленного чиновника кремлевской администрации. Может быть, даже не конкретную финансовую поддержку, но кивок, такое внимание к данном проекту. А дальше начинают сыпаться миллионы рублей и даже долларов на тех, кто такого рода проекты разрабатывает. Один из такого рода людей как-то сказал, довольно честно, что я получаю поддержку Кремля ведь для чего: когда у меня есть поддержка Кремля, я прихожу к крупному бизнесмену, и он сам мне деньги отваливает. Уже не надо его убеждать, что мой проект нужно поддерживать.


Так что я думаю, на идее возрождения в России монархии в ближайшее время будут заработаны какими-то людьми очень хорошие деньги. А что касается реального воплощения этого проекта, я на 99% уверен в том, что до этого воплощения у нас не дойдет.



Иван Арцишевский: Я согласен совершенно с вами, потому что я считаю, что уже деньги зарабатываются, и немалые, потому что, например, продвигается сегодня так называемый Императорский дом. Идет просто такое ловкое перетасовывание. Кто знает сегодня законы Российской империи? И когда Императорский дом говорит: да, мы Императорский дом на основании таких-то статей, то нормальный обыватель даже не знает, где найти эти законы, чтобы посмотреть эту статью, проверить, это ему в голову не приходит. И идет некое подтасовывание. Вот сегодня реабилитация Николая Второго возникла. Для чего? Для того, чтобы создать такой пиаровский процесс, где будем все время говорить: «Императорский дом», и вроде как в сознание уже закладывается. Сегодня Императорского дома нет и не может быть, потому что те люди, которые говорят, что они Императорский дом, они просто не имеют права никакого так называться, тем более говорить о престолонаследии, потому что просто глубокоуважаемая мною Леонида Георгиевна, которая, по всей видимости, манипулирует, тоже у нее морганатический брак, как и у всех остальных Романовых. То есть сегодня у нас нет наследников престола и не может быть. И сегодня существует семья, существуют члены семьи, которые живут в разных местах мира. Большая часть из них, кроме Марии Владимировны и Леониды Георгиевны, принадлежат к Ассоциации членов семьи Романовых. А вдруг объявлено о существовании Императорского дома.



Виктор Резунков: На самом деле, такой вопрос, вот этот проект «Россия» подразумевает не обязательно престолонаследие семьи Романовых. Подразумевает создание неких общественных институтов в виде вече или другой какой-то формы, которые сами бы избрали непосредственно императора.



Дмитрий Травин: Это же самый финансово емкий проект, это можно создавать массу структур, можно тратить на это деньги, получать откаты, вот это на самом деле в российской традиции. Это очень вкусная вещь. Посмотрите даже по тем проектам, которые уже реализуется. Какое-нибудь движение «Наши» собирает на улицах Москвы десятки тысяч людей. Можно себе представить, сколько стоит реализация таких проектов. Взять автобусы, перевезти людей туда, сюда, организовать. В общем, российская практика показывает, что это очень хороший организационный бизнес. Говорят, что в России очень выгодный бизнес – нефть и газ, но на самом деле на первом месте с большим обгоном по отношению к нефти и газу является государственная деятельность, такая окологосударственная деятельность. И чем больше укрепляется вертикаль власти у нас (кстати, недавно замечательные данные приводились в прессе о том, как резко возросло количество чиновников в России за последнее время, то есть заметный рост, особенно на федеральном уровне), когда все это происходит, естественно, окологосударственные проекты, все более финансово емкие, ресурсоемкие, оказываются все больше и больше востребованы. Я думаю, что завтра у нас еще какая-нибудь интересная идея появится, столь же экзотическая, как возрождение монархии, и под это тоже кто-то будет просить дополнительных ресурсов и получит их, и очень успешно эти ресурсы освоит.



Виктор Резунков: Авторы проекта «Россия» пишут о том, что на самом деле менталитет народа таков, что необходимо, как минимум, создать постоянное единоначалие, то есть постоянного человека, который бы управлял как можно дольше. Смотрите, последние данные «Левада-центра», которые опубликованы сегодня: 65% россиян в той или иной степени готовы изменить Конституцию ради третьего срока Путина.



Дмитрий Травин: Насчет особенности нашего менталитета подмечено точно. Но я бы заметил, что на самом деле эти особенности менталитета уже учитываются. И в нынешней системе, которая установилась в России в последние примерно 15 лет, этот менталитет учитывается лучше, чем в любом монархическом режиме. Тот механизм, который у нас сегодня сформирован, это постоянно действующая партия власти, при которой при окончании очередного президентского срока власть с помощью нехитрых политтехнологий, мягко, без революций передается в руки преемника от одного преемника к следующему, потом к следующему и так далее. В целом ряде стран мира такого рода модели уже опробовались. Знаменитая мексиканская модель, которая существовала с 30-х при президенте Лазаро Карденесе и до 90-х годов. И в ряде других стран подобные вещи делаются. Так что до тех пор, пока у нас не переменится менталитет, не станет более граждан ским, демократическим, до тех пор, пока мы не захотим действительно выбирать между различными предлагаемыми нам политическими проектами, я думаю, что вот такая вот модель вечного преемника президентского будет реализовываться.


И монархия здесь даже для такого рода вещей не нужна. Более того, монархия, если вдруг у нас начнут реально возрождать монархию, это создаст очень серьезные проблемы для правящей группировки. Потому что вот в этом случае они потеряют свои ресурсы, свои откаты. Появится какая-то новая элитная группа, которая будет при престоле. Я уж не знаю, откуда она возьмется, это совсем какие-то фантазии пошли, но вот тогда то придется действительно делиться властью и делиться деньгами. Так что в реставрации монархии кто-кто, а Кремль то точно не заинтересован.



Виктор Резунков: Иван Сергеевич, у меня к вам вопрос. Как известно, внук императора Александр Третьего и императрицы Марии Федоровны Тихон Николаевич Куликовский-Романов долгое время был против перезахоронения августейшей бабушки и считал, что это делать нельзя, пока в России существует атеистический режим и господствует его наследие. Сейчас мы видим, какой режим существует в России. В последнее время он все больше напоминает советский. И те же бывшие коммунисты-атеисты пришли к власти, разве что стали ходить в церковь. Вас это не смущает?



Иван Арцишевский: Не смущает, потому что вне зависимости от того, кто президент, все равно русская земля существовала, существует и будет существовать, и Мария Федоровна будет лежать в русской земле. Это я вам говорю как эмигрант, потому что вы знаете, что я родился в Китае и вырос в эмиграции. И это эмигрантское отношение к России: любить эту землю вне зависимости… Другое дело, что, конечно, выступление самого Тихона Куликовского покойного и Ольги Куликовской, его супруги сегодня носит скорее… Самое простое, чтобы Ольга Николаевна больше не выступала против захоронения, это привлечь ее к этому захоронению, сказать, что вы будете стоять так же, как и все Романовы. Я думаю, что вопрос участия, все очень волнуются, чтобы их не забыли. Не забыли. Все будут участвовать.


Мне очень часто задают вопрос: Петропавловская крепость, Петропавловский собор, музей, где лежат… На самом деле, сегодня Петропавловский собор возвращен Церкви, там есть священник, отец Александр, который по возможности там служит. А изменить ситуацию, сказать, давайте мы закроем, будет там только молиться, в этом храме – это не верно, потому что на прошлой неделе я был в Соборе Парижской Богоматери в Париже, и там музей, и там служат, и там все это происходит одновременно. Я был на мессе, где огромное количество туристов, там просто это все отделено. Другое дело, что надо поставить вопрос (я согласен с этим), что когда идет служба в Петропавловском соборе, не брать деньги за вход. Мы с Аракчеевым, директором, уже об этом говорили. Я думаю, что какое-то решение будет обязательно. Потому что это негоже так.


Но сегодня все равно очень тяжело, несмотря все изменения, которые сегодня, может быть, идут в нашей стране возвратно-поступательные. Сегодня все-таки все равно Церковь обретает некую силу, Церковь – тоже огромная проблема, потому что батюшки неграмотные очень много, Церковь не может осуществлять ту функцию, которую осуществляла, скажем, до 1917 года. И нам нужно как-то сделать так, чтобы люди тоже с пониманием относились к тому, когда приходят в храм, когда идет служба. Поэтому я думаю, что это очень комплексный вопрос. Но это никак не влияет на то, как бы мы относились к русской истории. В отношении к русской истории, в отношении к России мы должны, наверное, все-таки во многом взять пример с эмиграции, которая через всю жизнь пронесла Россию в своем сердце. Мы должны Россию любить вне зависимости от Путина или Матвиенко. Это наша страна. И когда мы плюем в подъезде, мы плюем не Матвиенко и Путину, а мы плюем себе в дом.



Материалы по теме

XS
SM
MD
LG