Ирина Лагунина: В Грузии рассматривают вопрос о предоставлении убежища младшему сержанту Российской Армии Александру Глухову. Минобороны России пришлось, наконец, отказаться от своей версии, что дезертирство из части в Южной Осетии – дело рук грузинских спецслужб. Газеты начали выяснять и выяснили, что это уже не первый случай побега. И все это – сенсация. Да, это привлекло внимание, потому что это касается армии, полгода назад доблестно и помпезно захватившей половину соседнего государства. А по большому счету ничего странного в происшедшем нет. С тем, кто был на самом деле первым, побеседовал мой коллега Олег Панфилов.
Олег Панфилов: В Грузии год назад появился первый беженец из России, который получил убежище. То есть, он стал первым политэмигрантом, которого Грузия приняла и предоставила сою территорию для проживания Багаудину и его семье.
Об этом факте мало кто знает, кроме, конечно, ингушских властей, а сам Барахоев, закончивший когда-то Нижегородскую высшую школу милиции, решил стать правозащитником, пропагандируя идею сближения кавказских народов.
Вы практически первый политбеженец из России с территории Грузии, получив право на жительство в связи с тем, что вас преследовали, в том числе и за общественно-политическую деятельность. Как вам здесь живется и есть ли будущее как политического беженца, политэмигранта?
Багаудин Барахоев: Многие мне задавали в первые дни, когда приехал в Грузию: для чего? Европа более цивилизованная, финансовое отношение лучше. Я приехал сюда вместе с семьей, когда были причины покинуть Ингушетию, я был готов, чтобы приехать в Грузию. Мои мысли, моя внутренняя целеустремленность была объединение всего Кавказа, поэтому уже был готов к этому. Я именно выбрал Грузию не для того, чтобы как-то где-то, а именно Грузия является центром объединения Кавказа. Поэтому сегодня, когда год являюсь политбеженец, я в свое время в Ингушетии работал начальником налоговой инспекции и в определенном порядке выступил против того произвола, который творило министерство налоговой инспекции. Они поставили такие условия, чтобы грузинским предпринимателям не давать работу, можно было по кассовым аппаратам, по другим, определенные такие проблемы, чтобы были. Потому что в Ингушетии даже в Мангабелском районе где-то 80 грузинских предпринимателей. Это те грузины, которые всю жизнь, поколениями там живут, и разговаривая с ними, даже не поймешь сразу, ингуш он или грузин. То есть чисто на ингушском языке, обычаи, родственные отношения. Поэтому очень некрасиво было ставить такие рамки именно для грузинской национальности.
Поэтому я дал в первые же дни после беседы с замминистра, это была Татьяна Васильевна, Анатолий Сердюков когда был министром, в то время это было, я выступил против, статья была в местной газете, что нас стараются разделить. Поэтому такие проблемы были.
Олег Панфилов: Для многих людей необычно, что это Грузия. С одной стороны вам, наверное, ближе Азербайджан по вере, может быть какая-либо другая страна, которая в демократическом развитии более развита, это может быть европейская страна. Но почему все-таки Грузия?
Багаудин Барахоев: Вы знаете, говорить о религии, у кавказцев принято внутри, в душе, когда разговариваешь или с грузинами, или с осетинами, другими, кто является христианской веры, у нас ближе понятие – кавказцы. Религия как-то идет на втором плане. Многие говорят об этом, религиозно, как это можно? Я не знаю, корни, генеалогия у нас одни. Вот этот внутренний код, что мы являемся одной национальности – грузины, чеченцы, ингуши, выходцы с одного места и жизненный уклад, самобытность, культурные отношения, мы ставим на первый план. Не знаю, вы часто сталкивались с кавказцами или нет, вот это понятие первое кавказцы мы ставим на первый план. Второе – религиозное.
Олег Панфилов: Скажите, у вас были какие-либо проблемы, когда вы приехали в Грузию? Вы легко получили этот статус?
Багаудин Барахоев: Вы знаете, я приехал, у меня четверо детей, с женой, проблемы возникли в дороге. Даже в Баку, вы говорите религия, азербайджанцы являются мусульманами. По следованию сюда, мы на поезде ехали, на сняли азербайджанцы и требовали, что сдадут нас российским властям, нас по телевидению показывали. Вымогали деньги. Вот вам мусульмане. А в Грузии меня приняли как лучшего брата, то есть отношения были очень хорошие. И в течение месяца я получил статус беженца, политбеженца. Действительно в Грузии я являлся первый политбеженец с Северного Кавказа. Поэтому таких трудностей не было.
Олег Панфилов: Скажите, в чем состоит ваша идея консолидации народов Кавказа? Как вы можете, находясь в Грузии, каким-то образом консолидировать людей?
Багаудин Барахоев: Сегодня я являюсь председателем международной правозащитной организации Содружество кавказских диаспор. Именно через диаспоры мы стараемся довести ту идеологию, кавказскую идеологию. То есть общее наше и культурное. То есть мы не призываем ни к войне, ни к бартоубийству. Например, я многим говорил, связаны осетины и ингуши. Это выдуманная история, что осетины и ингуши являются врагами, никогда не было такого, осетины и ингуши всю жизнь жили мирно и трудились бог о бок. В Осетии есть жители, которые остались христианами. То есть сегодня разделять, как зерно, смешенное с крупами, невозможно, осетин, ингушей по религии, по каким-то другим понятиям. Россия всю жизнь «разделяй и властвуй», это правило работает по всему Северному Кавказу, и в Чечне, и в Ингушетии. Сегодня те марионеточные президенты, которых ставит Россия, они не готовы решать те проблемы, они являются президентами в административных зданиях, дальше пределов этого здания у них нет полномочий.
Олег Панфилов: А в чем вы видите свою работу? Это информационная деятельность, разъяснение? В принципе есть современные средства коммуникации, но не каждый ингушский крестьянин имеет дома интернет.
Багаудин Барахоев: С этими проблемами мы в данное время и сталкиваемся. То есть мы готовим вэб-сайт, но это не вся работа. Желательно было бы ту пропаганду, которая сегодня существует в Грузии, это объединение всего Кавказа, не разделять ни по нациям, ни по религиям, ни по культуре, это русские, которые проживают на Кавказе, другие национальности, тот, кто считает себя кавказцем. Есть трудности довести до общественности в Ингушетии или в Чечне ту работу, которую сегодня мы проделали. Есть проблемы, и я думаю, надо с правительством Грузии решать эти проблемы. Сегодня настало время общей целостности всего Кавказа. Поэтому когда это будет, будет и мир, и стабильность. Кавказские народы в этом нуждаются.
Олег Панфилов: Багаудин, вы же понимаете, что российские власти любую деятельность какой-либо организации считают антиправительственной, антигосударственной. Те люди, которые вооруженным путем борются с российской властью, мы не о них говорим, мы говорим о людях интеллектуального уровня, о людях, которые должны работать, рассуждая о будущем страны и рассуждая о совместном сожительстве на пока еще разделенном Кавказе. Вы ожидаете, какое противодействие будет со стороны российской власти?
Багаудин Барахоев: Сегодня говорить о том, что Россия, конечно, Россия старается. Но в целом говорить о нации русских – это очень некрасиво. Есть определенный фашистский режим в Москве, который проповедует фашизм. К этому отношение, то есть если они истребляют и русских, и других – это определенный режим. Конечно, против этого режима бороться надо, и международное сообщество. Ни со стороны Европы, ни со стороны ООН, ни с других международных организаций нет противодействия против России. То есть Россия сегодня ведет продолжение геноцида на Кавказе. Именно в Ингушетии, я считаю, продолжение геноцида. Потому что каждый день, когда гибнут мирные жители.
Олег Панфилов: Вы полагаете, что в Ингушетии ничего не изменилось после смены президента?
Багаудин Барахоев: Я недавно встречался с представителями Ингушетии, и то, что на сегодняшний день Евкуров, это марионетки, которые никаких задач не выполняют. То есть те требования ингушей возврата беженцев в Пригородный район, отношение к ним неприятное со стороны правительства Ингушетии. То есть относятся к своему народу, как к врагам. Для меня это непонятно.
Олег Панфилов: Багаудин, вернемся к вашей идее каким-то образом искать взаимоотношения между людьми, очень сильно испорченные отношения между осетинами и ингушами. У вас есть какой-то рецепт, какая-то идея каким-то образом находить это взаимопонимание?
Багаудин Барахоев: Культурные наши отношения. В основном линия культурной идеологии, я думаю, в первую очередь является объединяющей. Народ знает, что они жили мирно и люди прекрасно, молодежь, которые со мной учились осетины, они прекрасно это понимают. В Москве, в Санкт-Петербурге я встречался с осетинами, их также называют «кавказскими уродами».
Олег Панфилов: Несмотря на то, что они православные. Как вы полагаете, как долго может длиться ваша работа, я не говорю борьба, хотя в определенном смысле, в идеологическом смысле это тоже борьба. Как долго это может продолжаться, как быстро вы найдете те точки соприкосновения между разрозненными народами, чтобы они жили мирно?
Багаудин Барахоев: Лично мое мнение, конечно, это не сегодня и не завтра. Но ту цель, которую я для себя поставил как кавказец, я думаю, если каждый из живущих на Кавказе ставили бы перед собой такую цель, я думаю, быстрее к этому пришли бы. Люди должны понимать, что без объединения, без общих усилий не получится никак. Будут нас разделять, будут войны, братоубийство будет. Поэтому сегодня возьмите отношения абхазов, чеченцев, других – это круговая, здесь абхазы, чеченцы, противостояние ингушей. Где ни посмотришь, идет борьба одного народа против других народов без целей, без финансовых интересов. Возьмем Израиль и Палестину, там есть какие-то условия территориальные, но между осетинами и ингушами нет, чтобы какая-то борьба между народами, такой ненависти внутренней нет.
Олег Панфилов: Ваш оптимизм может быть разделен абхазами и грузинами?
Багаудин Барахоев: Обязательно. Потому что те люди, с которыми я встречался, говорил, с абхазами, с грузинами, они настроены на это.
Олег Панфилов: В Грузии год назад появился первый беженец из России, который получил убежище. То есть, он стал первым политэмигрантом, которого Грузия приняла и предоставила сою территорию для проживания Багаудину и его семье.
Об этом факте мало кто знает, кроме, конечно, ингушских властей, а сам Барахоев, закончивший когда-то Нижегородскую высшую школу милиции, решил стать правозащитником, пропагандируя идею сближения кавказских народов.
Вы практически первый политбеженец из России с территории Грузии, получив право на жительство в связи с тем, что вас преследовали, в том числе и за общественно-политическую деятельность. Как вам здесь живется и есть ли будущее как политического беженца, политэмигранта?
Багаудин Барахоев: Многие мне задавали в первые дни, когда приехал в Грузию: для чего? Европа более цивилизованная, финансовое отношение лучше. Я приехал сюда вместе с семьей, когда были причины покинуть Ингушетию, я был готов, чтобы приехать в Грузию. Мои мысли, моя внутренняя целеустремленность была объединение всего Кавказа, поэтому уже был готов к этому. Я именно выбрал Грузию не для того, чтобы как-то где-то, а именно Грузия является центром объединения Кавказа. Поэтому сегодня, когда год являюсь политбеженец, я в свое время в Ингушетии работал начальником налоговой инспекции и в определенном порядке выступил против того произвола, который творило министерство налоговой инспекции. Они поставили такие условия, чтобы грузинским предпринимателям не давать работу, можно было по кассовым аппаратам, по другим, определенные такие проблемы, чтобы были. Потому что в Ингушетии даже в Мангабелском районе где-то 80 грузинских предпринимателей. Это те грузины, которые всю жизнь, поколениями там живут, и разговаривая с ними, даже не поймешь сразу, ингуш он или грузин. То есть чисто на ингушском языке, обычаи, родственные отношения. Поэтому очень некрасиво было ставить такие рамки именно для грузинской национальности.
Поэтому я дал в первые же дни после беседы с замминистра, это была Татьяна Васильевна, Анатолий Сердюков когда был министром, в то время это было, я выступил против, статья была в местной газете, что нас стараются разделить. Поэтому такие проблемы были.
Олег Панфилов: Для многих людей необычно, что это Грузия. С одной стороны вам, наверное, ближе Азербайджан по вере, может быть какая-либо другая страна, которая в демократическом развитии более развита, это может быть европейская страна. Но почему все-таки Грузия?
Багаудин Барахоев: Вы знаете, говорить о религии, у кавказцев принято внутри, в душе, когда разговариваешь или с грузинами, или с осетинами, другими, кто является христианской веры, у нас ближе понятие – кавказцы. Религия как-то идет на втором плане. Многие говорят об этом, религиозно, как это можно? Я не знаю, корни, генеалогия у нас одни. Вот этот внутренний код, что мы являемся одной национальности – грузины, чеченцы, ингуши, выходцы с одного места и жизненный уклад, самобытность, культурные отношения, мы ставим на первый план. Не знаю, вы часто сталкивались с кавказцами или нет, вот это понятие первое кавказцы мы ставим на первый план. Второе – религиозное.
Олег Панфилов: Скажите, у вас были какие-либо проблемы, когда вы приехали в Грузию? Вы легко получили этот статус?
Багаудин Барахоев: Вы знаете, я приехал, у меня четверо детей, с женой, проблемы возникли в дороге. Даже в Баку, вы говорите религия, азербайджанцы являются мусульманами. По следованию сюда, мы на поезде ехали, на сняли азербайджанцы и требовали, что сдадут нас российским властям, нас по телевидению показывали. Вымогали деньги. Вот вам мусульмане. А в Грузии меня приняли как лучшего брата, то есть отношения были очень хорошие. И в течение месяца я получил статус беженца, политбеженца. Действительно в Грузии я являлся первый политбеженец с Северного Кавказа. Поэтому таких трудностей не было.
Олег Панфилов: Скажите, в чем состоит ваша идея консолидации народов Кавказа? Как вы можете, находясь в Грузии, каким-то образом консолидировать людей?
Багаудин Барахоев: Сегодня я являюсь председателем международной правозащитной организации Содружество кавказских диаспор. Именно через диаспоры мы стараемся довести ту идеологию, кавказскую идеологию. То есть общее наше и культурное. То есть мы не призываем ни к войне, ни к бартоубийству. Например, я многим говорил, связаны осетины и ингуши. Это выдуманная история, что осетины и ингуши являются врагами, никогда не было такого, осетины и ингуши всю жизнь жили мирно и трудились бог о бок. В Осетии есть жители, которые остались христианами. То есть сегодня разделять, как зерно, смешенное с крупами, невозможно, осетин, ингушей по религии, по каким-то другим понятиям. Россия всю жизнь «разделяй и властвуй», это правило работает по всему Северному Кавказу, и в Чечне, и в Ингушетии. Сегодня те марионеточные президенты, которых ставит Россия, они не готовы решать те проблемы, они являются президентами в административных зданиях, дальше пределов этого здания у них нет полномочий.
Олег Панфилов: А в чем вы видите свою работу? Это информационная деятельность, разъяснение? В принципе есть современные средства коммуникации, но не каждый ингушский крестьянин имеет дома интернет.
Багаудин Барахоев: С этими проблемами мы в данное время и сталкиваемся. То есть мы готовим вэб-сайт, но это не вся работа. Желательно было бы ту пропаганду, которая сегодня существует в Грузии, это объединение всего Кавказа, не разделять ни по нациям, ни по религиям, ни по культуре, это русские, которые проживают на Кавказе, другие национальности, тот, кто считает себя кавказцем. Есть трудности довести до общественности в Ингушетии или в Чечне ту работу, которую сегодня мы проделали. Есть проблемы, и я думаю, надо с правительством Грузии решать эти проблемы. Сегодня настало время общей целостности всего Кавказа. Поэтому когда это будет, будет и мир, и стабильность. Кавказские народы в этом нуждаются.
Олег Панфилов: Багаудин, вы же понимаете, что российские власти любую деятельность какой-либо организации считают антиправительственной, антигосударственной. Те люди, которые вооруженным путем борются с российской властью, мы не о них говорим, мы говорим о людях интеллектуального уровня, о людях, которые должны работать, рассуждая о будущем страны и рассуждая о совместном сожительстве на пока еще разделенном Кавказе. Вы ожидаете, какое противодействие будет со стороны российской власти?
Багаудин Барахоев: Сегодня говорить о том, что Россия, конечно, Россия старается. Но в целом говорить о нации русских – это очень некрасиво. Есть определенный фашистский режим в Москве, который проповедует фашизм. К этому отношение, то есть если они истребляют и русских, и других – это определенный режим. Конечно, против этого режима бороться надо, и международное сообщество. Ни со стороны Европы, ни со стороны ООН, ни с других международных организаций нет противодействия против России. То есть Россия сегодня ведет продолжение геноцида на Кавказе. Именно в Ингушетии, я считаю, продолжение геноцида. Потому что каждый день, когда гибнут мирные жители.
Олег Панфилов: Вы полагаете, что в Ингушетии ничего не изменилось после смены президента?
Багаудин Барахоев: Я недавно встречался с представителями Ингушетии, и то, что на сегодняшний день Евкуров, это марионетки, которые никаких задач не выполняют. То есть те требования ингушей возврата беженцев в Пригородный район, отношение к ним неприятное со стороны правительства Ингушетии. То есть относятся к своему народу, как к врагам. Для меня это непонятно.
Олег Панфилов: Багаудин, вернемся к вашей идее каким-то образом искать взаимоотношения между людьми, очень сильно испорченные отношения между осетинами и ингушами. У вас есть какой-то рецепт, какая-то идея каким-то образом находить это взаимопонимание?
Багаудин Барахоев: Культурные наши отношения. В основном линия культурной идеологии, я думаю, в первую очередь является объединяющей. Народ знает, что они жили мирно и люди прекрасно, молодежь, которые со мной учились осетины, они прекрасно это понимают. В Москве, в Санкт-Петербурге я встречался с осетинами, их также называют «кавказскими уродами».
Олег Панфилов: Несмотря на то, что они православные. Как вы полагаете, как долго может длиться ваша работа, я не говорю борьба, хотя в определенном смысле, в идеологическом смысле это тоже борьба. Как долго это может продолжаться, как быстро вы найдете те точки соприкосновения между разрозненными народами, чтобы они жили мирно?
Багаудин Барахоев: Лично мое мнение, конечно, это не сегодня и не завтра. Но ту цель, которую я для себя поставил как кавказец, я думаю, если каждый из живущих на Кавказе ставили бы перед собой такую цель, я думаю, быстрее к этому пришли бы. Люди должны понимать, что без объединения, без общих усилий не получится никак. Будут нас разделять, будут войны, братоубийство будет. Поэтому сегодня возьмите отношения абхазов, чеченцев, других – это круговая, здесь абхазы, чеченцы, противостояние ингушей. Где ни посмотришь, идет борьба одного народа против других народов без целей, без финансовых интересов. Возьмем Израиль и Палестину, там есть какие-то условия территориальные, но между осетинами и ингушами нет, чтобы какая-то борьба между народами, такой ненависти внутренней нет.
Олег Панфилов: Ваш оптимизм может быть разделен абхазами и грузинами?
Багаудин Барахоев: Обязательно. Потому что те люди, с которыми я встречался, говорил, с абхазами, с грузинами, они настроены на это.
