Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие московский внешнеполитический эксперт, профессор МГИМО Андрей Загорский.

Андрей Шарый: Прокомментировать перспективы отношений России и Европейского Союза я прошу известного московского внешнеполитического эксперта, профессора МГИМО Андрея Загорского.
Господин Загорский, добрый вечер! Спасибо за согласие принять участие в программе. Давайте начнем с того, на чем закончился репортаж коллеги Данилы Гальперовича. Слова Баррозу о том, что Россия должна внимательно относиться к убийствам журналистов и правозащитников. Это обычная фигура речи таких переговоров или оттого, как себя поведет Россия, что-то зависит в ее отношениях с Европой?

Андрей Загорский: Добрый вечер! Эта тема не новая в наших отношениях. У нас уже несколько лет существует диалог между Россией и Европейским Союзом по вопросам прав человека, где, в том числе, ставится неоднократно вопросы подобного рода. Напомню, что и убийство Политковской было предметом таких разговоров и многие другие события. Поэтому тема верховенства закона прав человека постоянна. Более того, это один из элементов структуры нового договора, как его видит Европейский Союз. Вопрос только будет в другом - насколько мы сможем договориться в рамках этого нового договора, как дальше этот диалог будет продолжаться. Потому что Европейский Союз выражает некоторое разочарование тем, что дальше простой постановки вопросов эта речь не идет, а ему бы хотелось видеть, чтобы здесь было больше результатов от такого диалога. В общем-то, Москва тоже таким образом вопрос ставит. Поэтому, возможно, в рамках нового договора мы получим более структурированное обсуждение этих вопросов.

Андрей Шарый: Получилось так, что отношения Брюсселя и Москвы за последние несколько месяцев какую-то петлю такую своего рода проделали после этой встряски, связанной с конфликтом вокруг Южной Осетии, газовой проблемы и так далее и тому подобное. Сейчас все вернулось на круги своя? Стороны как бы говорят с тех же позиций, что и раньше, или все-таки что-то изменилось, стороны стали другими?

Андрей Загорский: Я думаю, что каждый раз что-то менялось. Во-первых, совершенно очевидно изменилась тональность, потому что накануне приезда в Москву Баррозу совершенно по-другому ставил задачи. Он ставил задачу о необходимости восстановления доверия в отношении России Европейского Союза. Он ставил вопрос о том, чтобы наше взаимодействие стало более эффективным, имея в виду, в том числе, решение таких практических проблем, как последний газовый кризис между Россией и Украиной, который мы пережили. Поэтому, конечно, все эти осложнения не проходят бесследно. Не только накапливается с обеих сторон определенная усталость и разочарование малорезультативностью этих переговоров, но и непосредственно все эти вещи сказываются на том, что мы обсуждаем за столом переговоров. В частности, в особенности того, что касается договора между Россией и ЕС будущего, потому что тема энергетики там стояла и раньше, но особенно после последнего газового кризиса Европейская комиссия настаивает на том, чтобы вопросы сотрудничества в области энергетики были прописаны более конкретно, в том числе на основе европейской Энергетической хартии, при ратификации которой у нас были определенные проблемы.

Андрей Шарый: У меня есть еще два вопроса. Один строго политологический, а другой больше эмоциональный. Сначала о чистой политологии. Когда может быть подписан договор, как вы считаете?

Андрей Загорский: Прогнозов здесь точных нет. Оценки были минимум один год на переговоры, максимум, может быть, три года. Очень многое будет зависеть от двух обстоятельств. Первое. Будут ли какие-то очередные всплески, которые будут тормозить эти переговоры, как мы это видели последние три года до их начала. Второе. Насколько быстро мы сможем найти общий язык по тем вопросам, по которым мы не совпадаем по своим позициям. Мне кажется, найти язык нам будет немножко проще, потому что понимание интересов есть. Есть понимание того, что накопились в наших отношениях вопросы, которые требует урегулирования. В этом принципиальный подход и России, и Европейского Союза о том, что есть проблему, не нужно кричать через телевизор по поводу этих проблем, а нужно садиться за стол переговоров и искать их решение. Но возможны очередные всплески (мы их не можем исключить) типа грузинской кампании, грузинского кризиса, или какие-то еще, которые будут негативно сказываться на ходе переговоров, которые будут осложнять достижения договоренностей.

Андрей Шарый: Теперь вопрос чуть более эмоциональный. Вы сказали о том, что понимание общих интересов есть – это интересы, прежде всего, экономические. А вот то, что касается доверия. Такая Россия, которая есть сейчас, и Европейский Союз могут считать себя с основанием странами одного цивилизационного круга?

Андрей Загорский: И да, и нет. По этому поводу ведется много споров. По крайней мере, вербально на уровне готовности прописать, в том числе, в новом договоре, так же, как это было в старом - приверженность неким общим ценностям есть. Эти ценности просто мы понимаем по-разному. Наверное, то, что появилось сегодня, это отчасти, это не напрямую сказывается на доверии о взаимных отношениях. Сегодня, в отличие, скажем, от периода, 5 лет тому назад. Есть достаточно ясное понимание в Евросоюзе, что мы разные. Но это не мешает и не должно мешать пониманию обеих сторон конкретному сотрудничеству в конкретных областях. Поэтому если мы сегодня говорим о стратегическом партнерстве России и ЕС, то ЕС говорит, что стратегическое партнерство возможно только в том случае, если мы действительно одинаково понимаем ценности. Этого нет. Поэтому речь идет о более прагматичном взаимодействии. Это видно сегодня и на переговорах.

Андрей Шарый: Спасибо!