Программу ведет Олег Вахрушев. В программе принимает участие Владислав Осинцев, заведующий юридическим отделом Федерации профсоюзов Свердловской области.
Олег Вахрушев: В Екатеринбурге прошел первый в этом году Совет Федерации профсоюзов Свердловской области . Он был посвящен правозащитной работе профсоюзов.
При помощи профсоюзных адвокатов в области ежегодно устраняется до 2 тысяч правонарушений, свыше 300 членов профсоюза получают юридическую поддержку при рассмотрении их дел в судах.
Об этой стороне работы профсоюзов и о том, разнится ли она с деятельностью других некоммерческих общественных правозащитных организаций, мы и будем говорить сегодня с экспертом в Екатеринбургской студии Радио Свобода.
А нашим слушателям мы предлагаем ответить на вопрос: к кому обратились бы лично вы, если бы возникла надобность в защите ваших прав – к профсоюзам либо в другую общественную некоммерческую правозащитную организацию? И вообще, считаете ли вы профсоюзы правозащитной организацией?
В Екатеринбургской студии Радио Свобода я приветствую заведующего юридическим отделом Федерации профсоюзов Свердловской области Владислава Осинцева.
Здравствуйте, Владислав Яковлевич.
Владислав Осинцев: Здравствуйте.
Олег Вахрушев: И я намеренно вынес этот вопрос для обсуждения с нашими слушателями, поскольку при подготовке к эфиру я беседовал с несколькими людьми, и они сомневались в том, что профсоюзы действительно есть правозащитная организация. Профсоюзы, по большому счету, занимаются распределением путевок в санатории, тем, чтобы зарплату выдавали вовремя и в полном объеме. Но к правозащитной организации профсоюзы почему-то с трудом относят. Владислав Яковлевич, как вы думаете, почему сложилась такая ситуация?
Владислав Осинцев: Я должен сказать, что это не совсем так. Во-первых, сейчас профсоюзы путевки не распределяют. Это было в свое время. Сейчас эти функции возложены на специальный Государственный фонд социального страхования.
Буквально вчера в Совете Федерации профсоюзов состоялось заседание, где был рассмотрен специальный вопрос об укреплении защитной функции профсоюзов. Там рассматривались вопросы и об усилении контроля над исполнением законодательства о труде, о повышении роли и ответственности выборных коллегиальных органов за состояние законности в трудовых отношениях, о взаимодействии профсоюзов с государственными органами, в частности с Государственной инспекцией труда по контролю и надзору за исполнением законодательства, с прокуратурой, о взаимодействии с судебными органами. Довольно подробно был рассмотрен вопрос о работе профсоюзов по организации судебной защиты трудовых прав наемных работников, по усилению роли юридических служб в защите членов профсоюзов. Рассматривался широкий круг вопросов по взаимодействию с Законодательным собранием Свердловской области, по законопроектной работе. Поскольку профсоюзы именно на стадии разработки законопроектов стремятся отстоять интересы рабочего человека. По взаимодействию с органами исполнительной власти по разработке нормативных актов, регулирующих трудовые отношения.
В докладе председателя Совета приводились данные как раз, что профсоюзы ежегодно проверяют порядка 400-500 предприятий. Имеются в виду только областные профсоюзные органы. До 2 тысяч нарушений устраняются. Большая поддержка оказывается членам профсоюзов при защите их интересов в судах. До 300 исков мы поддерживаем. Порядка тысячи судебных документов оформляется. Порядка 500-600 документов оформляется в комиссии по трудовым спорам. То есть работа проводится большая. Порядка 5-6 тысяч жалоб и заявлений наемных работников, членов профсоюзов, ежегодно рассматриваются.
Вполне естественно, что и замечания к профсоюзам есть.
Олег Вахрушев: Мы о замечаниях поговорим чуть попозже. Возвращаясь к моему вопросу, то есть все-таки профсоюзы – это правозащитная организация, а то, что ее не отождествляют с правозащитной организацией, это все-таки пережитки прошлого, на ваш взгляд?
Владислав Осинцев: Дело в том, что ведь за последнее время экономическая и законодательная реформа значительно ограничила полномочия профсоюзов, в отличие от того, что было раньше. И новый Трудовой кодекс, и федеральный закон о профсоюзах, и экономическая реформа все-таки значительно сказались на состоянии профсоюзного движения. Здесь и численность уменьшилась, здесь и финансовое состояние ослаблено, здесь и полномочия профсоюзов по защите... Но в целом говорить о том, что профсоюзы не относятся к правозащитной организации, ну, это совершенно неправильно.
Олег Вахрушев: И в подтверждение этому. Две голодовки прошли с начала апреля в Свердловской области. Сотрудники Красноуральского химзавода не могли получить зарплату за 2003-2004 годы. А в Первоуральске голодовка и забастовка водителей шли параллельно. Поводом стали новые правила пассажирских перевозок, подписанные мэром города. Акции протеста завершились успешно. В том числе разрешению ситуации способствовали профсоюзы. Об их роли в жизни Свердловской области рассказывает екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Ирина Мурашова.
Ирина Мурашова: «У меня есть скромное предложение по решению кризиса во Франции, связанного с трудовыми договорами для молодежи: французское правительство должно оплатить группе студенческих лидеров пару недель пребывания в Екатеринбурге. Если французским студентам действительно присущи широкие взгляды, то увиденное там должно их поразить, обеспокоить и, возможно, несколько устыдить. В Екатеринбурге гарантии занятости нулевые. Вас увольняют точно так же, как и нанимают - щелкнув пальцами. Здесь то, что выводит миллионы молодых французов на улицы, - норма. Забудьте о пенсии, на которую вы сможете прожить. Заболев, вы рискуете скатиться к нищете». Это цитата из статьи американского журналиста Питера Гэмбла.
С взглядом иностранца на трудовое бесправие уральцев согласен лидер правозащитной организации «Сутяжник» Сергей Белов. Он добавляет: свердловские профсоюзы бездействуют, или даже дружат с властями и руководством предприятий, а должны бороться. Например, за повышение зарплаты.
Сергей Белов: К сожалению, наши профсоюзы склоняются к соглашательству, к рекомендательной технологии, а не к борьбе. Вот мы наблюдали французский вариант протеста, который возглавили профсоюзы. Хотя численность их во Франции всего 8 процентов от трудоспособного населения, тем не менее, они смогли заставить правительство и президента не подписывать закон, который, с их точки зрения, нарушал права молодых работников.
Ирина Мурашова: Профсоюзы соглашаются, что назвать идеальной их работу нельзя. Например, редко получается добиться частных определений суда в адрес руководителей - нарушителей трудового законодательства. Тем не менее, каждый год профсоюзники проверяют соблюдение трудового законодательства на более чем 500 предприятиях. По результатам проверок устраняется в среднем до 2 тысяч нарушений. Оказывают юридическую помощь членам профсоюза, взыскивают десятки миллионов рублей невыплаченной зарплаты и так далее.
Не надо во всем винить профсоюзных лидеров - в этом уверен заместитель председателя Федерации независимых профсоюзов региона Андрей Ветлужских. Опыт показывает, что если коллектив не поддерживает вожака в борьбе с начальством, то ничего хорошего не выйдет.
Андрей Ветлужских: У нас огромное количество отличных, смелых профсоюзных лидеров, которые шли и настаивали на высокой заработной плате, на соблюдении охраны труда. А когда работодатель не шел на это, он шел на конфликт, призывал свой коллектив приостановить работу. А работники боялись – боялись за свои рабочие места, за возможное увольнение, за премию и так далее.
Ирина Мурашова: Менее года назад в Свердловской области появилась новая профсоюзная организация. Ее создателя - депутата Государственной Думы России Антона Бакова - обвиняют в популизме. Но его организация уже провела несколько громких акций и, как минимум, привлекла внимание к тем или иным проблемам. П рофсоюз «Профи» - межотраслевой, он зовет в свои ряды представителей «среднего класса», «рабочую аристократию».
Антон Баков: Профсоюз должен объединять не людей по их отраслевому признаку, на каком предприятии они трудятся, а именно активных людей, людей, живущих в одном городе, в одном поселке, которые действительно выступают и в защиту своих трудовых прав, и в защиту смежных прав.
Ирина Мурашова: В Свердловской области трудятся 2 миллиона 300 тысяч человек, в профсоюзах состоят менее половины из них. На крупных предприятиях профсоюзным движением охвачены 90 процентов работников, в малых – 5-6 процентов. Самые сильные профсоюзы – у металлургов, строителей, в электросоюзе и системе образования. Одну из своих главных задач лидеры уральского движения видят в том, чтобы привлечь молодежь.
Олег Вахрушев: «Не очень активная работа», - говорят некоторые правозащитники относительно правозащитной деятельности профсоюзов. Владислав Яковлевич, вы согласны с этим?
Владислав Осинцев: Ну, в какой-то степени это имеет место быть. Дело в том, что, действительно, за последнее время как-то финансовое состояние профсоюзов сказалось в определенной степени на правозащитной работе. Вот такой вопрос как раз на заседании Совета и затрагивался: на миллион с лишним членов профсоюзов насчитывается в профсоюзах порядка 26-27 юристов. Это крайне недостаточно. Отсутствие как раз возможности юридической – это ведь сказывается и в целом на организации судебной защиты членов профсоюзов.
Но в целом согласиться с тем, что профсоюзы бездеятельные, безусловно, нельзя. Здесь упрек высказывается в том, что вроде профсоюзы идут, так сказать, на соглашение с правительством. Так само законодательство регулирует социальное партнерство. Ведь не только, что называется, митинговать и бастовать, а нужно договариваться. Во всем мире законодательство ориентирует на соглашение. Вот в этом документе многие интересы рабочего человека затрагиваются и отстаиваются. Мы ориентируем профсоюзы на то, что самый главный документ, который защищает интересы рабочего человека, - это коллективный договор. Вопрос о коллективном договоре, в частности, и на Совете рассматривался вчера - об использовании возможностей коллективных договоров в защите трудовых прав наемных работников. Есть и здесь недочеты.
Но в целом работа ведется профсоюзами, и ведется активная работа. Вот в репортаже отмечался как раз и профсоюз народного образования, здравоохранения, металлургов, электропрофсоюз, строителей, госучреждений. Ведется системная работа.
Олег Вахрушев: На ваш взгляд, Владислав Яковлевич, почему в России невозможна такая ситуация, когда несколько миллионов людей выходят на улицы, прекращают работу, прекращают учебу, выходят на улицы и защищают свои права, добиваются каких-то определенных своих требований?
Владислав Осинцев: Ну, эта форма протеста, возмущения, она закреплена в законодательстве. Как раз профсоюзы и возглавляют и митинги, и шествия. В частности, в репортаже затрагивался вопрос по Красноуральскому химзаводу. Профсоюзы в стороне здесь не остались. В частности, моя служба, юристы пять раз выезжали на предприятие, участвовали в пяти судебных заседаниях, отстаивали интересы. И сейчас продолжается процесс, касающийся пенсионного обеспечения.
Мы ведь понимаем, что не все у нас в государстве, не все у нас в области, не все на предприятии решается так, как надо было бы. Но для этого и существуют специальные органы государственные, для этого и существуют профсоюзы. И главная задача профсоюзов – это правозащитная деятельность.
Олег Вахрушев: В ближайшие несколько минут я предлагаю сравнить условия правозащитной деятельности профсоюзов и других некоммерческих общественных организаций. Томское отделение общества «Мемориал» готовит обращение к депутатам Государственной Думы. Члены общества попросят пересмотреть некоторые положения 122-го закона, в частности, размеры и порядок выплаты денежных пособий для репрессированных. После принятия этого закона, более известного как закон о монетизации льгот, репрессированные и члены их семей лишились ряда льгот. Кроме обращения в Госдуму и в Совет по правам человека при президенте, «мемориальцы» собираются объединяться с другими общественными объединениями и партиями.
Между тем, периодически у Томского отделения «Мемориала» возникают сложности в работе. Не так давно деятельность по мониторингу работы правозащитников Западной Сибири была временно приостановлена. Подробности - у Мелани Бачиной.
Мелани Бачина: Сегодня в Томске после реконструкции открыт Музей политических репрессий. Во время ремонта строители обнаружили в музее еще одну комнату. По предварительной версии, это так называемая «расстрельная комната». Там же секретный ход в эту комнату. Когда-то он соединял подвальные помещения следственных изоляторов бывшей тюрьмы НКВД. По нему на допросы водили заключенных. Этот подземный ход сотрудники музея вместе с обществом «Мемориал» искали больше 15 лет. Теперь он дополнит и усилит экспозицию. Как говорят сотрудники, он воссоздаст реальную атмосферу того времени. В этом смысл и ценность Томского музея политических репрессий. Говорит Василий Ханевич, директор музея.
Василий Ханевич: Главной задачи – все восстановить, раскопать – у нас нет. Но просто то, что этот подземный переход станет частью экспозиции нашего мемориального музея, это однозначно. И даже сейчас, в ходе ремонта мы его не замуруем, а наоборот, открываем, и посетители могут этот подземный переход увидеть.
Мелани Бачина: Сегодня Томское общество «Мемориал» пытается защитить права репрессированных – тех, кто еще живы, кто каждый год приходит в Аллею Памяти к Камню скорби, рядом с Музеем политических репрессий в Томске.
122-ой закон о монетизации лишил их льгот. «Мемориальцы» считают, что несправедливо передавать выплаты компенсаций репрессированным на плечи региональных бюджетов – все-таки за это должно отвечать государство, а не конкретная область. Сотрудники Томского «Мемориала» уже обратились в Общественную палату. Дальше они намерены писать депутатам Государственной Думы Российской Федерации. Хотя не очень-то верят в успех. Работать общественным организациям в России сегодня непросто. С трудом удается решать местные проблемы, не говоря уже о федеральных.
Уже несколько месяцев «Мемориалу» не удается добиться юридического статуса Музея политических репрессий. Получается, что формально музея в Томске не существует. Юридически право на подвал за музеем никак не закреплено. А у сотрудников «Мемориала» сегодня вообще отсутствуют какие-либо бумаги, доказывающие, что в подвалах бывшей следственной тюрьмы НКВД сегодня действительно располагается музей. Говорит Борис Тренин, председатель Томского отделения общества «Мемориал».
Борис Тренин: Ситуация сложная, и ее сложность состоит, прежде всего, в неопределенности. С самого начала создания этого музея был определен статус – областное учреждение культуры, которое входит в состав краеведческого музея. Статус помещения юридически был определен договорными отношениями. Поскольку это была муниципальная собственность, то был договор музея о передаче этих площадей музею в безвозмездное, в бессрочное пользование. А затем эта форма была изменена. Вновь был составлен договор. Но он уже не подписан. Излишняя бюрократическая волокита и подчас абсолютная невозможность найти концы. Пересекается очень много интересов, в том числе и интересов как раз собственности. А здание-то находится в центре города. Давно и многие на него уже глаз-то положили.
Мелани Бачина: Пока, по словам сотрудников музея, все упирается в элементарную бюрократическую волокиту и неопределенность. Что делать и как оформить подвальное помещение на Музей репрессий, ни одна структура города не знает.
Между тем работа самого Томского отделения «Мемориала» сильно усложнена. Из-за проверок деятельности организации решение текущих дел затягивается. Томское отделение «Мемориала» участвовало в проекте по изучению работы правозащитников в Западной Сибири, и этот проект был временно приостановлен. А руководитель Томского отделения Борис Тренин уверен в том, что идет целенаправленная парализация деятельности «Мемориала» в России.
Борис Тренин: Мы являемся частью этой организации. Немножечко мы участвовали и в совместных проектах. Ну, так получилось, что проекты эти финансировала «Открытая Россия». И замучили... Я честно говорю, у меня такое ощущение, что идет уничтожение организации. Нас вот как это коснулось. Мы больше года участвовали в совместном проекте, и назвался он «Мониторинг и экспертиза «мемориальской» деятельности в Западной Сибири». И, естественно, немножко ресурсов мы получили под этот проект. Ну, в частности, небольшая сумма на обеспечение связи. И вот сейчас целая история. Нужно, во-первых, назвать и указать все телефоны, содержание разговоров. Вот такая сейчас идет вялотекущая, но достаточно последовательная, целеустремленная работа фактически по парализации деятельности организации.
Олег Вахрушев: Владислав Яковлевич, я, конечно, понимаю, что разные направления правозащитной деятельности: у «Мемориала», грубо скажем, - это жертвы политических репрессий, у профсоюзов – это трудящиеся. Но, тем не менее, в любом случае, это правозащитная деятельность. Как мы только что выяснили, у «Мемориала» большие есть проблемы, сложности. Скажите, пожалуйста, с какими сложностями вы сталкиваетесь, как профсоюзные деятели, в своей правозащитной деятельности?
Владислав Осинцев: Главная сложность – надо все-таки законодательно расширять полномочия профсоюзов, в частности, по вопросам увольнения наемных работников, по вопросам режима труда и отдыха...
Олег Вахрушев: Как вы себе это представляете? Что бы вы хотели видеть в этом законе, лично вы, как юрист?
Владислав Осинцев: Я могу сравнить два закона – Кодекс законов о труде, который действовал до 2002 года, и новый Трудовой кодекс. То есть с момента принятия нового Трудового кодекса значительно ограничены полномочия профсоюзов по увольнениям. Раньше закон не позволял увольнять работника без предварительного согласия профессионального союза. Следовательно, это императивная норма. Уж как бы ни хотел работодатель, он не вправе был это сделать. Сейчас такое полномочие у профсоюзов исключено по Трудовому кодексу. И учитываются только по трем основаниям мотивированные мнения. Но мотивированное мнение далеко не всегда работодателем учитывается. Так это прописано и в законодательстве вот в этой части. Ранее закон предусматривал, скажем, привлечение к сверхурочной работе, к работе в выходные дни с предварительного согласия профсоюзов. А сейчас такого нет. То есть это два примера, которые действительно показывают, что профсоюз не вправе препятствовать иной раз при грубых нарушениях законодательства – нет у него таких полномочий.
Тем более, идет реформа трудового законодательства постоянно. Например, 1 февраля 2001 года вступил в силу новый Трудовой кодекс. Для правоприменительной практики такого объемного законодательного документа... четыре года прошло – это небольшой срок, тем более, за это время постоянно вносятся поправки. В четыре десятка статей Трудового кодекса внесены поправки. И сейчас подготовлен законопроект в Государственной Думе об изменениях и дополнениях 333 статей Трудового кодекса. По существу, в целом переписать. А всего их 423 статьи. И вот эта нестабильность... ну, вроде бы, с одной стороны, это и неплохо, когда в законодательство вносятся изменения и дополнения своевременно. С другой стороны, совершенно очевидно, что сразу был принят несовершенный Трудовой кодекс.
В свое время ведь профсоюзы принципиально настаивали на варианте, который был разработан профсоюзами. Но, к сожалению, он не был поддержан ни депутатами Государственной Думы, ни правительством. И вот у нас на заседании Совета буквально вчера шел разговор о том, что, пожалуй, самая принципиальная массовая акция протеста профсоюзов была по Трудовому кодексу. То есть миллионы людей принимали в ней участие. И, в частности, 240 официальных поправок отправлены в Государственную Думу от свердловских профсоюзов.
Олег Вахрушев: На вчерашнем Совете Федерации профсоюзов планировалось придать правозащитной работе профсоюзов статус главного направления деятельности Федерации профсоюзов Свердловской области. Это случилось?
Владислав Осинцев: Правозащитная работа, она была, есть и будет главным направлением. Тем не менее, еще раз, поскольку состоялось заседание Совета, было подчеркнуто, в частности первым пунктом, что это главное в направлении деятельности профсоюзов Свердловской области. И я думаю, что вот эту позицию, которая закреплена в постановлении Совета Федерации профсоюзов, мы будем поддерживать.
Олег Вахрушев: Владислав Яковлевич, вы уже, наверное, несколько десятков, как минимум, два десятка лет работаете юристом в Федерации профсоюзов.
Владислав Осинцев: Ну, уже практически скоро будет четыре десятка. Вот с молодых лет пришел, так постоянно и работаю.
Олег Вахрушев: Это значит, что у профсоюзов юридическая служба функционирует очень давно.
Владислав Осинцев: Очень давно.
Олег Вахрушев: Скажите, пожалуйста, в таком случае... опять-таки возвращаясь к проблемам некоммерческих общественных организаций, которые сейчас существуют, в связи с введением ряда новых условий их работы, которые буквально с нынешнего понедельника существуют. Поскольку в Федерации профсоюзов так долго работает юридическая служба, и достаточно успешно работает, поэтому вы достаточно легко смотрите на те изменения в работе неправительственных общественных организаций, некоммерческих. Вы подкованы юридически, скажем так?
Владислав Осинцев: Дело в том, что мы-то занимаемся своим делом, которое нам предписывает законодательство, федеральный закон о профсоюзах, Трудовой кодекс и наши профсоюзные требования.
Что касается других некоммерческих организаций. Ну, мы с ними взаимодействуем при обращении к нам. За поддержкой обращаются. Обращаются и альтернативные профсоюзные организации. В частности, и профсоюз Беляева, который уже высказывал свою точку зрения на недостатки в работе профсоюзов. То есть мы со всеми взаимодействуем. Но чтобы как-то работать в системе, соглашения заключать... Дело в том, что у нас свое направление. Действительно, к нам и по законодательству о репрессиях обращаются. Мы рассматриваем, разъясняем закон, в отдельных случаях обращения профсоюзы делают. Ну и по другим вопросам.
Олег Вахрушев: Основные направления работы профсоюзных юристов, когда к вам обращаются трудящиеся, по каким вопросам в основном обращаются к вам?
Владислав Осинцев: Основное направление сейчас – это судебная защита. Оно обозначилось как самостоятельное направление правозащитной работы. Это где-то примерно, наверное, с 1992 года, то есть с момента начала экономической реформы.
Олег Вахрушев: Как с судами вы работаете?
Владислав Осинцев: Как раз вчера принимал участие в заседании председатель состава судебного Свердловского областного суда с Судебной коллегией. Мы взаимодействуем с судами постоянно. И совместно обобщаем судебную практику. Мы обобщаем профсоюзную практику по контролю и надзору за правозащитной деятельностью, практику судов. В частности, где-то в августе-сентябре (мы уже об этом договорились) мы совместно сделаем обобщение. Представитель юридического отдела где-то на месяц примерно войдет в ту группу, которая создается, по обобщению в Свердловском областном суде. Вот эти материалы мы обобщим, и как раз рассмотрим их на заседании президиума. Рассмотрим те недочеты, которые допускают у нас и профсоюзные органы, и хозяйственные руководители. И, соответственно, областной суд тоже даст оценку судебным органам, где имеются определенные недостатки.
Олег Вахрушев: А какие это недостатки?
Владислав Осинцев: Нас сегодня волнует все-таки то, что задерживаются сроки рассмотрения в судах трудовых дел. Это, действительно, как раз мы и обозначили в постановлении Совета Федерации профсоюзов, чтобы профсоюзы добивались вплоть до Верховного суда рассмотрения дел в установленные сроки. Конечно, здесь есть и объективные причины, поскольку суды очень загружены. Но это не моя компетенция. И вчера как раз разговаривали и о судебной реформе. Сейчас появился институт мировых судей, он очень разгрузил... Дела плохо рассматриваются, ошибки, естественно, есть. И специально в Верховном суде выделен состав по трудовым и социальным делам. И у нас распределены полномочия в районных, в городских судах. И вот специальный, как говорится, состав и в областном суде.
Олег Вахрушев: Нередки случаи, когда человек подает иск в суд против, скажем, руководства предприятия либо администрации какого-нибудь города по какой-то проблеме. Зачастую он проигрывает это судебное разбирательство. В том случае, если бы этот человек был членом профсоюза, его защищали бы и профсоюзные юристы. Владислав Яковлевич, скажите, пожалуйста, насколько велика была бы вероятность того, что более пристально обращали бы внимание судьи на разрешение этого иска?
Владислав Осинцев: Дело в том, что когда гражданин сам по себе вступает в судебное разбирательство, он недостаточно квалифицирован юридически. И ему помощь, естественно, нужна. А сейчас, так сказать, юридическая помощь адвокатскими структурами, она дорого стоит. И здесь как раз и обращаются к нам. И вполне естественно, что помощь юридической службы профсоюзов Свердловской области оказывает большое влияние на правильную подготовку рассмотрения дел. Ведь принимается у нас много нормативных актов, которые, скажем так, не соответствуют действующему законодательству, в частности федеральному, да и в области.
Мы как раз вчера рассматривали, и обратили внимание, и посчитали, как недостаток профсоюзных органов, что мы все-таки мало оспариваем в судебном порядке в интересах рабочего человека нормативные документы, принимаемые органами исполнительной власти. Это как раз недостаток. И было обращено внимание на то, что все-таки профсоюзы еще крайне недостаточно предъявляют в интересах трудового коллектива судебные иски. В основном иски идут, скажем так, индивидуальные. А когда тысяча и больше нарушается... И, действительно, профсоюзу надо бы вот здесь в интересах трудового коллектива предъявить иск. Вполне естественно, что гражданско-процессуальное законодательство пока все-таки здесь не четко регламентирует правовое положение профсоюзов. Но, тем не менее, есть такая практика, что нужно оформлять на собрании доверенность профсоюза от имени трудового коллектива, и тогда уже от начала до конца вести судебное разбирательство.
А вот то, что, действительно, когда персонально человек идет в суд без юридической поддержки, вполне естественно, что дело рассматривается значительно слабее. И не потому, что суд принимает неправильное решение, а потому, что у работодателя сильная юридическая служба...
Олег Вахрушев: ...и есть свои рычаги влияния на суды, скажем так.
Владислав Яковлевич, спасибо.
