Завод Крайслер переедет из США в Нижний Новгород
Ирина Лагунина: Германо-американская компания DaimlerChrysler переведет один из своих автомобильных заводов из США - в Нижний Новгород. Новый проект Горьковского автозавода во многом напоминает еще советский "проект века", с которого на рубеже 70-ых годов начинался АвтоВАЗ. Только в этот раз на российском заводе будут выпускаться не итальянские "Фиаты", а американские "Крайслеры" и "Доджи". Тему продолжит Сергей Сенинский...
Сергей Сенинский: Оборудование, которое в рамках подписанного на днях соглашения будет вывезено из США в Россию и смонтировано на Горьковском автомобильном заводе, рассчитано на выпуск – ни много, ни мало - 265 тысяч автомобилей в год. Это более трети годового выпуска АвтоВАЗа, крупнейшего автозавода в России. Да и сам нынешний проект Горьковского автозавода с DaimlerChrysler во многом напоминает "проект века" в СССР – с итальянской компанией FIAT , благодаря которому и возникло производство "Жигулей". И производство автомобилей по лицензии, но - под собственной маркой, и закупка оборудования, и возможность выпускать разные модификации... Наш первый собеседник в Москве – аналитик инвестиционной компании "Тройка-Диалог" Гайрат Салимов:
Гайрат Салимов: FIAT тогда продавал не только саму лицензию на сборку, но вместе с FIAT шли все производители его компонентов. То есть одновременно Советский Союз импортировал не только лицензию на сборку конкретных фиатовских машин, но и всю цепочку компонентов. Даже Pirelli построила несколько шинных заводов под эту модель «Фиата».
В данном случае приобретена только линия по сборке. Кроме того, российская компания смогла купить американский завод мощностью 265 тысяч автомобилей в год всего за 150 миллионов долларов, и туда же включена лицензия. То есть - очень дешево.
Сергей Сенинский: ГАЗ, сколь известно, вел в последние годы переговоры и с FIAT , и с японской Nissan . С FIAT даже какие-то соглашения были уже подписаны, о сборке в Нижнем Новгороде итальянских автомобилей, но из тех проектов ничего не вышло. В отличие от нынешнего... Аналитик инвестиционной компании "Проспект" Дмитрий Парфенов:
Дмитрий Парфенов: В том, что эти переговоры завершились успешно, отражается и тот факт, что компания DaimlerChrysler сейчас находится не в лучшей форме. В США она закрыла некоторые производства – непрофильные или не очень прибыльные, было проведено значительное сокращение персонала. И в этом смысле проект с российской компанией оказался весьма кстати: DaimlerChrysler смогла продать ненужное ей производство. Кроме того, модели по своей линейке близки ГАЗу. Ведь он традиционно позиционировал себя как производитель больших легковых автомобилей...
Сергей Сенинский: В рамках проекта на ГАЗе будут собираться две модели - Dodge Stratus и Chrysler Sebring . Обе – машины класса D . А "Волга", которую выпускает ГАЗ, - класса Е, то есть следующего, большего... На ваш взгляд, ГАЗу имеет смысл выпускать параллельно и те, и другие машины?
Гайрат Салимов: «Волга», сама по себе, - проект "мертвый" в долгосрочном плане. Но, поскольку это - отдельное производство, не связанное с новым заводом, приобретаемым в США, ГАЗ будет продолжать собирать эти машины до тех пор, пока именно эта модель «Волги» не прекратит приносить хоть какие-либо деньги. То есть, вполне вероятно, что какое-то время все эти модели могут выпускаться и параллельно...
Сергей Сенинский: Но и в этом секторе российского рынка – автомобилей класса D - конкуренция весьма значительна, пусть и не такая острая, как в меньших классах – C и B. На что рассчитывают российские авторы проекта? На то, что им могут предоставить таможенные льготы по ввозу комплектующих, раз они организуют сборку в промышленных объемах? Но, во-первых, это вряд ли не даст радикальное снижение розничной цены, а во-вторых, для покупателей машин такого класса "лишние" 2-3 тысячи долларов уже не играют принципиальной существенной роли... Тем более, если учесть нынешнюю доступность в России автомобильных кредитов...
Гайрат Салимов: Да, конечно, льготы по "промсборке" не дают радикального снижения розничных цен, но и та разница, которая получается, с учетом также импортных пошлин на новые автомобили, она вполне значительна, чтобы занять какую-то долю рынка.
Надо еще учесть, что ГАЗ решил не восстанавливать полностью завод в 265 тысяч машин в год, который привезут из Америки, а оставить лишь несколько линий – общей мощностью 65 тысяч автомобилей. На сегодня это составляет около 3% российского рынка, а в 2008 году, когда они начнут эти машины производить, будет и того меньше. Соответственно, вполне реально, что они смогут продать такой объем автомобилей, то есть у проекта есть шанс...
Дмитрий Парфенов: Да, в сегментах автомобилей классов В и С - наиболее серьезная конкуренция на рынке. И, скорее всего, именно этими факторами руководствовалось руководство ГАЗа. Кроме того, в ближайшем будущем именно в сегменте D -класса на российском автомобильном рынке ожидаются самые высокие темпы роста - порядка 30-40% в год. Тогда как по сегментам автомобилей класса В и С - на уровне 1 0%.
Важный фактор , к стати , - дефицит на российском рынке автомобилей "среднеценовых". Ближайшие конкуренты Chrysler Sebring - та же Mazda6 или Toyota Camry – стоят в России порядка 30 тысяч долларов, тогда как Chrysler Sebring продается в России за 22-25 тысяч. А при локализации производства возможно дальнейшее снижение цены этой машины еще на 10-15 или даже 20%...
Сергей Сенинский: Владельцы ГАЗа не пошли по пути создания совместного производства с DaimlerChrysler , а предпочли лицензионную сборку автомобилей...
Некоторые эксперты полагают, что такие совместные предприятия не очень-то интересны в России, в первую очередь, самим западным компаниям: возни – много, а преимуществ местного производства, при относительно невысоких таможенных пошлинах на "готовый импорт" - мало...
Гайрат Салимов: Каждый партнер в СП рассчитывает что-то получить от этого партнерства. Западные автомобильные компании обычно обращаются к такому партнерству, чтобы быстрее и дешевле выйти на местный рынок. Поскольку DaimlerChrysler в любом случае собирается открывать свой завод в России, то, соответственно, некое партнерство ей особенно и не нужно.
С точки зрения ГАЗа, они понимают: все то, что они хотели бы получить от DaimlerChrysler , они могут просто купить, готовым. Стало быть, им нет необходимости ограничивать как-то свободу принятия решений в своей деятельности рамками СП. Плюс к этому открылась уникальная возможность – купить у одной из крупнейших мировых компаний, без всяких ограничений для себя, достаточно новую платформу целого модельного ряда, которую они могли бы запустить у себя. То есть это - очень удачное для ГАЗа стечение обстоятельств.
Сергей Сенинский: Лицензионная сборка – вместо создания совместного предприятия с западной компанией...
Дмитрий Парфенов: Действительно, производство западных автомобилей в России не всегда экономически оправдано. В том числе и потому, что существует огромный импорт автомобилей, включая подержанные, которые конкурируют в той же ценовой категории.
Соответственно, ГАЗу было стратегически важно найти такого западного производителя, который бы позволил ему собирать машины по лицензии. И вот почему. При переносе производства из США в Нижний Новгород ГАЗ неизбежно столкнулся бы с необходимостью замены каких-то дорогостоящих операций для снижения себестоимости - например, убрать из автомобиля системы пассивной и активной безопасности. Плюс к тому он был бы вынужден еще довольно долго закупать готовые комплектующие за рубежом.
Соответственно, организуя у себя лицензионную сборку, ГАЗ может наиболее сложные и дорогостоящие западные компоненты заменять на подобные российские. А это серьезно удешевило бы производство и вообще - "облегчило" бы жизнь ГАЗу...
Сергей Сенинский: Горьковский автозавод начинался в начале 30-ых годов прошлого века с выпуска моделей Ford . Нынешние владельцы завода видят выход в моделях DaimlerChrysler . По крайней мере, на ближайшее будущее. На ваш взгляд, от идеи создания очередного "своего" автомобиля, собственной разработки, здесь окончательно отказались?
Дмитрий Парфенов: Это - абсолютно нормальная практика. И, наверное, хорошо, что они отказались. Дело в том, что разработка новой модели автомобиля стоит примерно 1 миллиард долларов, плюс добавьте сюда отсутствие в России современных разработок в автомобильной электронике, материалах, включая сталь для кузовов. Вот и получается, что разрабатывать сегодня чисто российские автомобили "с нуля" - совершенно невыгодное занятие.
Сергей Сенинский: На ваш взгляд, насколько подобные проекты (выпуск готовых моделей, пусть и не самых новых, по лицензии западных компаний) вероятны для крупнейшего автозавода России – ВАЗа, перешедшего ныне под контроль государства? В отличие от ГАЗа, которым владеют частные компании... Тем более, что АвтоВАЗ уже присматривает некие западные платформы для своих будущих машин...
Гайрат Салимов: Я все же надеюсь, что АвтоВАЗ не будет заниматься экспериментами и, скажем так, умудрится найти какие-либо достойные платформы, которые он сможет договориться получить.
Дело в том, что разработка собственной платформы для целого модельного ряда несет в себе значительный риск, так как платформа может оказаться как удачной, так и неудачной. В крупных автомобильных корпорациях и компаниях параллельно ведется разработка сразу нескольких платформ. И возможные убытки по неудачным с лихвой покрываются прибылью по удавшимся платформам.
АвтоВАЗ, по глобальным меркам, - не такая большая компания, и она не может позволить себе тратить время и ресурсы на разработку сразу нескольких платформ. Соответственно, этот риск становится особенно значительным. Поэтому желательно, чтобы АвтоВАЗ нашел себе зарубежного партнера, с которым он мог бы договориться о покупке такой платформы...
Дмитрий Парфенов: Склонен думать, что рано или поздно это именно так и будет. Для массового автомобиля в России есть одно серьезное ограничение - низкий платежеспособный спрос населения, плюс - засилье подержанных иномарок. Что – дальше? По мере расширения платежеспособного спроса, люди начинают покупать все больше автомобилей средних ценовых категорий, и даже более дорогих. Соответственно, в их производство сразу потянутся инвестиции, в том числе - от наших производителей.
Пока же, на мой взгляд, основная стратегия для российских производителей - это покупка готовой западной платформы, потом - демонтаж с нее всех "лишних" в наших условиях компонентов (те же системы безопасности, та же сложная электроника, те же кондиционеры и проч.), тех, которые не востребованы именно массовым спросом. И после этого – реализация на базе этой платформы каких-то собственных разработок. То есть локализованный в России зарубежный автомобиль значительно упрощается, удешевляется - для того, чтобы вывести его на уровень именно массового спроса...
Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, на наши вопросы отвечали в Москве аналитики инвестиционных компаний по автомобильному рынку России – Дмитрий Парфенов, компания "Проспект", и Гайрат Салимов, компания "Тройка-Диалог"...
Экономическая политика России на Кавказе: не только о вине.
Ирина Лагунина: Постановление российской Госдумы о поддержке запрета на ввоз грузинских вин в Россию было оценено грузинским парламентом как очередная попытка наказать Грузию за ее независимую внутреннюю и внешнюю политику.
Это не первые обвинения такого рода. Все минувшую зиму Тбилиси обвинял Москву в стремлении поставить Грузию на колени, используя газ как средство шантажа. Похоже, теперь с такими обвинениями согласны и некоторые эксперты из Армении, где "Газпром" две недели назад сумел приобрести в собственность серьезные энергетические мощности и коммуникации. С экспертами из Азербайджана, Армении и Грузии беседовал мой коллега Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: В нашей программе принимают участие: из Еревана ведущий эксперт армянского Центра национальных и стратегических исследований Армении Ховсеп Хуршудян; из Баку экономический обозреватель агентства «Азери Пресс» Бахрам Рустамбеков; и из Тбилиси Нико Орвелашвили, главный эксперт Института экономических развитий Грузии.
Мой первый вопрос армянскому гостю. Ховсеп Хуршудян, позвольте цитату: Газпром покупает у Армении недостроенный пятый энергоблок Разданской электростанции, за долги он получает армянскую часть газопровода Иран-Армения, который находится в процессе строительства. И вследствие этих приобретений доля Газпрома в совместном армяно-российском газовом предприятии АрмРосГазпром увеличивается до 75%. Как вы считаете, это событие наносит ущерб экономической безопасности Армении или речь идет о нормальном сотрудничестве?
Ховсеп Хуршудян: Да, конечно, это составляет угрозу не только экономической, но и политической безопасности Армении и не только в будущем, но уже в самом ближайшем месяце может быть даже. И я думаю, что это одна из самых позорных, если можно так сказать, сделок, которую совершили нынешние власти после известной сделки «имущество в обмен на долг», продолжением которой является эта сделка, посредством которой уже полностью энергетические мощности перешли под полный контроль Газпрома, а значит России. И я уже не говорю о транспортных составляющих газовой магистрали Иран-Армения, которая могла в будущем стать транзитной и могла принести Армению к более тесной интеграции не только в региональные, но и в европейские экономические проекты.
Андрей Бабицкий: А в чем собственно проблема, почему это представляется такой уж серьезной угрозой? Россия сильная, экономически уже сейчас развитая страна и, наверное, она могла бы способствовать развитию в том числе и армянских газовых предприятий, энергетических предприятий.
Ховсеп Хуршудян: Начнем с того, что у нас есть печальный опыт последствия такого рода сделок «имущество в обмен на долг». Мы знаем, что до сих пор простаивают те предприятия, которые были переданы России в обмен на долг. Это первое. Во-вторых, то есть это была чисто политическая сделка, и Россия не преследовала цель развивать эти предприятия, а это было чисто как залог российского влияния в Армении. Я говорю о таких важных предприятиях, как «Марс», научно-исследовательских институтах, также первые четыре блока Разданской ТЭЦ, которые были переданы еще тогда. И то, что касается газовых магистралей, коммуникаций, естественно, что транспортировка иранского газа в Европу станет альтернативой российскому газу, и такая магистраль невыгодна России, хотя Армении она могла бы приносить около 500 миллионов долларов в год чистой прибыли.
Андрей Бабицкий: Ховсеп, вы произнесли ключевое слово – российское влияние. Им пугают детей сегодня на пространствах бывшего СССР. Так ли уж оно, это влияние катастрофично? Почему все говорят о том, что Россия использует газ или иные экономические рычаги для того, чтобы наказать своих политических оппонентов? Может быть все же это нормальная практика, когда богатая страна ведет экономическую экспансию?
У меня вопрос в Тбилиси: Нико Орвелашвили, в Грузии не раз высказывалась надежда на то, что иранский газ может в будущем стать серьезной альтернативой российскому и избавить вашу страну от газпромовского диктата. Но сейчас, когда эта нитка коммуникаций Иран-Армения перешла под контроль России, надежды, как я понимаю, можно похоронить.
Нико Орвелашвили: Первое, как раз все это подтверждает те доводы и соображения, которые в свое время высказывались, что новая концепция нео-либеральной империи, которая принадлежит господину Анатолию Чубайсу, жизнеспособна и в российских кругах есть, наверное, серьезная аналитическая команда, подход явно видно - комплексный. Поскольку все, что происходит в соседней Армении, прямо касается и Грузии, те же самые методы и тот же самый вектор. Я имею в виду большое желание российских политических кругов овладеть всеми стратегическими объектами, которые находятся на территории Грузии. И первым долгом это касается энергетических объектов. Первая атака была как раз на те нормы конституции, которые прямо и довольно строго запрещают приватизацию и продажу таких объектов. Сейчас все уже встало на свои места, картина более-менее ясная.
Особенно за последние две недели, когда правительство Грузии, как мы знаем, под нажимом или под диктатом из кремлевских кругов в принципе уже завершило слияние трех крупнейших энергокомпаний Грузии и тем самым объединила их риски. В частности, что я имею в виду, что, наверное, в ближайшем будущем, если ничего в Грузии не изменится, эти три компании наберут столько долгов перед Россией, что Россия будет вправе потребовать передачу всей этой уже объединенной компании и ее активов. Недавно Россия и Грузия учредили совместную компанию, которая владеет транзитными системами высоковольтных электропередач.
Андрей Бабицкий: Я понимаю, что ситуация, наверное, с точки зрения человека, который смотрит на давление со стороны России на Грузию, ситуация критическая. Я хотел бы попросить вас очень коротко ответить, а есть ли вообще альтернатива?
Нико Орвелашвили: Альтернатива, конечно, есть. И прежде всего это заключается в создании в Грузии более стабильного политического климата и более благоприятного климата для инвестиций. Сейчас, вы понимаете, из-за напряженных отношений между Грузией и Россией каждый серьезный иностранный западный инвестор находится, прямо скажем, не в лучшей ситуации, и все они опасаются принимать инвестиционные решения, осуществить более или менее серьезные планы в Грузии. В такой ситуации единственное заинтересованное лицо, кто может осмелиться и вложить свои деньги в стратегические объекты Грузии – это российские государственные компании, которые принимают стратегические задания как раз из кремлевских кабинетов. Мой коллега из Армении прекрасно подчеркнул, что чуть ли не 9 из 10 таких решений имеют политический характер, они не являются чисто экономическими или финансовыми решениями.
Андрей Бабицкий: Давайте продолжим нашу беседу и дадим слово нашему гостю из Баку. Бахрам Рустамбеков, скажите, наверное, у Азербайджана нет ни подобных обид, ни подобных настроений, подобных опасений, поскольку все-таки имеет место политическое сотрудничество, политический союз между Азербайджаном и Россией, поэтому экономические связи не кажутся никакой угрозой.
Бахрам Рустамбеков: Все дело в том, что мы смотрим на это дело как сотрудничество. Мы имеем равноправное сотрудничество между Азербайджаном и Россией в данном случае. Недавно прошел экономический форум, азербайджано-российский форум в Баку и тенденция была такова, что в Азербайджан стремятся не большие компании российские, как говорили армянские и грузинские коллеги, не государственные компании, а скорее компании из регионов. Они хотят вкладывать свои инвестиции больше в сельскохозяйственный сектор Азербайджана. Такой большой экспансии я не вижу, не вижу в этом опасности большой.
А что же касается энергетического сектора, то Азербайджан, можно сказать, в этом состоялся и поэтому у нас есть своя энергетическая политика. Азербайджан за счет своих средств восстанавливает энергетические мощности, подписываются новые контракты по строительству новых энергоблоков, ведутся переговоры с Европейским банком реконструкции и развития, там проект оценивается в 150 миллионов долларов на выделение кредитов по строительству нового энергоблока. И уже в этом году Азербайджан произведет рекордное количество электроэнергии - 24 миллиарда киловатт-часов.
Единственное, что пока Азербайджан вынужден импортировать природный газ из России. В прошлом году это было пять миллиардов, в этом году четыре с половиной миллиарда. Объемы снижены из-за повышения цен. Но в дальнейшем благодаря разработке месторождения «Шах-Дениз», Азербайджан в полном объеме года через три-четыре сможет полностью обеспечить свое потребление в газе. И помимо этого разработка «Шах-Дениз» может оказать положительное влияние и на Грузию, так как предполагается экспорт определенного количества газа в Грузию. Пока на первом этапе 800 миллионов кубометров в год предполагается. Сейчас грузинская сторона хочет у Азербайджана закупить дополнительные объемы в рамках этого проекта, но пока они не достигли соглашения между собой, потому что пока неизвестно, сможет ли Азербайджан при разработке месторождения «Шах-Дениз» увеличить добычу на первом этапе и будут ли свободные объемы газа, так как предполагается газ еще в Турцию два с половиной миллиарда в год экспортировать.
Рассказ об американо-российской медицинской ассоциации .
Ирина Лагунина: В Соединенных Штатах продолжается общественная и государственная дискуссия по поводу нового иммиграционного законодательства. Штат Джорджия утвердил новый закон, по которому все нелегальные иммигранты автоматически становятся нарушителями закона. А губернатор Аризоны наложил вето на этот проект. И это на фоне того, что в целом ряде американских городов продолжаются выступления противников новых жестких мер, а федеральные власти пытаются определить, как быть с 11-12 миллионами нелегалов в стране, выполняющих в основном низко квалифицированную работу, не имеющих ни пенсий, ни медицинской страховки. Но даже те, кто живет в Америке легально, сталкиваются поначалу с определенными социальными и профессиональными трудностями. Об одной такой категории иммигрантов рассказывает Людмила Алексеева.
Людмила Алексеева: Во время недавней поездки в Соединенные Штаты я побывала в американской провинции в городе Кливленде штат Огайо и встретилась с нашими прежними соотечественниками - врачами. Все они получили образование в России, все они были уже состоявшимися специалистами, а потом в разное время уехали в Америку. Один из них - Борис Виноградский - хирург, он работал в Ярославле, а сейчас работает в Кливленде, и там, и здесь вполне успешно. Но Борис один из тех, которые живут по заповеди мудреца из 9 века нашей эры Раби Гилеля, который сказал: «Если я не за себя, то кто же за меня? Но если я только за себя, то зачем я?». Короче, Борис Виноградский, обстроившись в Америке, озаботился созданием русско-американской медицинской ассоциации в помощь медицинским работникам, приехавшим из России в Америку. Как живется таким людям в этой стране, какие у них проблемы? Об этом была моя беседа с Борисом Виноградским. Как давно вы решили создать эту ассоциацию?
Борис Виноградский: Наверное, сразу, когда я приехал в 91 году, такая идея была. Потому что было очень сложно найти правильный путь обратно в специальность, и никто не мог толком подсказать, что нужно делать, какие экзамены сдавать, где работу искать. И один из моих знакомых дал мне распечатку, что в Бостоне есть организация русских врачей и этой организацией руководила женщина, которую звали Люба Артиковская.
Людмила Алексеева: Таким образом, Борис, идея объединения врачей из России у вас возникла, когда вы узнали о существовании такого объединения в Бостоне? В чем заключается идея ассоциации, для чего она создана?
Борис Виноградский: Идея в том заключается, что в чужой стране без знания правил игры всегда сложнее добиваться своих целей в одиночку. Проблема существует, начиная с первого дня въезда сюда, проблемы появляются сразу же. И они не исчезают со сдачей экзаменов и не исчезают после получения резидентуры, и люди работают в частных практиках, люди работают в академических больницах, я имею в виду университетских клиниках. Разного рода проблемы есть у каждого на каждом уровне.
Людмила Алексеева: Это помощь тем врачам, которые из России приехали сюда.
Борис Виноградский: Ассоциация объединяет русских врачей, живущих и работающих в Америке. То есть не все члены ассоциации практикующие врачи, есть и студенты, есть и медсестры. Есть люди, которые еще не сдали экзамены, и они тоже являются членами ассоциации. В принципе любой медицинский работник, который жил в свое время на территории бывшего Советского Союза и разделяет наши идеи, может стать членом ассоциации.
Людмила Алексеева: Чем может ассоциация помочь своим членам? Что удалось реализовать из первоначальной идеи?
Борис Виноградский: Четыре основных задачи, которые ассоциация ставит перед собой. Первая – это академическое совершенствование. То есть помочь врачам улучшить свои медицинские знания и свою академическую подготовку. Второе – это гуманитарная помощь. То есть это помощь русским иммигрантам в Америке и помощь врачам и пациентам в России.
Людмила Алексеева: Откуда вы берете средства на гуманитарную помощь?
Борис Виноградский: В общем, как всегда, цели провозгласить и задачи легко, а сделать это сложно. Пока еще ассоциация молодая, в этом году будет четыре года как существуем формально. Собрать какую-то сумму денег на функционирование ассоциации сложно и тем более сложно найти деньги на какие-то конкретные проекты.
Людмила Алексеева: Вы ставите такую задачу?
Борис Виноградский: Да, цель такая есть.
Людмила Алексеева: А есть какие-то идеи насчет того, откуда деньги? Это взносы врачей, это пожертвования, это какие-то акции?
Борис Виноградский: В принципе Америка в этом смысле достаточно щедрая страна. Из всех источников мы пытаемся собирать эти деньги, то есть и членские взносы ассоциации, и пожертвования частных врачей, и частных людей просто, не имеющих отношения к медицине, пожертвования фармацевтических компаний, любых других компаний. К сожалению, пока у нас нет большого опыта и количество членов ассоциации не такое большое – всего лишь около трехсот человек. У нас, естественно, средств явно недостаточно. Никто из руководства ассоциации не получает зарплату, то есть это добровольная работа. Но средства нужны на переписку, на поддержание интернета.
Людмила Алексеева: То есть пока хватает только на то, чтобы ассоциация продолжала функционировать?
Борис Виноградский: Третья цель – это расширение контактов между русскоязычными медицинскими работниками в Америке. Сейчас члены ассоциации есть в 38 штатах из 50, и в Канаде, в нескольких больших городах Канады.
Людмила Алексеева: То есть вы не можете помочь материально, но организационно вы уже в состоянии своим членам помочь?
Борис Виноградский: Безусловно. И это на самом деле очень помогает. Потому что, наверное, самое сложное в Америке – это найти нужную работу. И в этом ассоциация очень помогает, потому что есть знакомые, есть какие-то связи. Более того большая группа ассоциации еще находится в процессе сдачи экзаменов. И если вы посмотрите на вэб-сайт ассоциации, посмотрите на дискуссионный форум, который там есть, то очень много людей обсуждают именно этот процесс. То есть это, наверное, в настоящий момент самая живая часть. На самом деле самая большая помощь заключается в обмене опытом по тому, как сдавать эти экзамены, как быстрее пройти тем же самым путем. Более того у нас сейчас есть двое ребят из Москвы, которые в Москве сдали экзамены. Они уже приезжали сюда на интервью, если все сложится удачно, то они получат работу в США. То есть это очень конкретная помощь.
Людмила Алексеева: Как может вырасти ассоциация, если она охватит большую часть русскоязычных врачей, проживающих в Америке?
Борис Виноградский: Дело в том, что наше коммунистическое прошлое советское, оно людей отворачивает от всякого рода организаций. И самое большое препятствие, которое мы на своем пути встречам – это недоверие. То есть как только люди слышат о том, что создалась еще одна ассоциация, в которую приглашаются русские люди, при этом нужно заплатить взносы, то первое, что они видят в этом, что есть какие-то дяди, которые собирают эти взносы и кладут их себе в карман. Хотя на самом деле это не так, но на каждый роток не накинешь платок. То есть мы не можем всем объяснять, что мы нормальные, хорошие и честные.
Людмила Алексеева: А четвертая цель?
Борис Виноградский: Четвертая цель – это представительство интересов врачей здесь в Америке. В принципе Америка страна демократическая и здесь, хотя это не всегда работает, но идеи любые могут быть реализованы в том случае, если достаточное количество людей поддерживают эти идеи.
Людмила Алексеева: То есть вы имеете в виду лоббирование законов в пользу врачей. В чем оно конкретно может заключаться?
Борис Виноградский: В Америке 58 организаций этнических врачей разных стран, это зрелые организации. Индийская организация существует 25 лет. Самая сильная организация врачей в Америке этническая, у них 35 тысяч членов и у них есть офис президента, который переезжает вместе с вновь избранным президентом. Президента избирают раз в год, нового президента. Но у них есть постоянный офис в Вашингтоне и постоянный офис в Чикаго. В Чикаго, потому что все основные медицинские организации Америки, все основные офисы находятся в Чикаго. Америка очень децентрализованная страна в отличие от России. И несмотря на то, что Вашингтон – это столица, у каждых организаций свои центры. И кроме того у индийцев есть лоббисты на Капитолийском холме, которые идеи именно индейских врачей и защищают интересы индейских врачей. К счастью, сейчас появилось новое поколение русских эмигрантов, которые не помнят советскую власть, для которых советская власть это что-то отдаленное, они не боятся объединяться, они по-другому смотрят на это дело.
Людмила Алексеева: То есть вы смотрите на будущее своей ассоциации с оптимизмом и готовы работать на это будущее, хотя понимаете, что плоды это даст нескоро?
Борис Виноградский: Я никогда не рассчитывал, что эта ассоциация сможет дать результаты в пределах пяти, может быть десяти лет. Пройдет 25 лет, прежде чем ассоциация встанет на ноги и будет на самом деле серьезной организацией.
Реальный герой кинофильма «Доброй ночи и удачи».
Ирина Лагунина: 50-е годы прошлого века. Тележурналистика только встает на ноги. И в этот момент зарождения нового массового источника информации телекомпания Си-Би-Эс, вернее, журналист и ведущий Эд Морроу фактически объявляет войну сенатору Джозефу Маккарти т политике «маккартизма» в США. Это – описание фильма Джорджа Клуни «Доброй ночи и удачи», который в этом году был номинирован на Оскара. Эд Морроу – реальный журналист с удивительно интересной человеческой и профессиональной судьбой. О реальном герое фильма «Доброй ночи и удачи» - моя коллега в Нью-Йорке Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Этим ежевечерним прощанием со слушателями – «Спокойной ночи и большой удачи» – заканчивал свои знаменитые программы замечательный журналист Эд Морроу, родоначальник американского радиожурнализма. Август 1940 года. Европа уже залита кровью, в Англии немцы перешли от бомбардировок военных объектов к бомбежке Лондона. Но американцы не хотят этого замечать, это не их война, и хотя между политиками страны уже во всю идут яростные дебаты о помощи Англии, население еще не успело отдышаться от депрессии и наслаждается передышкой. Это дни радио. Вся страна слушает концерты, передачи со стадионов и дикторов с бархатными голосами, которые читают сводки новостей - по пять минут в день. И, вдруг, вечером 24 августа, увлекательная радиопьеса остановилась на полуслове и диктор радиостанции CBS сказал: «Леди и джентльмены, мы прерываем нашу программу для прямой трансляции из Лондона репортажа нашего корреспондента Эда Морроу». И мужской голос, не актерский, не дикторский, но обладающий странной смесью спокойной уверенности и внутреннего напряжения произнес, тоже, неожиданно, не принятые на радио слова: «Это - Лондон».
Эд Морроу: Трафальгартская площадь. Звук, который вы слышите – сирена воздушной тревоги. Я стою на ступенях собора Святого Мартина, бомбежка начнется минут через пять. Я вижу только луч прожектора, который шарит по небу. А на его фоне - статуя Нельсона. По площади в темноте идут люди. В бомбоубежище. Очень спокойно идут. Слышите этот звук? Звук спокойных шагов.
Марина Ефимова: Американцы были в шоке. Они читали и слушали военные сводки. Но то, что показал им стоявший где-то на темной Трафальгартской площади парень с микрофоном, этот Эд Морроу, была не военная сводка, а живая картина кромешной ночи и лондонцев, ждущих бомб с британским невозмутимым мужеством. Об эффекте этого и других репортажей Морроу - его биограф, профессор Джозеф Персико.
Джозеф Персико: Морроу впервые принес войну в американские дома. Во время бомбежек он выходил с микрофоном на крышу здания Би-Би-Си и вел репортажи под грохот взрывов. И слушатели не могли не проникнуться сочувствием к лондонцам. Его репортажи во многом переменили отношение американцев к ситуации Англии, и вообще, к этой войне.
Марина Ефимова: Вот что добавляет к этому известный радиожурналист Боб Эдвардс, автор книги «Эд Морроу и рождение радиожурнализма».
Боб Эдвардс: Сначала ему не разрешали вести трансляции с крыши, думали, что он навлечет на себя и на здание Би-Би-Си огонь. Он провел там 6 часов, чтобы доказать, что он не делает здание мишенью. В конце концов, разрешение ему дал сам Черчилль, который понял важность его репортажей для Англии. Морроу никогда не пережидал бомбежки в бомбоубежищах, говорил, что боится привыкнуть. Невероятно смелый был человек.
Марина Ефимова: Первая фраза лондонских передач Морроу, произносимая с намекающим ударением - «ЭТО Лондон» - стала летучей.
Эд Морроу: По соображениям безопасности я не могу сказать точно, где я нахожусь, но на крыше. Сейчас минутное затишье. Правда, вот я вижу вспышки зениток. Сейчас услышите залпы. Вот тяжелый каменный звук.
Марина Ефимова: Если есть одно какое-то свойство, которое делает Эда Морроу мастером журнализма это, наверное, ощущение причастности к тому, о чем он рассказывал. Он был не наблюдатель, а участник. Он брал вас с собой в каждую свою миссию. Например, на самолет с парашютистами во время высадки в Нормандии. Вы летели с ним в бомбардировщике над Берлином, и были с ним в Бухенвальде. Правда там, Морроу впервые забыл, что он журналист. Он нашел в себе силы рассказать о Бухенвальде только на третий день.
Эд Морроу: Потом меня провели к детям. Некоторым не больше 6 лет. Ребра видны сквозь рубахи. Один закатал рукав и показал татуировку на руке – номер В-6030. Эти номера останутся при них на всю жизнь. В углу огромного двора лежали, как дрова, горы трупов. Очень худые и очень белые. Некоторые в страшных кровоподтеках, другие убиты выстрелом в голову, большинство, видимо, умерло от истощения. Но тип смерти не важен, важно то, что вся цель, все дело Бухенвальда было убийство. Я прошу вас, верьте моему докладу. Я писал то, что видел и слышал. Но не все. Потому что для остального нет слов.
Марина Ефимова: Я думаю, что пронзительность военных и, особенно, лондонских передач Морроу во многом определялась тем восхищением, которое в нем вызывали англичане. Он писал кому-то, что в разгар бомбежек заскочил домой переодеться и домработница сказала ему: «От портного принесли Ваш костюм сэр, овощи тоже доставили. Да, чуть не забыла – Ваш противогаз». Морроу полюбил лондонцев, а мера их уважения к нему и веры в него доходила до казусов. Об одном – журналист Роберт Праутс.
Роберт Праутс: В декабре 41-го Морроу, на несколько недель, полетел в Нью-Йорк, а я подменил его в Лондоне. И одна английская леди спросила меня: «Наверное, мистер Морроу полетел домой потому, что знал, что случиться Перл Харбор?».
Марина Ефимова: Однако, не только безграничная вера в Морроу английских леди доказывала его растущие славу и влияние.
Боб Эдвардс: Летом 41-го Рузвельт послал в Лондон своего ближайшего помощника Гарри Хопкинса и Эду Морроу сообщили, что Хопкинс хочет с ним встретиться. Эд обрадовался – какая удача, взять интервью у приближенного президента! Но, оказалось, наоборот, это Хопкинс хотел взять интервью у Морроу до встреч с англичанами. Потому что Морроу знал все: что и где происходит, кто влиятелен, а кто нет, у кого какая позиция. Идея посоветоваться с Морроу принадлежала президенту Рузвельту. Как оказалось, они с женой слушали все его репортажи из Лондона.
Марина Ефимова: Эд Морроу вернулся в Америку героем. Сын фермера с дальнего запада, из штата Вашингтон, он стал одним из самых ярких американских интеллектуалов. Он был знаменит, как Элизабет Тейлор и Мерлин Монро и гораздо знаменитее тех, кого он интервьюировал в своей передаче. Например, сенатора из Массачусетса Джона Кеннеди.
Эд Морроу: Сенатор Кеннеди, не согласитесь ли провести с нами небольшую экскурсию по Вашей квартире?
Джон Кеннеди: С удовольствием, мистер Морроу, и начну с фотографии, которая была сделана во время войны в Лондоне, где мой отец тогда был послом. Мы все тут на ней – Вы, мои родители, и восемь моих братьев и сестер. Я храню ее на память об этой приятной встрече.
Марина Ефимова: В добавок к славе, Эд Морроу был очень красив, хотя совершенно не голливудской красотой, обладал сдержанными манерами и суховатым британским чувством юмора. Говорят, это из-за него журналистика стала после войны чуть ли не самой популярной профессией в Америке.
Боб Эдвердс: Он был невероятно привлекателен для подростков. Он был тем, кого мы назвали cool – он выглядел классно, говорил классно, он ничего не боялся, он никогда не терял присутствия духа. Он был неопровержим, неподкупен, он был великолепен. А голос! Когда он говорил, это был театр. Я стал журналистом только благодаря его примеру.
Марина Ефимова: Восхищались им не только подростки. А в Лондоне, в разгар бомбежек у Эда Морроу, женатого человека, начался страстный роман.
Роберт Праутс: Жена Морроу был достойнейшей женщиной и красивой, и их брак был прочным и благополучным. Но в этом браке не было игры, возбуждения, страсти. И вот в Лондоне, где жизнь каждого висела на волоске, Морроу встретил яркую, прелестную, Памелу Черчилль – невестку Уинстона Черчилля. И в первый раз в жизни испытал настоящую, сумасшедшую, безоглядную влюбленность. Он даже собирался развестись и жениться на Памеле, но именно в это время жена Эда забеременела. Морроу был человеком старомодным. Он не мог бросить жену с ребенком даже ради того, чтобы последовать зову сердца.
Марина Ефимова: У меня, правда, из его нежных писем к жене, часть которых опубликована, сложилось впечатление, что выбор Морроу был тоньше. Не между любовью и долгом, а между любовью и семейным счастьем. И он выбрал счастье. Тем не менее, несмотря на счастье, характер Эда Морроу стал тяжелым.
Роберт Праутс: Лучший журналист Америки, он предъявлял себе такие требования, что никогда не жил в мире с самим собой. Он взваливал на себя больше, чем мог выполнить. В короткие моменты довольства собой он был весел, шутил, выпивал с коллегами, но потом замолкал на несколько дней. Мрачность иногда накатывала на него еще и от того, что он был идеалистом, а реальность постоянно разрушала его идеализм.
Марина Ефимова: Но Эд Морроу не поддавался реальности. И в 1954 году, как истый идеалист, он, Давид, схватился с Голиафом – с сенатором Джо Маккарти, чья популярность в стране в это время была подогрета страхом перед коммунистической угрозой. Маккарти был страшным противником. Он уже разрушил не одну карьеру. Поэтому в борьбе с ним надо было изобрести какое-то новое оружие. Морроу выбрал телевидение.
Боб Эдвердс: Морроу собрал все кинозаписи, сделанные на слушаниях «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности», на которых становились ясны методы Маккарти. Это было отрезвляющее зрелище. Все знали о его слушаниях только из газет. Сенатор Маккарти сказал то-то, другой ответил то-то, а из фильма видно, как Маккарти давит на людей, как запугивает, как оскорбляет достойных людей, героев войны, заслуженных ученых. Он уже призвал на слушания Джорджа Маршалла и, даже, покушался на Трумана. Из фильма стало видно, что на этих процессах человек признается виновным, если не может доказать невиновность, а не наоборот, как принято в демократическом судопроизводстве.
Марина Ефимова: Словом, Морроу заставил Маккрати выступить свидетелем против себя самого. Сенатор сам себя казнил перед аудиторией в 30 миллионов зрителей. И вот, сокращенно, комментарий Морроу в конце передачи о Маккарти.
Эд Морроу: Граница между расследованием и осуждением тонкая, и сенатор Маккарти переступал ее многократно. Он поставил знак равенства между несогласием и нелояльностью, между диссидентством и изменой. Я надеюсь, что мы не поддадимся этой путанице и не станем жить в страхе друг перед другом. Мы произошли от непугливых предков, которые не боялись говорить, думать и защищать свои мнения, даже если они были, в данный момент, не популярны. Я не могу сказать, что это сенатор Маккарти создал атмосферу страха в стране, но он использовал ее, и весьма успешно. Кассий был прав, когда сказал Бруту: «Все наши поражения, Брут, не в расположении звезд, а в нас самих».
Марина Ефимова: Этот документальный фильм Морроу стал началом конца Маккарти. Журналист Эрик Северит рассказывал, что после передачи все таксисты Нью-Йорка, завидев Морроу, салютовали ему клаксонами. А когда он и Морроу ехали в машине из Нью-Йорка в Вашингтон и заходили на пути в придорожные рестораны, люди вставали, чтобы приветствовать Морроу. Вскоре после передачи были назначены сенатские слушания по делу самого Маккарти. Но вот ирония судьбы. Именно после победы, руководство радиостанции CBS постаралась избавиться от журналиста, который делал такие горячие, серьезные и спорные программы, слишком спорные.
Эд Морроу: Будет справедливо и честно сказать, что часть моей души остается на CBS. Я благодарен его руководству за то, что оно позволяло мне работать, не всегда со мной соглашаясь. Я благодарен моим коллегам за дружбу, я неизменно благодарен слушателям CBS, которых, с сегодняшнего дня, станет больше на одного человека.
Марина Ефимова: Он умер 27 апреля 1965 года от рака легких в возрасте 57 лет. Через месяц после того, как английская королева присвоила ему звание рыцаря. «Эд Морроу, - пишет в его биографии Эдвардс - был типичным американским идеалистом. И ирония его жизни в том, что он лоб в лоб столкнулся с типичными американскими реалистами. Служители профита отпихнули его от любимого дела. Морроу хотел сделать телевидение взрослым, со взрослыми темами и взрослым уровнем разговора. Они хотели сделать его полудетским отупляющим развлечением. Морроу был готов к риску, они – к легкому профиту. Может быть, поэтому, он был обречен. Если это так, его ошибка была благородной – он переоценил человеческую натуру».
