Ссылки для упрощенного доступа

Книжное обозрение Марины Ефимовой:






Александр Генис: «Чтобы быть счастливым, - писал состарившийся Казанова, - довольно хорошей библиотеки». Кроме мемуаров, он оставил нам энциклопедию сыров и труд об удвоении куба. Об этой, так сказать, дополнительной ипостаси великого любовника не забывает автор новой биографии Казановы, которую представит слушателям «Американского часа» ведущая нашего «Книжного обозрения» Марина Ефимова.


Ian Kelly. Casanova. Actor Lover Priest Spy
Иан Келли. «Казанова. Актер-Любовник-Священник-Шпион»

Марина Ефимова: «Что за благородная цель для человека праведного - вытащить из канавы грешника (которого праведные же туда и запихнули). Но если взяться за возведение этого грешника на пьедестал, то благородная цель оборачивается Сизифовым трудом». Так начинает эссе о книге Кэлли «Казанова» рецензент Тони Бентли. И это начало дает некоторое представление о новой, солидной, в 400 страниц, «оправдательной» биографии Джакомо Джироламо Казановы. По версии Иана Келли, легендарный соблазнитель был не только неверно понят в своей главной ипостаси – любовника, но недооценен и в других своих проявлениях: как лингвист, писатель, философ, нотариус, переводчик, юрист, офицер, дуэлянт, гурман, лекарь, математик, библиофил, шпион, театральный менеджер, сутенер, скрипач, сводник и каббалист. Изумляясь разнообразию полезной деятельности Казановы, рецензент Бентли пишет:

Диктор: «И всё это, заметьте, - лишь фон для вечной погони за юбками – ремесла, которое Казанова возвел в высокое искусство. Неужели в 18-м веке у людей было настолько больше времени?!
С идеей Келли (который считает, что «Казанова – человек более значительный, чем мы думаем») можно согласиться только в том смысле, что Казанова, несомненно, был интеллектуалом – это видно из его талантливых мемуаров. Но во всех сферах практической деятельности этот легендарный человек не добился заметных успехов (если не считать некоторых достижений в профессиях мошенника, вора, шарлатана и оппортуниста). Он слишком подолгу сидел в тюрьмах и был постоянно в долгах».

Марина Ефимова: Хочу еще заметить, что Казанову никак нельзя назвать человеком недооцененным и обиженным вниманием. Книг, статей, эссе и романов о нем на всех языках мира - не счесть. И даже в кино интерпретации его образа широко варьируются: в фильме 1927 года Александра Волкова (с Москвиным в роли Казановы) герой соблазняет Екатерину Великую, но любит простую девушку – в советском духе... В британском телефильме Казанове тоже навязывается любовь непременно к одной женщине – в угоду морали, а в британском же кинофильме Казанове находят женщину подстать – в угоду феминизму. Знаменитая версия Федерико Феллини, которому Казанова откровенно не нравился, представляет его холодным развратником, ведущим пустую жизнь. (Версия эта идет в разрез с общепринятой на Западе, где интеллектуалы любят представлять Казанову в облегченном варианте просвещенного и безобидного бродяги). Наконец, - портрет старого Казановы, созданный Марчелло Мастрояни в замечательном фильме 1982 года режиссера Этторе Скола «Ночь в Варэннах». Мне этот образ нравится больше всех, потому что Мастрояни сумел сделать из образа Казановы то, чем ему и следует быть, - тревожащую и необъяснимую загадку.
Но вернемся к книге «Казанова. Актер-любовник-священник-шпион». Келли настаивает (и не он первый), что сравнение Казановы с Дон Жуаном несправедливо и обидно по отношению к Казанове. В отличие от Дон Жуана, презиравшего женщин, Казанова любил их. И даже мог бы остановиться на одной женщине - такой, как описанная им в мемуарах Генриетта – красавица, которая сбежала от двух монстров – мужа и свекра – и на три месяца стала подругой Казановы:

Диктор: «Ее ум - даже больше, чем красота – сделал меня ее рабом. Те, кто думает, что женщина неспособна дарить мужчине счастье все 24 часа в сутки, просто не знали Генриетту. Когда нам пришлось расстаться, она ушла ночью, и наутро я увидел, что она нацарапала на стекле своим бриллиантовым перстнем слова: «Ты забудешь и Генриетту»... Нет, я не забыл ее. И каждое воспоминание о ней льет бальзам на мое сердце».

Марина Ефимова: На эту приведенную Келли цитату, якобы доказывающую способность Казановы привязаться душой и телом к одной женщине, рецензент Бентли иронически замечает: «Какой точный временной расчет - 3 месяца. Признак мудрости Казановы-любовника: взять лучшее и расстаться, не дождавшись худшего». Судя по всему, уход любимой не был для Казановы трагедией (как для его французского соперника Вальмона, героя романа Шодерло де Лакло «Опасные связи»).
Другая попытка Келли довести своего героя до понимания современного читателя – логические объяснения. Келли пишет:


Диктор: «Его одержимость сексом можно объяснить не столько выходящими за пределы нормы аппетитом и сексапильностью, сколько психологическими травмами, нанесенными в детстве его душе, которая сумела найти утешение лишь в нежной чувственности, вспыхивавшей так же легко, как в других вспыхивает симпатия, жалость, страсть или ненависть. «Наслаждение, которое я дарю, - писал он, - составляет четыре пятых моего существа».


Марина Ефимова: Травмы были нанесены маленькому Джакомо матерью, отдавшей его в чужие руки. С тех пор, считает Келли, Казанова постоянно искал замену этой потерянной материнской любви. (Хэлло, доктор Фрэйд!)
Третья попытка Иана Келли усреднить Казанову – сомнения в правдивости описания тех поступков героя, которые, как ни крути, не поддаются оправданию даже в свете нынешних попустительских правил нравственности: например, многочисленные инцесты с дочерью, или его попытки убедить старую богачку в том, что с его сексуальной помощью она сможет заново родить самоё себя. Правда, у биографа не вызывает сомнения достоверность того факта, что Казанова, надолго ставший узником венецианской Инквизиции и потом (на 18 лет) изгнанником, получив разрешение вернуться в Венецию, стал информантом той же Инквизиции.
Все, что мы знаем о похождениях Казановы (о его 122-х женщинах, 8-ми детях, 11-ти венерических заболеваниях, о его мимолетном богатстве, о его фантастическом побеге из застенков Инквизиции, о его аферах, о подробностях встреч со знаменитостями) – мы знаем со слов самого Казановы, из его мемуаров «История моей жизни». И эти мемуары, со всей их правдой и всей ложью – драгоценное наследие, оставленное нам венецианцем Джакомо Джироламо Казановой (кем бы он ни был – 9-м чудом света или хитроумным и фривольным сказочником). Недаром эти мемуары через четверть века после смерти автора выкупил у нуждавшегося родственника Фридрих Брокгауз, знавший толк в литературе.
Если говорить о читательской реакции, она, похоже, мало изменилась за двести с лишним лет. В 1795 году Принц Шарль де Линь, друг последних лет жизни Казановы, говорил, читая рукопись:

Диктор: «Я не мог прочесть ни одной главы, не испытав зависти, изумления или сексуального экстаза».

Марина Ефимова: А сейчас, в 2009 году, рецензент биографии Казановы Тони Бентли пишет:

Диктор: «Если вы – мужчина, то, читая биографию Казановы в уютном кресле своего уютного дома с одной хозяйкой, вы, должно быть, с ужасом ощущаете, что были непростительно ленивы и нерешительны, что абсолютно не постигли глубинной сути женщины – то есть, сути жизни».

Марина Ефимова: Я полагаю, что приурочить рассказ о Казанове к празднику Валентинова Дня - не вполне уместно. Могу оправдаться только одним доводом: история Казановы – утешительное напоминание о том, что природа заготовила сладчайший заменитель для тех, кого она лишила нелегкого дара любви.

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG