Политические мыслители России, работающие на власть, начинают обращаться к ней через печать. Они делают ей замечания – даже по форме странно резкие: "Кризис создает спрос на совершенно иную политику. Нельзя так грубо обращаться со страной, кантовать ее регионы, как, например, с автоимпортом Дальнего Востока. Нашему тандему нужна другая политика" (Павловский). "Власть на самом деле абсолютно не приготовилась к тому, что все может перевернуться достаточно быстро… она привыкла только диктовать… давление государства на общество будет усиливаться". (Будберг).

И всё в таком духе.

Они предлагают ей, власти, безотлагательно начать осторожную демократизацию. Первоочередным же им представляется "разговор о том, как должно быть устроено поле дебатов – открытых и ответственных" для выработки "каких-то идей для нашей будущей, надо надеяться, послекризисной жизни" (Павловский).

Путин, пожалуй, вправе рассердиться:

- Я что, не позволяю вам присылать мне свои докладные? Или не оплачиваю ваш интеллектуальный труд? Почему вы обращаетесь ко мне через печать? "Поле дебатов"… По-русски это называется свободой слова. Допустим, я пошёл вам навстречу, разрешил прямые эфиры, как на Украине. Вы представляете (Павловский, к вам обращаюсь!), что с вами сделает на первых же минутах Андрей Илларионов? (Молчу о том, что он сделает со мной). Даже Хакамада… Она и бить вас не будет, даст лёгкую пощёчину - и вас с вашими глубокими мыслями о спасении России унесут с ринга навсегда.

Павловский:

- Российское общество свалилось в кризис интеллектуально немощным. У нас не обсуждают стратегий выживания. У нас нет публичного диалога. У нас отсутствуют площадки открытого спора…

Путин:

- Я не самого высокого мнения об умственных способностях общества. Но уж что-что, а первые пункты демократизации, если дать им выработаться свободно, оно знает назубок. Отменить результаты последних думских и президентских выборов. Это – раз. А меня – это два - примерно наказать. Что вы дурака валяете?

Они, конечно, могли бы вести себя серьёзно.

Они не могут не понимать, что говорить тандему (так они называют Путина-Медведева): дай стране свободу, чтобы она, страна, с нашей помощью, выработала для вас конструктивные предложения, значит внушать ему, что он, подобно монарху, останется на своём месте при всех обстоятельствах, тогда как его и след простынет при первом же дуновении оттепели.

Они могли бы без труда опуститься на грешную землю. Не так уж много требуется ума и знаний, чтобы исходить из того, что власть их не слышит и не услышит, точно так же, как всех остальных. Она руководствуется не подсказками, а инстинктами. На неё действуют не внушения, а силы – такие же реальные, как она сама.

Это был бы настоящий, полновесный научный посыл, раз уж все там доктора и академики. Приняв этот посыл, они бы по старой доброй традиции пошли в массы. И уж если бы вздумалось им обратиться к хозяевам жизни, то не иначе, как от имени и по ясно выраженному поручению хотя бы части общества.

Так-то оно так, но если опереться на этот посыл, то ничего другого не произнесёшь, кроме того, что выкрикивают все эти политические "миноритарии", "маргиналы", "несогласные", "экстремисты" или непонятно кто: Немцовы, Миловы, Новодворские, Каспаровы. Потому что, как их ни называй, а выкрикивают они неприкрытую суть дела.

Павловский ухмыльнётся:

- Прикажете встать в их ряды, когда они сами один за другим переходят к нам?!