Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Шарый.
Александр Гостев: Бюджетные ассигнования на финансирование грузинской армии в 2009 году уменьшатся по сравнению с предыдущим годом в 1,5 раза и составят около 540 миллионов долларов. По заявлениям нового министра обороны Давида Сихарулидзе, приоритетной задачей Вооруженных сил Грузии станет восстановление военной инфраструктуры, пострадавшей в ходе войны с Россией. Ущерб оценивается в 400 миллионов долларов. По оценкам грузинских политиков, на восстановление Вооруженных сил уйдет не менее 18 месяцев. Какова стратегия военного строительства Грузии в новых условиях? Рассчитывает ли Тбилиси на военную помощь стран НАТО? На эти темы с информированным тбилисским военным экспертом, обозревателем грузинской службы Радио Свобода Кобой Ликликадзе побеседовал мой коллега Андрей Шарый.
Андрей Шарый: Грузинская армия получила два сильных удара с точки зрения финансового своего обеспечения и материально-технического - это последствия войны с Россией и это финансовый кризис. Верно я понимаю? Примерно в равной степени они воздействовали на пути реформы грузинской армии.
Коба Ликликадзе: Можно, наверное, начинать со второго, эта причина гораздо весомее, больше и ощутимее. Потому что, на самом деле, военная структура была чуть ли не единственная структура, которая потерпела большой материальный ущерб, и восстановление требует больших усилий, естественно, и затрат. Уменьшение на 500 миллионов лари - это приблизительно 320 миллионов долларов, естественно, вынуждает Министерство обороны как бы натягивать ремни. С другой стороны, это максимально, что государство может сейчас дать Вооруженным силам, потому что налицо нарастающий экономический кризис, естественно, сейчас идет переориентация всех направлений в Министерстве обороны.
Министр обороны обнародовал новый взгляд на 2009 год, и там основной упор делается на уроки августовской войны во всех направлениях, в том числе и по вопросу кадров. Потому что, на самом деле, того подъема патриотического настроения среди новобранцев, среди рекрутов нет, но Министерство обороны рапортовало, что на одно место профессионального солдата претендовало четыре человека. Военная структура, полицейская структура в государстве - это чуть ли не единственные структуры, которые создают рабочие места.
Андрей Шарый: Как сильно грузинская армия оказалась отброшена в своей реформ? Когда удастся восстановить боеспособность? Пересматриваются ли какие-то стратегические задачи армии в связи с этими тяжелыми для Грузии уроками, о которых вы говорите сейчас?
Коба Ликликадзе: Во взглядах министра обороны Грузии это занимает большой объем - именно реформирование, но там основной упор делается на сохранение военных кадров, боеспособности армии, и как-то это все увеличить за счет оптимизации так называемой. К примеру, в начале этого года военные силы, которые входили в Министерство обороны Грузии, они перешли в Министерство внутренних дел, а за счет оптимизации Министерство обороны Грузии получило дополнительные боевые вертолеты для пограничных войск. Вопросы резерва: если раньше Грузия позволяла себе готовить, допустим, 100-тысячный резерв, сейчас эта численность будет уменьшаться. И министр обороны Грузии не исключил, что может повториться агрессия со стороны России, все программы перенацелены на то, чтобы сдерживать эту агрессию.
Андрей Шарый: После августовской войны в руководстве грузинскими вооруженными силами произошли изменения. Новый министр обороны, новый начальник Генерального штаба - чем они лучше старых и чем они отличаются от старых?
Коба Ликликадзе: Если персонально говорить насчет начальника Генерального штаба, то господин Чачибая, он немножко уступает в своем ранге, он всего лишь полковник (предыдущий был генералом), но все прекрасно понимают, что по своей военной биографии полковник Чачибая стоит гораздо выше, потому что он начинал от рядового солдата и вырос до полковника, прошел чуть не все учебные заведения западных стран, и последнее училище, которое он закончил, был "Уорволд-колледж" в Вашингтоне. Что касается министра обороны господина Сихарулидзе, он как бы для третьего сектора наш человек. Он в свое время был очень активным членом неправительственной организации, и последняя его должность была - посол в США. И так как Грузия ожидает военную помощь со стороны США, которые до последнего времени были главным донором обороны и безопасности, то это тоже как бы политический жест в сторону Вашингтона. Но сказать, что, допустим, это лучше, чем предыдущий министр обороны, у которого не было абсолютно никакой военной практики, нельзя, потому что министры обороны должны все-таки оцениваться, какой бюджет они смогли для армии собрать, а предыдущий министр обороны собрал гораздо больший бюджет, где-то на 500 миллионов лари больше и обеспечил этим, конечно, на высоком уровне грузинскую армию. Другое дело - насколько это было достаточно.
Андрей Шарый: Понятно, что изменившаяся ситуация на Южном Кавказе меняет и механизм сотрудничества грузинских вооруженных сил и их западных партнеров. Понятно сейчас, как США и страны НАТО другие будут участвовать в восстановлении грузинской армии, или непонятно до сих пор?
Коба Ликликадзе: Конечно, непонятно. Потому что дальше слов пока активных действий мы не видим. Или, во всяком случае, может быть, это не разглашает. Но я вам абсолютно искренне говорю, что я не слышал ничего, допустим, в отношении стран Запада, как Вашингтон, Брюссель готовы сотрудничать для усиления как бы обороноспособности Грузии и даже реабилитации тех затрат и ущерба, которые грузинские вооруженные силы понесли. Есть только слова, есть только, допустим, хартия о стратегическом партнерстве с США, где говорится о том, что США будут сотрудничать для достижения обороноспособности Грузии на высоком уровне. Но дальше этих слов действий пока нет, и все, наверное, зависит только от кармана налогоплательщиков Грузии.
