Программу «Итоги недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие глава правительства Чеченской республики в изгнании Ахмед Закаев.
Дмитрий Волчек: Я приветствую нашего гостя в Лондоне – главу правительства Чеченской республики в изгнании Ахмеда Закаева. Мы начали первый час этой программы репортажем о завершении процесса по делу об убийстве Анны Политковской. Итак, все подсудимые выпущены на свободу, следствию, вероятно, придется начинать работу заново, снова искать преступников. Господин Закаев, добрый вечер. Вы хорошо знали Анну Политковскую и, не сомневаюсь, что вы внимательно следили за судебными слушаниями. Каковы ваши впечатления, и что вы думаете о вердикте присяжных?
Ахмед Закаев: Добрый вечер. Безусловно, я очень внимательно отслеживал эту ситуацию, и конечно, это очень печально. После оправдательного приговора я вспомнил другое такое же громкое убийство американского журналиста Хлебникова, которое имело такой же громкий резонанс, как убийство Анны Политковской. И в деле Хлебникова появились сразу почти обвиняемые, обвиняемые были чеченцы. И они в последующем были оправданы. Но на тот период, когда шло следствие, вся мировая пресса писала о том, что чеченцы совершили это подлое убийство журналиста, комментаторы, журналисты, все изощрялись, приводили свои версии, доводы, за что и почему это все произошло. А потом такая же ситуация – оправдали. А когда их оправдали, вся пресса заговорила только о несостоятельности российского правосудия, а все, что было раньше сказано, никто не опроверг.
И та же ситуация сегодня получилась с Анной Политковской, что обвинили чеченцев, сразу генпрокуратура доказывала на суде и внушала мировой общественности, российской общественности, что именно чеченцы, которых Анна Политковская защищала, и убили ее. Вы знаете, я не утверждаю, виновны они были или невиновны – это я не могу ни утверждать, ни опровергать, но сам факт, что на сегодняшний день российское государство с самого начала, я был в этом уверен, не заинтересовано в раскрытии этого преступления, и что именно российские власти стояли за этим подлым убийством журналистки - вот в этом у меня не было никаких сомнений.
Я хочу просто в связи с этим вам напомнить, что в 2006 году буквально в канун встречи «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге были приняты два закона Государственной думой и были подписаны буквально накануне этой встречи, в течение этой встречи были подписаны Путиным. Вот эти два закона, первый о том, что любой критик, журналист, политик, его деятельность приравнивается к экстремизму и терроризму и второй закон, дающий российским спецслужбам право на их уничтожение. И кстати, реализация этого закона не заставила себя долго ждать. Через два-три месяца была в России убита Анна Политковская, потом в Лондоне убит Александр Литвиненко. То есть, я думаю, что все те, кто совершили эти преступления, при сегодняшнем существующем режиме вряд ли эти люди будут привлечены к ответственности и общественность узнает истинных заказчиков и исполнителей этого преступления, к большому сожалению.
Дмитрий Волчек: Да, возможно, одной из самых важных ошибок следствия было то, что убийство Политковской рассматривали в полном отрыве от убийства Александра Литвиненко. И адвокат у нас в эфире только что говорил, что самое ужасное в этом деле то, что убийство Политковской повесили на представителей чеченского народа, который она всегда защищала. Понимаю, что мы никакие версии не можем выдвигать с уверенностью, но есть у вас ощущение, что чеченское направление стоит отмести как совершенно невероятное?
Ахмед Закаев: Если исходить из моей личной позиции, из моего отношения к журналистке Анне Политковской, к моему личному другу и зная, что она сделала для чеченцев, сколько было вложено энергии, сил, здоровья и нервов, я просто совершенно не допускаю, что человек, называющий себя чеченцем, в любом случае относящий себя к этой национальности, даже за какие-то большие деньги мог совершить преступление. Я вам хочу сказать, что я далек от того, чтобы идеализировать чеченцев, но я категорически против того, чтобы демонизировали всю нацию. Для меня это будет двойне прискорбно, если установится такой факт. Но я его не могу исключить.
Дмитрий Волчек: Знаете, мне кажется примечательной такая деталь, мелочь, которая много объясняет. Вскоре после убийства следователи пришли к нам на радио и среди прочего просили распечатки передач с участием Политковской, а их ведь очень много было, разумеется, и все они в свободном доступе выложены на нашем сайте. Что печатать горы бумаги, когда все доступно в Интернете? Странная просьба. Так оказалось, что у них там чуть ли не один компьютер на всю прокуратуру подключен к Интернету и к нему надо в очереди стоять, да и не все умеют Интернетом пользоваться. Может, сейчас лучше стало, это было несколько лет назад, но тогда было так. Я тогда подумал, что даже если искренне хотят найти, не найдут, потому что так по-советски все организовано.
Господин Закаев, вокруг вас ведется в последние дни какая-то очень сложная игра: кто-то и в Грозном, и в Москве хочет вашего возвращения на родину, кто-то не хочет. И даже вышли на поверхность какие-то разногласия между чеченской администрацией и российскими спецслужбами, которые требовали от Великобритании вашей выдачи несколько лет. Почему вас сейчас зовут на родину, чего от вас хотят, как вы все это воспринимаете и какие у вас планы?
Ахмед Закаев: Знаете, вы совершенно правы, как по отмашке все это началось вдруг внезапно, все эти высказывания, и обвинения, и выступления в мою поддержку, и оправдания, но все равно все они исходили от властных структур, как российского центра и чеченских представителей власти. Безусловно, мое ощущение того, что все-таки есть какой-то тупик и нужна какая-то развязка, а для этого просто необходимо, еще дело и не в персоналиях, но ту идею, которую я на сегодняшний день олицетворяю и являюсь проводником, она мешает.
Вот обратите внимание, как бы год назад произошло такое событие: экс-президент Чечни Доку Умаров, который в соответствии с законом получил эту должность, он от этой должности отказывается и объявляет себя эмиром Кавказских эмиратов, то есть включая все северокавказские республики, от моря до моря. Создаются какие-то военно-политические центры, какие-то джамааты, какие-то силы, которые постоянно будоражат. Казалось бы, Россия должна была быть обеспокоена этим, что на Северном Кавказе появляется совершенно новое, сформированное исключительно на религиозных догмах движение. Но это их не беспокоит, остается в стороне. Постоянно на первый план выходит и выпячивается идея Чеченской республики Ичекрия, идея национальной независимости. И как бы я сегодня являюсь, можно сказать, одним из последних из того поколения, которое продолжает вести эту идею и бороться за эту идею.
В России всегда допускали ошибку, что во взаимоотношениях России и Чечни российский подход всегда был такой, что они эту проблему персонифицировали. При шейхе Мансуре говорили, что с ним покончим, и на Северном Кавказе наступит покой. Имам Шамиль в свое время до тех пор, пока он не перешел к русским, велась война персонально против него. Потом Джохар Дудаев, Аслан Масхадов. Как бы по инерции продолжается эта ошибочная и абсолютно, на мой взгляд, неоправданная политика персонификации. Сегодня это замкнулось на мне. Но вы не забывайте, что все-таки на протяжении последних 20 лет я был вовлечен и в политические, и в военные процессы, которые происходили в Чечне и так же на Северном Кавказе. И конечно, все наши лидеры, и Джохар Дудаев, и Аслан Масхадов, их удавалось ликвидировать только в тот момент, когда объявлялось какое-то перемирие или сигнал о возможном диалоге, о каких-то переговорах. Используя эти ситуации, проводились акции по ликвидации наших лидеров.
Я как бы себя не ставлю вровень с Джохаром Дудаевым и Масхадовым, но в то же время на сегодняшний день сложилось так, что носителем этой идеи после Джохара, Аслана Масхадова, Сайдулаева оказался я и наши депутаты, которые находятся здесь и председатель парламента. И в этой связи, я думаю, эта активность со всех сторон направлена на то, чтобы каким-то образом заглушить тот принцип и ту базу, которую мы сохраняем, независимо от того, где мы находимся. Это вся наша государственная атрибутика – конституция, гимн, печать, герб, флаг. И до тех пор, пока мы существуем, Чеченская республика будет иметь статус оккупированной территории, что есть на самом деле. И я думаю, что все исходит из этого, а не из-за того, что кто-то желает очень видеть меня дома или кто-то пересмотрел свое отношение или позицию к тому, что я делаю.
Дмитрий Волчек: Один из признаков этой активности – это теледебаты под называнием «Перспективы развития Чеченской республики», они прошли в среду, и в них принял участие Рамзан Кадыров, в телестудии появились бывшие участники сопротивления, руководители Ичкерии и среди прочих отец захватившего «Норд-Ост» Мовсара Бараева. Много прозвучало интересных высказываний. Вы посмотрели передачу? Какие у вас впечатления?
Ахмед Закаев: Знаете, она меня отчасти расстроила, я всю программу просмотрел в записи. Но сама инициатива и сама идея, направленная на консолидацию чеченского общества всех сил, она мною приветствуется. Я исключительно поддерживаю идею, от кого бы она ни исходила, направленную на консолидацию чеченского общества. Но, к большому сожалению, угрозами, оскорблениями вряд ли в чеченском обществе можно добиться согласия и единства. И в этой передаче насквозь проходила именно такого рода риторика.
Относительно Бухари Бараева или Саламова, как его настоящая фамилия, если спросить у меня, я, честно говоря, только приветствую его возвращение домой. Старый человек, пожилой человек, собственно говоря, никаких преступлений, никакого участия в войне он не принимал. Да, он являлся родственником и Арби Бараева, и Мовсара Саламова, который захватил «Норд-Ост», но у нас не принято, чтобы отцы за детей, дети за отца, хотя у чеченцев это принято, но в любом случае в законодательстве такого нет, хотя бы это не узаконено. И в этой ситуации то, что он вернулся домой, и то, что он перестал пропагандировать в Европе абсолютно чуждую идеологию чеченскому народу, вводя в заблуждение и европейскую общественность, и мировое сообщество, в этом смысле я вижу только положительность того, что он вернулся домой. А те его высказывания, самокритика и все, что он делает, я думаю, это были условия тех гарантий безопасности, которые ему были даны.
Дмитрий Волчек: Послушаем звонки в нашу студию. Олег из Москвы, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Вы тут упомянули какую-то связь между убийством Анны Политковской и убийством Литвиненко. Но убийство Литвиненко произведено на удивительном техническом уровне и прямо, я бы сказал, с необыкновенной фантазией. Я никогда не слышал, чтобы альфа-излучатель использовался в качестве яда. В то время как убийство Политковской технически совершенно стандартно – выстрел в подъезде. Более того, якобы это убийство организовывали сотрудники спецслужб, но как они при этом не позаботились о том, чтобы не осталось следов сотовой связи. Ведь первое, что начнут искать, именно следы сотовой связи в показаниях базовых станций. На том расстоянии, на котором они связывались, это от Садового кольца до Лесной улицы, можно даже было использовать коротковолновую связь, где нет сот и поэтому практически не остается никаких следов. Что же вам позволяет говорить о какой-то связи этих двух совершенно разных преступлений?
Дмитрий Волчек: Ну, Олег, совершенно никто не говорил, что не могут быть использованы какие-то другие типы связи. Давайте спросим Ахмеда Закаева, есть ли основания связывать эти два преступления?
Ахмед Закаев: Я чуть выше сказал, по моему мнению, их связывают два закона, которые были приняты Государственной думой, о которых я говорил выше, безусловно, это есть основа. А если исходить от методов, которые они использовали во время убийства Политковской и потом убийства Александра Литвиненко, я могу сказать несколько слов. Дело в том, что это радиоактивное вещество, которое было использовано в Великобритании против Александра Литвиненко, этот теракт, который был совершен в центре Лондона и этот самый изотоп, он опробовался и испытывался на чеченцах. Я вам приведу несколько случаев. Дело в том, что с Лечи Исмаиловым, после вынесенного ему приговора на 9 лет, встретились представители ФСБ перед тем, как его этапировать, они предложили ему выпить чай. Это были именно те, которые его вербовали перейти и занять сторону Кадырова, он оказался, его приговорили к 9 годам. Они пришли к нему в камеру и предложили распить чай на прощание. Он выпил этот чай, и все симптомы, которые сопровождали до его гибели, они один к одному соответствовали симптомам, которые испытывал и пережил Александр Литвиненко.
Дело в том, что в России были абсолютно уверены, что не установят, чем и как был убит Александр Литвиненко. Но для российских спецслужб таинственное, нераскрытое убийство было более привлекательно, можно было чуть-чуть прокомментировать, можно было сделать какое-то многозначительное заявление или Жириновский в очередной раз выступил бы, сказал: мы их все равно достали, Литвиненко поплатился и другие поплатятся. Был расчет на это. Расчет не оправдался тем, что Александр Литвиненко был удивительно физически здоров, они не рассчитывали, что он проживет 23 дня. Дело в том, что первый диагноз, который был установлен в госпитале, было пищевое отравление. Потом нашли какой-то тяжелый металл не установленный. И буквально анализы, взятые за три часа до смерти Литвиненко и отправленные в Министерство обороны Великобритании как раз на проверку присутствия какого-то излучающего вещества, они и установили факт применения полония. Если бы этого не произошло, представьте себе, если бы он чуть раньше умер, никто никогда не доказал бы, потому что в Великобритании не смогли установить, врачи Великобритании признались, что не знают, что с ним происходит. То есть этот был использован.
А то, что произошло с Анной Политковской, в этом и был весь цинизм, что женщину прямо в лицо выстрелом убили. Я помню слова Анны Политковской буквально за две-три недели до ее гибели, мы с ней встречались в Лондоне. Я очередной раз ее просил остаться в Европе, что у нее есть реальная возможность находиться здесь и продолжать ту работу, она выросла из журналиста, она стала экспертом, она имеет очень хорошие позиции в Европе, и она могла бы свободно здесь. Но она сказала: «Ахмед, если мы все будем бежать, то кто там останется? Ты думаешь, я не боюсь? Я каждый раз захожу в подъезд и думаю, что это в последний раз». Я просто на минуту представил эту женщину, вошедшую в лифт, и в ее лицо направлен пистолет и в нее выстрелили. Вот этот ужас, который она пережила за эти мгновения, вот это и преследовали все те, кто ее давно приговорил к смерти. А к смерти ее приговорила российская власть.
Дмитрий Волчек: Звонок Магомеда из Москвы. Магомед, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Дмитрий, с вашего позволения, если вы не возражаете, я бы хотел с Ахмедом поздороваться на чеченском языке. Ахмед, я хотел бы вам задать два вопроса. Первый вопрос такой: вы в недавнем своем комментарии охарактеризовали деятельность Рамзана Кадырова, вы так сказали, что история это рассудит как предательство. В этой связи у меня вопрос такой: почему во времена правления Дудаева, в начале я поддерживал его тоже, затем Яндарбиева, Масхадова и так далее, я не говорю о социально-экономической ситуации, я имею в виду то, что отстраивается республика, отстраивается город, почему не наказали в то время ни одного министра проворовавшегося, ни одного взяточника? Это первый вопрос. И второй вопрос: Ахмед, вы долгое время находитесь в Лондоне, я сам инвалид первой группы по зрению, как здесь относятся к инвалидам, я надеюсь, вы тоже знаете. А скажите, как в Лондоне, в Англии относятся к инвалидам?
Ахмед Закаев: Спасибо. Начнем со второго вопроса. В Англии к инвалидам относятся, это, наверное, самая дорогооплачивамая часть общества Великобритании. Все для них сделано, буквально все предусмотрено, включая транспорт, продвижение, перемещение, их обслуживание. На таком уровне сервис, который я не видел никогда и ни в какой стране. То есть это что-то из мистики, можно сказать. Потому что я часто наблюдал, как привозили инвалидов разных категорий. Их вывозят на разные увеселительные мероприятия, для них проводятся специальные спортивные мероприятия. Вот то внимание, которое в Великобритании уделяется инвалидам, если бы десятая доля, часть уделялась бы инвалидам в России или на постсоветском пространстве, ситуация в мире была бы совершенно другой.
По первому вопросу, да, я с вами согласен, что очень многие министры заворовались и их не привлекли к ответственности. Дело в том, что ни у Джохара Дудаева, ни у Аслана Масхадова не было ни одного дня, чтобы решать эти вопросы, потому что основной напор и то давление, которое шло со стороны России, весь потенциал был направлен этому противостоянию и конфронтации. Да, сегодня то, что делает Рамзан Кадыров, каждый человек выполняет определенную миссию. У Джохара была миссия своя - ему нужно было поднять народ и повести его к свободе. У Аслана Масхадова была миссия не допустить гражданскую войну. И то, что сегодня Рамзан делает, да, он воссоздает всю инфраструктуру, чего не хватило Масхадову. И почему российские спецслужбы после такого поражения, военного поражения, они так легко обвели нас вокруг пальца и разделили чеченское общество и соратников, стоявших плечом к плечу, сделали кровными врагами? Потому что в разрушенной Чечне и народ, который пережил такую войну и разруху, можно было найти людей любых, которых можно перевести, направить в то или иное русло. Вот это и произошло. Но Аслан Масхадов ушел из жизни, не допустив гражданскую войну.
Дмитрий Волчек: В завершении нашего разговора хотел бы напомнить, что 23 февраля исполнится 65 лет с того дня, как по указанию Сталина была ликвидирована Чечено-Ингушская автономная республика и началась депортация вайнахов. Думаю, не нужно объяснять, что эта дата означает для чеченского народа.
Дмитрий Волчек: Я приветствую нашего гостя в Лондоне – главу правительства Чеченской республики в изгнании Ахмеда Закаева. Мы начали первый час этой программы репортажем о завершении процесса по делу об убийстве Анны Политковской. Итак, все подсудимые выпущены на свободу, следствию, вероятно, придется начинать работу заново, снова искать преступников. Господин Закаев, добрый вечер. Вы хорошо знали Анну Политковскую и, не сомневаюсь, что вы внимательно следили за судебными слушаниями. Каковы ваши впечатления, и что вы думаете о вердикте присяжных?
Ахмед Закаев: Добрый вечер. Безусловно, я очень внимательно отслеживал эту ситуацию, и конечно, это очень печально. После оправдательного приговора я вспомнил другое такое же громкое убийство американского журналиста Хлебникова, которое имело такой же громкий резонанс, как убийство Анны Политковской. И в деле Хлебникова появились сразу почти обвиняемые, обвиняемые были чеченцы. И они в последующем были оправданы. Но на тот период, когда шло следствие, вся мировая пресса писала о том, что чеченцы совершили это подлое убийство журналиста, комментаторы, журналисты, все изощрялись, приводили свои версии, доводы, за что и почему это все произошло. А потом такая же ситуация – оправдали. А когда их оправдали, вся пресса заговорила только о несостоятельности российского правосудия, а все, что было раньше сказано, никто не опроверг.
И та же ситуация сегодня получилась с Анной Политковской, что обвинили чеченцев, сразу генпрокуратура доказывала на суде и внушала мировой общественности, российской общественности, что именно чеченцы, которых Анна Политковская защищала, и убили ее. Вы знаете, я не утверждаю, виновны они были или невиновны – это я не могу ни утверждать, ни опровергать, но сам факт, что на сегодняшний день российское государство с самого начала, я был в этом уверен, не заинтересовано в раскрытии этого преступления, и что именно российские власти стояли за этим подлым убийством журналистки - вот в этом у меня не было никаких сомнений.
Я хочу просто в связи с этим вам напомнить, что в 2006 году буквально в канун встречи «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге были приняты два закона Государственной думой и были подписаны буквально накануне этой встречи, в течение этой встречи были подписаны Путиным. Вот эти два закона, первый о том, что любой критик, журналист, политик, его деятельность приравнивается к экстремизму и терроризму и второй закон, дающий российским спецслужбам право на их уничтожение. И кстати, реализация этого закона не заставила себя долго ждать. Через два-три месяца была в России убита Анна Политковская, потом в Лондоне убит Александр Литвиненко. То есть, я думаю, что все те, кто совершили эти преступления, при сегодняшнем существующем режиме вряд ли эти люди будут привлечены к ответственности и общественность узнает истинных заказчиков и исполнителей этого преступления, к большому сожалению.
Дмитрий Волчек: Да, возможно, одной из самых важных ошибок следствия было то, что убийство Политковской рассматривали в полном отрыве от убийства Александра Литвиненко. И адвокат у нас в эфире только что говорил, что самое ужасное в этом деле то, что убийство Политковской повесили на представителей чеченского народа, который она всегда защищала. Понимаю, что мы никакие версии не можем выдвигать с уверенностью, но есть у вас ощущение, что чеченское направление стоит отмести как совершенно невероятное?
Ахмед Закаев: Если исходить из моей личной позиции, из моего отношения к журналистке Анне Политковской, к моему личному другу и зная, что она сделала для чеченцев, сколько было вложено энергии, сил, здоровья и нервов, я просто совершенно не допускаю, что человек, называющий себя чеченцем, в любом случае относящий себя к этой национальности, даже за какие-то большие деньги мог совершить преступление. Я вам хочу сказать, что я далек от того, чтобы идеализировать чеченцев, но я категорически против того, чтобы демонизировали всю нацию. Для меня это будет двойне прискорбно, если установится такой факт. Но я его не могу исключить.
Дмитрий Волчек: Знаете, мне кажется примечательной такая деталь, мелочь, которая много объясняет. Вскоре после убийства следователи пришли к нам на радио и среди прочего просили распечатки передач с участием Политковской, а их ведь очень много было, разумеется, и все они в свободном доступе выложены на нашем сайте. Что печатать горы бумаги, когда все доступно в Интернете? Странная просьба. Так оказалось, что у них там чуть ли не один компьютер на всю прокуратуру подключен к Интернету и к нему надо в очереди стоять, да и не все умеют Интернетом пользоваться. Может, сейчас лучше стало, это было несколько лет назад, но тогда было так. Я тогда подумал, что даже если искренне хотят найти, не найдут, потому что так по-советски все организовано.
Господин Закаев, вокруг вас ведется в последние дни какая-то очень сложная игра: кто-то и в Грозном, и в Москве хочет вашего возвращения на родину, кто-то не хочет. И даже вышли на поверхность какие-то разногласия между чеченской администрацией и российскими спецслужбами, которые требовали от Великобритании вашей выдачи несколько лет. Почему вас сейчас зовут на родину, чего от вас хотят, как вы все это воспринимаете и какие у вас планы?
Ахмед Закаев: Знаете, вы совершенно правы, как по отмашке все это началось вдруг внезапно, все эти высказывания, и обвинения, и выступления в мою поддержку, и оправдания, но все равно все они исходили от властных структур, как российского центра и чеченских представителей власти. Безусловно, мое ощущение того, что все-таки есть какой-то тупик и нужна какая-то развязка, а для этого просто необходимо, еще дело и не в персоналиях, но ту идею, которую я на сегодняшний день олицетворяю и являюсь проводником, она мешает.
Вот обратите внимание, как бы год назад произошло такое событие: экс-президент Чечни Доку Умаров, который в соответствии с законом получил эту должность, он от этой должности отказывается и объявляет себя эмиром Кавказских эмиратов, то есть включая все северокавказские республики, от моря до моря. Создаются какие-то военно-политические центры, какие-то джамааты, какие-то силы, которые постоянно будоражат. Казалось бы, Россия должна была быть обеспокоена этим, что на Северном Кавказе появляется совершенно новое, сформированное исключительно на религиозных догмах движение. Но это их не беспокоит, остается в стороне. Постоянно на первый план выходит и выпячивается идея Чеченской республики Ичекрия, идея национальной независимости. И как бы я сегодня являюсь, можно сказать, одним из последних из того поколения, которое продолжает вести эту идею и бороться за эту идею.
В России всегда допускали ошибку, что во взаимоотношениях России и Чечни российский подход всегда был такой, что они эту проблему персонифицировали. При шейхе Мансуре говорили, что с ним покончим, и на Северном Кавказе наступит покой. Имам Шамиль в свое время до тех пор, пока он не перешел к русским, велась война персонально против него. Потом Джохар Дудаев, Аслан Масхадов. Как бы по инерции продолжается эта ошибочная и абсолютно, на мой взгляд, неоправданная политика персонификации. Сегодня это замкнулось на мне. Но вы не забывайте, что все-таки на протяжении последних 20 лет я был вовлечен и в политические, и в военные процессы, которые происходили в Чечне и так же на Северном Кавказе. И конечно, все наши лидеры, и Джохар Дудаев, и Аслан Масхадов, их удавалось ликвидировать только в тот момент, когда объявлялось какое-то перемирие или сигнал о возможном диалоге, о каких-то переговорах. Используя эти ситуации, проводились акции по ликвидации наших лидеров.
Я как бы себя не ставлю вровень с Джохаром Дудаевым и Масхадовым, но в то же время на сегодняшний день сложилось так, что носителем этой идеи после Джохара, Аслана Масхадова, Сайдулаева оказался я и наши депутаты, которые находятся здесь и председатель парламента. И в этой связи, я думаю, эта активность со всех сторон направлена на то, чтобы каким-то образом заглушить тот принцип и ту базу, которую мы сохраняем, независимо от того, где мы находимся. Это вся наша государственная атрибутика – конституция, гимн, печать, герб, флаг. И до тех пор, пока мы существуем, Чеченская республика будет иметь статус оккупированной территории, что есть на самом деле. И я думаю, что все исходит из этого, а не из-за того, что кто-то желает очень видеть меня дома или кто-то пересмотрел свое отношение или позицию к тому, что я делаю.
Дмитрий Волчек: Один из признаков этой активности – это теледебаты под называнием «Перспективы развития Чеченской республики», они прошли в среду, и в них принял участие Рамзан Кадыров, в телестудии появились бывшие участники сопротивления, руководители Ичкерии и среди прочих отец захватившего «Норд-Ост» Мовсара Бараева. Много прозвучало интересных высказываний. Вы посмотрели передачу? Какие у вас впечатления?
Ахмед Закаев: Знаете, она меня отчасти расстроила, я всю программу просмотрел в записи. Но сама инициатива и сама идея, направленная на консолидацию чеченского общества всех сил, она мною приветствуется. Я исключительно поддерживаю идею, от кого бы она ни исходила, направленную на консолидацию чеченского общества. Но, к большому сожалению, угрозами, оскорблениями вряд ли в чеченском обществе можно добиться согласия и единства. И в этой передаче насквозь проходила именно такого рода риторика.
Относительно Бухари Бараева или Саламова, как его настоящая фамилия, если спросить у меня, я, честно говоря, только приветствую его возвращение домой. Старый человек, пожилой человек, собственно говоря, никаких преступлений, никакого участия в войне он не принимал. Да, он являлся родственником и Арби Бараева, и Мовсара Саламова, который захватил «Норд-Ост», но у нас не принято, чтобы отцы за детей, дети за отца, хотя у чеченцев это принято, но в любом случае в законодательстве такого нет, хотя бы это не узаконено. И в этой ситуации то, что он вернулся домой, и то, что он перестал пропагандировать в Европе абсолютно чуждую идеологию чеченскому народу, вводя в заблуждение и европейскую общественность, и мировое сообщество, в этом смысле я вижу только положительность того, что он вернулся домой. А те его высказывания, самокритика и все, что он делает, я думаю, это были условия тех гарантий безопасности, которые ему были даны.
Дмитрий Волчек: Послушаем звонки в нашу студию. Олег из Москвы, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Вы тут упомянули какую-то связь между убийством Анны Политковской и убийством Литвиненко. Но убийство Литвиненко произведено на удивительном техническом уровне и прямо, я бы сказал, с необыкновенной фантазией. Я никогда не слышал, чтобы альфа-излучатель использовался в качестве яда. В то время как убийство Политковской технически совершенно стандартно – выстрел в подъезде. Более того, якобы это убийство организовывали сотрудники спецслужб, но как они при этом не позаботились о том, чтобы не осталось следов сотовой связи. Ведь первое, что начнут искать, именно следы сотовой связи в показаниях базовых станций. На том расстоянии, на котором они связывались, это от Садового кольца до Лесной улицы, можно даже было использовать коротковолновую связь, где нет сот и поэтому практически не остается никаких следов. Что же вам позволяет говорить о какой-то связи этих двух совершенно разных преступлений?
Дмитрий Волчек: Ну, Олег, совершенно никто не говорил, что не могут быть использованы какие-то другие типы связи. Давайте спросим Ахмеда Закаева, есть ли основания связывать эти два преступления?
Ахмед Закаев: Я чуть выше сказал, по моему мнению, их связывают два закона, которые были приняты Государственной думой, о которых я говорил выше, безусловно, это есть основа. А если исходить от методов, которые они использовали во время убийства Политковской и потом убийства Александра Литвиненко, я могу сказать несколько слов. Дело в том, что это радиоактивное вещество, которое было использовано в Великобритании против Александра Литвиненко, этот теракт, который был совершен в центре Лондона и этот самый изотоп, он опробовался и испытывался на чеченцах. Я вам приведу несколько случаев. Дело в том, что с Лечи Исмаиловым, после вынесенного ему приговора на 9 лет, встретились представители ФСБ перед тем, как его этапировать, они предложили ему выпить чай. Это были именно те, которые его вербовали перейти и занять сторону Кадырова, он оказался, его приговорили к 9 годам. Они пришли к нему в камеру и предложили распить чай на прощание. Он выпил этот чай, и все симптомы, которые сопровождали до его гибели, они один к одному соответствовали симптомам, которые испытывал и пережил Александр Литвиненко.
Дело в том, что в России были абсолютно уверены, что не установят, чем и как был убит Александр Литвиненко. Но для российских спецслужб таинственное, нераскрытое убийство было более привлекательно, можно было чуть-чуть прокомментировать, можно было сделать какое-то многозначительное заявление или Жириновский в очередной раз выступил бы, сказал: мы их все равно достали, Литвиненко поплатился и другие поплатятся. Был расчет на это. Расчет не оправдался тем, что Александр Литвиненко был удивительно физически здоров, они не рассчитывали, что он проживет 23 дня. Дело в том, что первый диагноз, который был установлен в госпитале, было пищевое отравление. Потом нашли какой-то тяжелый металл не установленный. И буквально анализы, взятые за три часа до смерти Литвиненко и отправленные в Министерство обороны Великобритании как раз на проверку присутствия какого-то излучающего вещества, они и установили факт применения полония. Если бы этого не произошло, представьте себе, если бы он чуть раньше умер, никто никогда не доказал бы, потому что в Великобритании не смогли установить, врачи Великобритании признались, что не знают, что с ним происходит. То есть этот был использован.
А то, что произошло с Анной Политковской, в этом и был весь цинизм, что женщину прямо в лицо выстрелом убили. Я помню слова Анны Политковской буквально за две-три недели до ее гибели, мы с ней встречались в Лондоне. Я очередной раз ее просил остаться в Европе, что у нее есть реальная возможность находиться здесь и продолжать ту работу, она выросла из журналиста, она стала экспертом, она имеет очень хорошие позиции в Европе, и она могла бы свободно здесь. Но она сказала: «Ахмед, если мы все будем бежать, то кто там останется? Ты думаешь, я не боюсь? Я каждый раз захожу в подъезд и думаю, что это в последний раз». Я просто на минуту представил эту женщину, вошедшую в лифт, и в ее лицо направлен пистолет и в нее выстрелили. Вот этот ужас, который она пережила за эти мгновения, вот это и преследовали все те, кто ее давно приговорил к смерти. А к смерти ее приговорила российская власть.
Дмитрий Волчек: Звонок Магомеда из Москвы. Магомед, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Дмитрий, с вашего позволения, если вы не возражаете, я бы хотел с Ахмедом поздороваться на чеченском языке. Ахмед, я хотел бы вам задать два вопроса. Первый вопрос такой: вы в недавнем своем комментарии охарактеризовали деятельность Рамзана Кадырова, вы так сказали, что история это рассудит как предательство. В этой связи у меня вопрос такой: почему во времена правления Дудаева, в начале я поддерживал его тоже, затем Яндарбиева, Масхадова и так далее, я не говорю о социально-экономической ситуации, я имею в виду то, что отстраивается республика, отстраивается город, почему не наказали в то время ни одного министра проворовавшегося, ни одного взяточника? Это первый вопрос. И второй вопрос: Ахмед, вы долгое время находитесь в Лондоне, я сам инвалид первой группы по зрению, как здесь относятся к инвалидам, я надеюсь, вы тоже знаете. А скажите, как в Лондоне, в Англии относятся к инвалидам?
Ахмед Закаев: Спасибо. Начнем со второго вопроса. В Англии к инвалидам относятся, это, наверное, самая дорогооплачивамая часть общества Великобритании. Все для них сделано, буквально все предусмотрено, включая транспорт, продвижение, перемещение, их обслуживание. На таком уровне сервис, который я не видел никогда и ни в какой стране. То есть это что-то из мистики, можно сказать. Потому что я часто наблюдал, как привозили инвалидов разных категорий. Их вывозят на разные увеселительные мероприятия, для них проводятся специальные спортивные мероприятия. Вот то внимание, которое в Великобритании уделяется инвалидам, если бы десятая доля, часть уделялась бы инвалидам в России или на постсоветском пространстве, ситуация в мире была бы совершенно другой.
По первому вопросу, да, я с вами согласен, что очень многие министры заворовались и их не привлекли к ответственности. Дело в том, что ни у Джохара Дудаева, ни у Аслана Масхадова не было ни одного дня, чтобы решать эти вопросы, потому что основной напор и то давление, которое шло со стороны России, весь потенциал был направлен этому противостоянию и конфронтации. Да, сегодня то, что делает Рамзан Кадыров, каждый человек выполняет определенную миссию. У Джохара была миссия своя - ему нужно было поднять народ и повести его к свободе. У Аслана Масхадова была миссия не допустить гражданскую войну. И то, что сегодня Рамзан делает, да, он воссоздает всю инфраструктуру, чего не хватило Масхадову. И почему российские спецслужбы после такого поражения, военного поражения, они так легко обвели нас вокруг пальца и разделили чеченское общество и соратников, стоявших плечом к плечу, сделали кровными врагами? Потому что в разрушенной Чечне и народ, который пережил такую войну и разруху, можно было найти людей любых, которых можно перевести, направить в то или иное русло. Вот это и произошло. Но Аслан Масхадов ушел из жизни, не допустив гражданскую войну.
Дмитрий Волчек: В завершении нашего разговора хотел бы напомнить, что 23 февраля исполнится 65 лет с того дня, как по указанию Сталина была ликвидирована Чечено-Ингушская автономная республика и началась депортация вайнахов. Думаю, не нужно объяснять, что эта дата означает для чеченского народа.
