Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Данила Гальперович.
Александр Гостев: Государственная Дума России на своем пленарном заседании пыталась сегодня получить ответ на вопрос, выживет ли российская промышленность во время экономического кризиса. Для того чтобы этот ответ дать, в парламент пришли вице-премьер Сергей Иванов, а также главы двух госкорпораций - Сергей Чемезов и Анатолий Чубайс. За дискуссией в Думе следил сегодня мой коллега Данила Гальперович, он у нас в прямом эфире.
Данила, здравствуйте.
Данила Гальперович: Здравствуйте, Александр. Надо сказать, что когда все трое больших госчиновников пришли в российскую Государственную Думу, то оказалось, что речь пойдет не обо всей промышленности, а только о той промышленности, которая выпускает что-нибудь тяжелое: тяжелое машиностроение, какие-нибудь большие станки, и, естественно, в первую очередь, военно-промышленный комплекс. Именно об этом говорил Сергей Иванов, не без удовлетворения отмечая, что вообще падение производства в военно-промышленном комплексе, во всем том, что задействовано на производство чего-то такого для обороны, падение это гораздо меньше, чем в остальной экономике России, в том числе в ее частном секторе, в ее финансах и так далее. Потому что это все финансируется государством, а не частными банками или частными инвесторами, которые вот прогорают. И очевидно было, что вот есть этот дуализм на фоне, в общем, действительно, терпящего не то что бы бедствие, но серьезные трудности частого сектора российской экономики, государственный вроде как процветает. В то же время совершенно очевидно, что даже сами члены правительства в ранге вице-премьеров жалуются на нынешнюю российскую бюрократию, с которой справиться так и не удалось. Например, Сергей Иванов жаловался депутатам на то, что деньги на госзаказ не проходит так быстро, как нужно.
Сергей Иванов: Уже у нас февраль заканчивается, а большинство предприятий оборонки, да и не только оборонки, все выполняющие госзаказ до сих пор не получили конкретных ассигнованных, расписанных финансовых ресурсов. Гособоронзаказ был утвержден 22 декабря прошлого года. Он никакому секвестру не подвергся. Первые средства главные распорядители бюджетных средства, а это не Минфин, это десятки министерств и ведомств, которые участвуют, то есть в их интересах ведется исполнение гособоронзаказа, вон они должны в первом квартале этого года заключить контракты и довести средства до соответствующих предприятий. Эта работа, естественно, идет, но идет она со скрипом, это я признаю открыто.
Данила Гальперович: В то же время Сергей Иванов продолжал рассказывать о том, какие же будут приоритеты финансирования военно-промышленного комплекса. В частности, он сказал, что в госзаказе 2009 года приоритет - это стратегические ядерные силы. Здесь тоже наверняка у публики вызвало бы вопросы, с кем собирается Россия воевать своими ядерными силами в ближайшее время, если на них нужно тратить такие большие деньги, но у депутатов это вопросов не вызвало.
Сергей Чемезов, глава Ростехнологий, тоже сначала говорил о том, что, так или иначе, госкорпорация была призвана объединить под своим крылом самые разные, в том числе не совсем или совсем нерентабельные госпредприятия, чтобы потом как-то в них разобраться, что-то акционировать и так далее. Но вот акционировать не получается и поднимать предприятия не очень получается, потому что, оказывается, как говорит Сергей Чемезов, в российских банках толком нельзя взять кредит, и придется идти на Запад, в том числе и за кредитами для оборонных предприятий.
Сергей Чемезов: Что касается кредитов, это вот самая болезненная тема. С такими процентами, с такой стоимостью кредитов мы промышленность развивать просто не в состоянии. Сегодня, по нашим оценкам, максимальная стоимость кредита, которая может позволить вывести рентабельность хотя бы в ноль, это порядка 10-12 процентов. Все, что выше, это уже в минус. Эти кредиты будут просто генерировать дальнейшие убытки. И вот пока нам не удается ничего здесь добиться, и я считаю, что вот мы пытаемся даже получить эти кредиты на Западе, ведем переговоры, потому что там, естественно, стоимость кредитов намного, в разы меньше. И я бы сказал, скорее всего, так и придется, мы будем брать кредиты сами и потом уже передавать предприятиям.
Данила Гальперович: Анатолию Чубайсу было немножко легче, потому что ему вообще приходилось как бы с нуля объяснять депутатам, что такое Роснанотехнологии и как нанотехнологии эти работают, и здесь Анатолий Борисович, как всегда, глубоко ушел в предмет, сыпал самыми разными цифрами и фактами. Но очевидно, что не нанотехнологии, а фигура самого Чубайса, в общем, больше интересовала, в частности, оппозицию. И депутат Собко прямо высказал свои претензии бывшему вице-премьеру, бывшему отцу российской приватизации, а ныне главе госкорпорации.
Сергей Собко: Сегодня корпорацию "Нанотехнологии" возглавляет Анатолий Борисович Чубайс, он был и вице-премьером, и был руководителем оперативной комиссии по совершенствованию системы платежей и расчетов, в результате чего мы имели дефолт 1998 года. А если вспомнить о залоговых аукционах, только уже сейчас ленивый об этом не вспоминает, я думаю, что это был старт как раз той самой коррупции, с которой мы сегодня безуспешно боремся. А сегодня, одновременно возглавляя корпорацию "Нанотехнологии" и участвуя в Международном консультативном совете "Джей-Пи Морган", "Чейз Манхэттен Банка" вместе с нашими большими друзьями, российскими, Тони Блэром и Генри Киссинджером, Анатолию Борисовичу надо было бы как-то определиться, на чем все-таки сконцентрировать свои усилия. Анатолий Борисович, я не только от нашей фракции, я от всего русского народа прошу вас: уйдите, ну, дайте шанс России.
Данила Гальперович: И тут Анатолий Борисович Чубайс получил поддержку явно с той стороны, с которой совсем не ждал. Он сидел с не слишком веселым выражением лица, когда на трибуну поднялся Владимир Жириновский и буквально спел ему дифирамбы.
Владимир Жириновский: Когда-то первое демократическое правительство покинуло зал заседаний Верховного совета СССР, поскольку не было связи с депутатами, не получился разговор. И потом в интервью кто-то из вашей команды сказал, что это правительство смертников. Все действительно ушли, а вы остаетесь, поэтому вы не смертник, вы бессмертный. Бессмертный топ-менеджер, как сегодня говорят, или Косыгин это называл "главный инженер России". Значит, есть что-то в этом человеке. Может быть, надо говорить, чтобы не он ушел, а чтобы такие были все наши министры? Может быть, в этом будет польза?
Данила Гальперович: Ну, и Владимир Жириновский еще долго развивал эту тему, он говорил о том, что России нужно избавляться от комплекса крепостничества и так далее. Впрочем, была это обычная такая, очень к моменту, либеральная в данном случае речь в защиту тех движений, которые как бы делает кабинет министров по сохранению промышленности. Правда, ясно после этого правительственного часа (документов-то никаких не принималось, постановлений и так далее) одно, что российских депутатов и власть в целом интересует прежде всего выживание государственных предприятий и государственной промышленности.
Александр Гостев: Государственная Дума России на своем пленарном заседании пыталась сегодня получить ответ на вопрос, выживет ли российская промышленность во время экономического кризиса. Для того чтобы этот ответ дать, в парламент пришли вице-премьер Сергей Иванов, а также главы двух госкорпораций - Сергей Чемезов и Анатолий Чубайс. За дискуссией в Думе следил сегодня мой коллега Данила Гальперович, он у нас в прямом эфире.
Данила, здравствуйте.
Данила Гальперович: Здравствуйте, Александр. Надо сказать, что когда все трое больших госчиновников пришли в российскую Государственную Думу, то оказалось, что речь пойдет не обо всей промышленности, а только о той промышленности, которая выпускает что-нибудь тяжелое: тяжелое машиностроение, какие-нибудь большие станки, и, естественно, в первую очередь, военно-промышленный комплекс. Именно об этом говорил Сергей Иванов, не без удовлетворения отмечая, что вообще падение производства в военно-промышленном комплексе, во всем том, что задействовано на производство чего-то такого для обороны, падение это гораздо меньше, чем в остальной экономике России, в том числе в ее частном секторе, в ее финансах и так далее. Потому что это все финансируется государством, а не частными банками или частными инвесторами, которые вот прогорают. И очевидно было, что вот есть этот дуализм на фоне, в общем, действительно, терпящего не то что бы бедствие, но серьезные трудности частого сектора российской экономики, государственный вроде как процветает. В то же время совершенно очевидно, что даже сами члены правительства в ранге вице-премьеров жалуются на нынешнюю российскую бюрократию, с которой справиться так и не удалось. Например, Сергей Иванов жаловался депутатам на то, что деньги на госзаказ не проходит так быстро, как нужно.
Сергей Иванов: Уже у нас февраль заканчивается, а большинство предприятий оборонки, да и не только оборонки, все выполняющие госзаказ до сих пор не получили конкретных ассигнованных, расписанных финансовых ресурсов. Гособоронзаказ был утвержден 22 декабря прошлого года. Он никакому секвестру не подвергся. Первые средства главные распорядители бюджетных средства, а это не Минфин, это десятки министерств и ведомств, которые участвуют, то есть в их интересах ведется исполнение гособоронзаказа, вон они должны в первом квартале этого года заключить контракты и довести средства до соответствующих предприятий. Эта работа, естественно, идет, но идет она со скрипом, это я признаю открыто.
Данила Гальперович: В то же время Сергей Иванов продолжал рассказывать о том, какие же будут приоритеты финансирования военно-промышленного комплекса. В частности, он сказал, что в госзаказе 2009 года приоритет - это стратегические ядерные силы. Здесь тоже наверняка у публики вызвало бы вопросы, с кем собирается Россия воевать своими ядерными силами в ближайшее время, если на них нужно тратить такие большие деньги, но у депутатов это вопросов не вызвало.
Сергей Чемезов, глава Ростехнологий, тоже сначала говорил о том, что, так или иначе, госкорпорация была призвана объединить под своим крылом самые разные, в том числе не совсем или совсем нерентабельные госпредприятия, чтобы потом как-то в них разобраться, что-то акционировать и так далее. Но вот акционировать не получается и поднимать предприятия не очень получается, потому что, оказывается, как говорит Сергей Чемезов, в российских банках толком нельзя взять кредит, и придется идти на Запад, в том числе и за кредитами для оборонных предприятий.
Сергей Чемезов: Что касается кредитов, это вот самая болезненная тема. С такими процентами, с такой стоимостью кредитов мы промышленность развивать просто не в состоянии. Сегодня, по нашим оценкам, максимальная стоимость кредита, которая может позволить вывести рентабельность хотя бы в ноль, это порядка 10-12 процентов. Все, что выше, это уже в минус. Эти кредиты будут просто генерировать дальнейшие убытки. И вот пока нам не удается ничего здесь добиться, и я считаю, что вот мы пытаемся даже получить эти кредиты на Западе, ведем переговоры, потому что там, естественно, стоимость кредитов намного, в разы меньше. И я бы сказал, скорее всего, так и придется, мы будем брать кредиты сами и потом уже передавать предприятиям.
Данила Гальперович: Анатолию Чубайсу было немножко легче, потому что ему вообще приходилось как бы с нуля объяснять депутатам, что такое Роснанотехнологии и как нанотехнологии эти работают, и здесь Анатолий Борисович, как всегда, глубоко ушел в предмет, сыпал самыми разными цифрами и фактами. Но очевидно, что не нанотехнологии, а фигура самого Чубайса, в общем, больше интересовала, в частности, оппозицию. И депутат Собко прямо высказал свои претензии бывшему вице-премьеру, бывшему отцу российской приватизации, а ныне главе госкорпорации.
Сергей Собко: Сегодня корпорацию "Нанотехнологии" возглавляет Анатолий Борисович Чубайс, он был и вице-премьером, и был руководителем оперативной комиссии по совершенствованию системы платежей и расчетов, в результате чего мы имели дефолт 1998 года. А если вспомнить о залоговых аукционах, только уже сейчас ленивый об этом не вспоминает, я думаю, что это был старт как раз той самой коррупции, с которой мы сегодня безуспешно боремся. А сегодня, одновременно возглавляя корпорацию "Нанотехнологии" и участвуя в Международном консультативном совете "Джей-Пи Морган", "Чейз Манхэттен Банка" вместе с нашими большими друзьями, российскими, Тони Блэром и Генри Киссинджером, Анатолию Борисовичу надо было бы как-то определиться, на чем все-таки сконцентрировать свои усилия. Анатолий Борисович, я не только от нашей фракции, я от всего русского народа прошу вас: уйдите, ну, дайте шанс России.
Данила Гальперович: И тут Анатолий Борисович Чубайс получил поддержку явно с той стороны, с которой совсем не ждал. Он сидел с не слишком веселым выражением лица, когда на трибуну поднялся Владимир Жириновский и буквально спел ему дифирамбы.
Владимир Жириновский: Когда-то первое демократическое правительство покинуло зал заседаний Верховного совета СССР, поскольку не было связи с депутатами, не получился разговор. И потом в интервью кто-то из вашей команды сказал, что это правительство смертников. Все действительно ушли, а вы остаетесь, поэтому вы не смертник, вы бессмертный. Бессмертный топ-менеджер, как сегодня говорят, или Косыгин это называл "главный инженер России". Значит, есть что-то в этом человеке. Может быть, надо говорить, чтобы не он ушел, а чтобы такие были все наши министры? Может быть, в этом будет польза?
Данила Гальперович: Ну, и Владимир Жириновский еще долго развивал эту тему, он говорил о том, что России нужно избавляться от комплекса крепостничества и так далее. Впрочем, была это обычная такая, очень к моменту, либеральная в данном случае речь в защиту тех движений, которые как бы делает кабинет министров по сохранению промышленности. Правда, ясно после этого правительственного часа (документов-то никаких не принималось, постановлений и так далее) одно, что российских депутатов и власть в целом интересует прежде всего выживание государственных предприятий и государственной промышленности.
