Ирина Лагунина: На прошлой неделе в Минске с официальным визитом побывал Хавьер Солана. Это - своего рода итог налаживания контактов между европейскими организациями и белорусскими властями. Однако радикальное крыло белорусской оппозиции крайне критически оценивает действия ЕС, полагая, что европейские чиновники, следуя политической конъюнктуре, фактически дают карт-бланш Лукашенко для сохранения недемократического режима.
Плюс к этому в рядах самой оппозиции наметился серьезный раскол. Представители различных оппозиционных сил приняли решение войти в общественно-консультативный совет, созданный около месяца назад при администрации президента. Те оппозиционеры, которые выступают против всяких контактов с властью, уже оценили решение о сотрудничестве как коллаборационизм. Рассказывает Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: Бывший зам. министра иностранных дел Белоруссии, а ныне координатор гражданской кампании "Европейская Беларусь", Андрей Санников полагает, что Лукашенко, сформировав общественно-конституционный совет, строит своего рода "потемкинскую деревню" для Запада, желая получить кредиты и иного рода помощь. Но он не планирует реформировать политическую систему страны. Оппозиционеры, вошедшие в совет, помогают президенту укрепить режим без его модернизации.
Андрей Санников: Объявленная либерализация - это ни что иное, как игра с Европой, в целом с Западом. Попытки получить кредиты, легитимация режима лукашенковского. И она идет на фоне непрекращающихся репрессий, непрекращающегося давления на гражданское общество, в целом на оппозицию и на фоне постоянного заигрывания и более глубокого интегрирования в российский сценарий, в том числе и военный. Я считаю, что в данный момент нельзя играть в такие игры, потому что это помогает режиму, а не улучшению ситуации в Белоруссии.
Андрей Бабицкий:Бывший председатель Национального банка Станислав Богданкевич – один из тех представителей оппозиции, кто согласился войти в Совет при администрации президента.
Станислав Богданкевич: Мы всегда стояли на позиции необходимости такого диалога в любой форме. Поэтому эта позиция не сегодняшнего дня. Нужно свободное общение. Это, безусловно, требует свободы средств массовой информации, но их у нас нет и мы уже 15 лет находимся в окопах, выброшенные в маргинальную яму. Поэтому любая возможность диалога полезна для демократии, для того, чтобы поменять общественные отношения к оппозиции, показать, что в оппозиции есть специалисты, профессионалы в любой области, есть люди, которые что-то делали и что-то сделали для страны.
Андрей Бабицкий:Налаживание диалога – блеф, говорит Андрей Санников, поскольку власть уже заявила о своем нежелании учитывать мнение тех представителей оппозиции, которые будут участвовать в заседаниях Совета.
Андрей Санников: Созданы советы, но это не площадка для диалога и даже не площадка для каких-то дискуссий, они подконтрольны полностью администрации Лукашенко, созданы под руководством чиновников администрации. Лукашенко в своих заявлениях прямо говорит, что никаких посредников он не потерпит, никаких грязных идей от оппозиции он принимать не будет. То есть желания даже на словах куда-то двигаться не прослеживается. Я считаю, что внутренний диалог мог бы помочь как-то продвинуться, то есть решать вопросы прежде всего выхода из кризиса, а выход из кризиса без изменения политической ситуации просто невозможен.
Андрей Бабицкий:Станислав Богданкевич уверен, что стратегия полного отрицания возможности диалога с властью – это один из факторов, приведших оппозицию к тяжелейшему кризису. Народ вообще забыл о ее существовании.
Станислав Богданкевич: 15 лет мы не входили ни в какие структуры по диалогам, хотя добивались их. Ну и что, мы достигли чего-нибудь в обществе? Мы даже потеряли тот вес в обществе, который имели раньше, которые имели в 95-2000 году. Мы только теряем из-за того, что мы никак не появляемся, кроме в какой-то среде своей. Я считаю, что это абсолютно неразумная позиция. Она исходит из того, что будто бы Запад – это недалекие глупые люди, которые что-то восстают не так, когда видят, что на каком-то уровне идет диалог с властью. У нас к этой позиции относится процентов 10 только оппозиционных сил белорусских.
Андрей Бабицкий:Аналитик информационной компании "Белапан" Александр Классковский полагает, что белорусское общество организовано чуть сложнее, нежели это вытекает из модели политического противостояния между президентом и его политическими противниками. Появились структуры гражданского общества, которые также намерены защищать свои интересы.
Александр Классковский: Многие стереотипно всех, кто так или иначе не согласен с генеральной линией, то есть с сегодняшней политикой правящей группировки, их относят автоматически к оппозиции. Хотя есть так называемая титульная оппозиция и есть, хотя и полузадушенная, но все же структура гражданского общества. Есть какие-то организации, которые артикулируют интересы бизнесы, интересы других профессиональных корпораций, например, негосударственной прессы. Преимущественно сейчас пытаются использовать это окно возможностей как раз структуры гражданского общества. Я бы сказал, что со стороны части титульной оппозиции это вызывает некую ревность, потому что в новой ситуации, неоднозначной, отличной от такого черно-белого варианта, многие чувствуют себя неуютно. Одно дело баррикадная какая-то стратегия, абсолютно, кстати, бесперспективная в сегодняшних условиях, но по-своему удобная, и другое дело гибкость, умение использовать какие-то неидеальные, маленькие возможности. Но политика и есть искусство возможного. Поэтому коллизия, мне кажется, еще в этом заключается, в том, что сегодняшняя ситуация, когда белорусское руководство оказалось перед серьезными вызовами, это и финансово-экономический кризис, это и давление со стороны Москвы в разных формах, вплоть до вопроса об этих мятежных грузинских автономиях и много еще латентного. Но это также и вызов для других лиц, в том числе и для оппозиции, для гражданского общества, для всех, кто неравнодушен к судьбе страны, если говорить несколько патетично.
Андрей Бабицкий:Андрей Санников отрицает, что оппозиция находится в кризисе. Ее долг – акции протеста и верность принципам.
Андрей Санников: То, что лишена какой-то базы оппозиция, у нас ситуация такая. Ситуация тоталитарного общества. И выходить к людям, когда отсутствует доступ к СМИ и отсутствуют эффективные электронные СМИ, ведь нет никаких альтернативных точек зрения ни по ФМ-станциям, ни на телевидении. Газеты, которые пустили в киоски – это только две газеты, распространение ограничивается, влияние их минимальное. Поэтому просто нет возможности выходить к людям. Но те возможности, которые есть, за которые мы получаем шишки, мы используем – это пикеты, это демонстрации протеста, особенно в связи с появлением новых политзаключенных в Белоруссии. Это будет продолжаться, я считаю, что на это должны обращать внимание европейские чиновники. Потому что если оппозиция выходит на улицу с требованием освободить политзаключенных, защитить их права, игнорировать это нельзя, иначе у режима просто развязывается руки.
Андрей Бабицкий:Конструктивная работа в рамках Совета едва ли возможна, согласен Станислав Богданкевич, но у оппозиции появляется шанс напомнить о себе и своих идеях обществу.
Станислав Богданкевич: Я рассчитываю, что общество наше увидит все эти структуры, советы, что у оппозиции есть здравомыслящие люди, что у них есть идеи, что у них есть предложения. То есть площадка доведения до более широкой общественности наших программ, наших идей несколько расширится. На чуть-чуть, но все-таки будет больше, чем имело место в эти истекшие 15 лет диктатуры. Я не питаю иллюзий, что это какие-то переговоры с властью – это не переговоры, это просто участие в диалоге, это экспертное сообщество, которое обсуждать какие-то вопросы, будет просто обсуждать и, по крайней мере, в лицо изложим главе администрации, человеку, который близок к телу нашего диктатора. Чем плохо?
Андрей Бабицкий:Александр Классковский предлагает вспомнить опыт горбачевских перестройки, когда именно активность оппозиционных сил кардинально изменила вектор реформы.
Александра Классковский: Если Беларусь сейчас идет на сближение с Европой – это означает апгрейп всей страны. И то, что сейчас происходит, в какой-то степени напоминает процессы, инициированные Горбачевым. Если схематично говорить: и тогда кончились нефтедоллары, и теперь кончился, во всяком случае угас почти этот белорусский нефтяной оффшор. И поэтому приходится запускать какие-то непоследовательные весьма, но все-таки экономические реформы. И во-вторых, пусть имитационно, но все-таки откручивать гайки в политической сфере. Опять же как это было в последние годы СССР, процесс может пойти совсем не так, как задумывали инициаторы. Тогда хотели немножко обмотать коммунистическую систему, а в итоге мы знаем, что произошло. Так и здесь, все-таки накапливается критическая масса каких-то изменений в экономике уже системных, потому что пошли решения действительно достаточно серьезные и на какой-то степени может быть уже преодолена такая точка невозврата. Потому что или иначе изменения в базисе неизбежно тянут за собой изменение надстройки. Эти процессы, насколько они далеко пойдут, во-первых, зависит от таких форс-мажорных обстоятельств, как этот кризис. И во-вторых, будет зависеть как раз от того, насколько нестандартно, активно и цепко будут действовать сторонники перемен.
Андрей Бабицкий:Первое заседание Общественно-консультативного совета при администрации президента намечено на март. Тема – экономический кризис.
Плюс к этому в рядах самой оппозиции наметился серьезный раскол. Представители различных оппозиционных сил приняли решение войти в общественно-консультативный совет, созданный около месяца назад при администрации президента. Те оппозиционеры, которые выступают против всяких контактов с властью, уже оценили решение о сотрудничестве как коллаборационизм. Рассказывает Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: Бывший зам. министра иностранных дел Белоруссии, а ныне координатор гражданской кампании "Европейская Беларусь", Андрей Санников полагает, что Лукашенко, сформировав общественно-конституционный совет, строит своего рода "потемкинскую деревню" для Запада, желая получить кредиты и иного рода помощь. Но он не планирует реформировать политическую систему страны. Оппозиционеры, вошедшие в совет, помогают президенту укрепить режим без его модернизации.
Андрей Санников: Объявленная либерализация - это ни что иное, как игра с Европой, в целом с Западом. Попытки получить кредиты, легитимация режима лукашенковского. И она идет на фоне непрекращающихся репрессий, непрекращающегося давления на гражданское общество, в целом на оппозицию и на фоне постоянного заигрывания и более глубокого интегрирования в российский сценарий, в том числе и военный. Я считаю, что в данный момент нельзя играть в такие игры, потому что это помогает режиму, а не улучшению ситуации в Белоруссии.
Андрей Бабицкий:Бывший председатель Национального банка Станислав Богданкевич – один из тех представителей оппозиции, кто согласился войти в Совет при администрации президента.
Станислав Богданкевич: Мы всегда стояли на позиции необходимости такого диалога в любой форме. Поэтому эта позиция не сегодняшнего дня. Нужно свободное общение. Это, безусловно, требует свободы средств массовой информации, но их у нас нет и мы уже 15 лет находимся в окопах, выброшенные в маргинальную яму. Поэтому любая возможность диалога полезна для демократии, для того, чтобы поменять общественные отношения к оппозиции, показать, что в оппозиции есть специалисты, профессионалы в любой области, есть люди, которые что-то делали и что-то сделали для страны.
Андрей Бабицкий:Налаживание диалога – блеф, говорит Андрей Санников, поскольку власть уже заявила о своем нежелании учитывать мнение тех представителей оппозиции, которые будут участвовать в заседаниях Совета.
Андрей Санников: Созданы советы, но это не площадка для диалога и даже не площадка для каких-то дискуссий, они подконтрольны полностью администрации Лукашенко, созданы под руководством чиновников администрации. Лукашенко в своих заявлениях прямо говорит, что никаких посредников он не потерпит, никаких грязных идей от оппозиции он принимать не будет. То есть желания даже на словах куда-то двигаться не прослеживается. Я считаю, что внутренний диалог мог бы помочь как-то продвинуться, то есть решать вопросы прежде всего выхода из кризиса, а выход из кризиса без изменения политической ситуации просто невозможен.
Андрей Бабицкий:Станислав Богданкевич уверен, что стратегия полного отрицания возможности диалога с властью – это один из факторов, приведших оппозицию к тяжелейшему кризису. Народ вообще забыл о ее существовании.
Станислав Богданкевич: 15 лет мы не входили ни в какие структуры по диалогам, хотя добивались их. Ну и что, мы достигли чего-нибудь в обществе? Мы даже потеряли тот вес в обществе, который имели раньше, которые имели в 95-2000 году. Мы только теряем из-за того, что мы никак не появляемся, кроме в какой-то среде своей. Я считаю, что это абсолютно неразумная позиция. Она исходит из того, что будто бы Запад – это недалекие глупые люди, которые что-то восстают не так, когда видят, что на каком-то уровне идет диалог с властью. У нас к этой позиции относится процентов 10 только оппозиционных сил белорусских.
Андрей Бабицкий:Аналитик информационной компании "Белапан" Александр Классковский полагает, что белорусское общество организовано чуть сложнее, нежели это вытекает из модели политического противостояния между президентом и его политическими противниками. Появились структуры гражданского общества, которые также намерены защищать свои интересы.
Александр Классковский: Многие стереотипно всех, кто так или иначе не согласен с генеральной линией, то есть с сегодняшней политикой правящей группировки, их относят автоматически к оппозиции. Хотя есть так называемая титульная оппозиция и есть, хотя и полузадушенная, но все же структура гражданского общества. Есть какие-то организации, которые артикулируют интересы бизнесы, интересы других профессиональных корпораций, например, негосударственной прессы. Преимущественно сейчас пытаются использовать это окно возможностей как раз структуры гражданского общества. Я бы сказал, что со стороны части титульной оппозиции это вызывает некую ревность, потому что в новой ситуации, неоднозначной, отличной от такого черно-белого варианта, многие чувствуют себя неуютно. Одно дело баррикадная какая-то стратегия, абсолютно, кстати, бесперспективная в сегодняшних условиях, но по-своему удобная, и другое дело гибкость, умение использовать какие-то неидеальные, маленькие возможности. Но политика и есть искусство возможного. Поэтому коллизия, мне кажется, еще в этом заключается, в том, что сегодняшняя ситуация, когда белорусское руководство оказалось перед серьезными вызовами, это и финансово-экономический кризис, это и давление со стороны Москвы в разных формах, вплоть до вопроса об этих мятежных грузинских автономиях и много еще латентного. Но это также и вызов для других лиц, в том числе и для оппозиции, для гражданского общества, для всех, кто неравнодушен к судьбе страны, если говорить несколько патетично.
Андрей Бабицкий:Андрей Санников отрицает, что оппозиция находится в кризисе. Ее долг – акции протеста и верность принципам.
Андрей Санников: То, что лишена какой-то базы оппозиция, у нас ситуация такая. Ситуация тоталитарного общества. И выходить к людям, когда отсутствует доступ к СМИ и отсутствуют эффективные электронные СМИ, ведь нет никаких альтернативных точек зрения ни по ФМ-станциям, ни на телевидении. Газеты, которые пустили в киоски – это только две газеты, распространение ограничивается, влияние их минимальное. Поэтому просто нет возможности выходить к людям. Но те возможности, которые есть, за которые мы получаем шишки, мы используем – это пикеты, это демонстрации протеста, особенно в связи с появлением новых политзаключенных в Белоруссии. Это будет продолжаться, я считаю, что на это должны обращать внимание европейские чиновники. Потому что если оппозиция выходит на улицу с требованием освободить политзаключенных, защитить их права, игнорировать это нельзя, иначе у режима просто развязывается руки.
Андрей Бабицкий:Конструктивная работа в рамках Совета едва ли возможна, согласен Станислав Богданкевич, но у оппозиции появляется шанс напомнить о себе и своих идеях обществу.
Станислав Богданкевич: Я рассчитываю, что общество наше увидит все эти структуры, советы, что у оппозиции есть здравомыслящие люди, что у них есть идеи, что у них есть предложения. То есть площадка доведения до более широкой общественности наших программ, наших идей несколько расширится. На чуть-чуть, но все-таки будет больше, чем имело место в эти истекшие 15 лет диктатуры. Я не питаю иллюзий, что это какие-то переговоры с властью – это не переговоры, это просто участие в диалоге, это экспертное сообщество, которое обсуждать какие-то вопросы, будет просто обсуждать и, по крайней мере, в лицо изложим главе администрации, человеку, который близок к телу нашего диктатора. Чем плохо?
Андрей Бабицкий:Александр Классковский предлагает вспомнить опыт горбачевских перестройки, когда именно активность оппозиционных сил кардинально изменила вектор реформы.
Александра Классковский: Если Беларусь сейчас идет на сближение с Европой – это означает апгрейп всей страны. И то, что сейчас происходит, в какой-то степени напоминает процессы, инициированные Горбачевым. Если схематично говорить: и тогда кончились нефтедоллары, и теперь кончился, во всяком случае угас почти этот белорусский нефтяной оффшор. И поэтому приходится запускать какие-то непоследовательные весьма, но все-таки экономические реформы. И во-вторых, пусть имитационно, но все-таки откручивать гайки в политической сфере. Опять же как это было в последние годы СССР, процесс может пойти совсем не так, как задумывали инициаторы. Тогда хотели немножко обмотать коммунистическую систему, а в итоге мы знаем, что произошло. Так и здесь, все-таки накапливается критическая масса каких-то изменений в экономике уже системных, потому что пошли решения действительно достаточно серьезные и на какой-то степени может быть уже преодолена такая точка невозврата. Потому что или иначе изменения в базисе неизбежно тянут за собой изменение надстройки. Эти процессы, насколько они далеко пойдут, во-первых, зависит от таких форс-мажорных обстоятельств, как этот кризис. И во-вторых, будет зависеть как раз от того, насколько нестандартно, активно и цепко будут действовать сторонники перемен.
Андрей Бабицкий:Первое заседание Общественно-консультативного совета при администрации президента намечено на март. Тема – экономический кризис.
