"Собеседнику" – 25 лет, в течение последних 20-ти еженедельником руководит Юрий Пилипенко. В эфире Радио Свобода он рассказал Елене Рыковцевой, почему массовое издание иногда позволяет себе не соответствовать массовому вкусу.
- 15 лет назад вас спросили в анкете: "Особо почитаемый политический деятель?" Вы помните, кого вы тогда называли?
- Не помню.
- Подскажу: Григорий Явлинский. Сейчас, наверное, уж точно бы не назвали.
- Не назвал бы точно, да. Мы очень долгое время поддерживали партию "Яблоко" и Григория Явлинского. Эта любовь продолжалась несколько лет. Закончилась она совсем недавно. Если это интересно, могу рассказать.
- Конечно, интересно, как кончается любовь.
- Наш известный журналист Дмитрий Быков побеседовал с Григорием Явлинским – после того, как тот повстречался с Владимиром Путиным. Беседа получилась чрезвычайно откровенной, интересной. Я был очень рад, что это интервью у нас вот-вот выйдет. И не ожидал, что Григорий Алексеевич будет читать интервью столь пристально. Когда он прочитал текст, то все самые острые, самые интересные моменты из него выпали, вылетели навсегда. После этого я поставил крест на этом человеке как на политике. Потому что, мне кажется, так поступать нельзя. Вот, собственно, и вся любовь.
- Не устаю удивляться "Собеседнику". У вас два года подряд Михаил Борисович Ходорковский был человеком номер один, а Владимир Владимирович Путин – человеком номер два. Совершенно не понимаю, как могут появляться у вас материалы, сочувствующие Светлане Бахминой. У вас Алексанян не такой уж враг народа, как он кажется очень многим. До сих пор считалось, что для того, чтобы издание покупало как можно больше людей, оно должно соответствовать массовому вкусу. А массовый вкус и итоги массового голосования вам известны. Почему вы себе такое позволяете на этом рынке?
- Потому что мы себя хотим уважать. Мы же приходим домой, мы показываем газету своим друзьям. Ее читают коллеги. И если мы будем позволять себе врать, нам будет просто стыдно. Но это общие слова, а если конкретно…
Мне кажется, в российской действительности есть несколько тем, мимо которых приличные журналисты никак не могут проходить. Вся история, связанная с ЮКОСом, его бывшим руководителем, заслуживает отдельных разговоров и отдельных воспоминаний. Потому что все общество вроде бы пришло к выводу: что-то там не то, нельзя так с одним-единственным предпринимателем поступать. В частных разговорах все так говорят. Все видят, какая идет безумная давиловка на людей, которые так или иначе связаны с ЮКОСом, с Ходорковским. Но почти никто против этого открыто не возмущается… Практически все российские издании написали про уголовника Кучму, который обвинил Ходорковского в сексуальных домогательствах. А когда шел разговор о том, рожать Светлане Бахминой на свободе или рожать в тюрьме, написали единицы. Это безумие: история с уголовником получает такой резонанс, который не получает ситуация с Бахминой, с больным Алексаняном, с условиями содержания Ходорковского… Вот в этой сегодняшней избирательности нашей прессы – главный ужас ситуации.
Сейчас возможен стал звонок на следующий день после публикации – просто кощунственный, безумный по своему построению: "Можно ли заблокировать продолжение темы на страницах газеты вперед на полгода (на год и так далее)?" Некоторые редакторы, как мне кажется, задним умом постоянно думают: а какая будет реакция "там"?
Общаясь с коллегами, вижу: на самом деле они понимают, что несправедливость чудовищная в том, что произошло с ЮКОСом. Но не пишут об этом. А мы пишем, потому что считаем, что в России людей, которые хотят знать о деле ЮКОСа, может, и не столь много, но сотни тысяч – наверняка. В России есть сотни тысяч людей, которые сочувствуют этому, которые пытаются следить за развитием событий. Ведь люди могли бы вообще забыть о существовании Ходорковского и Алексаняна, если бы о них не писали…
- Наши слушатели спрашивают, что вы думаете о судебном процессе по делу об убийстве обозревателя "Новой газеты" Анны Политковской: "Всех отпустил суд. Дело рассыпалось, как и дела других убитых журналистов…"
- Я-то что могу сказать? Прискорбно. Вроде бы всё было понятно, будто бы всё было доказано. И вдруг – рассыпалось. Я прочитал комментарии Генпрокурора и главы Следственного комитета, которые будут, как они сказали, продолжать это дело. Не очень верю Чайке и Бастрыкину, их обещаниям, что они доведут это дело до конца. Мы уже имели подобные ситуации. Когда дело длится очень долго и в какой-то момент что-то рассыпается, всё, как правило, заканчивается ничем. Я очень надеялся, что это будет первый суд, решение которого будет очевидным. Вроде бы к этому все шло. Много для этого сделали не только судебные органы, но и сама газета, которая очень тонко, мне кажется, помогала найти убийц. Но все рассыпалось в одну секунду. Я в этом вижу всё-таки какое-то давление сверху. Могу предположить, что власти очень невыгодно было, чтобы именно те люди, которые сели на скамью подсудимых, оказались убийцами. Кому-то было очень это невыгодно. Нам остается только продолжать этим делом заниматься всем вместе.
Полный текст интервью Елены Рыковцевой с Юрием Пилипенко в программе "Час прессы"
- 15 лет назад вас спросили в анкете: "Особо почитаемый политический деятель?" Вы помните, кого вы тогда называли?
- Не помню.
- Подскажу: Григорий Явлинский. Сейчас, наверное, уж точно бы не назвали.
- Не назвал бы точно, да. Мы очень долгое время поддерживали партию "Яблоко" и Григория Явлинского. Эта любовь продолжалась несколько лет. Закончилась она совсем недавно. Если это интересно, могу рассказать.
- Конечно, интересно, как кончается любовь.
- Наш известный журналист Дмитрий Быков побеседовал с Григорием Явлинским – после того, как тот повстречался с Владимиром Путиным. Беседа получилась чрезвычайно откровенной, интересной. Я был очень рад, что это интервью у нас вот-вот выйдет. И не ожидал, что Григорий Алексеевич будет читать интервью столь пристально. Когда он прочитал текст, то все самые острые, самые интересные моменты из него выпали, вылетели навсегда. После этого я поставил крест на этом человеке как на политике. Потому что, мне кажется, так поступать нельзя. Вот, собственно, и вся любовь.
- Не устаю удивляться "Собеседнику". У вас два года подряд Михаил Борисович Ходорковский был человеком номер один, а Владимир Владимирович Путин – человеком номер два. Совершенно не понимаю, как могут появляться у вас материалы, сочувствующие Светлане Бахминой. У вас Алексанян не такой уж враг народа, как он кажется очень многим. До сих пор считалось, что для того, чтобы издание покупало как можно больше людей, оно должно соответствовать массовому вкусу. А массовый вкус и итоги массового голосования вам известны. Почему вы себе такое позволяете на этом рынке?
- Потому что мы себя хотим уважать. Мы же приходим домой, мы показываем газету своим друзьям. Ее читают коллеги. И если мы будем позволять себе врать, нам будет просто стыдно. Но это общие слова, а если конкретно…
Мне кажется, в российской действительности есть несколько тем, мимо которых приличные журналисты никак не могут проходить. Вся история, связанная с ЮКОСом, его бывшим руководителем, заслуживает отдельных разговоров и отдельных воспоминаний. Потому что все общество вроде бы пришло к выводу: что-то там не то, нельзя так с одним-единственным предпринимателем поступать. В частных разговорах все так говорят. Все видят, какая идет безумная давиловка на людей, которые так или иначе связаны с ЮКОСом, с Ходорковским. Но почти никто против этого открыто не возмущается… Практически все российские издании написали про уголовника Кучму, который обвинил Ходорковского в сексуальных домогательствах. А когда шел разговор о том, рожать Светлане Бахминой на свободе или рожать в тюрьме, написали единицы. Это безумие: история с уголовником получает такой резонанс, который не получает ситуация с Бахминой, с больным Алексаняном, с условиями содержания Ходорковского… Вот в этой сегодняшней избирательности нашей прессы – главный ужас ситуации.
Сейчас возможен стал звонок на следующий день после публикации – просто кощунственный, безумный по своему построению: "Можно ли заблокировать продолжение темы на страницах газеты вперед на полгода (на год и так далее)?" Некоторые редакторы, как мне кажется, задним умом постоянно думают: а какая будет реакция "там"?
Общаясь с коллегами, вижу: на самом деле они понимают, что несправедливость чудовищная в том, что произошло с ЮКОСом. Но не пишут об этом. А мы пишем, потому что считаем, что в России людей, которые хотят знать о деле ЮКОСа, может, и не столь много, но сотни тысяч – наверняка. В России есть сотни тысяч людей, которые сочувствуют этому, которые пытаются следить за развитием событий. Ведь люди могли бы вообще забыть о существовании Ходорковского и Алексаняна, если бы о них не писали…
- Наши слушатели спрашивают, что вы думаете о судебном процессе по делу об убийстве обозревателя "Новой газеты" Анны Политковской: "Всех отпустил суд. Дело рассыпалось, как и дела других убитых журналистов…"
- Я-то что могу сказать? Прискорбно. Вроде бы всё было понятно, будто бы всё было доказано. И вдруг – рассыпалось. Я прочитал комментарии Генпрокурора и главы Следственного комитета, которые будут, как они сказали, продолжать это дело. Не очень верю Чайке и Бастрыкину, их обещаниям, что они доведут это дело до конца. Мы уже имели подобные ситуации. Когда дело длится очень долго и в какой-то момент что-то рассыпается, всё, как правило, заканчивается ничем. Я очень надеялся, что это будет первый суд, решение которого будет очевидным. Вроде бы к этому все шло. Много для этого сделали не только судебные органы, но и сама газета, которая очень тонко, мне кажется, помогала найти убийц. Но все рассыпалось в одну секунду. Я в этом вижу всё-таки какое-то давление сверху. Могу предположить, что власти очень невыгодно было, чтобы именно те люди, которые сели на скамью подсудимых, оказались убийцами. Кому-то было очень это невыгодно. Нам остается только продолжать этим делом заниматься всем вместе.
Полный текст интервью Елены Рыковцевой с Юрием Пилипенко в программе "Час прессы"
