Ссылки для упрощенного доступа

Рассекречены документы о присуждении Нобелевской премии Борису Пастернаку


Борис Пастернак
Борис Пастернак

Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Иван Толстой.

Андрей Шарый: Обнародование Шведской академией документов о присуждении в 1958 году Нобелевской премии по литературе советскому писателю Борису Пастернаку оживило дискуссию о роли, которую могло сыграть в этом награждении ЦРУ. Обозреватель Радио Свобода, историк "холодной войны" Иван Толстой в своей книге "Отмытый роман Пастернака" доказывает, что американское разведывательное ведомство обеспечило первое издание "Доктора Живаго" на русском языке, сняв тем самым для Бориса Пастернака формальные препятствия для получения престижной награды. По приглашению Шведской академии Иван Толстой только что побывал в Стокгольме, где ознакомился с протоколами заседаний Нобелевского комитета 1958 года.

Иван Толстой: Документы, естественно, все старые – им 50 и больше лет, но новые они в информационном отношении. Это документы, которых еще 1 января не видел никто, даже историки Нобелевского комитета, историки Нобелевской премии по литературе, потому что формально, согласно уставу Нобелевского комитета, бумаги всякого лауреата в течение 50 лет после присуждения премии закрываются для всех. В конце января этого, 2009, года документы эти были открыты. И любой человек, получив разрешение Нобелевского комитета, а я такое разрешение получил, получил официальное приглашение от Нобелевского комитета, может в эти бумаги заглянуть.

Андрей Шарый: Вы поняли для себя лучше, для читателей, каков был механизм присуждения Пастернаку премии?

Иван Толстой: Несмотря на то, что в документах Пастернака, конечно же, нет тех слов, вокруг которых было столько язвительности во всяких журналистских публикациях, в связи с моими построениями, то вот, мол, Иван Толстой собирается найти в документах Нобелевского комитета справки ЦРУ о том, что американская разведка финансировала пастернаковский роман и чуть ли не присудила Нобелевскую премию писателю. Естественно, я никогда не утверждал таких глупостей. ЦРУ остановилось на пороге Нобелевской премии. Оно выпустило всего лишь роман Пастернака. Оно заполнило, заштриховало ту единственную белую клеточку, которая оставалась. Были издания на самых разных языках – итальянском, французском, немецком, английском, не хватало русского. ЦРУ выпустило русское издание. Я рассказал, как это происходило. Кому давали деньги, каковы эти имена и так далее.
Что же я нашел в материалах Нобелевского комитета? Нюансы. Но эти нюансы показывают, что мои догадки были справедливы. Вся логика подводила к этому, что Шведские академики должны быть смущены тем обстоятельством, что нет издания романа, за который они собираются присудить Нобелевскую премию, на языке писателя! Моя поездка была связана с выяснением – были ли такие требования у Нобелевского комитета? Пастернаковеды (сын Пастернака Евгений Борисович и многие авторитетные исследователи) утверждали – такого требования нет и быть не может! Пастернаку премия была бы присуждена в любом случае за поэзию! Так вот, протоколы заседания Нобелевского комитета показывают, что этот вопрос ставился, и смущение было высказано непременным секретарем Нобелевского комитета Андерсом Эстерлингом. В 1958 году осенью Андерс Эстерлинг сказал: "Мы столкнулись со странной ситуацией, когда нет книги на языке оригинала. И тем не менее, - сказал Андерс Эстерлинг, - это обстоятельство мы надеемся преодолеть".
Слухи о том, что в Нобелевском комитете были эти смущения, проникали наружу. Нобелевский комитет не герметически закрытый сосуд. Агенты ЦРУ знали о том, что такое смущение уже посетило Шведских академиков. Вот почему они выпустили книгу на русском языке.

Андрей Шарый: Последний раз мы с вами говорили для эфира Радио Свобода о возможной причастности ко всей этой истории Дага Хаммершельда, который был известным дипломатом, международным деятелем и членом Шведской академии. Можно ли сейчас сказать, что он выступал как некий агент влияния, не платный, а добронамеренный агент влияния?

Иван Толстой: Таких документов вообще нет, потому что если и ведется стенограмма Нобелевского комитета, то вот уж это не показывается никогда и никому, во всяком случае, в бумагах Пастернака ничего подобного нет. Нет даже духа этого. Тут мы достраиваем историю, как говорил Юрий Тынянов, там, где заканчивается документ, там я начинаю. Так вот, рассуждения о Даге Хаммершельде принадлежат не мне, а испанская газета АБС, которая опубликовала этот материал в январе 2009 года, Даг Хаммершельд, возможно, что влиял в своих разговорах. Все члены Шведской академии люди влиятельные, но Даг Хаммершельд, конечно, был на целый корпус выше и влиятельнее остальных. Имя Дага Хаммершельда не присутствует в пастернаковских бумагах. Дело в том, что разговоры о том, что Пастернак является одной из лидирующих фигур в списке тех немногих, кто остался в шорт-листе, эти разговоры выходили из Нобелевского комитета. Поэтому ЦРУ знало о том, что обеспокоенность о присутствии того или иного издания, о том или ином языке "Доктора Живаго" существует. И регулировать с помощью таких людей как Даг Хаммершельд информацию было очень легко. Он мог и не влиять, а мог бы и повлиять. Мы не знаем, какой там был расклад сил. Он просто сообщал о том, в каком состоянии находятся дела, и сказал своим друзьям в Америке, что чаша весов склоняется в пользу Пастернака.

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG