Дмитрий Волчек: Человек недели Радио Свобода – писатель Эдуард Лимонов, который на пресс-конференции в Москве заявил о своем решительном намерении баллотироваться на пост президента России в 2012 году. Слово главному редактору газеты "Книжное обозрение" Александру Гаврилову.
Александр Гаврилов: По моему мнению, Эдуард Вениаминович сочетает в себе два удивительных качества. Во-первых, он выдающийся русский писатель, может быть один из крупнейших современных русских писателей. И во-вторых, в качестве политика он является неотъемлемой и необходимой частью той путинской конфигурации, которая вокруг нас сложилась и которая мне кажется довольно душной. В качестве политического деятеля Лимонов сыграл роль совершенно поразительную и парадоксальную. Он карнавализовал саму идею оппозиционности и некоторым образом уничтожил ее. Если оппозиция правящему режиму – это Лимонов, то есть человек, принципиально настроенный на уничтожение всего и нестроительство ничего; если оппозиция – это Лимонов, это значит, что оппозиции нет, это значит, что оппозиция возможно только как игровая фигура. В этом смысле вряд ли кто-то мог бы больше помочь Путиномедведу в том, чтобы институционализировать их не как случайных людей, оказавшихся у власти, а как людей, обеспечивающих в действительности устойчивое развитие той части земной суши, которая покрыта страной под названием Россия. В этом смысле Эдуарду Лимонову баллотироваться в президенты совершенно ни к чему. Для действующего режима он сделал все, что мог. Мне не кажется, что значение Лимонова для русской литературы и его роль на театре политических действий хоть сколько-нибудь схожи. В литературе маргинальность является фантастически продуктивной, потому что только на самом краю языка можно найти новые слова и новые смыслы, пока еще принятые культурой. В политическом смысле маргиналия также занята созданием новых смыслов. Но, к сожалению, в России маргиналия и оппозиция систематически путаются, смешиваются. В культурном смысле ему стоило бы каким-то образом остановиться, как бы кощунственно это ни звучало, я сам понимаю, как это звучит, но все же, замечу: одна из самых значительных книг последнего времени стала возможной потому, что Эдуард Вениаминович был отделен от политической, экономической и другой деятельности и принужден к литературному творчеству. Не верю, что эти средства единственные, при помощи которых можно поправить русскую литературу, но их оздоравливающее влияние и на литературную, и на политическую ситуацию, мне кажется, очевидно.
