Наверное, многие уже забыли фантастическую речь Андрея Козырева, прочтенную им во время одной из встреч министров иностранных дел стран-членов ОБСЕ. Глава российского внешнеполитического ведомства, с фамилией которого связывали "медовый месяц" в отношениях между Россией и Западом, внезапно обрушился на западных партнеров с уничижительной критикой, заявив, что Россия обязательно восстановит свою традиционную роль в мире. После перерыва Козырев объяснил, что это был не реваншизм и не помешательство рассудка. Это была дипломатическая шутка, связанная с необходимостью продемонстрировать, как изменится российская внешняя политика в случае, если Запад не будет поддерживать демократов.

Прошло всего несколько лет – и изменилась тональность речей и самого Козырева, и президента России Бориса Ельцина. А если почитать речи современных российских дипломатов и политиков и сравнить их с тем козыревским выступлением, то окажется, что первый ельцинский министр иностранных дел обрисовал весьма либеральную и утопичную картину преображения российской внешней политики. Утопичную уже потому, что нынешние внешнеполитические лозунги совершенно не учитывают реальную картину мира. И дипломаты зачастую вынуждены задумываться не о государственных интересах страны, не о ее стратегии и ее будущем, а о том, как грамотно оформить ту или иную фантазию начальства или как пожестче ответить очередному супостату, усомнившемуся в российской роли в современном мире и попытавшимся претендовать на самостоятельное представление о возможностях собственной страны…

Отставка украинского министра иностранных дел Владимира Огрызко могла бы стать исключительно внутриполитическим сюжетом. Противостояние между президентом Виктором Ющенко, предлагавшим кандидатуру министра парламенту и премьером Юлией Тимошенко, убежденной, что глава МИДа не учитывает правительственные интересы – ни для кого не секрет. Но в истории Огрызко есть еще один сюжет – сюжет российско-украинской дипломатической пикировки. Заявления украинского МИДа в адрес российских коллег не раз заставляли изумляться интересующихся дипломатией. Но, если почитать заявления российской стороны, мы увидим, что имеем дело с зеркалом. Ужас в том, что российской тональности мы уже разучились удивляться. Как, впрочем, разучились удивляться тому, что Москва ищет в сопредельных государствах не собеседников, даже не союзников, а скорее исполнителей, которым тоже хорошо бы грамотно оформлять кремлевские фантазии – а на интересы собственной страны не отвлекаться. Проблема в том, что как раз министру иностранных дел труднее всего соответствовать такому представлению о собственных возможностях. Поэтому найти такого главу внешнеполитического ведомства, который будет соответствовать и должности, и представлениям российского руководства и его союзников о роли МИДа, не так уж и просто.

Можно, конечно, считать Владимира Огрызко жертвой президентско-премьерской войны. Но отставка другого бывшего министра, Бориса Тарасюка, еще в эпоху президента Леонида Кучмы не раз становилась важной темой конфиденциальных консультаций между украинским и российским лидерами. Кучма уволил Тарасюка. И вернул на место министра ветерана украинской дипломатии Анатолия Зленко, которого в свое время сместили…тоже за излишнюю самостоятельность во времена Леонида Кравчука…

Во времена Советского Союза, конечно, поступали проще – присылали комиссара из Москвы. Так, кстати, попал в Киев - Никита Хрущев, которого сейчас представляют чуть ли не лоббистом украинских интересов. Но сейчас-то нужно просто учиться разговаривать и договариваться – и с теми, кто готов разделить российские фантазии, и с теми, кто предпочитает им свои…

Подробнее об отставке Владимира Огрызко и украинской внешней политике - в "Часе прессы" Виталия Портникова.