Североатлантический союз вырабатывает новую стратегию действий в кризисных зонах и готовится к изменениям во внутренней структуре. Решение Франции после 40-летней паузы возобновить свое участие в военной организации НАТО, как полагают эксперты, может привести к нарушению сложившегося баланса сил внутри военно-политического блока.
НАТО готовится отметить 60-летие. В эти дни в Праге проходит представительная международная конференция, посвященная десятой годовщине присоединения к альянсу бывших советских сателлитов из Центральной Европы. О новых задачах НАТО обозреватель РС Андрей Шарый беседовал с приглашенным профессором исследовательского центра Chatham House в Лондоне Юрием Федоровым и международным обозревателем РС в Париже Семеном Мирским.
Семен Мирский: Николя Саркози принял это решение не вдруг и не сразу. Решение о возвращении Франции в структуры объединенного командования НАТО были частью его предвыборной программы, и можно сказать, что в том числе и под этим лозунгом Николя Саркози одержал внушительную победу на президентских выборах. Его довод: Франция собственно никогда не покидала НАТО, она в любом случае, являясь его членом, выступала в роли, скажем, свадебного генерала из рода тех, которые, как говорится в известной шутке, участвовали, но не входили. Николя Саркози, и это был его решающий довод, объяснил своим соотечественникам, что в любом случае Франция, являясь полноправным членом союза НАТО, будет иметь больший вес на международной арене, чем входя наполовину.
Андрей Шарый: Как меняет внутреннюю расстановку сил в руководстве Североатлантического альянса это решение Парижа?
Юрий Федоров: Укрепляет и будет укреплять роль и влияние Парижа на все решения, которые принимаются НАТО, и – главное - на выработку этих решений. Потому что решения готовятся аппаратом, в том числе и аппаратом военного командования. Участие французских офицеров в дебатах, в подготовке этих решений, бесспорно, укрепляет реальное политическое влияние Франции в НАТО.
Андрей Шарый: Может быть, учитывая, что Николя Саркози демонстрировал такого рода стратегию во все время своего пребывания на посту президента, не только в военных вопросах, Франция претендует на роль европейского лидера и внутри НАТО тоже?
Семен Мирский: Бесспорно, это и есть основной довод Франции: мы влиятельная держава, пусть и утратившая многое из того, чем она обладала в XIX столетии; у нас есть заморские владения, у нас очень крупный военно-морской флот, и, главное, мы обладаем собственными силами ядерного сдерживания, которые были, кстати, созданы генералом де Голлем, принявшим решение о выходе из объединенных военных структур. Независимость французского ядерного арсенала была главным доводом генерала де Голля, сказавшего: не может быть и речи о том, что наша знаменитая force de frappe (так называется французский ядерный арсенал) будет находиться под американским командованием.
Андрей Шарый: НАТО - крупная неоднородная организация, среди ее членов есть более близкие союзники США, есть менее близкие. Франция относится к числу тех политических партнеров Вашингтона, которые позволяют себе иметь свое мнение по разным вопросам международной жизни. Как вы считаете, последние события в НАТО могут привести к обострению соперничества в организации?
Юрий Федоров: Я бы ответил - и да, и нет. Решение французского правительства означает, на мой взгляд, что военная компонента Европейского Союза в меньшей мере будет рассматриваться как своего рода противовес НАТО. Та линия, которая иногда просматривалась во французской политике, - превращение Европейского союза в реальную мощную военную силу, - сейчас некоторым образом смикшируется. Центр усилий переносится из Европейского Союза (я имею в виду центр усилий в военной области) на НАТО. Это, учитывая специфику французской позиции по военно-политическим вопросам, вопросам безопасности, осложнит выработку конкретных решений или рекомендаций. Но вместе с тем я бы сказал, что НАТО обладает очень большим опытом нахождения консенсуса. И, поскольку французы будут принимать в этом заметно большее участие, это в какой-то мере укрепит единство НАТО, потому что позволит выработать такие позиции, которые будут отражать точку зрения всех членов альянса.
Семен Мирский: Я не уверен в этом. Думаю, что как раз возвращение Франции в лоно НАТО пока, коль скоро президентом Франции является столь амбициозный, столь энергичный политик, как Николя Саркози, грозит обострением противоречий внутри НАТО. Смотрите: в период правления Саркози обострились и в целом ухудшились отношения между Францией и ее главным европейским партнером Германией, все по той же причине чрезмерной, как считают многие критики, амбициозности французского президента. Я думаю, что поведение Франции внутри НАТО, будет во многом зависеть от темперамента Николая Саркози, про которого здесь любят шутить: даже если бы Саркози был президентом США, то и тогда страна была бы для него слишком мала.
НАТО готовится отметить 60-летие. В эти дни в Праге проходит представительная международная конференция, посвященная десятой годовщине присоединения к альянсу бывших советских сателлитов из Центральной Европы. О новых задачах НАТО обозреватель РС Андрей Шарый беседовал с приглашенным профессором исследовательского центра Chatham House в Лондоне Юрием Федоровым и международным обозревателем РС в Париже Семеном Мирским.
Семен Мирский: Николя Саркози принял это решение не вдруг и не сразу. Решение о возвращении Франции в структуры объединенного командования НАТО были частью его предвыборной программы, и можно сказать, что в том числе и под этим лозунгом Николя Саркози одержал внушительную победу на президентских выборах. Его довод: Франция собственно никогда не покидала НАТО, она в любом случае, являясь его членом, выступала в роли, скажем, свадебного генерала из рода тех, которые, как говорится в известной шутке, участвовали, но не входили. Николя Саркози, и это был его решающий довод, объяснил своим соотечественникам, что в любом случае Франция, являясь полноправным членом союза НАТО, будет иметь больший вес на международной арене, чем входя наполовину.
Андрей Шарый: Как меняет внутреннюю расстановку сил в руководстве Североатлантического альянса это решение Парижа?
Юрий Федоров: Укрепляет и будет укреплять роль и влияние Парижа на все решения, которые принимаются НАТО, и – главное - на выработку этих решений. Потому что решения готовятся аппаратом, в том числе и аппаратом военного командования. Участие французских офицеров в дебатах, в подготовке этих решений, бесспорно, укрепляет реальное политическое влияние Франции в НАТО.
Андрей Шарый: Может быть, учитывая, что Николя Саркози демонстрировал такого рода стратегию во все время своего пребывания на посту президента, не только в военных вопросах, Франция претендует на роль европейского лидера и внутри НАТО тоже?
Семен Мирский: Бесспорно, это и есть основной довод Франции: мы влиятельная держава, пусть и утратившая многое из того, чем она обладала в XIX столетии; у нас есть заморские владения, у нас очень крупный военно-морской флот, и, главное, мы обладаем собственными силами ядерного сдерживания, которые были, кстати, созданы генералом де Голлем, принявшим решение о выходе из объединенных военных структур. Независимость французского ядерного арсенала была главным доводом генерала де Голля, сказавшего: не может быть и речи о том, что наша знаменитая force de frappe (так называется французский ядерный арсенал) будет находиться под американским командованием.
Андрей Шарый: НАТО - крупная неоднородная организация, среди ее членов есть более близкие союзники США, есть менее близкие. Франция относится к числу тех политических партнеров Вашингтона, которые позволяют себе иметь свое мнение по разным вопросам международной жизни. Как вы считаете, последние события в НАТО могут привести к обострению соперничества в организации?
Юрий Федоров: Я бы ответил - и да, и нет. Решение французского правительства означает, на мой взгляд, что военная компонента Европейского Союза в меньшей мере будет рассматриваться как своего рода противовес НАТО. Та линия, которая иногда просматривалась во французской политике, - превращение Европейского союза в реальную мощную военную силу, - сейчас некоторым образом смикшируется. Центр усилий переносится из Европейского Союза (я имею в виду центр усилий в военной области) на НАТО. Это, учитывая специфику французской позиции по военно-политическим вопросам, вопросам безопасности, осложнит выработку конкретных решений или рекомендаций. Но вместе с тем я бы сказал, что НАТО обладает очень большим опытом нахождения консенсуса. И, поскольку французы будут принимать в этом заметно большее участие, это в какой-то мере укрепит единство НАТО, потому что позволит выработать такие позиции, которые будут отражать точку зрения всех членов альянса.
Семен Мирский: Я не уверен в этом. Думаю, что как раз возвращение Франции в лоно НАТО пока, коль скоро президентом Франции является столь амбициозный, столь энергичный политик, как Николя Саркози, грозит обострением противоречий внутри НАТО. Смотрите: в период правления Саркози обострились и в целом ухудшились отношения между Францией и ее главным европейским партнером Германией, все по той же причине чрезмерной, как считают многие критики, амбициозности французского президента. Я думаю, что поведение Франции внутри НАТО, будет во многом зависеть от темперамента Николая Саркози, про которого здесь любят шутить: даже если бы Саркози был президентом США, то и тогда страна была бы для него слишком мала.
