Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Тамара Ляленкова.
Александр Гостев: "Проблемы реализации свободы совести" и "Неправомерное применение антиэкстремистского законодательства" - эти две темы сегодня обсуждают эксперты Информационно-аналитического центра "Сова" в Москве. Почему эти два вопроса оказались взаимосвязаны и может ли повлиять сближение светской власти и РПЦ на свободу совести в России - это выясняла моя коллега Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: В России ситуация со свободой совести довольно сложная. С одной стороны, использование антиэстремистского законодательства для ограничения свободы совести, с другой, усиление позиций Русской православной церкви, которое стало очевидно при новом патриархе Московском и Всея Руси. О наиболее актуальные проблемах, возникших или получивших развитие в прошлом году при реализации свободы совести рассказал директор информационно-аналитического центра "Сова" Александр Верховский.
Александр Верховский: В прошлом году было две основных линии. Первая была связана как раз с ограничением свободы совести. Это не то что бы совсем новое, но в прошлом году это действительно стало одной из важных вещей. Это не только проблемы, возникающие у каких-то маргинальных мусульманских групп. Сейчас эти проблемы распространились на группы, которые уж точно ничем подрывным не занимались. Кроме того, свобода совести - это не только свобода совести религиозных людей, но и нерелигиозных людей тоже. И снова возобновившийся процесс с Самодурова-Ерофеева, и целый ряд других эпизодов, связанных с тем, что государство фактически сейчас преследует за богохульство под видом борьбы с экстремизмом. Вообще, мы видим, что масштаб применения экстремистского законодательства существенно расширился. Очень много случаев не обязательно неправомерного, любого применения этого законодательства, а где много случаев, там чисто технически неизбежно, что и много неудачных случаев.
Тамара Ляленкова: Стало очевидно, что антиэкстремистское законодательство, которое было принято, действительно работает двойственным образом, то есть оно может исправлять действительно какие-то реальные проступки, преступления, но, с другой стороны, оно может использоваться и против вещей невинных.
Дмитрий Дубровский: В общем-то, мне кажется, что очевидным это стало год назад, но действительно просто потому, что масштаб применения растет - растет и количество всевозможных злоупотреблений. И в ряде случаев эти злоупотребления носят явно политический характер. Но это небольшая часть неправомерного применения. Основная его масса - это некое усердие правоохранительных органов в ответ на то, что их сверху просят усилить борьбу.
Тамара Ляленкова: Очевидные уступки РПЦ, на которые последнее время идет российская светская власть, позволяют предположить, что одной из идеологических опор национальной идеи политиками мыслится православие. На эту тему размышляет научный сотрудник Центра изучения Восточной Европы Бременского университета Николай Митрохин.
Николай Митрохин: Термин "государственная религия", он заимствованный из практики западных государств, где одна религия объявляется государственной и получает подкрепленные законом права и обязанности. Российская практика другая. В России, как правило, закон - лишь прикрытие неких неформальных отношений, которые существуют между разными структурами или отдельными личностями. Поэтому объявлять православие государственной религией, на мой взгляд, не будут. Но де-факто, особенно в последние месяцы, мы видим тренд на усиление, скажем так, взаимодействия государства и церкви, точнее, так сказать, передачу государством неких возможностей и знаков внимания, которые оказываются действительно самой главной церкви страны. В частности, заседание Госсовета в Туле это ярко показало. Теперь, по всей видимости, государство шаг за шагом будет сдавать в этой сфере свои позиции и дальше. Мало того что передача используемого имущества, но и выделение государственных средств на его содержание. Это и возрождение идеи о выделении государством церкви отдельного телевизионного канала. Эта идея оглашалась пять лет назад, тогда была отложена. Посмотрим, как будут развиваться события сейчас.
Тамара Ляленкова: Еще один важный факт - активный интерес нового патриарха к сфере образования. Святейший Патриарх Кирилл и Дмитрий Медведев приняли участие в IX съезде Российского Союза ректоров, в Москве открылась первая конференция университетских храмов, а в Екатеринбурге завершил работу I Всероссийский конгресс социальных педагогов.
Возникшую тенденцию комментирует Евгений Бунимович, депутат Мосгордумы от фракции "Яблоко", комитет по образованию.
Евгений Бунимович: Здесь действительно ситуация не такая очевидная, как иногда кажется, причем кажется очевидной и сторонникам введения религиозных дисциплин, и сторонникам того, чтобы их не было. Любой специалист именно в области образования скажет вам следующее, что введение предмета не означает ни знаний по этому предмету, ни действительного уважительного к нему отношения. Я хочу вам напомнить, что в российской империи было обязательное преподавание Закона Божьего, и именно те, кто прошли это преподавание, потом жгли церкви. Потому что это же жгли не иностранные шпионы. Я уже не говорю про многоконфессиональность и многонациональность нашего государства, и вообще это федерация, у нас есть субъекты, республики, где православие не настолько доминирует. То есть здесь, мне кажется, просто нужно быть очень точным и деликатным и не делать резких движений.
Тамара Ляленкова: То есть вы полагаете, что в России невозможно существование государственной религии, одной?
Евгений Бунимович: Я думаю, что сегодня вернуться к этому просто невозможно.
Тамара Ляленкова: Это было мнение депутата Мосгордумы от партии "Яблоко" Евгения Бунимовича.
Итак, свобода совести в России по-прежнему реализуется довольно сложным образом: с одной стороны, она может рассматриваться как проявление экстремизма, с другой - внушаться дедовским, учебным путем.
Александр Гостев: "Проблемы реализации свободы совести" и "Неправомерное применение антиэкстремистского законодательства" - эти две темы сегодня обсуждают эксперты Информационно-аналитического центра "Сова" в Москве. Почему эти два вопроса оказались взаимосвязаны и может ли повлиять сближение светской власти и РПЦ на свободу совести в России - это выясняла моя коллега Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: В России ситуация со свободой совести довольно сложная. С одной стороны, использование антиэстремистского законодательства для ограничения свободы совести, с другой, усиление позиций Русской православной церкви, которое стало очевидно при новом патриархе Московском и Всея Руси. О наиболее актуальные проблемах, возникших или получивших развитие в прошлом году при реализации свободы совести рассказал директор информационно-аналитического центра "Сова" Александр Верховский.
Александр Верховский: В прошлом году было две основных линии. Первая была связана как раз с ограничением свободы совести. Это не то что бы совсем новое, но в прошлом году это действительно стало одной из важных вещей. Это не только проблемы, возникающие у каких-то маргинальных мусульманских групп. Сейчас эти проблемы распространились на группы, которые уж точно ничем подрывным не занимались. Кроме того, свобода совести - это не только свобода совести религиозных людей, но и нерелигиозных людей тоже. И снова возобновившийся процесс с Самодурова-Ерофеева, и целый ряд других эпизодов, связанных с тем, что государство фактически сейчас преследует за богохульство под видом борьбы с экстремизмом. Вообще, мы видим, что масштаб применения экстремистского законодательства существенно расширился. Очень много случаев не обязательно неправомерного, любого применения этого законодательства, а где много случаев, там чисто технически неизбежно, что и много неудачных случаев.
Тамара Ляленкова: Стало очевидно, что антиэкстремистское законодательство, которое было принято, действительно работает двойственным образом, то есть оно может исправлять действительно какие-то реальные проступки, преступления, но, с другой стороны, оно может использоваться и против вещей невинных.
Дмитрий Дубровский: В общем-то, мне кажется, что очевидным это стало год назад, но действительно просто потому, что масштаб применения растет - растет и количество всевозможных злоупотреблений. И в ряде случаев эти злоупотребления носят явно политический характер. Но это небольшая часть неправомерного применения. Основная его масса - это некое усердие правоохранительных органов в ответ на то, что их сверху просят усилить борьбу.
Тамара Ляленкова: Очевидные уступки РПЦ, на которые последнее время идет российская светская власть, позволяют предположить, что одной из идеологических опор национальной идеи политиками мыслится православие. На эту тему размышляет научный сотрудник Центра изучения Восточной Европы Бременского университета Николай Митрохин.
Николай Митрохин: Термин "государственная религия", он заимствованный из практики западных государств, где одна религия объявляется государственной и получает подкрепленные законом права и обязанности. Российская практика другая. В России, как правило, закон - лишь прикрытие неких неформальных отношений, которые существуют между разными структурами или отдельными личностями. Поэтому объявлять православие государственной религией, на мой взгляд, не будут. Но де-факто, особенно в последние месяцы, мы видим тренд на усиление, скажем так, взаимодействия государства и церкви, точнее, так сказать, передачу государством неких возможностей и знаков внимания, которые оказываются действительно самой главной церкви страны. В частности, заседание Госсовета в Туле это ярко показало. Теперь, по всей видимости, государство шаг за шагом будет сдавать в этой сфере свои позиции и дальше. Мало того что передача используемого имущества, но и выделение государственных средств на его содержание. Это и возрождение идеи о выделении государством церкви отдельного телевизионного канала. Эта идея оглашалась пять лет назад, тогда была отложена. Посмотрим, как будут развиваться события сейчас.
Тамара Ляленкова: Еще один важный факт - активный интерес нового патриарха к сфере образования. Святейший Патриарх Кирилл и Дмитрий Медведев приняли участие в IX съезде Российского Союза ректоров, в Москве открылась первая конференция университетских храмов, а в Екатеринбурге завершил работу I Всероссийский конгресс социальных педагогов.
Возникшую тенденцию комментирует Евгений Бунимович, депутат Мосгордумы от фракции "Яблоко", комитет по образованию.
Евгений Бунимович: Здесь действительно ситуация не такая очевидная, как иногда кажется, причем кажется очевидной и сторонникам введения религиозных дисциплин, и сторонникам того, чтобы их не было. Любой специалист именно в области образования скажет вам следующее, что введение предмета не означает ни знаний по этому предмету, ни действительного уважительного к нему отношения. Я хочу вам напомнить, что в российской империи было обязательное преподавание Закона Божьего, и именно те, кто прошли это преподавание, потом жгли церкви. Потому что это же жгли не иностранные шпионы. Я уже не говорю про многоконфессиональность и многонациональность нашего государства, и вообще это федерация, у нас есть субъекты, республики, где православие не настолько доминирует. То есть здесь, мне кажется, просто нужно быть очень точным и деликатным и не делать резких движений.
Тамара Ляленкова: То есть вы полагаете, что в России невозможно существование государственной религии, одной?
Евгений Бунимович: Я думаю, что сегодня вернуться к этому просто невозможно.
Тамара Ляленкова: Это было мнение депутата Мосгордумы от партии "Яблоко" Евгения Бунимовича.
Итак, свобода совести в России по-прежнему реализуется довольно сложным образом: с одной стороны, она может рассматриваться как проявление экстремизма, с другой - внушаться дедовским, учебным путем.
