На театральном фестивале «Золотая Маска» были представлены три замечательных спектакля кукольных театров. Из Петербурга приехал «Гадкий утенок», по Андерсену, но без слов. Одно кудахтанье птичьего двора и дивные эпизоды: например, когда замерзшая куколка-птичка оттаивает в человеческой руке. Из Улан-Удэ прилетела «Поющая стрела», поставленная по мотивам бурятского эпоса. Весь мир покоится на крупах двух больших лошадей: на них водят хороводы крохотные куколки-чурочки, на них же скачут навстречу друг другу добрые и злые герои, полуметровые планшетные куклы, приводимые в движение так называемыми палочками-вожатками. Из Абакана привезли «Оскара и Розовую даму». О пьесе этой я говорила в связи с драматическим спектаклем, в котором все роли сыграла Алиса Фрейндлих. У режиссера Евгения Ибрагимова кукол много, они расположены за прозрачным занавесом, и поверить в то, что это куклы почти невозможно — кажется, что ты видишь людей, просто они находятся очень далеко от тебя и, потому, кажутся маленькими. О трех спектаклях театров кукол рассказывает Ольга Глазунова. Она возглавляет комиссию театров для детей Союза Театральных Деятелей Российской Федерации.

— Ольга Леонидовна, на днях я встретила выдающуюся актрису, которую мы с вами очень любим, и которая в этом году была членом жюри «Золотой маски» — Розу Хайруллину. И Роза, всю жизнь проработавшая в драматическом театре, говорит мне: «Марина, в кукольный театр, в кукольный театр!» И надо сказать, что я, к этому моменту, думаю про себя, что хочется мне как-то переквалифицироваться в специалиста по кукольному театру.
— Реальность, мне кажется, гораздо сложнее. Но, в принципе, картина очень пестрая, как лоскутное одеяло, где много черных лоскутков, а время от времени попадаются светлые, радостные, и тогда мы все кричим: «В театр кукол, в театр кукол!». В этом году у нас расклад фестивальный далеко не худший. Из трех спектаклей, два — совсем новые. Они впервые приехали на «Золотую маску». Это коллектив из Петербурга «Бродячая собачка», очень симпатичное название. Там работает очень интересный художник Алевтина Торик, которая, в параллель, еще сотрудничает с театром «Потудань», уже очень известным театром. И «Гадкий утенок» получился очень ясный, чистый — спектакль для очень маленьких детей. А спектаклей для самых маленьких детей у нас очень, очень мало. Что касается спектакля «Поющая стрела», это театр из Бурятии. Они впервые в Москве оказались. Одно то, что все они — и художник, и режиссер, и все актеры — закончили факультет ГИТМИКа, и то, что ни все оказались у себя на родине, в Улан-Удэ, никуда не сбежали, не уехали, не уехали в Москву, не осели в Питере, а работают в театре кукол, и, на мой взгляд, работают очень интересно. Потому что это соединение европейской культуры со своими корнями, это редкий подарок. Они такие музыкальные, они замечательно владеют куклой, они с редким чувством юмора и с редким уважением и огромной любовью к своему родному краю. Молодой режиссер Эрдэни Жалцанов, мне кажется, очень перспективный режиссер. То, что это спектакль на грани примитивистского искусства и, вместе с тем, это соединение с европейской культурой, мне кажется, дает очень неожиданный результат.

— Он еще очень поэтичный.
— И тонкий. Потому что это серьезная история, история о заболевании края. И, вместе с тем, мне кажется, у них такой темперамент, живая кровь, как я говорю. И последний спектакль, это уже очень известный театр из Абакана, хакасский театр «Сказка», во главе с режиссером Евгением Ибрагимовым, и режиссером, и художником. Это уже всеми любимый театр, и Женю Ибрагимова где только не знают — не только в России, но и за рубежом. И каждый раз они нас, по-своему, удивляют. Каждый раз какой-то совершенно новый выбор литературного или драматургического материала. То, что на сей раз они взяли «Оскар и Розовая дама», очень известную пьесу, и сумели в камерном спектакле, очень тихом, рассказать историю этого умирающего мальчика, не впадая в сантименты. Это очень опасная пьеса. Тут можно вдаться в такие сентиментальные и псевдохристианские мотивы, от которых станет очень скверно. А мне кажется, они делают это очень сдержанно, спокойно и, вместе с тем, это такая история, которая не может оставлять зрителя равнодушным. И, конечно, опять высоченный уровень театральной культуры и профессии.

— А что происходит? Я, конечно, понимаю, что мои представления связаны, в основном, с афишами «Золотой маски» из года в год. Но, все же, такое ощущение, что центр кукольного движения, во всяком случае, наиболее интересные люди, или работают в Петербурге, или выходцы из Петербурга. В чем тут дело, вы понимаете?
— Мне кажется, это очень понятно, потому что в Петербурге есть школа. Как бы мы ни говорили, что школа сейчас не та, что была при Михаиле Михайловиче Королеве, который создал сначала кафедру, а потом эта кафедра превратилась в факультет театра кукол, но, тем не менее, эта школа есть и закваска, положенная Михаилом Михайловичем, все-таки, дает свои результаты. Даже в лучшие времена, когда мы называли имена таких режиссеров как Виктор Шрайман, Валерий Вольховский, Роман Виндерман, Хусид, они все или кончали, или учились в ленинградской школе. И до сих пор в Москве очень грустная картина, на мой взгляд, именно из-за того, что нет никакого притока свежей крови. А в Петербурге появляются маленькие театрики, там идет какое-то брожение, там пузыри идут по воде, есть элемент хорошего соперничества. А без этого искусство, мне кажется, невозможно. А то, что некоторые из режиссеров, их очень мало, все-таки, уезжают за пределы Петербурга, это крайне важно. Вот все говорят: «Ой, Абакан, Абакан… А что там Женя Ибрагимов делает?». Вот теперь появился в Улан-Удэ очень такой любопытный театр. Он в прошлый раз приезжал. Они тоже очень любопытно живут. Это свой взгляд на мир, свое отношение к этому миру. А мне кажется, это самое главное в искусстве.

— Ольга Леонидовна, а с тех пор как случилась революция в кукольном деле в Советском Союзе, я имею в виду всех тех людей, фамилии которых Вы перечислили и еще несколько. Тогда это была революция, тогда в кукольном театре появилось что-то такое, чего прежде мы не видели. Вот сейчас, даже в этих лучших спектаклях, есть что-то такое, чего мы не видели?
— Может быть, к тем же самым проблемам несколько иное отношение. Раньше было больше элемента публицистики. Сейчас этого практически нет, а гораздо большая погруженность внутрь человеческой души. Мне кажется, этим характеризуются наиболее интересные спектакли. И формы более камерные. Потому что нет этих огромных манекенов, которые были когда-то у Шраймана, или огромных кукол и масок которые были у Вольховского в некоторых спектаклях, и у Романа Виндермана, и у Владимира Штейна. Сейчас это более камерное, более замкнутое пространство. И мне кажется, в этом тоже есть свой смысл. Сейчас время больше смотреть внутрь себя, когда надо разобраться со своей собственной душой.

Члена жюри «Золотой маски», актриса театра «Самарт» Роза Хайруллина считает, что кукольный театр оказался самым честным театром по отношению к профессии и к театру: «Потому что всегда играется чистая, прозрачная история, и никто не хочет быть первым».

Напомню, что жюри столь же высоко оценило работу кукольных театров. Все спектакли получили премии. Алевтина Торик — как художник за «Гадкого утенка», Евгений Ибрагимов как режиссер за «Оскара и Розовую даму», «Поющая стрела» — как лучший спектакль и Жаргал Лодоев из бурятского театра «Ульгер» как лучший актер.