Юрий Жигалкин: Грозит ли иранский кризис бензиновым кризисом? Семьи-миллионеры становятся массовым явлением в Соединенных Штатах. Таковы темы рубрики "Сегодня в Америке".
В то время, как Совет безопасности ООН готовится к обсуждению вопроса о том, что делать с Ираном, грубо нарушившим свои обязательства относительно нераспространения ядерных технологий, специалисты пытаются уяснить, какими ценами на бензоколонках может обернуться выяснение отношений с Ираном. Кое-кто предсказывает автомобилистам шок.
Слово - Аллану Давыдову.
Аллан Давыдов: Угрожающая риторика иранского руководства и предположения о возможном силовом варианте решения конфликта рассматриваются среди основных факторов роста цен на бензин в Соединенных Штатах. Что может обещать миру теперь уже почти неизбежное противостояние с Ираном? Можем ли мы столкнуться с небывалой стоимостью горючего? Об этом я спросил аналитика вашингтонского Института Катона Джерри Тэйлора.
Джерри Тэйлор: Многое зависит от того, как именно пойдут дебаты в Совете безопасности ООН по вопросу об иранской ядерной программе. Но важно иметь в виду, что одну из основных ролей в переходе глобальными ценами на нефть 70-долларовой отметки являются те, кто покупает нефть на рынке не для переработки, а для создания частных запасов. Они рассчитывают в случае сокращения поставок нефти сбывать эти запасы по более высоким ценам, чем сегодня. Хотя что особенного: нефтетрейдеры делают сбережения на черный день. В случае с перебоями поставок они будут рады вступить в игру. Разумеется, потери от такого поведения усугубляются опасениями относительно результатов нынешнего расследования Конгресса США по поводу сверхприбылей нефтяных компаний. Но в конце концов основным фактором, определяющим кривую цен бензина, станет решение Совета безопасности.
Аллан Давыдов: В какой степени действия Ирана, как одного из глобальных нефтепроизводителей, способны ударить по интересам американского рынка потребления нефти?
Джерри Тэйлор: Иран производит около четырех миллионов баррелей нефти в день. Если завтра эта нефть исчезнет с мирового рынка, цены на наших бензозоправках вырастут еще заметнее, учитывая, что нехватку иранской нефти можно будет возместить далеко не в полном объеме. Насколько поднимутся цены - сказать трудно. Есть основания полагать, что до 100 долларов за баррель. Некоторые эксперты утверждают, что цены все же не перешагнут стодолларовый барьер. С другой стороны, в случае ухода Иран из глобальной системы поставок нефти цены вырастут еще и потому, что частные компании, видя падение производства, активизируют скупку нефти и создание запасов. Это может поднять цены на нефть в еще большей степени, чем прекращение поставок из Ирана как таковое. Сами по себе взаимные угрозы, даже не переходящие в действия, уже поднимают цены, поскольку спекулянты запасами добытой нефти всегда исходят из перспективы будущих цен и стараются переводить запасы из сектора текущего потребления в сектор будущего потребления.
Аллан Давыдов: Сказал аналитик вашингтонского Института Катона Джерри Тэйлор.
Юрий Жигалкин: Недавняя российско-украинская газовая эпопея заставила многие западные столицы отказаться от имиджа России как, образно говоря, газового кормильца, имиджа, взлелеянного еще Советским Союзом.
Как в контексте нефтяных глобальных страхов выглядят последние демонстративные намеки президента Путина на то, что Россия может предпочесть азиатских покупателей нефти и газа несговорчивым европейским? Об этом я спросил бывшего аналитика ЦРУ, ныне сотрудника Центра стратегических и международных исследований Роберта Ибэла.
Роберт Ибэл: Россия ведет политические игры, пользуясь моментом, это очевидно, я думаю, для всех. Ее почти ультимативные попытки прибрать к своим рукам элементы энергетической инфраструктуры в странах-импортерах внушают лишь опасения, потому что многие считают, что для Москвы это будет инструмент политического влияния. Украинский эпизод стал очевидным фиаско для России, заявления Путина также не прибавили ей поклонников. Я бы сказал, что покупатели российского газа и нефти отныне начеку. Россия учится, как себя вести на глобальной арене, но очень болезненно и медленно.
Юрий Жигалкин: Как вы считаете, осознает ли Кремль потенциальные последствия такой тактики?
Роберт Ибэл: Вопрос надежности поставок энергоресурсов стоит первым вопросом на повестке дня встречи "большой восьмерки в Петербурге". Сейчас для лидеров западных стран цены на бензин стали политически опасной темой, любые намеки со стороны Москвы на то, что она может прибегнуть к манипуляциям с энергопоставками становятся для них, так сказать, персонально опасными. Поэтому любое неосторожное заявление российских представителей может нанести серьезный ущерб отношениям России с Евросоюзом да и ущерб самой России. Я думаю, Кремль должен сейчас использовать все свое обаяние, чтобы воссоздать имидж стабильного поставщика, подорванный ошибками последнего времени.
Юрий Жигалкин: Но, с другой стороны, Россия явно считает, что ее клиенты никуда не денутся, у них нет выбора?
Роберт Ибэл: Это особо опасное заблуждение. Прежде всего, и Россия никуда не денется, она привязана к потребителям нефте- и газопроводов. Разговоры о том, что она предпочтет иных покупателей, тоже наивны. Рынок энергии глобален. Россию заменят другие поставщики, и не в ее интересах ограничивать круг потребителей. Подобный урок хорошо затвердили арабские страны во время нефтяного эмбарго 70-х годов. Я уверен, что наилучшей политикой для России в этой ситуации будет постоянный рефрен: мы будем бесперобойно снабжать вас энергоресурсами.
Юрий Жигалкин: Говорил американский аналитик Роберт Ибэл.
Состояния 8 миллионов 300 тысяч американских семей оцениваются более чем в миллион долларов. Без учета стоимости их домов. Согласно статистике, число семей миллионеров прирастает небывалыми темпами - их стало больше в прошлом году на 800 тысяч. Если к этому прибавит 700 тысяч семей с капиталами больше пяти миллионов, то к числу миллионеров может отнести себя значительный процент американцев. Иными словами, если верить статистике, затертое клише "Америка - страна возможностей" остается вполне верным. Мой коллега Владимир Морозов попытался выяснить, насколько трудно стать миллионером.
Владимир, первый вопрос, есть ли у вас шанс сделать миллион?
Владимир Морозов: Нет, Юра, у меня шансов нет. Вот если бы я приехал в Америку лет на 20 раньше… Кстати, почти тот же вопрос, кто и как может стать миллионером, я задал Барбаре Роупер, финансисту из Федерации американских потребителей. В частности, можно ли стать миллионером, так сказать, на зарплату, то есть не имея собственного бизнеса?
Барбара Роупер: Да, это возможно. Если у человека работа, которая номально оплачивается и он делает постоянные, пусть и не очень большие вложения в ценные бумаги, в частности, в свой пенсионный фонд. Не будет ничего удивительного, если к пенсии такой человек накопит солидную сумму, даже и до миллиона долларов.
Владимир Морозов: Можно ли сказать, что все зависит от самого человека? Или есть, так сказать, механизмы, ему помогающие?
Барбара Роупер: Каждый, кто постарается, может иметь свой дом и обеспечить себе безбедную жизнь к пенсии. Помогает и налоговая политика, которая дает финансовые стимулы, если вы откладываете деньги и покупаете недвижимость. Но требуется большая личная дисциплина, которой многим недостает. И нужно начать пораньше, что тоже делают не все.
Владимир Морозов: В США 114 миллионов семей. Из них 8,3 - миллионеры. То есть в миллионеры выбилась каждая 14-я американская семья. Входит ли в их число семья сотрудницы Федерации американских потребителей госпожи Роупер? Барбара, извините, сколько вам лет? И у вас есть шансы стать миллионером к пенсии?
Барбара Роупер: Мне 50 лет. Да, шансы есть. Я умею экономить. Но минус тот, что мы с мужем не занимаемся частным бизнесом, где возможности больше.
Юрий Жигалкин: Обеспокоенное перспективой банкротства пенсионной системы, американское правительство громко призывает американцев заняться инвестированием, откладывать с регулярностью небольшие суммы в инвестиционные фонды, суля им если не миллионы, то радостную старость. Но насколько привлекательна эта идея, скажем, для ньюйоркцев? Рая Вайль вышла с микрофоном на улицу.
Рая Вайль: Гринвич Вилледж - идеальное место для любых интервью, публика здесь проживает в основном интеллигентная, никто никуда не торопиться, в парке Вашингтона, как обычно, прогуливают собак, греются на солнышке. 52-летний Джон Риччи снимает в этом районе небольшую однокомнатную квартирку, за которую платит 2 тысячи долларов в месяц. По образованию он режиссер, но вынужден подрабатывать слесарем, разведен, годовой доход - около 60 тысяч...
Джон: Инвестициями не интересуюсь вовсе (Джон даже поморщился). Быть старым, здоровым и счастливым - мне этого вполне достаточно. Конечно, я откладываю что-то на пенсию, без этого здесь никак, на государственную, так называемое социальное обеспечение не проживешь - это все знают. Лет 5-6 назад я, правда, вложил тысяч шесть в акции, приятель уговорил, но к тому времени Клондайк на бирже, очевидно, закончился, и я почти все потерял. А сейчас и вкладывать особо нечего, жизнь в Ньй-Йорке подорожала, а доход не прибавился, квартира у меня не дешевая, остальное на жизнь и на оплату счетов уходит: телефон, кабельное телевидение, Интернет, медицинские и автомобильные страховки, и так далее, и тому подобное. Короче, нет у меня денег на инвестиции...
Рая Вайль: Это мне понятно, у меня тоже после оплаты всех счетов разве что на домашнюю копилку остается, туда и вкладываю. А если бы оставались? Джон говорит, что, помимо всего, у него есть еще и принципы...
Джон: Инвестиции - это серьезная проблема во всем мире сегодня. Например, вы вкладываете деньги в нефтяные компании, и пока вы богатеете, сидя у себя дома, ведутся войны, и люди убивают друг друга. И это не только нефти касается.
Рая Вайль: Гринвич Вилледж всем хорош, только уж больно либеральный. Послушаем, что говорят в других районах Манхэттена. Престижная 86-я улица и Бродвей...
Говорит 52-летний спортивный журналист Дэниел Мур.
Дэниел: Конечно, я инвестирую. Я думаю, на инвестициях можно здорово заработать, но я не думаю, что все инвесторы должны этого ожидать. Есть очень удачные случаи, особенно в Америке, где почти у каждого есть Интернет. Люди, которые в свое время купили акции "Майкрософта", сегодня миллионеры. Большинство, конечно, миллионерами никогда не станет, но вкладывать во что-то безопасное, гарантированное, в какую-нибудь страховую компанию, которая специализируется на инвестициях, это имеет смысл.
