Юрий Жигалкин: Американо-российские отношения станут первой самой заметной темой лондонских встреч президента Обамы. Что в Соединенных Штатах ждут от переговоров Барака Обамы и Дмитрия Медведева? Аллан Давыдов взял интервью у Марка Катца, профессора университета имени Джоржа Мэйсона в штате Вирджиния.
Марк Катц: Как минимум, президенты постараются установить дружеские рабочие отношения. Хотя Обама, в отличие от своего предшественника вряд ли попытается разглядеть душу в глазах российского президента. Медведев перед переговорами постарался громко заявить о позиции России. В своей статье в Washington Post за вторник он возлагает на США ответственность за неудовлетворительное состояние двусторонних отношений. Он считает, что США должны в первую очередь менять подход к отношениям с Россией. Думаю, что такая постановка вопроса не очень понравится американской стороне.
Аллан Давыдов: По каким вопросам переговоры между двумя президентами могут вызвать наибольшее взаимопонимание?
Марк Катц: Возможно, более всего точки зрения совпадут по Афганистану. Для обеих сторон совершенно очевидно ухудшение там обстановки, они согласны в необходимости укреплять сотрудничество в стабилизации Афганистана. Думаю, что в этом контексте может быть затронут вопрос о судьбе военно-воздушной базы Манас, Вашингтон может попытаться прибегнуть к помощи России в качестве посредника в переговорах с властями Кыргызстана. Россия запросит свою цену, возможно, уступок в области противоракетной обороны. С другой стороны, допускаю, что администрация Обамы не испытывая энтузиазма в отношении этой системы, готова будет пожертвовать ею. Другие проблемы, которые обсудят Обама и Медведев, выглядят куда сложнее, и они связаны не просто с несовпадением точек зрения, а с диаметрально различными подходами.
Аллан Давыдов: Вы имеете в виду проблему, связанную с иранскими военными программами?
Марк Катц: Обама и его окружение очень рассчитывают на сотрудничество с ними России касательно иранской проблемы. Но я не думаю, что русские в действительности пойдут им навстречу. Загвоздка в том, что Россия попросту не в состоянии заметно помочь США в отношении Ирана. Иран, не идущий на уступки США, точно так же не будет прислушиваться к России. Зная это, Россия не видит смысла сотрудничать с США по иранской проблеме. Пока у Ирана нет ядерного оружия, русские намерены прикрывать его, но когда это оружие появится, они будут стараться не раздражать Иран, смирившись с мыслью о том, что придется жить с ядерным Ираном по соседству. Если США и Израиль решат иранскую проблему своими силами, Россия выиграет от этого. Но сама она не будет ставить себя в этом вопросе под удар.
Аллан Давыдов: Так прокомментировал предстоящую встречу президентов США и России Барака Обамы и Дмитрия Медведева профессор Марк Катц, эксперт по международным отношениям из университета Джорджа Мэйсона в Вирджинии.
Юрий Жигалкин: Противостояние двух концепций борьбы с финансовым кризисом, как предсказывают эксперты, определит основную канву дискуссий на саммите «большой двадцатки». Ожидается, что США и Великобритания выступят в одной связке против франко-германского дуэта.
Ян Рунов: Европейские страны, в первую очередь Германия, не хотят следовать примеру США и Англии, которые путём денежной эмиссии пытаются оживить экономику. По мнению европейцев, это может привести к гиперинфляции. Анализируя ситуацию накануне лондонского саммита, американские политические комментаторы отмечают, по сравнению с прошлогодним, ноябрьским совещанием двадцатки экономическое положение в мире стало намного хуже. Тогда, в ноябре 2008-го, участники встречи обещали отказаться от протекционизма, мешающего международной торговле. Но после того совещания 17 государств приняли решения о субсидировании продукции, дабы защитить свою промышленность или ограничить импорт. Участники нынешнего саммита понимают необходимость продемонстрировать единство, ибо открытые разногласия могут вызвать сильные колебания рынка и недоверие населения к мерам, принимаемым правительствами.
В предсказаниях, видимо, есть место и предрассудкам... Пессимисты вспоминают, что прежние экономические саммиты в Лондоне нельзя назвать успешными. Например, совещание 1933 года никак не помогло воспрепятствовать глобальной депрессии, и привело к ещё большему протекционизму в торговле.
Можно ли рассчитывать, что американо-британская связка поможет Обаме убедить оппонентов в правильности предлагаемого им пути?
Вот что думает профессор вашингтонского Института мировой политики Джон Тирни...
Джон Тирни: Крупнейшее достижение в отношениях США и Великобритании - это непрерывность союзничества в течение всего ХХ века и продолжающееся по сей день. Не удивительно, что и рецепты оздоровления в двух странах похожи, ибо положение в обеих странах выглядит одинаково печально. Гордон Браун призывает к глобальному варианту рузвельтовского "нового курса". Он - за дальнейшие шаги по финансовому стимулированию и введение более строгого правительственного контроля над рынком. В этом у Брауна и Обамы особых разногласий нет.
Ян Рунов: Судя по циркулирующему черновому варианту коммюнике, главы 20 промышленно развитых и развивающихся государств согласны довести расходы по стимулированию экономики до 2 триллионов долларов. Но в эту сумму входят также меры, о которых было объявлено ранее.
Юрий Жигалкин: Болезнь или болезненная склонность к неограниченному потреблению стала причиной финансового кризиса. Такой не совсем медицинский диагноз ставит в своей книге известный американский экономист. Он даже предлагает для ее обозначения звонкие термины "афлуэнца", "вирус афлуэнцы". Этот вирусом заинтересовался мой коллега Владимир Морозов.
Владимир МОРОЗОВ: Слово "афлюэнца" звучит почти как "инфлюэнца", то есть банальный грипп. Но происходит "афлюэнца" от слова "афлюэнт", что значит богатый. Вот как описывает недуг соавтор книги "Афлюэнца" экономист Томас Найлор: "Это болезненное состояние, которое передается от человека к человеку и состоит в желании иметь все больше и больше". Так покупают огромные дома или машины, за которые потом не в силах платить. Профессор Найлор говорит, что инфицированные легко узнают недуг в других, но не замечают в себе. Как моя соседка Африн.
Айрин: Это настоящая болезнь! Безумное желание иметь штаны и рубашку непременно последней моды. Это навязывают нам корпорации, которые хотят заработать. Люди стали жертвами афлюэнцы. Даже моя внучка, такая разумная девочка. Мне так хочется, чтобы у нее были более глубокие ценности.
Владимир Морозов: При этом буквально на моих глазах соседка заваливала подарками приезжавшую к ней внучку. Айрин, зачем девчонке, кроме этой гора тряпья, еще и мобильник за 500 долларов, ведь у нее уже есть один? Так новый лучше! Ну, ладно, других расходов у Айрин нет, ее еще как-то можно понять. Но вот семья Билл и Эйприл - люди экономные. Они знают, что многие злоупотребляют кредитными карточками, а потом не в состоянии расплатиться. Чтобы не зарываться, Билл и Эйприл платят наличными. И денег у них немного, потому что работает одна Эйприл, а Билл сидит дома с маленькими детьми. Но этой зимой они залезли в долги и до сих пор не расплатились.
Эйприл: Перед Новым годом пришлось сменить шины на обеих машинах. Это почти тысяча долларов. И на рождественские подарки ушло больше полутора тысяч. У нас у каждого большая семья. Братья, сестры, племянники, племянницы. Сколько всего подарков мы раздали? Сорок подарков.
Владимир МОРОЗОВ: Похоже, что болезни по имени "афлюэнца" не страшна никакая рецессия. Социолог Бостонского колледжа Джульет Скор говорит, что за последние 18 лет люди стали покупать вдвое больше одежды. И в последний год это ускоренное покупательство не прекращается, найдут подешевле, но купят.
Точное определение афлюэнцы дал когда-то мой 12-летний гость из России. Мы зашли в "Макдоналдс", он оглядел огромное меню, написанное на не понятном ему тогда еще английском и решительно предложил: "Давай все купим и все схаваем". Экономисты эту формулу одобрили. Они считают, что именно желание американцев все купить и все схавать и привело к тому, что кусок застрял в горле.
Юрий Жигалкин: Ради объективности необходимо сказать, что существуют и другие веские мнения на этот счет.
Марк Катц: Как минимум, президенты постараются установить дружеские рабочие отношения. Хотя Обама, в отличие от своего предшественника вряд ли попытается разглядеть душу в глазах российского президента. Медведев перед переговорами постарался громко заявить о позиции России. В своей статье в Washington Post за вторник он возлагает на США ответственность за неудовлетворительное состояние двусторонних отношений. Он считает, что США должны в первую очередь менять подход к отношениям с Россией. Думаю, что такая постановка вопроса не очень понравится американской стороне.
Аллан Давыдов: По каким вопросам переговоры между двумя президентами могут вызвать наибольшее взаимопонимание?
Марк Катц: Возможно, более всего точки зрения совпадут по Афганистану. Для обеих сторон совершенно очевидно ухудшение там обстановки, они согласны в необходимости укреплять сотрудничество в стабилизации Афганистана. Думаю, что в этом контексте может быть затронут вопрос о судьбе военно-воздушной базы Манас, Вашингтон может попытаться прибегнуть к помощи России в качестве посредника в переговорах с властями Кыргызстана. Россия запросит свою цену, возможно, уступок в области противоракетной обороны. С другой стороны, допускаю, что администрация Обамы не испытывая энтузиазма в отношении этой системы, готова будет пожертвовать ею. Другие проблемы, которые обсудят Обама и Медведев, выглядят куда сложнее, и они связаны не просто с несовпадением точек зрения, а с диаметрально различными подходами.
Аллан Давыдов: Вы имеете в виду проблему, связанную с иранскими военными программами?
Марк Катц: Обама и его окружение очень рассчитывают на сотрудничество с ними России касательно иранской проблемы. Но я не думаю, что русские в действительности пойдут им навстречу. Загвоздка в том, что Россия попросту не в состоянии заметно помочь США в отношении Ирана. Иран, не идущий на уступки США, точно так же не будет прислушиваться к России. Зная это, Россия не видит смысла сотрудничать с США по иранской проблеме. Пока у Ирана нет ядерного оружия, русские намерены прикрывать его, но когда это оружие появится, они будут стараться не раздражать Иран, смирившись с мыслью о том, что придется жить с ядерным Ираном по соседству. Если США и Израиль решат иранскую проблему своими силами, Россия выиграет от этого. Но сама она не будет ставить себя в этом вопросе под удар.
Аллан Давыдов: Так прокомментировал предстоящую встречу президентов США и России Барака Обамы и Дмитрия Медведева профессор Марк Катц, эксперт по международным отношениям из университета Джорджа Мэйсона в Вирджинии.
Юрий Жигалкин: Противостояние двух концепций борьбы с финансовым кризисом, как предсказывают эксперты, определит основную канву дискуссий на саммите «большой двадцатки». Ожидается, что США и Великобритания выступят в одной связке против франко-германского дуэта.
Ян Рунов: Европейские страны, в первую очередь Германия, не хотят следовать примеру США и Англии, которые путём денежной эмиссии пытаются оживить экономику. По мнению европейцев, это может привести к гиперинфляции. Анализируя ситуацию накануне лондонского саммита, американские политические комментаторы отмечают, по сравнению с прошлогодним, ноябрьским совещанием двадцатки экономическое положение в мире стало намного хуже. Тогда, в ноябре 2008-го, участники встречи обещали отказаться от протекционизма, мешающего международной торговле. Но после того совещания 17 государств приняли решения о субсидировании продукции, дабы защитить свою промышленность или ограничить импорт. Участники нынешнего саммита понимают необходимость продемонстрировать единство, ибо открытые разногласия могут вызвать сильные колебания рынка и недоверие населения к мерам, принимаемым правительствами.
В предсказаниях, видимо, есть место и предрассудкам... Пессимисты вспоминают, что прежние экономические саммиты в Лондоне нельзя назвать успешными. Например, совещание 1933 года никак не помогло воспрепятствовать глобальной депрессии, и привело к ещё большему протекционизму в торговле.
Можно ли рассчитывать, что американо-британская связка поможет Обаме убедить оппонентов в правильности предлагаемого им пути?
Вот что думает профессор вашингтонского Института мировой политики Джон Тирни...
Джон Тирни: Крупнейшее достижение в отношениях США и Великобритании - это непрерывность союзничества в течение всего ХХ века и продолжающееся по сей день. Не удивительно, что и рецепты оздоровления в двух странах похожи, ибо положение в обеих странах выглядит одинаково печально. Гордон Браун призывает к глобальному варианту рузвельтовского "нового курса". Он - за дальнейшие шаги по финансовому стимулированию и введение более строгого правительственного контроля над рынком. В этом у Брауна и Обамы особых разногласий нет.
Ян Рунов: Судя по циркулирующему черновому варианту коммюнике, главы 20 промышленно развитых и развивающихся государств согласны довести расходы по стимулированию экономики до 2 триллионов долларов. Но в эту сумму входят также меры, о которых было объявлено ранее.
Юрий Жигалкин: Болезнь или болезненная склонность к неограниченному потреблению стала причиной финансового кризиса. Такой не совсем медицинский диагноз ставит в своей книге известный американский экономист. Он даже предлагает для ее обозначения звонкие термины "афлуэнца", "вирус афлуэнцы". Этот вирусом заинтересовался мой коллега Владимир Морозов.
Владимир МОРОЗОВ: Слово "афлюэнца" звучит почти как "инфлюэнца", то есть банальный грипп. Но происходит "афлюэнца" от слова "афлюэнт", что значит богатый. Вот как описывает недуг соавтор книги "Афлюэнца" экономист Томас Найлор: "Это болезненное состояние, которое передается от человека к человеку и состоит в желании иметь все больше и больше". Так покупают огромные дома или машины, за которые потом не в силах платить. Профессор Найлор говорит, что инфицированные легко узнают недуг в других, но не замечают в себе. Как моя соседка Африн.
Айрин: Это настоящая болезнь! Безумное желание иметь штаны и рубашку непременно последней моды. Это навязывают нам корпорации, которые хотят заработать. Люди стали жертвами афлюэнцы. Даже моя внучка, такая разумная девочка. Мне так хочется, чтобы у нее были более глубокие ценности.
Владимир Морозов: При этом буквально на моих глазах соседка заваливала подарками приезжавшую к ней внучку. Айрин, зачем девчонке, кроме этой гора тряпья, еще и мобильник за 500 долларов, ведь у нее уже есть один? Так новый лучше! Ну, ладно, других расходов у Айрин нет, ее еще как-то можно понять. Но вот семья Билл и Эйприл - люди экономные. Они знают, что многие злоупотребляют кредитными карточками, а потом не в состоянии расплатиться. Чтобы не зарываться, Билл и Эйприл платят наличными. И денег у них немного, потому что работает одна Эйприл, а Билл сидит дома с маленькими детьми. Но этой зимой они залезли в долги и до сих пор не расплатились.
Эйприл: Перед Новым годом пришлось сменить шины на обеих машинах. Это почти тысяча долларов. И на рождественские подарки ушло больше полутора тысяч. У нас у каждого большая семья. Братья, сестры, племянники, племянницы. Сколько всего подарков мы раздали? Сорок подарков.
Владимир МОРОЗОВ: Похоже, что болезни по имени "афлюэнца" не страшна никакая рецессия. Социолог Бостонского колледжа Джульет Скор говорит, что за последние 18 лет люди стали покупать вдвое больше одежды. И в последний год это ускоренное покупательство не прекращается, найдут подешевле, но купят.
Точное определение афлюэнцы дал когда-то мой 12-летний гость из России. Мы зашли в "Макдоналдс", он оглядел огромное меню, написанное на не понятном ему тогда еще английском и решительно предложил: "Давай все купим и все схаваем". Экономисты эту формулу одобрили. Они считают, что именно желание американцев все купить и все схавать и привело к тому, что кусок застрял в горле.
Юрий Жигалкин: Ради объективности необходимо сказать, что существуют и другие веские мнения на этот счет.