Лиля Пальвелева: «Заповедное дело в России и Республике Беларусь» - так называется новая экспозиция московского Выставочного зала Федеральных архивов.
Казалось бы, между людьми, имеющими дело с живой природой и теми, кто привык корпеть над пожелтевшими от времени бумагами в пыльных папках, должно быть мало общего, но вот руководитель Федерального архивного агентства Владимир Козлов так не считает.
Владимир Козлов : Очень близки по своей сущностной какой-то основе профессия человека, который занимается сохранением природы, и профессия человека, который занимается сохранением нашего документального наследия.
Лиля Пальвелева: Ключевое слово здесь «сохранение», привычка к бережному отношению к наследию - историческому, культурному, природному. Именно благодаря этому свойству, сегодня мы можем узнать, как начиналось заповедное дело в Российской империи. Наиболее ранние экспонаты (ими открывается выставка) относятся к середине XIX века, времени, когда Беловежская пуща с ее реликтовыми лесами стала природоохранной территорией. Это было местом царской охоты, говорит главный специалист Российского государственного архива экономики Сергей Гаранин.
Сергей Гаранин : В этой витрине - очерк, правда, не установленного автора, но с красивыми рисунками, которые описывают императорскую охоту в Беловежской пуще. Весь ритуал, весь порядок этой охоты здесь.
Лиля Пальвелева: Рядом выложена фотография. Кто это на ней?
Сергей Гаранин: А на фотографии это Николай II у убитого зубра осматривает свой трофей. Пуща была местом охоты, но, тем не менее, вот эти высокопоставленные охотники понимали необходимость все-таки определенных защитных мер. В общем-то, они были противниками хищнического отношения к природе. Поэтому неслучайно мы видим здесь законы, которые принимались в это время, которые ограничивали время охоты, ограничивали выдачу охотничьих билетов в Беловежской пуще. Вот, к примеру, здесь распоряжение о местной страже, которая занималась борьбой, выражаясь современным языком, с браконьерами.
Лиля Пальвелева: Со временем Беловежская пуща стала классическим заповедником. Но не самым первым. А самый первый заповедник – это Баргузинский. Его основали в 1916 году, во время Первой мировой войны, между прочим. Материалы, свидетельствующие об этом событии, найти было непросто, признается куратор выставки «Заповедное дело в России и Республике Беларусь» Андрей Минюк.
Андрей Минюк: Были некоторые сложности в предоставлении двух ключевых документов, с которых непосредственно и пошла российская заповедная система. Российский государственный исторический архив, где должны храниться оригиналы, сейчас в Петербурге, переезжает в новое здание. Поэтому они не могут выдавать экспонаты. Но в научной библиотеке Государственного архива Российской Федерации мы нашли другое издание, тоже очень редкое – «Cоздание узаконений и распоряжений правительства», где официально опубликованы и после этого вступили в силу два ключевых документа. Это высочайше утвержденное Положение Совета министров об установлении правил об охотничьих заповедниках, где прописывается, как должны создаваться заповедники, как определяются их границы. Здесь опять же могу обратить внимание, что была такая очень практическая цель создания этих заповедников, еще не вполне научная, а именно речь идет об охотничьих заповедниках и о сохранении наиболее ценных животных. Через очень непродолжительное время, 29 декабря 1916 года, было издано распоряжение министра земледелия об организации Баргузинского охотничьего заповедника в Забайкальской области.
Лиля Пальвелева: Вскоре ученые пришли к идеям, которые и до сих пор не устарели. Слово Сергею Гаранину.
Сергей Гаранин: Неслучайно в этом зале стоит бюст Докучаева, создателя этих вот терминов и принципов - «заповедник», «заповедное дело». Он говорил о том, что заповедник, собственно, это эталон девственной природы, которую человек изучает, наблюдает в естественных условиях, но ни в коем случае не вмешивается. Этот принцип, сформулированный Докучаевым, до сих пор поддерживается всеми силами научной общественностью.
Мы пройдем дальше по залам выставки. И вы обратите внимание, что история заповедного дела не так уж спокойна. Здесь были очень сильные взлеты и падения.
Лиля Пальвелева: Давайте подойдет к самому «неспокойному» экспонату.
Сергей Гаранин: Да, довольно печальные события, которые были в заповедном деле, особенно это 1951 год. Принимается постановление Совета министров СССР о возможности и даже где-то необходимости использования территорий заповедников в народно-хозяйственных целях. Вот текст этого постановления Совета министров. Руководитель Главного управления по заповедникам того времени, фигура достаточно одиозная, – некий Малиновский. Здесь перед вами стенограмма его выступления, где, можно сказать, он даже с гордостью говорит о том, что из 84 государственных заповедников, существовавших до момента реорганизации, в настоящее время сохранилось только 40. Он считает, что этого вполне достаточно. Больше половины заповедников были на корню, что называется, подрублены.
Ретивые чиновники с мест посылают такие телеграммы, в которых поддерживают эти решения, и говорят о том, что у них тоже сокращается площадь заповедников, что пастбища, леса передаются тем или иным колхозам, совхозам и так далее. А некоторые заповедники были ликвидированы вообще.
Лиля Пальвелева: На сегодняшний день в России 101 заповедник. Это больше, чем когда бы то ни было. Причем последний по счету, под названием «Кологривский лес», был основан совсем недавно, в январе этого года. Однако, заявляют ученые, дела в этом хозяйстве совсем не везде ведутся на должном уровне. Вот какие примеры приводит руководитель Центра охраны дикой природы Алексей Сененко.
Алексей Сененко : Еще совсем недавно Баргузинский, первый заповедник, имел в своей инфраструктуре собственный аэропорт, а сегодня порой не имеет средств для оплаты света в лабораториях. Элитный зубровый питомник в Окском заповеднике не получает вообще никакого финансирования, хотя именно он является генофондом всех зубров страны.
Лиля Пальвелева: А есть и такие заповедники, про которые специалисты говорят: они существуют только на бумаге.
