Программу ведет Светлана Кулешова. В программе принимает участие Владимир Тарасевич, начальник Уральской базы авиационной охраны лесов.

Светлана Кулешова: Площадь лесных пожаров в Свердловской области в этом году уже в два раза больше, чем за весь прошлый год. С начала года в лесах региона зафиксировали почти 600 пожаров - на площади около 3,5 тысяч гектаров. Два из каждых трех пожаров происходят по вине людей. О тех, кто тушит, и о тех, кто поджигает, - в репортаже Ирины Мурашовой.

Ирина Мурашова: С начала года в России произошло почти 7 тысяч лесных пожаров, за то же время прошлого года их было 1,5 тысячи. Жителям Челябинской области с 6 мая запретили посещать леса, но 9 мая в регионе возникло 129 пожаров, их тушили 768 человек, два воздушных судна и 267 единиц наземной техники. В Свердловской области, по данным на конец минувшей недели, было 75 пожаров. 9 мая пришлось воевать с пламенем жителям двух деревень – лесной пожар подошел вплотную. В регионе тоже думают над объявлением чрезвычайного положения. Но пока есть надежда на похолодание и дожди. А ограничение на посещение леса действует лишь в одном из районов области.

В подавляющем большинстве случаев виновники пожара - садоводы, отдыхающие и сельхозпредприятия. Злостных нарушителей штрафуют. «Правда, сделать это сложно», - говорит заместитель начальника отдела пожарного надзора Верх-Исетского района Екатеринбурга Николай Ширяев.

Николай Ширяев: Граждане наказываются штрафом в размере 500 рублей, должностные лица – от 1-ой до 2 тысяч, юридические лица – от 10 тысяч до 20 тысяч рублей. По лесам это сделать как бы очень сложно, потому что территория большая. Хотя по прошлому году было взаимодействие с РУВД.

Ирина Мурашова: С начала мая пожарные проводят рейды в традиционных местах отдыха людей. Есть лишь один способ избежать лесного пожара: вообще не зажигать огонь в лесу. «Но уральцы тянутся на природу с мангалами», – сетует начальник Центра пропаганды и общественных связей МЧС Свердловской области Александр Сороколетовских.

Александр Сороколетовских: Первая причина – это выброшенные окурки из окон автомобилей. Вторая причина – это сжигание мусора на своих дачных участках. Это вопросы элементарной культуры.

Ирина Мурашова: В этом году в Свердловской области пока возникают лишь низовые пожары. Они менее опасны для людей, но уничтожают корни деревьев.

Пожароопасный сезон наступил и в городе - горит торф на газонах. Его, вопреки правилам, не смешивают с землей перед посадкой травы. Екатеринбурженка Галина однажды пыталась найти виноватых – не получилось.

Галина: Приходится открывать форточки, потому что без этого дышать дома невозможно. Открываем форточки, а через форточки с улицы просачивается дым – дышать опять же нечем. Начинаются головные боли.

Ирина Мурашова: Всего с начала года в Свердловской области зафиксировано 576 лесных пожаров. 471 раз виновниками были местные жители, 10 раз – организации, 25 – сельхозпроизводители, и в 69 случаях причину возгорания установить не удалось. Одной из таких причин могут быть брошенные пустые бутылки, действующие на солнце как собирающие световой пучок линзы.

Светлана Кулешова: Н ачальник Уральской базы авиационной охраны лесов Владимир Тарасевич - в Екатеринбургской студии Радио Свобода.

Доброе утро, Владимир Сергеевич.

Владимир Тарасевич: Доброе утро.

Светлана Кулешова: 576 лесных пожаров – это приблизительно в два раза больше, чем за этот же период прошлого года. Но вы, насколько я знаю, не очень любите сравнивать один год с другим. Почему?

Владимир Тарасевич: Ну, это связано с элементарными причинами. Все зависит от погоды и от человеческого фактора. Учитывая то, что в Свердловской области численность населения достаточно большая... и у нас, в общем-то, хороший лес, если сравнивать его с другими областями, то примерно 70 процентов территории – это лесная территория. Поэтому такое количество людей и такая площадь - это как бы способствует возникновению лесных пожаров, так как человек является основным источником огня в нашей области. Ну, на севере у нас в основном пожары возникают от грозы. Ну, вот такая ситуация. И даже если статистику мы сейчас посмотрим, вы только что сказали, что возникло почти 700 пожаров, и большая часть, примерно процентов 95, даже, можно сказать, все 100 процентов случаев весной – это человеческий фактор. Это сжигание мусора, это сжигание травы на полях, ну и неосторожное обращение с огнем во время отдыха.

Светлана Кулешова: Надо запретить людям ходить в лес.

Владимир Тарасевич: Ну, я бы так не сказал. Этого нельзя делать, потому что все-таки люди должны отдыхать. А вот те, кто проводит эти профилактические мероприятия по сжиганию, проводит неуправляемую профилактику, вот с тех надо спрашивать. А особенно с тех, кто сжигает стерню на полях. Она, в общем-то, больше вреда приносит, потому что там идет большой фронт и заходит в лес, и тут уже, конечно, нам тяжелее получается.

И в пятницу было у нас заседание правительства, где Алексей Петрович Воробьев совместно с главами администраций проводил совещание по этому вопросу. И, в общем-то, хорошее было высказано мнение о том, чтобы спрашивать с тех людей, кто отвечает за эти поля. Ну, естественно, владелец полей, он поджигает... может быть, и не он поджигает, но он, в общем-то, должен следить за порядком на своей территории, и тогда можно с этим бороться.

Светлана Кулешова: К сельскохозяйственному палу я предлагаю вернуться чуть-чуть позже.

И мы предлагаем слушателям Радио Свобода присоединиться к нашему разговору. Как вы считаете, может ли запрет на посещение лесов уменьшить число лесных пожаров?

Владимир Сергеевич, буквально несколько слов о самой Уральской авиационной базе. Какие области обслуживаете? Чем занимаетесь? Сколько человек работает?

Владимир Тарасевич: Уральская авиационная база обслуживает три области – Свердловскую, Челябинскую и Курганскую. У нас 12 авиаотделений. Вся территория разбита на авиаотделения. Пять из них у нас активные – это там, где мы занимаемся непосредственно сами кроме патрулирования еще и тушением лесных пожаров. Численность нашей охраны, она, в общем-то, с годами немножко уменьшается, но держим в последние годы численность такую: непосредственные тушильщики – 108 человек – это парашютисты-десантники; 20 летчиков, которые занимаются обнаружением; а остальной персонал – это наши радиооператоры, наши водители. Общая численность порядка 200 человек.

Светлана Кулешова: На какие средства существуете?

Владимир Тарасевич: Мы существуем на федеральные средства, так как мы являемся государственным предприятием, выполняем государственный заказ. Леса еще пока государственные. Поэтому мы чисто бюджетная организация. В дальнейшем, если появятся частные леса, а они уже появляются, начали появляться, то если с нами будут заключать контракты, то мы будем обслуживать эти леса, будем охранять их так же, как и государственные леса.

Светлана Кулешова: Но попытки перевести вас на систему заключения договоров с держателями лесов начались уже года три, если я не ошибаюсь, назад. Какие-то есть такие договоры?

Владимир Тарасевич: Мы, в общем-то, давно уже работаем. У нас раньше просто были безденежные договоры, то есть мы заключаем договоры, но все равно финансировало нас государство. А сейчас мы заключаем договоры... даже больше, наверное, чем три года назад, но мы заключаем договоры непосредственно с теми лесхозами, у которых есть деньги, но нет возможностей самостоятельно провести обнаружение лесных пожаров. Мы такие договоры заключали по Курганской области, по Свердловской, в общем, по всем трем областям мы заключали договоры. Практика показывает, что им немножко трудновато. Потому что те затраты, которые они несут, они гораздо больше, чем они могут заработать на эти мероприятия.

Светлана Кулешова: Вот сейчас вы уже, наверное, знаете, сколько денег выделено вам на охрану лесов, на работу авиационной базы. На какой период времени хватит этих средств?

Владимир Тарасевич: План уже сейчас сверстан, нам деньги уже давно выделены. Деньги можно разделить так: на патрулирование нам хватит примерно, можно сказать, по старым меркам, где-то месяца на полтора. Это 600 часов. Федеральный бюджет нам выделил порядка 8 миллионов рублей – это только на патрульные полеты по обнаружению лесных пожаров. Также мы заключили договор с областным правительством свердловским еще на 5 миллионов, а это еще 250 часов. И еще предусматриваются субвенции, а это уже связано с тушением лесных пожаров. Я говорю пока по Свердловской области. Их выделено где-то порядка 16 миллионов, ну, примерно мы планируем, что мы истратим миллионов 10-12. И получается где-то миллионов 20 у нас – это уже реальные деньги, которые мы можем использовать на тушение лесных пожаров по Свердловской области.

Светлана Кулешова: Ну, по патрулированию, получается, где-то в конце июня – в начале июля у вас эти деньги закончатся.

Владимир Тарасевич: Да. Вот даже если был бы такой май, как эти последние несколько дней, то нам хватило бы как раз до конца мая.

Светлана Кулешова: И как дальше?

Владимир Тарасевич: Ну а дальше система простая. Нет денег – мы взлететь не можем, потому что мы обязаны рассчитаться со всеми. А учитывая и то, что на нас еще висит долг прошлого года в размере 2 миллионов, то, в общем-то, ситуация складывается такая, что мы должны соблюдать финансовую дисциплину от и до.

Светлана Кулешова: То есть в конце июня вы прекращаете патрулирование лесов?

Владимир Тарасевич: Да, мы обязаны предупредить, согласно договорам, заказчика о том, что деньги закончились. И в данном случае или добавляют финансирование, или мы просто останавливаем свою работу. Потому что в долг мы летать не можем.

Светлана Кулешова: Владимир Сергеевич, а вообще, почему эта функция надзора до сих пор остается? Из космоса, в конце концов, все видно, не обязательно на самолетах облетать леса.

Владимир Тарасевич: Вы правильно заметили, что из космоса все видно. Но если рассматривать оперативную работу, то получается все немножко с задержкой. Потому что разрешающая способность спутников, которые сейчас крутятся по орбитам, они... короче говоря, пиксель – это примерно те спутники, которыми сейчас пользуются для регистрации пожаров, - равен 100 гектарам. Мы же на своих самолетах обнаруживаем пожар на меньшей площади.

Светлана Кулешова: То есть из космоса видны только огромные пожары, да?

Владимир Тарасевич: Да, вы правильно сказали, видны только огромные пожары. И поэтому здесь уже ни о какой оперативности тушения и обнаружения речи не идет. Потому что мы можем установить возгорание на 0,1 гектара, а там только точка – 100 гектаров. Поэтому там удобнее как бы подводить итог уже возгоранию, то есть посчитать площадь, а оперативно... Конечно, тоже можно. Там есть спутники с еще большей разрешающей способностью. Но частота вращения на орбите их слишком велика. Спутник проходит над этим местом через сутки – через трое. Поэтому об оперативности здесь никакой не может быть и речи. А мы должны два-три раза в день просматривать территорию. Поэтому вот такая разница. И некоторые, конечно, путают, иногда предлагают нам... Мы, в общем, давно этой проблемой занимаемся, уже больше 10 лет, у нас своя антенна на крыше, мы только смотрим за погодой, за передвижением облачности и так далее. Ну и, конечно, наблюдаем за крупными лесными пожарами, которые возникают, особенно на Ямале, в труднодоступных районах.

Светлана Кулешова: Какая техника сейчас у вас на вооружении? Если говорить о самих вертолетах и самолетах.

Владимир Тарасевич: Не считая самолеты и вертолеты, а это средства обнаружения и доставки людей к лесному пожару, у нас есть средства, которые используются непосредственно при тушении пожара, самые надежные – это ранцевые огнетушители, конечно, шанцевые инструменты – лопаты, топоры, мотопомпы, бензопилы. Есть водосливные устройства, которые используются на вертолетах «Ми-8», но они, как правило, применяются в тех районах, где много воды. Если возник пожар, например, на берегу реки или на берегу озера, то, конечно, водосливное устройство очень хорошо поможет. Два-три зачерпа – и пожар будет ликвидирован.

Светлана Кулешова: Давайте вернемся к причинам пожаров. Вы сказали о том, что практически на 100 процентов – это человеческий фактор.

Владимир Тарасевич: Да, человеческий, как говорят, антропогенный фактор. Особенно это чувствуется в весенний период, потому что происходит сжигание прошлогодней травы, стерни. И вот эти неуправляемые палы, они и являются основным источником лесных пожаров. И есть еще отдыхающие, но они по масштабам не такой наносят ущерб, как лесные палы. Потому что там идет большой фронт. И поэтому, как я уже сказал, было совещание, где главам администраций было четко указано, что обязательно найти тех владельцев полей... То есть, в общем-то, ведь деньги большие тратятся. Порядка, как я уже говорил, 20-30 миллионов мы в год по нынешним временам тратим. Лесное хозяйство тоже несет большие убытки, и тоже у них большие затраты. Гибнет лес. Поэтому те владельцы полей и сельскохозяйственных угодий, которые проводят сжигание травы, а также дачники, они, конечно, наносят большой ущерб. То есть они заставляют нас работать в полную силу. И поэтому они должны нести ответственность за данное деяние.

Светлана Кулешова: Но это ведь проблема далеко не этого года. Уже много лет говорят о том, что этот сельскохозяйственный пал – это основная причина лесных пожаров. Говорят о том, что надо привлекать к ответственности. Но ничего не меняется. Вот истратили в 2004 году 350 миллионов – ущерб от лесных пожаров. На тушение потратили еще 9 миллионов. Возместить удалось 240 тысяч рублей. Ведь видно, кто эти поля поджигает. Почему не удается их привлекать к ответственности, а главное, не удается их напугать так, чтобы они не жгли траву с соломой?

Владимир Тарасевич: Наше законодательство немножко недорабатывает в плане того, что надо непосредственно поймать человека за руку. У нас бывает даже так. Вот мы высаживаем парашютистов на лесной пожар, и видим, что человек поджег, но он тут же помогает, и говорит, что «я пришел вам помогать». А здесь надо немножко, наверное, другой подход просто применить. Если ты являешься владельцем данного участка... а сейчас ведь они становятся частными, то есть сейчас нет такого участка земли, который был бы ничейным, он обязательно чей-то. Поэтому этот человек или организация должны отвечать. Или вы проводите сами расследование, кто виноват, но вы должны ответить, что с вашей территории пришел... это легко доказывается, это все видно сверху, даже так видно. И этот вопрос был поднят перед главами администраций. И если будет такой прецедент, то уже вот эта волна безудержная поджигания... люди задумаются, потому что придется, действительно, отвечать, и мало не покажется.

Светлана Кулешова: А Россия уникальна или нет по причинам возникновения пожаров? Или по этим же причинам везде возникают пожары?

Владимир Тарасевич: Нет, я бы сказал, что мы не уникальны, потому что у американцев тоже довольно-таки... но там климат другой. Не забывайте о том, что у них северные границы – это наши южные. Там немножко другой климат. В Австралии много пожаров. Европа горела. Но там почти никакой охраны лесов серьезной нет. Там просто в большинстве случаев рассчитывают на волонтеров. Там, конечно, есть чисто номинально... но больше, конечно, рассчитывают на волонтеров. Вот отсюда и такой результат. Но наша страна уникальна по масштабам, по размерам. Все-таки 700 миллионов гектаров чистого леса. Нигде в мире такого нет. И учитывая то, что у нас отсутствуют дороги... И вот служба наша и была создана – Авиационная охрана лесов. Да и наземная служба тоже была очень сильная. Численность ее была 226 тысяч человек. Представляете, какая армада людей. А численность нашей службы была 12 тысяч человек.

Светлана Кулешова: А когда это было? Это было во времена Советского Союза?

Владимир Тарасевич: Да, можно сказать, еще лет 10-15 назад она была такая мощная. И даже американцы нам завидовали. Потому что когда они приезжали сюда, смотрели на нашу организацию, и вообще на охрану лесов, они, конечно, в восторг приходили. Мне там тоже пришлось бывать. Но у них такого, конечно, нет.

Светлана Кулешова: А сейчас что осталось от охраны лесов?

Владимир Тарасевич: От охраны лесов... непосредственно наших бойцов – это где-то около 3 тысяч, ну, и плюс еще тысяча летчиков. Вот 4 тысячи человек. А наземную лесную охрану, мне кажется, ее уже все передают туда-сюда. Может быть, там тысяч 70-80 осталось.

Светлана Кулешова: А пожаров больше стало?

Владимир Тарасевич: Это от погоды зависит. Вот в прошлом году было поменьше, в этом году может еще меньше быть. Вот я смотрел последние данные... у нас есть прогноз, год должен быть, можно сказать, не пожарный. Но мы, как специалисты, всегда настроены на нормальную работу. То есть мы не должны ждать милости от природы, мы должны ее встречать во всеоружии. Поэтому мы готовимся постоянно. Ну, посмотрим...

Светлана Кулешова: Получается, что нельзя сказать, что 10 лет назад авиационная охрана была в 10 раз сильнее, а сейчас она в 10 раз слабее, а пожаров стало в 10 раз больше?

Владимир Тарасевич: Нет, так нельзя сказать, конечно. Я бы сказал, что примерно одинаково.

Светлана Кулешова: Так, значит, неважно, в каком количественном составе работает авиационная охрана?

Владимир Тарасевич: Качество снижается, понимаете. Количество уменьшается, значит, естественно, мы не можем быстро работать. У нас же все зависит от оперативности. Чем быстрее мы потушим, тем будет меньше площадь.

Светлана Кулешова: Владимир Сергеевич, кто работает у вас? Расскажите об этих людях. Десантники, парашютисты, откуда они берутся?

Владимир Тарасевич: Этих ребят, как правило, мы берем на местах. Как я уже говорил, у нас пять активных авиаотделений – это в основном север Свердловской области – Ивдель, Серов, Сосьва, Тавда, Алапаевск. И вот из этих поселков, городов мы людей и берем к себе. Это молодые ребята, отслужившие в армии, где-то 20-ти с небольшим лет. И крайний возраст, когда мы можем взять их на работу парашютистами-десантниками, - это лет 35. Это вопрос непосредственно физической подготовки. Потому что к 40 годам он уже не сможет переносить такие нагрузки, которые он мог бы выдержать в 20-ть с небольшим лет. И у нас пенсионный возраст - если он отработал 17 лет, то он уходит на пенсию. То есть он может получить пенсию. И к 40 годам они, как правило, получают пенсию.

Светлана Кулешова: Работа эта сезонная, да?

Владимир Тарасевич: Да, эта работа сезонная, в основном летняя. Ну, зимой пожаров нет. Но у нас весной проводятся подготовительные работы, тренировки, подготовка противопожарного инвентаря, имущества, всего хозяйства, а у нас достаточно большое хозяйство. И весной проводятся контрольные прыжки. И вперед, в бой. И до конца сентября мы постоянно в таком режиме...

Светлана Кулешова: А зимой чем они занимаются?

Владимир Тарасевич: Они уходят в отпуск, более-менее свободны. Ну, отпуска у них большие...

Светлана Кулешова: Но ведь не 9 же месяцев?

Владимир Тарасевич: Нет. Ну и зима у нас не 9 месяцев, она немножко поменьше. Начиная с февраля мы уже тренируемся, проводим тренировки. Поэтому где-то 2,5 месяца они отдыхают. Ну, они, конечно, не на Канарские острова ездят, а они в основном работают, подрабатывают, потому что зарплата не такая уж и огромная, чтобы можно было позволить себе куда-то уехать.

Светлана Кулешова: А какова, если не секрет, зарплата?

Владимир Тарасевич: В летний месяц иногда она достигает 15-20 тысяч. Но это самая грандиозная зарплата. Чтобы ее получить, надо сделать очень много прыжков. Потому что оплата идет в основном за прыжок. Плюс премия за работу. Поэтому если он сделал 10 прыжков, то это очень большой объем за месяц. Это же просто средство доставки к пожару. А ведь тут еще надо работать, да при жаре...

Светлана Кулешова: Владимир Сергеевич, давайте немножко поговорим о будущем авиационной охраны лесов, каким оно вам видится?

Владимир Тарасевич: Система достаточно себя оправдывает. Потому что у нас, как я уже говорил, леса достаточно больших площадей. Поэтому вышками все не обставишь, всю территорию России, и даже всю нашу область вышками не обставишь. Поэтому все равно она будет существовать. Единственное, она будет существовать уже как бы по договорам. Действительно, если есть необходимость у владельца лесов, будем так говорить, то мы будем с ним заключать договоры. И исходя из этой конкретной суммы, мы уже и будем делать расчеты, с учетом требований безопасности, то есть все факторы будут учитываться – качество, своевременность обнаружения, своевременность тушения, ну и чтобы человек мог немножко заработать.

Светлана Кулешова: И будете тушить только тех, с кем у вас есть договор?

Владимир Тарасевич: Да. Мы примерно сейчас так и работаем. По-другому мы не можем работать. Потому что заниматься филантропией мы пока не можем.

Светлана Кулешова: Значит, договора нет – пусть горит?

Владимир Тарасевич: Ну, я бы так не сказал. Мы все равно за этой территорией следим, подсказываем. Там, в общем-то, работа проводится. Даже лесники видят, если что-то угрожает этому лесному фонду, они все равно принимают меры, тушат. Но это тоже им накладно.

Светлана Кулешова: А вам такая система больше нравится? Или было лучше, когда финансировали все работы?

Владимир Тарасевич: Да, система была спокойная. То есть мы знали, что деньги есть. Мы запускали эту машину, она была отлажена хорошо. И тут проблем никаких не было. Не было проблем даже у администрации. Главы администраций даже сейчас вспоминают, как было хорошо. Конечно, профессиональный уровень был достаточно высокий и, в общем, не причинял головную боль руководителям. А сейчас, конечно, проблемы есть. Главная проблема – недостаточное финансирование. Да и у них тоже денег нет порой, там тоже проблем хватает. Поэтому заниматься еще и несвойственной работой... Конечно, проблем очень много. И ведь надо решать их оперативно. Ведь пожар ждать не будет.

Светлана Кулешова: И какие прогнозы по лесным пожарам в 2006 году в России?

Владимир Тарасевич: Я уже говорил, что я смотрел прогноз лесных пожаров, в общем-то, наши прогнозисты не говорят о том, что будет довольно-таки жаркое лето, ну, где-то на уровне прошлого года. В каких-то районах, может быть, чуть-чуть повыше температура. Прогноз на май в нашем районе они так и написали, что будет чуть-чуть пожарче – так оно и есть. Но это всего несколько дней. Ну, это, видимо, связано еще, мне кажется, с Атлантикой, она перегрета, и теплые фронты будут все-таки идти сюда и согревать воздух.

Светлана Кулешова: Спокойного вам, Владимир Сергеевич, лета в плане пожароопасности.