PR и пресса в путинскую эпоху

Михаил Соколов: Послание президента России за прошедшую неделю большинство телезрителей, наверное, уже выучило как таблицу умножения – людей и ракет. План гонки вооружений и размножения народонаселения с благосклонностью принят народом, к которому как пиар-акция и обращен: положительная реакция на державный барабанный бой запрограммирована пятилеткой путинской пропаганды, - замечают независимые эксперты. Ну а вот раздачу денег бедным вряд ли кто осудит, кроме тех, кто увидел в акции заказ на целенаправленное формирование правильно и благодарно по отношению к власти голосующего слоя социальных иждивенцев.

Акция по борьбе за повышение рождаемости – вместо попыток снизить смертность напоминает специалистам программы французских социалистов по выдаче пособий и бесплатных квартир выходцам из бывших колоний и их потомкам - безработному населению пригородов. И это вместо создания условий для учебы, повышения квалификации и новых рабочих мест. Подобные проекты могут дать абсолютно тот же результат: как люмпенизацию, так и создание лояльной власти среды, желающей хлеба и зрелищ, но не способной участвовать в развития страны.

Интересно, что наблюдателей из числа консерваторов, и крайне правых весьма порадовало то, что Владимир Путин не уделил внимания проблеме роста ксенофобии, и борьбы с нарастающей угрозой нацизма российского разлива. Мол, кампанию по обличению «русского фашизма» власть свертывает.

Но если даже Кремль решил притормозить, то это не значит, что общество нарастающую угрозу проглядело. В Москве 14 мая прошла организованная отмечающей 30-летие Московской Хельсинкской группой, СПС, «Яблоком», Республиканской партии, и другими правозащитными структурами конференция «Фашизм – угроза будущему России».

Как заметила литературовед Мариэтта Чудакова, оргкомитет проявил деликатность: в политологическом смысле надо было писать об угрозе нацизма, но уж как-то это страшно звучит…

Руководитель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева заявила:

Людмила Алексеева: История показывает: фашизм всюду ведет к краху любого государства, где бы он ни победил. Для такой страны, как Россия, фашизм опасен особенно, ведь мы страна многонациональная и многоконфессиональная. Поскольку российская политическая верхушка не осознает фашизм как смертельную для России опасность, ответственность за его искоренение должны взять на себя мы – граждане.

Михаил Соколов: Этнополитолог Эмиль Паин в своем выступлении отметил:

Эмиль Паин: Темпы роста ксенофобии и экстремизма беспрецедентны для мировой истории, даже если сравнить ситуацию с 30-ми годами в Германии. Я полагаю, что нынешний режим не ставит своей целью развитие организованной агрессивной ксенофобии, однако такой рост является неизбежным следствием врожденны системных свойств режима. Сегодня мы находимся в ситуации перехода от левого авторитаризма к правому. Ключевые слова правого политического фундаментализма – самобытность, в смысле особая цивилизация, закрепленная в религии, семейной патриархальности, народности, державность, в смысле самодержавия, великодержавия, милитаризма и враг, посягающий на все это, то есть на нашу суверенную демократию (читайте послание президента).

Это движение политического фундаментализма к самодержавию, православию и народности начало в середине 90 годов и вовсе не спецификой русской цивилизации, а позицией элиты, в том числе и той, которая называла себя демократической. Она видела угрозу не в авторитаризме как в принципе, а исключительно в его левой разновидности. Опасения только левых ощущаются и в готовности пожертвовать демократическими процедурами, и в фальсификации выборов 96 года, и в операции «Наследник», и в массовой поддержке правыми партиями действий нашего президента вплоть до 2001-2002 года.

Правого авторитаризма боялись? Нет, его не боялись. Что ждали? Правая общественность хотела, чтобы пришла сильная личность, которая возьмет страну за шиворот и выведет ее в Европу. Пушкинская формула « правительство – это единственный европеец», я ее часто слышу как раз в кругах правых либералов.

Россия буквально бредила русским Пиночетом, и Пиночет пришел, правда, российской сборки.

Михаил Соколов: Представитель Союза правых сил Леонид Гозман возразил: европейские правые партии – антифашистские.

Леонид Гозман: Государство крайне плохо относится к свободе. То, что нам грозит – это потеря свободы. Государство могло бы бороться этим, но оно совершенно на другой стороне. Необязательно на стороне скинхедов и прочих, но оно не на стороне свободы в любом случае. Надо, очевидно, противодействовать тем представлениям о нашей стране и о нашем народе. Вот, например, это представление: понятно, что мы не французы какие-нибудь, не американцы, русскому человеку, ясное дело, царь нужен. Вообще у нас особая жизнь: там демократия, у нас соборность, там выборы, у нас царь. Но это же бред сивой кобылы на самом деле.

Михаил Соколов: Историк Мариэтта Чудакова рассчитывает на то, что можно убеждает власть:

Мариэтта Чудакова: Почему мэры и главы региональной власти не возглавляют шествия, не возглавляют акции антифашистские, как это делается во всем мире, в большинстве стран? Я считаю, власть надо к этому призывать, подталкивать к чему-то порядочному, а не наоборот.

Михаил Соколов: А лидер СПС Никита Белых ставит на одобренную конференцией программу конкретных антифашистских действий.

Никита Белых: На мой взгляд, когда мы говорим о фашизме, надо очень четко определиться с дефинициями. Есть подонки, которые мучают людей, бьют людей, потому что они садисты, а есть губернатор Ткачев, а есть власть, которая, естественно, не является фашисткой с точки зрения германского фашизма. Но сама идеология, которая проповедуется, она в какой-то степени близкая может быть не национал-социалистической, но фашисткой итальянской тоталитарной системе. Для нас никуда не исчезла, а на самом деле с каждым годом становится более и более актуальной. Та программа, которая здесь представлена, это на самом деле очень усеченный вариант. Там есть разделы и по законодательным инициативам, там есть разделы, касающиеся просвещения, там есть разделы, касающиеся информирования.

Михаил Соколов: Подробно о фашистской, а скорее все же о нацистской угрозе демократии в России мы поговорим в одной из следующих передач Радио Свобода «Время политики».

К региональным проблемам.

Людмила Алексеева на антифашистской конференции говорила, что нынешняя власть подменяет борьбу с экстремизмом – преследованиями политических противников.

В Уфе – за публикацию инструкций по ненасильственному сопротивлению перед намечавшимися митингами оппозиции против режима Муртазы Рахимова арестован главный редактор газеты «Провинциальные Вести», бывший член «Либеральной России» Виктор Шмаков: Из Уфы сообщает Надежда Малиновская.

Надежда Малиновская: Видимо, ко Дню города, жители Уфы не увидят свежего номера «Провинциальных вестей». Редактору этой газеты прокуратурой Башкирии предъявлено обвинение по двум статьям. Согласно обвинению, Виктор Шмаков совершил публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности с использованием средств массовой информации, то есть преступление, предусмотренное частью второй статьи 280-ой Уголовного кодекса России. Кстати, именно по этой статье другого лидера башкирской оппозиции – Айрата Дильмухаметова приговорили к одному году лишения свободы условно с 3-летним испытательным сроком.

Со дня ареста 29 апреля, опытные юристы предполагали, что очередное дело в отношении башкирской оппозиции будет заведено именно по этой статье.

7 мая, когда теле- и радиожурналисты страны отмечали профессиональный праздник, республиканское Управление ФСБ передало уголовное дело в отдел по особо важным делам надзорного ведомства. Заключенного под стражу 64-летнего редактора неожиданно обвинили и в призывах к массовым беспорядкам, в связи, с чем адвокату журналиста, посмевшего опубликовать в приложении к своей газете «Инструкцию по поведению участников революции во время массовых народных выступлений», придется нелегко. Если Виктор Шмаков будет осужден по 212-ой статье Уголовного кодекса, родственники и друзья обвиняемого потеряют надежду на амнистию. Людмила Шмакова всерьез обеспокоена состоянием здоровья своего супруга, известного журналиста и ветерана труда, который жалуется на повышенное давление и сердечные боли.

А пока все ждут решения Верховного суда, дата заседания которого до сих пор не определена. В конце 90-х годов несколько башкирских журналистов уже пытались делать выпад в адрес властей республики. Проведя год в следственном изоляторе, один из них был вынужден покинуть Башкирию. А нефть все ещё не могут поделить.

Михаил Соколов: Если бы в России был независимый суд, можно было бы ждать объективного решения по беду Шмакова: имел ли он право советовать участникам митинга брать с собой соль и шариковую ручку для самообороны от нападения боевиков.

Но поскольку башкирский суд лишь чудом может оказаться лучше басманного, а арестованных госбезопасностью в нынешней России обычно сажают, на объективное разбирательство рассчитывать очень трудно.

Партийная жизнь.

В Волгограде политсовет местного отделения партии «Единая Россия» утвердил исключение из рядов партии мэра города Евгения Ищенко.

Рассказывает Виталий Камышев.

Виталий Камышев: В начале мая мэр Волгограда Евгений Ищенко был исключен из рядов партии "Единая Россия». Президиум Политсовета Волгоградского регионального отделения этой партии распространил заявление, в котором сообщил, что мэр и его команда отвергли предложенную помощь товарищей по партии и проигнорировали уже достигнутые публичные договоренности о кадровых перестановках в администрации. Вот единороссы и «рассмотрели персональное дело члена партии Ищенко и приняли решение о его исключении». Накануне лидер волгоградских «единороссов» Олег Керсанов имел многочасовой разговор с Ищенко, в ходе которого безуспешно пытался убедить мэра назначить члена политсовета «Единой России» Сергея Клевцова первым (и единственным) вице-мэром Волгограда. Однако Ищенко ответил Керсанову, что идти на это не намерен и сохранит аналогичную приставку еще за двумя своими нынешними заместителями.

Как заявил Евгений Ищенко «Независимой газете», ему известно о существовании плана смещения его с должности главы администрации Волгограда, поэтому кадровую комбинацию с единственным первым вице-мэром, отстаиваемую местной «Единой Россией», он расценивает как заговор против него, цитирую: «Мне предлагают не первого заместителя, а преемника. С этим согласиться я не могу, в отставку я не собираюсь».

Дальнейшие события развернулись уже в плоскости детективного жанра. Прокуратура Волгоградской области задержала руководителя департамента финансов администрации Волгограда Леонида Пикмана. Он был задержан в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по статье 159-й Уголовного кодекса Российской федерации ("Мошенничество") по факту хищения средств со счетов компании "Волгоградские коммунальные системы" . В рамках расследования дела были проведены обыски в офисах этой компании и "НОКСБАНКе" , обслуживавшем её счета. Кроме того, была произведена выемка документов в администрации и городской думе Волгограда.

По мнению политолога Александра Кынева, Волгоградская область относится к тем регионам, в которых «внутривидовая борьба» в партии власти носит жесточайший характер. При этом значение происходящего, возможно, выходит за рамки отдельно взятого региона:

Александр Кынев: Я думаю, что это старые обиды, старые интриги и старые взаимосвязи. Хочу напомнить, что в свое время господин Грызлов всячески лоббировал в качестве кандидата в губернаторы господина Горюнова, у которого по всей имевшейся социологии не было никаких шансов победить… Здесь смешано очень много вещей: и давние личные конфликты, и борьба за переназначение губернатора, которое, очевидно, имеет место быть в будущем году. Кроме того, я считаю, что тут может быть еще один момент. В последнее время в регионах Южного федерального округа идет очень активная волна публичных политических конфликтов, которая, на мой взгляд, может иметь целью поставить под сомнение способность полпреда президента Дмитрия Козака контролировать ситуацию на подведомственной территории. То есть может иметь место дискредитация «на дальних подступах» одного из возможных преемников президента… Так что реальной жертвой может оказаться господин Козак.

А то, что конфликт Ищенко с Максютой очень давний, и знают о нем очень многие, и вот именно сегодня этот конфликт решили активизировать, я думаю, что ситуация спровоцирована очевидно.

Виталий Камышев: 12 мая политсовет волгоградского отделения «Единой России» утвердил решение президиума об исключении из партии Евгения Ищенко. Ищенко после голосования заявил, что точка в его «персональном деле» не поставлена и действия волгоградских единороссов он намерен лично обсудить с председателем партии Борисом Грызловым.

За день до этого на заседании совета по предпринимательству губернатор Волгоградской области Николай Максюта предложил мэру Волгограда вспомнить традиции царских офицеров, которые, как убежден губернатор, жили под девизом - «если где-то наследил, то иди и застрелись». Заговорил Максюта и по поводу «откатов», которые якобы требуют в Волгограде за разрешение для строительства торгово-развлекательного центра. Сославшись на источник в Москве, губернатор сказал, что «откат» за землю достигают двух миллионов долларов.
Самое время вспомнить, что история регионального отделения партии «Единая Россия» в Волгограде в последние годы полна скандалов. Первый из них разразился полтора года назад, когда в регионе начиналась губернаторская предвыборная кампания.

Лидером региональных «единороссов» был тогда главный соперник действующего главы Волгоградской области Николая Максюты на выборах двухтысячного года предприниматель Олег Савченко - он финансировал сеть районных отделений партии, активно занимался привлечением в регион инвестиций и очень рассчитывал на то, что станет кандидатом в губернаторы от «Единой России». Но не тут-то было: от должности председателя регионального отделения он был отстранен по указанию федерального партийного руководства, а областная прокуратура возбудила против него несколько уголовных дел.

Больше всего выиграл от этого губернатор Николай Максюта, который был избавлен от опасного соперника руками «Единой России». Губернатор занимает этот пост с 1996 года. Лишь относительно недавно он, наконец, приостановил свое членство в партии Зюганова, областной комитет которой поддерживал его на последних губернаторских выборах. Стоит отметить, что на выборах в Государственную Думу нынешнего созыва уровень голосования за компартию в регионе был гораздо выше общероссийского – 19 %.

После устранения с политической сцены Олега Савченко единственным реальным конкурентом Максюты оставался мэр Волгограда. Вскоре областная избирательная комиссия отказала ему в регистрации в качестве кандидата в губернаторы. В волгоградской мэрии называли это "политическим заказом". Максюта был переизбран на третий срок.

Многие задавались тогда вопросом: как после столь бурной избирательной кампании, расколовшей местную элиту, будут уживаться губернатор и мэр областного центра? Последние события в Волгограде дают однозначный ответ на этот вопрос. Вслед за энергичным бизнесменом Савченко руками «Единой России» с политической сцены региона устраняется еще один конкурент «старого большевика» Максюты - мэр Волгограда Ищенко.

Впрочем, быть может, на этот раз дело уже не в Максюте, или не только в Максюте. Волгоградской области предстоят переназначение губернатора – или назначение нового, а в будущем году – выборы в региональный парламент по партийным спискам. Комфортабельных мест в «ноевом ковчеге» «Единой России» все-таки меньше, чем желающих их занять – вот и идет отстрел конкурентов…

Михаил Соколов: На внеочередной конференции Ульяновского регионального отделения партии «Единая Россия» губернатор области Сергей Морозов, член регионального политсовета партии, выступил с резкой критикой в адрес своих товарищей.

Из Ульяновска сообщает Сергей Гогин:

Сергей Гогин: Причина критики понятна: на выборах 2007-2008 годов «Единой России» уже не удастся отсидеться за спиной Владимира Путина. Придется конкурировать с другими партиями. Сергей Морозов в своем докладе на конференции как раз и обвинил ульяновских единороссов в неумении и нежелании бороться за голоса избирателей. «Оказывается, «Единую Россию» можно критиковать», - с удовлетворением заметил один из участников конференции.

Морозов раскритиковал политсовет за то, что тот не выполнил решений прошлой конференции. Тогда запланировали довести партийные ряды до трех процентов от количества избирателей – не довели, застряли на уровне одного процента. По итогам прошлогодних муниципальных выборов единороссы составляют чуть более трети депутатов представительных органов местной власти, а в городских и сельских поселениях и того меньше – 17 процентов. Морозов считает, что это мало. Недоволен он и партийной дисциплиной: члены фракции «Единая Россия» в Законодательном Собрании «голосуют, как бог на душу положит», то есть нет консолидированного голосования по значимым вопросам.

Политсовет, по мнению докладчика, не смог подготовить достойных людей к дополнительным выборам в Законодательное Собрание области и Городскую Думу (выборы проходили 12 марта), поэтому кандидатов от «Единой России» в списках для голосования не оказалось.

По словам Сергея Морозова, подобное бездействие позволяет противникам «Единой России» вешать на нее ярлык партии чиновников. По этой причине часть людей начинает отворачиваться от партии, сказал Морозов.

Сергей Морозов: Поэтому для меня вовсе не удивительно, что члены нашей партийной элиты стараются не афишировать свою партийную принадлежность.

Сергей Гогин: По данным социологического опроса, которые процитировал Сергей Морозов, «Единая Россия» имеет в области поддержку в 28 процентов, а в областном центре – 22 процента.
Это при том, что в Ульяновской области сегодня по сути действует однопартийное правительство: большинство в Законодательном Собрании – у «Единой России», министры областного правительства – члены этой партии, губернатор и мэр Ульяновска – тоже. Однако роста популярности все равно не наблюдается. Вот что говорит депутат Государственной Думы от фракции «Единая Россия» Валентин Денисов:

Валентин Денисов: Пока мы только шишки получаем, за тарифы, за свет, а мы даже ответить не можем.

Мы проиграем выборы. Мы сдали ЛДПР город Ульяновск, мы сдадим область.

Сергей Гогин: Значительную часть вины за партийные провалы губернатор Морозов возложил на секретаря политсовета региональной организации Александра Фролова.

Депутат Законодательного собрания Ульяновской области, член партии «Родина» Алексей Куринный, расценивает критику, прозвучавшую на конференции «Единой России», как признак того, что в региональном отделении этой партии скоро произойдут кадровые перестановки.

Алексей Куринный: Губернатору нужен управляемый парламент и, понятно, что он хочет, чтобы в следующий парламент прошли его люди. Потому что выборы через полтора года. Собственно, на этом все и строится. Потому что я сомневаюсь, что произойдут какие-то коренные изменения в имидже партии, в ее политической позиции, которой никогда не было и, на мой взгляд, не будет в силу того, что она вынуждена поддерживать все непопулярные решения правительства, как федерального, так и нашего регионального. Какой-либо связи с людьми, на мой взгляд, они не получат, какой-либо поддержки. Единственный расчет на то, что перед выборами опять будет массовое оболванивание через средства массовой информации, удастся рейтинг опять поднять до 30-40%, провести своих людей, которые будут спокойно потом голосовать точно так же тупо за все, что вносит исполнительная власть.

Михаил Соколов: Мурманские депутаты от «Единой России» повышают проходной барьер перед выборами Законодательного собрания 2007 года.

Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Мурманске Андрей Королев:

Андрей Королев: Мурманские наблюдатели уже пришли к выводу, что увеличение так называемого проходного порога для партий с 5 до 7% - странный ход для местного отделения «Единой России». Удивительно, что успешная партия страхует себя от возможных неприятностей на выборах в мурманскую областную думу, которые состоятся в марте 2007 года. Однако заместитель председателя регионального парламента, возглавляющий фракцию «Единая Россия» в областной думе, Александр Круподеров находит в своей новации иную логику.

Алексей Круподеров: Если партия не преодолевает 7%, то нечего говорить тогда вообще о ее значимой роли. 7% - это еще и стимул работать.

Андрей Королев: Зато представитель второй по численности депутатской группы в парламенте «Народный депутат Мурмана» Светлана Семенина уверена, что 7% станет основным препятствием для формирования работоспособного депутатского корпуса.

Светлана Семенина: Пока у нас еще идет такая статистика, что где-то 30% «Единая Россия» набирает, поэтому совершенно спокойно они могут принимать 7% барьер, они его пройдут. Но это означает, что у нас в парламенте может оказаться единая партийная система и мы будем иметь то, что мы имеем в Государственной думе.

Андрей Королев: Председатель мурманской областной думы коммунист Павел Сажинов вынужден быть дипломатом.

Павел Сажинов: Я считаю, что это нарушает снова баланс, который сложился у нас в понимании самой избирательной кампании между разными фракциями и группами, которые есть в областной думе. Тем более, что сейчас выпадает возможность создания политических блоков.

Андрей Королев: В настоящее время в законе Мурманской области о выборах депутатов содержится норма, по которой за ту или иную партию избиратель голосует, предварительно изучив открытый список. Депутат-единоросс Круподеров и в этот вопрос вносит свой резон, предлагая голосование по закрытому перечню соглашением трех фамилий лидеров избирательного объединения или партии.

Алексей Круподеров: Если у партии есть яркие лидеры – эта партия претендует на то, что она выставляет своих лидеров, зная, что они на слуху, что они что-то собой представляют, за них будут люди голосовать.

Андрей Королев: Член группы «Народный депутат Мурмана» Светлана Семенина, возражая, вспоминает, как на последних выборах в Государственную думу губернатор Мурманской области Юрий Евдокимов был внесен в региональный список «Единой России», а затем отдал победный голос нынешнему депутату Госдумы Валентину Лунцевичу.

Светлана Семенина: То, что сейчас называют «паровозами» при выдвижении по партийным спискам – это действительно яркие люди, которых знают. А то, что дальше идет в списках – это вообще неизвестно кто. И кто пройдет в думу - совершенно непонятно.

Андрей Королев: Коммунист Павел Сажинов, тот и вовсе призывает к демократии.

Павел Сажинов: Вообще я сторонник максимально открытых выборов с тем, чтобы избиратели шли на избирательные участки, зная, за кого голосовать, чтобы не было каких-то недоговоренностей или двусмысленностей.

Андрей Королев: И наконец еще один вопрос, ставший предметом широкой дискуссии. Депутат Круподеров заложил в собственную редакцию закона о выборах депутатов увеличение избирательного фонда для партий с 3 до 25 миллионов рублей. А вот Павел Сажинов, зная, что в Мурманской областной думе авторы законодательной инновации представляют интересы никелевого гиганта Кольской горно-металлургической компании, арифметическими выкладками своего коллеги недоволен.

Павел Сажинов: Конечно, увеличение в восемь с лишним раз – это чрезмерное увеличение. Такие средства может позволить, наверное, только «Единая Россия».

Андрей Королев: На кресло в Мурманской областной думе претендуют представители компартии Геннадия Зюганова, ЛДПР, «Родины», Партии пенсионеров и Партии Патриоты России.

Михаил Соколов: Журналистика и пиар – этой теме была посвящена одна из интереснейших дискуссий, на которой мне пришлось побывать в Лондоне на Российском экономическом форуме. Ее содержание заслуживает того, чтобы с разговором познакомились слушатели Радио Свобода. Спор был о том, кто победил в борьбе в конце прошлого века и начале нынешнего – пресса или спецпропаганда.

Ответ в конце. А сейчас – к дискуссии:

Тон задал известный апологет путинского режима телеведущий Алек c ей Пушков, которые пытался противопоставить дурное 90-х хорошему нынешней жизни:

Алексей Пушков: В российской журналистике есть война между пиаром и журналистикой, собственно. Россия до сих пор в идеологическом смысле находится в состоянии латентной гражданской войны. И пиар, политический пиар прежде всего, в меньшей степени коммерческий пиар составляет часть этой латентной гражданской войны. Есть симбиоз между ними, что связано с тем, что в 90 годы Россия переживала состояние обостренной политической идеологической войны. Это состояние продолжается. Российское общество еще не дошло до состояния консенсуса относительно базовых ориентаций России. И в этом причина, что политический пиар, в частности, очень сильно пронизывает российскую журналистику.

То есть средства массовой информации – это то поле, где сейчас в большей степени решается будущая ориентация России. Я думаю, что это не так уж и плохо, если сравнить, скажем, с октябрем 93 года, когда путь развития России решался в том числе и танками, решался силой. Если посмотреть на 96 год, на выборы 96 года, которые были сами по себе огромной пиар-операцией, мне кажется, что вот этот сдвиг проблемы выбора пути России, сдвиг в сторону средств массовой информации – это естественно и относительно бескровно.

Нет ощущения, что сейчас что пиара больше в средствах массовой информации, чем, скажем, в 90 годы. Меняются политические заказчики, меняются коммерческие заказчики – это правда. Но от того, что какие-то заказчики оттеснены от рычагов, не значит, что ситуация улучшилась или ухудшилась. Средства массовой информации использовались в России в 90 годы в олигархических войнах, они использовались в политических войнах. Потому что выборы 96 года – это была политическая война и это были выборы, построенные в огромной степени на информационной манипуляции.

По оценкам Европейского института прессы, было примерно 250 типов нарушений демократических принципов в ходе этих выборов. Я не хочу сказать, что выборы, которые с тех пор происходили, были совершенно идеальными, но во всяком случае мы выходим из той эпохи, когда средства массовой информации были прежде всего средством политики. Это плохо, с одной стороны. С другой стороны, если борьба будет ограничена средствами массовой информации, вот этой политической сферой, то это может быть нормальное развитие событий, которое приведет Россию к большей степени стабильности. Так что, я не думаю, что идет какая-то война. Я думаю, что в правильном демократическом обществе должна произойти минимизация пиара в средствах массовой информации. Пока в России этого не происходит, значит мы пока не совсем правильное демократическое общество.

Михаил Соколов: Публицист Юлия Латынина тут же отпарировала - пресса в России просто разгромлена:

Юлия Латынина: Война не идет, потому что война закончилась, война закончилась в пользу государства. Только некоторые отдельные журналисты как партизаны еще не знают, что она закончилась. В значительной степени современная российская власть очень много использует пиар, чтобы себя обелить, и практически не использует идеологии. Дело в том, что идеология – это некоторая система ценностей, которая тебя заставляет вести в соответствии с этой системой, скажем, Запад – это враг. В то время как пиар – это способ объяснить, почему ты правильно сделал. Поэтому, скажем, российское телевидение в одном и том же блоке новостей может сначала рассказать какую-то историю, из которой свидетельствует, что США пытаются расчленить Россию, а буквально в следующем блоке новостей с триумфом сообщить, что господин О`Брайан назначен в Роснефть и не видеть, что есть некоторое противоречие идеологическое между этими двумя вещами.

В значительной степени, конечно, современные власти России даже не понимают, что разница взглядов, выражаемая на телевидении и в прессе - это не война, это не война компроматов, это нормальное политическое состояние, это собственно есть то, что называется свобода слова. Потому что когда мой коллега господин Пушков вспоминает, что в 97 году выражались разные точки взглядов и это, оказывается, было плохо, потому что это была война компроматов, то я не могу с ним согласиться – это была свобода слова.

Достаточно очевидно, что свободы слова в России нет в том, что касается телевидения, и одновременно она абсолютно там не ограничена в том, что касается Интернета. То есть та часть людей, которые хотят иметь доступ к информации, они могут к ней этот доступ получить. Более того, если посмотреть на то, какая часть людей принимающих решение, имеет доступ к нормальной информации. Если в начале 90 годов, конечно, только телевидение было способом реального информировать людей о вещах, телевидение и газеты, то сейчас та аудитория, которая смотрит Интернет, в принципе совпадает с аудиторией, которая принимает ключевые для страны решения. И телевидение в этом смысле, как ни парадоксально, я не хочу сказать, что оно отходит на второй план, но в том, что касается элиты, оно, конечно, существенно поменяло свою роль.

Я могу назвать два эффекта, которые парализующе действуют на нас, на партизан. Один эффект – эффект называния оленя лошадью. Во втором веке до нашей эры в Китае злобный евнух Чжао Гао однажды замыслил дворцовый переворот против последнего императора династии Цинь, ввел во дворец оленя и сказал – это лошадь. Естественно, некоторые нормальные царедворцы сказали – да нет, это олень. Они были казнены как неверные люди. А вот те, которые сказали – нет, это лошадь и согласились с евнухом, они, соответственно, были премированы как люди верные. Огромное количество государственных средств массовой информации заняты тем, что называют оленя лошадью.

Сын министра обороны сбил несчастную бабушку, она умерла. Министр обороны нам рассказывает о том, какие тяжелые душевные муки претерпел его сын. Или министр обороны нам рассказывает, что в армии дедовщины нет и Андрея Сычева никто не бил и не пытал. Ходорковскому порезали лицо в колонии, звучит официальное утверждение, что, нет, лица никто не резал – это было непонятно что. И в результате независимые средства массовой информации вынуждены посвящать огромное количество времени для того, чтобы называть лошадь лошадью, а оленя оленем. Мы как бы выполняем благородную миссию, а с другой стороны, немножко рвемся в открытую дверь, потому что это занимает огромное информационное пространство эта процедура.

И конечно, эта процедура связана на самом деле с объективной или необъективной информацией, а с тем, что люди, которые называют оленя лошадью, они тем самым делают попытку отличить своих от чужих. Если ты называешь оленя лошадью, значит ты свой, а если ты называешь оленя оленем, значит ты неправильный человек.

И вторая стратегия, которая очень часто используется официальными СМИ и на которую неофициальные СМИ тоже вынуждены вестись – стратегия отрубить собаки хвост. Эта история произошла с известным афинским политиком Алкивиадом, который как-то отрубил своей собаке хвост и все Афины спрашивали, зачем он этот сделал. А Алкивиад ответил: «Я это сделал, чтобы афиняне меня спрашивали об этом, а не о чем-то другом». Практика таких пиар-кампаний, которые вдруг начинаются, чтобы отвлечь людей от каких-то достаточно более злободневных проблем, тоже очень широка и тоже независимые СМИ вынуждены на нее вестись.

Например, кампания против скинхедов. Нам всем рассказывают, какие ужасные в России скинхеды, как убивают то того, то другого. Но даже если просто проанализировать значимость проблем, стоящих перед Россией, очевидно, что проблемы скинхедов и их произвола просто не на первом месте. Скажем, на первом месте проблема произвола ментов. Представьте себе, что каждый день россиянам бы рассказывали, что очередной мент застрелил очередного таджика, на очередном допросе изнасиловали женщину. И уж тем более я не говорю о Кавказе, где очередные 350 человек приехали на танках и БТР в село брать одного человека, в ходе этой зачистки произвели следующие действия: сломали БТРом забор школы, ограбили магазин, ограбили соседнюю с ним лавку, а человек убежал. А вам рассказывают о том, что скины кого-то избили. При том, что менты ваши же, государственные, вам легко навести с ними порядок.

Здесь возникает проблема ранжировки ценностей и возникает проблема того, что очень часто вынуждены вместе с остальными средствами массовой информации говорить о том, почему был отрублен хвост собаке, все равно мы говорим о том, о чем нам навязывает власть на эту тему, и мы пропускаем огромное количество тем, которые являются жизненно структурно важными для России, но которые в силу того, что они не являются заглавными в официальных средствах массовой информации, не становятся так же предметом острого осуждения и в неофициальных средствах массовой информации.

Что же касается собственно того, на чьей стороне сражается журналист, даже если он сражается на чьей-то стороне, важно, чтобы другой журналист сражался на другой стороне. И в этом смысле есть абсолютное непонимание нашей властью того, что происходит на Украине или в Грузии, потому что наличие там оппозиции они воспринимают как признак слабости режима, а не как признак того, что режим жив и политика жива. Любой журналист может занимать самую крайнюю точку зрения, тогда это будет на его совести, тогда будет выбор для его аудитории. Важно, чтобы эта аудитория имела выбор.

Михаил Соколов: Главный редактор «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов считает, что пиар диктует свою повестку дня прессе, манипулируя журналистикой:

Алексей Венедиктов:Поток информации от людей, которые занимаются политическим и бизнес-пиаром, таков сейчас, каждый объясняет, что он поступил правильно, что очень многие журналисты и многие средства массовой информации идут по пути принятия этих объяснений. Нет ни сил, ни времени, ни ресурсов на проверку – это правда. Во многом нет желания проверять – это тоже правда. Иногда нет желания проверять, потому что это опасно – это тоже правда. Бывает опасно политически, бывает опасно физически. Физически в основном в бизнес-интересах. Поэтому журналисты, получая, как они считают, эксклюзивный материал, а на самом деле пиар-материал, они его не проверяют, они ставят, создают сенсацию – это правда, но это только часть правды. Поэтому менеджеры СМИ должны с этим бороться.

Поэтому я не могу согласиться с Алексеем Пушковым, что это естественный симбиоз – это противоестественный симбиоз. Задача журналистов – это простая задача, это дважды два, это проверять и находить альтернативные мнения, альтернативные решения и альтернативную правду.

К сожалению, если говорить о политике в России, то действительно такая политическая структура, как государство, контролируя большую часть наиболее распространенных средств массовой информации, прежде всего телевидение, она это оружие использует чрезвычайно профессионально в своих интересах. Поэтому противостоять информационно этому достаточно трудно. Многие журналисты, в том числе и на «Эхо Москвы», я не буду скрывать, у нас же общие проблемы, мы же в своей стране живем, частенько практически являются трансляторами пиара, то есть объяснениями, что они поступили правильна. И здесь как раз задача менеджеров уравновешивать эту историю. Но что мы должны делать? Мы должны обеспечивать разнообразие точек зрения на один и тот же предмет, на один и тот же вопрос.

Тут говорилось про президентские выборы 96 года и скромно умалчивалось про президентские выборы 2000 года, когда никому неизвестный человек, в отличие от Ельцина в 96 году, человек, который в августе имел 2%, я имею в виду Владимира Владимировича Путина, в августе имел 2%, побеждает на президентских выборах в первом туре, по-моему, 52%. И все говорили - ах, как непрофессионально. Подумаешь, посадили его в самолет, он бомбардировщиком рулит. Ах как непрофессионально он пьет кумыс. Кто же это устраивает? Кандидата в президенты мордой в кумыс - что такое? В Татарстане 90% за Путина.

На короткий период все эти игры, создание другой реальности. Что делают пиарщики? Они создают неполную реальность. Реальность может быть правдивая, но не полная. Поэтому эффективность пиара в данном случае замеряется все-таки результатом на короткий период и на дальний период. Поэтому я не считаю, что журналистика побеждена, я категорически не согласен. Я не считаю, что пиар и журналистика – это симбиоз. Просто надо осознавать угрозу, когда журналистика подменяется пиаром.

Михаил Соколов: Бывший пиарщик российского правительства Алексей Волин заговорил о том, как все это делается. И подчеркнув отдельные несогласия с властью, свел свои тезисы к тому, что государство отказалось от пиар-технологий в пользу глупого и грубого администрирования.

Алексей Волин: Пиар – это упаковка. Это каким образом в голову аудитории ту или иную идею, может быть то, что мы правы, нужный месседж нести или что они неправы. По крайней мере, могу сказать про свой период работы в российском Белом доме. Нам всегда казалось более интересным подвести журналистов к тому, чтобы они сами сформулировали нужный нам месседж. Потому что когда человек искренне заблуждается – это значительно лучше, чем когда он заблуждается насильно. По поводу того, что власть сейчас в России научилась, нашла способы, как доносить те или иные вещи до населения, но не имеет идеологии. В то время когда либеральная общественность имеет идеологию, но сейчас, на мой взгляд, у нее плохо обстоят дела с пиаром. Знает как донести, но не знает что, а либеральная общественность знает, что хочет, но не знает как.

Если говорить о том, что очень часто государство и государственные средства массовой информации навязывают свою информационную повестку дня, на это можно ответить: ребята, а зачем же вы ее принимаете? Не хочется писать о скинхедах, можно о скинхедах не писать. Надо просто брать ту тематику, которая пользуется наибольшим интересом у нашей читательской или зрительской аудитории.

Сейчас произошло одно изменение, потому что пиаровская составляющая стала не главной, главной стала административная составляющая, с точки зрения государства. И это как раз то, что делает возможности контр-пиара даже выше. Потому что, увлекшись административной составляющей, государственные СМИ и те, кто вписываются в этот пакет, они о формах и содержаниях стали забывают. В этой связи возникают определенного рода ножницы, которые становятся все больше и больше, между тем, что людям показывают по телевизору и тем, что они видят в своей повседневной жизни. Результатом этого будет то, что мы проходили в советский период. Поначалу это может быть определенный страх и уважение к власти, затем, чем больше становятся эти ножницы – это апатия, падение рейтингов, затем раздражение. Ну а чем это в 91 году кончилось, все и так хорошо помнят.

Более того, в отличие от Советского Союза у нас информационная картина не моноцентричная, потому что правильно было сказано, что есть Интернет. И если сейчас количество пользователей интернета в России – это 25 миллионов человек, буквально года через три-четыре это может быть под 50 миллионов. Мы твердо можем говорить о том, что буквально через несколько лет все эффективное и представляющее интерес население России, оно будет иметь альтернативные источники информации. В этой ситуации аудитория Интернета, она будет вполне сопоставима с аудиторией общефедеральных телевизионных каналов при том, что качество этой аудитории будет выше. В этой ситуации вы можете по телевизору сколь угодно долго рассказывать, как все хорошо, замечательно и какие озимые взошли на полях, но просто это никто не будет смотреть. Просто через какой-то промежуток времени государству придется в конечном итоге прибегать к пиару. Потому что государство не является однородной машиной и атрофирование пиар-возможностей государства, которое сейчас происходит, а именно за счет нежелания думать, оно не позволит очень долго оставаться в таком состоянии. Потому что правящие группы не являются однородными, внутри них идет борьба, им в любом случае надо что-то объяснять населению, уже не говоря о том, что существует и задача пиара вовне.

В этой связи, я думаю, что политические нормальные пиарщики в стране будут востребованы, а сейчас они просто, видимо, оказываются в состоянии того врача, который смотрит, что больному с каждым днем становится все хуже и хуже, но просто лечение потом будет дороже.

Михаил Соколов: Леонид Парфенов не смог согласиться с тезисом о былом плохом пиаре и хорошей пропаганде.

Леонид Парфенов: Мне не кажется, что по телевизору передается такая уж сенсационная информация и что касается информации по телевидению, то она довольно скучна и тосклива.

Не очень было понятно из высказываний господина Волина, кто все-таки является больным – власть, которая неумно использует административные возможности в принадлежащих ей СМИ или аудитория, которая в результате дезориентирована подобного сорта журналистикой.

Конечно, распространение Интернета – это замечательная штука, но понятно, что федеральные телеканалы в сегодняшнем состоянии, в сегодняшней структуре общества в огромной стране, которая больше живет в «усть-каменогорсках», чем в Москвах, конечно, это несопоставимо.

Ровно 25 лет назад я, недоучившимся студентом, рядовым Советской армии выпускал газету «Рупор» в Ленинградском военном округе, в соответствующем гарнизоне. Каждый вечер приходил подполковник, начальник политотдела, вставал над макетом и говорил: «Так, Парфенов, кого мы отмечаем в положительные плюсы, а кого в отрицательные минусы?». Вот с того времени я не знаю более сокрушительной формулы победы пиара над журналистикой.

Собственно говоря, советское отношение к газете или телевидению – это хорошо или это плохо, это «Доска почета» или «Их разыскивает милиция». Он в значительной мере, конечно, культивируется избыточным присутствием государства в средствах массовой информации. Конечно, вина не только государственной власти, хотя, мне кажется, переоценить меру этой вины профессионально просто невозможно. Потому что, на мой взгляд, действительно никакой войны нет, война давно закончена убедительной победой пиара и, более того, подменой пиаром журналистики в наиболее массовых средствах массовой информации, да простится такая тавтология.

Текст объявления на последней странице федеральной газеты: «На правах рекламы. Люди дела. Открытая трибуна. Взрослые игры. Бизнес-пресс. Выборы 2006. Точка зрения. Что полезно знать. Вопрос и ответ. Законы красоты. Тайная власть. Ваше здоровье. Кушать подано. Публикация на коммерческой основе. Редакция не несет ответственность». И так далее. Первое – ошеломление: остались ли еще какие-то рубрики. Второе – зачем перечисляются все эти, если вроде бы достаточно «На правах рекламы»? Ответ, разумеется простой, несмотря на то, что есть, хоть и невнятно прописанные требования, что читатель должен каждый раз понимать – он читает журналистский материал или размещенный на коммерческой основе, эти материалы размещаются как бы в виде журналистских.

И собственно говоря, изобразить, что этот текст, что где-то в городе N есть энская птицефабрика, вот это является журналистикой – для этого, собственно, это и делается.

Еще чаще бывают интервью, где просто рассказ, что в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинский.

Бобчинский может быть корпорация, а может быть обслуживание лично Петра Ивановича.

И не могу не привести этот чудесный вопрос: «Аркадий Александрович, вы один из немногих предпринимателей, которые не имеют за собой грехов 90-х годов. То есть вы не участвовали в организации «пирамид», приватизации, залоговых аукционов. Может признак возрождения России состоит в том, что такие люди, как вы, начинают приходить в страну со своими капиталами?». Это опубликовано в федеральной газете в качестве журналистского материала. Разумеется, вряд ли можно представить, что, размещая этот материал, уважаемое пиар-агентство или сама реакция рассчитывают на отзывчивость читательской аудитории. Скорее это все-таки расчет на личные стилистические пристрастия Аркадия Александровича Гайдамака в данном случае, который, очевидно, сам же этот вопрос и правил.

Второй момент, который мне представляется очень важным для характеристики этого ландшафта – это региональный пиар. Поскольку традиционно так было и при советской власти и потом был очень незначительный период новороссийской власти, когда было какое-то количество независимых региональных СМИ. Сейчас они так или иначе все контролируются или почти все, на 99% контролируются местными властями. Норма того, что «Пензенская правда», неважно, «Правда» ли она сейчас называется – это орган обкома и облисполкома, неважно, как называется ныне обком или облисполком - это норма и журналистского сообщества, и местной жизни, и аудитории, которая воспринимает.

Скажем, на канале ТВЦ, когда председателем совета директоров является пресс-секретарь мэра Москвы – это считается нормальная практика, потому что, разумеется, московский канал является органом МГК КПСС или что там еще в таких случаях писалось «Московской правдой».

Дальше все зависит от меры вкуса, разумеется, не журналистов, а местных властей. И в Южном федеральном округе, в Татарии и Башкирии это имеет совсем сладкие формы, ну а в традиционно российских областях это как-то чуть-чуть посдержаннее, за исключением Орловской области, где, как известно, совершеннейшая фантасмагория. Почему-то там любят писать о власти в стихах, там литературные традиции огромные и в этом смысле вот еще одна цитата, позволю: «Земля Тургенева и Фета любовью Строева согрета». Есть стихи и о жене и даже о внуке, который тоже Егор, разумеется.

Все, конечно, бледнеет перед пиаром федеральной власти в федеральных же СМИ. И в этом смысле практически вся общественно-политическая информация так или иначе является пиаром федеральной власти или действительно, что справедливо было сказано господином Волиным, разных группировок в ней. Единственное, что не могу согласиться с тем, что это размещение пиара. Потому что если власть сама является собственником или контролером средства массовой информации, какое к чертовой матери размещение пиара – это директивная публикация. Они же заказывают музыку. И что, возможно рассуждение – мы будем публиковать, мы не будем публиковать, вот длинно, а это скучно, а это уже говорилось? Ну это смешно. Конечно, власть действительно неоднородна. Но что касается президентской администрации, лично первого лица и силовиков, то там, конечно, однозначно только пиар.

Еще цитата из федерального издания:

«Николай Платонович, на фоне роста международных контактов продолжают ли спецслужбы иностранных государств проводить разведывательные акции против России?».

Ответ.

«Как бы вы подытожили итоги работы ФСБ по обеспечению экономической безопасности России в уходящем году?».

И так далее. Это то, что при советской власти называлось самоотчет, никто даже не потрудился это изложить в устной форме, так не задаются вопросы и так на них не отвечаются ответы. Это просто некий доклад. Я вообще не представляю, была ли беседа.

Последний может быть такой момент о пиар-вакханалии, которая началась с момента назначения Дмитрия Медведева первым вице-премьером, Сергея Борисовича Иванова просто вице. Средства массовой информации, если говорить о ежедневных газетах, то это, конечно, только «КоммерсантЪ» и «Ведомости», которые не обязаны выбирать терминологию, всегда это называют операция «Преемник» или «первым туром квалификационного чемпионата вице-премьер лиги» или еще каким-то образом изгаляются. Что же касается средств массовой информации, которые прямо контролируются властью, то там была сначала история с Андреем Сычевым, в которой получалось, что объективно, вольно или невольно, а скорее вольно, было анти-пиаром Сергея Иванова, на что, разумеется, Сергей Борисович обиделся. Затем это было прекращено и потом ему отработали полностью, компенсировали понесенные утраты, пышно отметив пятилетие его пребывания в министерской должности.

И далее уже наблюдается изумительный унисон, очень симметричный, за исключением некоторых изданий, которые тяготеют к тем или иным группам. Но в принципе, например, одна федеральная газета их публикует буквально через день, каждый раз на одном и том же месте – правая сторона первой полосы. Вот я текст бы привел.

Вопрос: «Насколько в армии решены и как решаются социальные проблемы?».

Ответ: «Действительно, надежность социальных гарантий военнослужащих – это один из самых весомых факторов укрепления вооруженных сил».

Это даже стилистически, вслух это читать иначе как Игорь Кириллов, читающий текст речи Юрия Андропова на встрече с избирателями Баумановского избирательного округа, не получается. С этим синтаксисом нельзя справиться в другой интонации.

В этой системе координат, «кого в положительные плюсы, а кого в отрицательные минусы», конечно, обращенной к самым широким массам, пресловутой Марии Ивановне, деду с Пахому с печкой, который с нее слезает, чтобы включить родную кнопку, тут совершенно все понятно, что с самого начала с интонацией, с той подачей, нам всегда ясно, мы без всякого подполковника из политуправления поймем, «кого в положительные плюсы, кого в отрицательные минусы».

И конечно, сам антураж, пусть и очень «хай-течной» студии, женщина, воплощающая собой лик России, формы которой выигрышно подчеркивает последний жакет «Армани!», говорит тоном заведующего учебной части по внеклассно-воспитательной работе:

«Сегодня президент Российской Федерации Владимир Путин встретился с министром здравоохранения Михаилом Зурабовым. Речь шла о реформировании отрасли. Особо подчеркивалось, что в ближайшее время платной медицины не будет».

И в дальнейшем в чистом виде идет подмена журналистики пиаром, когда так называемые протокольные съемки, вот так называемый пул выдается за журналистику, за репортаж, то есть когда два государственных мужа зрелых лет на одну телекамеру пытаются работать с документами в стилистике: «- У нас сейчас уже порядка 10%! - Важно, чтобы вы не забывали об этом. - Уже сейчас 12, 12 – это хорошо. - Владимир Владимирович, мы обязательно…».

В детстве это называлось «Монгол-шулдан», была такая надпись на марках.

Идет, конечно, сознательное культивирование в значительной степени азиатских форм и методов в подобного сорта информации, включая «чудесные» северокорейские селекторные совещания со страной, когда обогревается Усть-Кут и проводится водопровод в кубанскую станицу – это все, конечно, печально.

Михаил Соколов: После монолога Леонида Парфенова телеведущий Алексей Пушков попытался переломить ход дискуссии и привычно передернуть карты в колоде:

Алексей Пушков: Мне кажется, не надо считать общество российское обществом идиотов. Путин победил на выборах тогда не потому, что избирателей изнасиловали, давайте не будем. В 96 избирателей действительно изнасиловали Ельциным. Правда, Зюганов был тоже та еще альтернатива. Но тогда действительно было осуществлено национальное насилие, идеологическое, пропагандистское насилие над страной. И за это мы расплатились вторым сроком президента Ельцина, который, на мой взгляд, был очень плох.

Путин победил, понятно, по каким причинам: он победил, потому что он был анти-Ельцин, только поэтому. Вообще можно было ничего не делать, не показывать его на бомбардировщике. Вы вспомните: на выборах 2000 года он был знаменит одной фразой насчет того, что мочить чеченцев в сортире. Все, больше он практически ничего не сделал, он вообще ничего не делал. Он ничего не делал – и это была правильная стратегия. Все делал Шойгу, Шойгу ездил по стране и рекламировал «Единую Россию». А Путин ничего не делал, он ждал своего часа. И он победил только потому, что он был анти-Ельцин. Ельцин любил выпивать, Путин был трезвый, Ельцин был больной, Путин был здоровый, спортивный. Ельцин был несдержанный, Путин был сдержанный и так далее. Ельцин был пожилой, Путин был сравнительно молодой. Вот это причина, поэтому здесь не надо преувеличивать.

Потом мы с вами прекрасно понимаем, что на следующих выборах, какие бы ни были игры вокруг этих выборов политические и ненужные часто выборы, которыми занимается власть у нас, Путин тоже победил логично. 75%, не 75%, но все равно ясно было, что нет другого политика рядом с ним.

Я хочу в связи с этим напомнить вам, что в 2001 году, когда мы не можем говорить о нынешнем одеревенении режима, которое сейчас наблюдается, тогда проводились опросы общественного мнения: сколько людей в России доверяют прессе, средствам массовой информации. И цифры были пугающие: доверяло средствам массовой информации в России на 2000-2001 год 15% населения, 12-15. Думе доверяло еще меньше, правительству еще меньше. Но 15% доверия к средствам массовой информации – это очень мало. И это те средства массовой информации, которые сейчас некоторые считают, что они тогда были свободные. Значит что-то здесь не так. Я не хочу расставлять оценок, когда они были свободные, когда были несвободные. Я считаю, что в России вообще не было свободной прессы. Точнее, она была относительно свободной до 94-95 года. С 94-95 года, когда средства массовой информации, особенно телекомпании остались в руках крупного бизнеса, период свободы кончился.

Сейчас средства массовой информации в России несвободны по-другому. Не надо считать, и многие понимают, что страну обманывают. Страна действительно не видит сейчас альтернативы Путину. А что, она есть?

Оппозиционные лидеры есть популярные? Если мне кто-то сейчас, что оппозиционных лидеров зажали и поэтому они непопулярны, их нет на телевидении, когда иногда говорят. Во-первых, их достаточно много на телевидении. Но дело не в этом. Дело в том, что я говорил с руководителями наших либеральных партий. Я говорю: скажите, вы завоевали 3,5% голосов на последних выборах. У вас украли голоса? Это обман, это фальсификация? Они говорят: нет, мы завоевали 3,5% голосов на последних выборах. То есть, понимаете, это провал определенного движения. И это печальный провал, потому что, действительно, это не двигает Россию к демократии, когда одно крыло очень сильное, а другое крыло очень слабое. Но здесь важно видеть эти вещи, что общество вот так отреагировало на 90 годы.

Михаил Соколов: Леонид Парфенов на манипуляции Алексея Пушкова возразил:

Леонид Парфенов: Мне все-таки представляется, что, во-первых, операция «Преемник» сама по себе не осуществима без госпиара, госпропаганды. В этом смысле 99-2000 совсем нельзя сказать, что никто ничего не делал, и полеты, действительно, входит Путин в летном шлеме – это все было тогда. И ночной приезд в Чечню, и каждый раз выпуск новостей, начинающийся со слов «сегодня исполняющий обязанности президента Российской Федерации…» и далее по тексту.

Ну а уж каким убийцей Пола Тейтума был Юрий Лужков и что было с костяной ногой Евгения Примакова в 99 году, если это считать ерундой в сравнении с 96 – это как-то странно.

Кроме того, конечно, олигархическое телевидение – плохо. И это показывает не только опыт России. Но когда единственным олигархом становится государство – это еще хуже. И наконец, в-третьих, разумеется, ни Борис Немцов, ни Ирина Хакамада могли бы там что-то побеждать, но если бы были возможности для того, чтобы на политическом поле могли появиться другие лидеры - это совершенно очевидно, что их нет. И если представить, что выступавший сегодня <владелец компании «Евросеть»> Евгений Чичваркин в своих розовых джинсах пришел бы в российскую публичную политику, то еще можно было бы посмотреть, где бы оказались нынешние спикеры двух палат, которые в обычной ситуации годятся только на анекдоты про овощи.

Замещение чиновными назначенцами, выпускниками Ленгосуниверситета имени Жданова – это если это политика и это то, что выбрала Россия. Из чего ей избирать еще?

Разумеется, у нас ни у кого не было альтернативы до тех пор, пока его не свергали, он не умирал или не назначал преемника.

Ни Николаю Александровичу, ни Александру Федоровичу, ни Владимиру Ильичу, ни Иосифу Виссарионовичу, кто там еще дальше - Никита Сергеевич и так далее. И что? И каждый раз не было.

Ельцину не было альтернативы в 96 году, и перестройке не было альтернативы, как мы помним, и новому мышлению, и всему не было альтернативы. Конечно, когда выборы из одного и говорят – а кто же еще? Конечно, один.

Михаил Соколов: А на заявления политолога Игоря Бунина, что в 99-м Путину была альтернатива, Леонид Парфенов заметил:

Леонид Парфенов: Ну, так если бы Путин рассказывал о своей экономической программе, которая тоже в конце концов закончилась застоем, может быть выбрали бы дедушку Примакова как раз, он на бровеносца больше похож.

Ведь, как известно, Брежнев является политическим идеалом России. И то, что сейчас говорится о стабильном государстве и прочее, все это - человечеству сон золотой - это опять на нефтедолларах, как и в лучшие времена минерального секретаря. О чем тогда говорить? В 99 была альтернатива. Потрясающе!

Михаил Соколов: А затем главный редактор «Ньюсвика» Леонид Парфенов подвел итог дискуссии уже в кулуарах.

Леонид Парфенов: Сферы, которые взаимодействуют с потребителем, они за это время развились до Бог знает каких исключенных форм, и утонченные, и очень диверсифицированные, и на любую аудиторию, на любые слои попадающие.

А власть уверена: пресса должна остаться по ведомству пропаганды и агитации, потому что это «наше святое». «Потеряем Россию иначе!» Или «народ к этому не готов». Опять мистическая тетя Маня, которая хочет только читать в «Комсомолке» от кого беременна Наташа Королева!

Знаете, это все бредни, это все оправдания с нашей ли стороны, со стороны ли властей. Да, огромное количество людей, которые занимаются ресторанным бизнесом или продажей модных марок и так далее, они работают с аудиторией вполне политически, вполне методами общественной жизни, что называется.

Михаил Соколов: Но они живут с ощущением стенки, в которую упрутся, если двинутся в сторону политики!

Леонид Парфенов: Вся эпоха «малых дел» при Александре III прошла со знанием стенки, а при Николае Втором все вдруг выросло и раздухарилось.

Правая партия (кадеты) смогла победить на выборах через четыре месяца после Октябрьского манифеста.

Михаил Соколов: Вывод из этого разговора путь сделают слушатели.

Мне же ясно: победили не журналистика или пиар, победила тупая государственная пропаганда, превратившая многие каналы и издания в средства массовой дезинформации.