Владимир Путин назвал Европу «ключевым международным партнером, с которым Москва совместно работает над укреплением стабильности и безопасности на континенте, реально содействует экономическому развитию Европы, находит пути эффективного решения целого множества социальных, экологических и информационных проблем». Что стоит за этой канцелярской фразой? Об отношениях России и Европейского союза с видным российским внешнеполитическим экспертом, главным научным сотрудником Института Европы, профессором Юрием Барко беседовал обозреватель Радио Свобода Андрей Шарый.
- Как бы вы охарактеризовали нынешний уровень отношений России и ЕС? Это отношения союзников, партнеров, это теплые отношения, это настороженные отношения? Какое выбрать правильное определение?
- Это с какой точки зрения смотреть. В общем это партнерские отношения между двумя самостоятельно действующими лицами или субъектами в мировой экономике и международных отношениях. Отсюда и слово "отношения" - потому что это два крупных партнера.
- Скажите, а происходит сближение позиций этих партнеров или каждый из них представляет какую-то отдельную собственную замкнутую систему, а не пытается просто нащупать точки соприкосновения?
- Нет, замкнутых систем нет, собственно говоря. О Европейском союзе нельзя сказать, что это замкнутся система, хотя есть элементы отгороженности, есть какие-то заборы, барьеры, но с очень большим количеством проходов. Это глобальная экономика, глобальная система взаимоотношений, поэтому не закрытые партнеры. И Россия уже перестала быть закрытым партнером. Поэтому это не замкнутые системы, а открытые системы в международных отношениях, экономически и политически. И это партнеры, потому что есть достаточно широкий спектр сотрудничества по существенным вопросам.
- Что главное сейчас в отношениях между Россией и ЕС? Экономические вопросы или политика?
- И то, и другое. Вот сейчас неожиданно очень остро встала проблема энергетического сотрудничества, в неожиданном ракурсе. Потому что, с одной стороны, к сожалению, мы сделали несколько неуклюжих ходов, и очень уж ультимативный тон взят в энергетических отношениях с Украиной - конечно же, надо было идти мягче, надо было идти на определенный компромисс. И неуклюжие заявления некоторые наши: «А если вы себя так ведете, то мы перекантуемся и повернемся к вам спиной, а лицом в сторону Китая». Это значит, что с их стороны есть некое непонимание ситуации у нас. Они серьезно говорят о том, что «Газпром» - это монополия, но если говорить реально, если иметь в виду, что необходимо гарантировать на 20-25 лет вперед стабильные поставки газа, то в этом отношении долгосрочный контракт с «Газпромом» - это наиболее надежный вариант. Теперь они сами говорят о том, что необходимы долгосрочные контракты. Поэтому здесь просто сложные переговоры, но никуда не деться от взаимного сотрудничества в сфере энергетики.
- Европейский союз довольно жестко критиковал Россию за ситуацию с правами человека, за нарушение свободы печати в связи с ситуацией в Чечне. Сейчас эти вопросы сколько-нибудь заметное место занимают в повестке дня отношений России и ЕС?
- Жесткие заявления со стороны Европейского союза были только дважды - во время первой чеченской войны и во время второй, когда, отбив нападение боевиков на Дагестан, мы организовали масштабное вступление федеральных войск в Чечню. А остальные заявления Европейского союза были очень сдержанные. Жесткая идет критика со стороны общественного мнения, со стороны неправительственных организаций, начиная от политических партий, их представителей в национальных парламентах, правозащитных организаций и так далее. Эти вопросы уже с прошлого года по взаимной договоренности деполитизированы в какой-то степени, потому что с весны прошлого года начала работать специальная совместная группа по правам человека. То есть они переведены на уровень рабочих отношений, где конкретно рассматриваются те или иные случаи, те или иные аспекты этой проблемы - касаясь как прибалтийских стран, так и ситуации с правами человека. Поэтому, я полагаю, эта тема на переговорах существенное место не занимает.
