Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие журналист Александр Архангельский.
Марк Крутов: У нас есть печальная новость. В Москве на 81-м году жизни скончалась знаменитая переводчица, эссеист, мемуарист, филолог Наталия Трауберг. Именно с ее переводами в России в первую очередь ассоциируются фамилии таких писателей, как Гилберт Честертон, Клайф Льюис, Эжен Ионеско и многих других. Сказать несколько слово о Наталье Леонидовне я попросил известного журналиста, телеведущего и литератора Александра Архангельского, который сейчас на прямой связи с нашей студией.
Александр Архангельский: Мне просто вчера ночью позвонили общие друзья, и мы знали все, что Наталия Леонидовна долго и тяжело болела, и для нее, конечно, этот уход - это скорее освобождение. И тут наша печаль о ее уходе связана с противоположным чувством, чувством облегчения, что она завершила свои земные дела, и Господь ее просто отпустил. Это для нас, конечно, всех огромная потеря, потому что бывают люди, которые много сделали в культуре, это несомненно к Наталие Леонидовне относится, но бывают люди, которые в личном качестве олицетворяли, и не просто олицетворяли, а держали культуру, склеивали ее, не позволяли ей рассохнуться и распасться, и вот она была одним из таких людей. Она в той же мере участник культурного процесса, в какой мере и добрый ангел этого культурного процесса.
Вот у меня в руках книжка, переведенная ею, честертоновская книжка, выпущенная издательством "Истина и Жизнь", "Неожиданная Честертон". Вот тут есть несколько фотографий, и одна фотография - членов Честертоновского общества, которое было в Москве, туда входила, естественно, Наталия Леонидовна, Сергей Сергеевич Аверинцев, переводчик Муравьев. Но первая фотография - выборы Наталии Леонидовны - членов этого общества, никто, если не держал эту книжку в руках, не догадается, - это кот Кеша, Иннокентий Котон Грей, председатель этого Честертоновского общества. Она действовала так же, как и ее учителя-англичане, а она по цепочке нам эти уроки передавала. Она не позволяла превратить культуру ни в развлечение, ни в мрачное волхование. Культура - это была область светлой и напряженной веры, такой веры, которая требует личной работы над собой и умения поднять вовремя глаза к небу. Потому что все мы идем в тупик, для того чтобы понять, что ни вперед, ни назад, ни в бок никакого движения нет, есть движение только вверх. Из тупика выход только в небо.
Марк Крутов: У нас есть печальная новость. В Москве на 81-м году жизни скончалась знаменитая переводчица, эссеист, мемуарист, филолог Наталия Трауберг. Именно с ее переводами в России в первую очередь ассоциируются фамилии таких писателей, как Гилберт Честертон, Клайф Льюис, Эжен Ионеско и многих других. Сказать несколько слово о Наталье Леонидовне я попросил известного журналиста, телеведущего и литератора Александра Архангельского, который сейчас на прямой связи с нашей студией.
Александр Архангельский: Мне просто вчера ночью позвонили общие друзья, и мы знали все, что Наталия Леонидовна долго и тяжело болела, и для нее, конечно, этот уход - это скорее освобождение. И тут наша печаль о ее уходе связана с противоположным чувством, чувством облегчения, что она завершила свои земные дела, и Господь ее просто отпустил. Это для нас, конечно, всех огромная потеря, потому что бывают люди, которые много сделали в культуре, это несомненно к Наталие Леонидовне относится, но бывают люди, которые в личном качестве олицетворяли, и не просто олицетворяли, а держали культуру, склеивали ее, не позволяли ей рассохнуться и распасться, и вот она была одним из таких людей. Она в той же мере участник культурного процесса, в какой мере и добрый ангел этого культурного процесса.
Вот у меня в руках книжка, переведенная ею, честертоновская книжка, выпущенная издательством "Истина и Жизнь", "Неожиданная Честертон". Вот тут есть несколько фотографий, и одна фотография - членов Честертоновского общества, которое было в Москве, туда входила, естественно, Наталия Леонидовна, Сергей Сергеевич Аверинцев, переводчик Муравьев. Но первая фотография - выборы Наталии Леонидовны - членов этого общества, никто, если не держал эту книжку в руках, не догадается, - это кот Кеша, Иннокентий Котон Грей, председатель этого Честертоновского общества. Она действовала так же, как и ее учителя-англичане, а она по цепочке нам эти уроки передавала. Она не позволяла превратить культуру ни в развлечение, ни в мрачное волхование. Культура - это была область светлой и напряженной веры, такой веры, которая требует личной работы над собой и умения поднять вовремя глаза к небу. Потому что все мы идем в тупик, для того чтобы понять, что ни вперед, ни назад, ни в бок никакого движения нет, есть движение только вверх. Из тупика выход только в небо.
