Поскольку «Слово о Полку Игореве» это самое раннее сочинение русской поэзии, то опять-таки все мы должны представлять, подделка она или не подделка. Скептики появились после того, как оно, найденное в конце XVIII века и изданное в 1800 году, сгорело в большом московском пожаре 1812-го года. И после этого непрерывно раздавались голоса скептиков, что, наверное, это не древнее русское сочинение, а его сочинил какой-то фальсификатор в конце XVIII века.
При советской власти этот вопрос превратился в политический. Подлинность «Слова о Полку Игореве» стала одним из догматов советской науки. Мнения скептиков объявлялись ложными, хорошо, если не вредительскими, и на стороне защитников подлинности «Слова о Полку Игореве» стояла вся мощь советского государства. Как сам Зализняк в преамбуле к своей книге пишет, «вызывала у обычного русского интеллигента исходное недоверие». Уж если советская власть так доказывает, что «Слово о полку Игореве» — подлинное, уж наверное тут дело не чисто. А с другой стороны, последние 15-20 лет у нас начался настоящий бум разоблачения всей истории как подделки. Неграмотные тексты академика Фоменко и его последователей — все это имеет колоссальную популярность. Теперь так называемая обычная история, которой была античность и Средние века, выглядят как всего лишь одна из версий. Сама обстановка, поэтому, в которой широкой публике попадают разговоры об истории, уже напоминает обстановку если не сумасшедшего дома, то клуба любителей НЛО, которые знают, что люди, например, не могли построить египетские пирамиды, вопрос просто в том построили ли их марсиане или венерианцы.
Когда на этом фоне выходит книга Андрея Анатольевича Зализняка, где исключительно с лингвистической точки зрения, самого доказательного, что есть в гуманитарной науке, разбирается вопрос о подлинности «Слова о Полку Игореве» и, оказывается, что подавляющее большинство всех надежных аргументов говорят о его подлинности, а за то, что это подделка говорят почти исключительно предположения и догадки, но — фактически — ни одного достоверного документа. Эта книга написана настолько ясно, что любой не специалист в ней разберется.
Эта книга еще и образец научной добросовестности в полемике. Зализняк сам за своих реальных или мыслимых оппонентов формулирует возможные или мыслимые аргументы и опровергает их на наших глазах, не предполагая заранее, что мы на его стороне. Читая эту книгу, мы наблюдаем научный спор, разыгранный одним человеком, но с максимально добросовестным изложением обеих сторон. Из-за того, что он исходно допускает возможность подделки, он вводит в свою книгу фигуру фальсификатора-анонима, который в конце 18-го века будто бы написал «Слово о Полку Игореве». «Слово о Полку» было написано в конце XI—начале XII-го века и переписано в XIV-XV веке. Так вот, Зализняк начинает с такого предположения, что некий аноним, в конце XVIII века, знал все необходимые языковые факты нужные для такого рода подделки, и дальше просто излагает, какие это факты, сколько их. И, оказывается, что этот человек, в конце XVIII века, должен был предвосхитить все достижения русистики и славистики за практически 200 лет, включая даже и то, что мы знаем из-за находки вот этих берестяных новгородских грамот. Оказывается, что перед нами неизвестный, гениальный ученый, который обладал не только колоссальной интуицией, но и колоссальными сведениями. И более того, обладая всей этой колоссальной суммой знаний, он решил все эти знания спрятать в стилизации, которая должна была бы обмануть даже не современников, которые не смогли бы оценить всей тонкости его подделки, а в расчете на обман многих поклонений будущих ученых.
Хотя вводит Зализняк этот прием, вроде бы, для большей объективности, по ходу дела игра этого анонима становится все более фантастической и с точки зрения его образованности, его литераторской и языковой интуиции, его чудовищной скрытности, его странного желания всех обмануть. То есть он превращается в какого-то монстра, невероятную фигуру ученого, который хочет все знать сам и ничем не хочет поделиться ни с кем другим.
Мы начинаем ясно видеть, какое неравновесие существует между гипотезами поддельности и привычным взглядом на традиции, которые у нас есть. Все гипотезы о подделках предполагают какую-то чудовищную непропорциональную трату человеческих талантов и сил. Намного проще было людям в XII веке сочинять «Слово о Полку Игореве», чем в XVIII веке его подделывать. Внутреннее не различение производительной и непроизводительной траты сил, бессмысленных подпольных выдумок, когда вся история изображается как какой-то бесконечный Арзамас-16, где в каких-то подпольных казематах люди сидят и выдумывают вместо того, чтобы просто жить — вот эта разница видна из его книги очень ясно. Все есть причины — и автор, и тема, — чтобы эту книгу прочли совсем не только специалисты.
