Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Анастасия Кириленко.
Михаил Саленков: Российские правозащитники обеспокоены ходом расследования покушения на руководителя движения "За права человека" Льва Пономарева. 31 марта поздно вечером на него напали несколько неизвестных, сильно избили, но не забрали ни деньги, ни документы. Несколько международных организаций потребовали скорейшего и тщательного расследования этого преступления. С открытым письмом к президенту Медведеву обратился правозащитник Сергей Ковалев.
Лев Пономарев сейчас с нами на связи по телефону. Лев Александрович едет в центр Москвы на пресс-конференцию, на которой будут оглашены первые результаты расследования. Доброе утро. Все правильно, Лев Александрович?
Лев Пономарев: Насчет расследования никаких результатов нет еще, но будет оглашено некое письмо, обращенное к президенту, где будет ставиться вопрос не только и не столько обо мне, сколько обо всех последних покушениях на общественных деятелей и журналистов, начиная с покушения на Бекетова, который сейчас находится фактически в коме, убийством Маркелова и Бабуровой и многими другими преступлениями, которые совершены против общественных деятелей.
Михаил Саленков: Лев Александрович, что будет в этом письме?
Лев Пономарев: В этом письме будет просьба взять под свой контроль расследование таких случаев. Потому что, хорошо, сейчас поводом, конечно, является избиение меня, но возникает вопрос, кто следующий.
Михаил Саленков: А что можете сказать о вашем здоровье? Насколько я знаю, вы накануне уже вышли на работу.
Лев Пономарев: Да, я вышел на работу. Я бы так сказал, что мне либо повезло, либо я сам, как говорится, способствовал тому, что мне повезло, потому что я громко и активно кричал и вышел охранник из ближайшего подъезда и спугнул тех людей, которые меня избивали. Я не знаю, какую они ставили цель, но, по крайней мере, внутренние органы у меня не повреждены. У меня гематомы есть на лице, они сейчас еще, я хожу в черных очках, чтобы не пугать людей, но внутренние органы целы.
Михаил Саленков: Лев Александрович, вам наверняка неоднократно задавали этот вопрос уже, прошла неделя уже с момента нападения на вас. Какие версии, появились какие-то новые? С каким-нибудь из дел, которым вы занимаетесь, вы связываете это нападение?
Лев Пономарев: Нет. Обычно я говорю, да и сейчас готов повторить, я просто говорю, те направления деятельности, в которых я действую наиболее активно в последнее время, где есть напряженность в отношении с силовыми структурами, я думаю, только они и являются направлениями. Одно выделить я сейчас не могу. Направления эти связаны, первое - с Федеральной службой исполнения наказания, потому что там недавно избили заключенных во Владимирской тюрьме. К нам обратились заключенные, я добиваюсь возбуждения уголовного дела. Кстати, после моего избиения работники администрации заходили к заключенным и говорили: вот мы вас били, и будем бить дальше, а ваш Пономарев, так сказать, сейчас тоже избит. Буквально нам звонили из тюрьмы.
Второе - это с Госнаркоконтролем у меня напряженные отношения, мы там защищаем невинно обвиненных людей, которые обвиняются в распространении наркотиков. И в Москве мы добиваемся того, чтобы те милиционеры, которые избили неформальную молодежь, как говорится, это было год назад, ровно 4 апреля прошлого года, чтобы они понесли наказание. Сейчас действительно сдвинулось с мертвой точки уголовное дело, буквально несколько дней назад.
Михаил Саленков: Лев Александрович, после нападения никаких угроз в ваш адрес не поступало?
Лев Пономарев: Слава богу, нет. Вообще, конечно, это было предупреждение, бесспорно. Это было предупреждение, и мы не знаем, как дальше будут развиваться события.
Михаил Саленков: Если говорить о том обращении, которое вы буквально через час огласите на пресс-конференции, что можете сказать? Действительно правозащитникам в последние годы становится все сложнее и сложнее работать в России?
Лев Пономарев: Вообще говоря, да, легче не становится. Во-первых, работы только прибавляется. Во-вторых, мы видим, что убийство Маркелова и Бабуровой как бы об этом говорит, правозащитник, адвокат убит в центре Москвы, и многие правозащитники понимают, что это может произойти и с другими. Более того, мы знаем, что угрожают в эфире, прямо угрожают правозащитникам в эфире, радовались убийству Маркелова. Да и сейчас, посмотрите в интернете, что творится вокруг моей фамилии, можно убедиться, что масса людей, которые радуются моему избиению и готовы это продолжить с удовольствием.
Михаил Саленков: В прямом эфире у нас был Лев Пономарев, руководитель движения "За права человека".
Моя коллега Анастасия Кириленко дозвонилась накануне до Сергея Ковалева, который сразу после нападения на Льва Пономарева обратился с открытым письмом к президенту Дмитрию Медведеву. В этом письме Сергей Ковалев обратил внимание главы государства на то, что нападение, скорее всего политически мотивированное. Получен ли ответ на это открытое письмо и была ли вообще какая-нибудь реакция, спросила Анастасия Кириленко Сергея Ковалева.
Сергей Ковалев: Скорее всего, я не получу ответа, а, может быть, я получу вежливое уведомление о том, что мое обращение получено и, соответственно, будет и рассмотрено. Что еще может быть? На самом деле, такой ответ и был бы самым уместным. Только если бы рассмотрение последовало и если бы соображения, изложенные в этом открытом письме, оказались бы всерьез восприняты. А главное-то соображение состоит в том, что кто-то бы не осуществил это преступление, виновата власть. И гражданское общество обязано подозревать власть, если оно действительно гражданское общество, обязано! Потому что у нас очень тяжелая история.
Анастасия Кириленко: Сергей Адамович, вы пишете такую фразу, что "теперь уже не разберешь, где спецслужбы, а где фашисты".
Сергей Ковалев: Это подозрения, имеющие очень серьезные основания. Я хотел бы оставаться в рамках юридической корректности. Мое подозрение, серьезное подозрение, состоит в том, что такая практика использования маргиналов особого рода она, наоборот, сейчас развивается. А это очень удобная вещь. Вот, например, я и сам допрашивался в связи с жалобой Светланы Алексеевны Ганнушкиной. Это по поводу фашистского сайта, который распространяет списки лиц, подлежащих решению "товарища Маузера", так и говорится. В этих списках в свое время и Анна Степановна Политковская фигурировала. И вот видите, там "товарищ Маузер" сказал свое веское слово. Это ведь списки с указанием телефонов, адресов, с фотопортретами. Вот они враги народа. Вот, "товарищ Маузер", обратите внимание на них.
Так что ФСБ, которому прокуратура поручила рассмотреть жалобу Ганнушкиной? А ФСБ пришло к выводу, что оснований для возбуждения уголовного дела нет, сославшись при этом, что вот интернет, как там искать. Вот вроде бы определенной угрозы для жизни и здоровья там высказывания этих людей не представляют. Так ведь это ФСБ! Ведь это государственный орган.
Между прочим, сразу после этого решения о невозбуждении уголовного дела, этот фашистский сайт на это радостно откликнулся. Вот, дескать, заскулили, прижали им хвост, а ФСБ-то знает, кто у нас враги народа, и ответило им - замолчите, не будем мы вас защищать. Это как надо понимать? ФСБ-то ответственно перед властью или нет? Вот вам, пожалуйста. Это мелкий пример...
Михаил Саленков: Российские правозащитники обеспокоены ходом расследования покушения на руководителя движения "За права человека" Льва Пономарева. 31 марта поздно вечером на него напали несколько неизвестных, сильно избили, но не забрали ни деньги, ни документы. Несколько международных организаций потребовали скорейшего и тщательного расследования этого преступления. С открытым письмом к президенту Медведеву обратился правозащитник Сергей Ковалев.
Лев Пономарев сейчас с нами на связи по телефону. Лев Александрович едет в центр Москвы на пресс-конференцию, на которой будут оглашены первые результаты расследования. Доброе утро. Все правильно, Лев Александрович?
Лев Пономарев: Насчет расследования никаких результатов нет еще, но будет оглашено некое письмо, обращенное к президенту, где будет ставиться вопрос не только и не столько обо мне, сколько обо всех последних покушениях на общественных деятелей и журналистов, начиная с покушения на Бекетова, который сейчас находится фактически в коме, убийством Маркелова и Бабуровой и многими другими преступлениями, которые совершены против общественных деятелей.
Михаил Саленков: Лев Александрович, что будет в этом письме?
Лев Пономарев: В этом письме будет просьба взять под свой контроль расследование таких случаев. Потому что, хорошо, сейчас поводом, конечно, является избиение меня, но возникает вопрос, кто следующий.
Михаил Саленков: А что можете сказать о вашем здоровье? Насколько я знаю, вы накануне уже вышли на работу.
Лев Пономарев: Да, я вышел на работу. Я бы так сказал, что мне либо повезло, либо я сам, как говорится, способствовал тому, что мне повезло, потому что я громко и активно кричал и вышел охранник из ближайшего подъезда и спугнул тех людей, которые меня избивали. Я не знаю, какую они ставили цель, но, по крайней мере, внутренние органы у меня не повреждены. У меня гематомы есть на лице, они сейчас еще, я хожу в черных очках, чтобы не пугать людей, но внутренние органы целы.
Михаил Саленков: Лев Александрович, вам наверняка неоднократно задавали этот вопрос уже, прошла неделя уже с момента нападения на вас. Какие версии, появились какие-то новые? С каким-нибудь из дел, которым вы занимаетесь, вы связываете это нападение?
Лев Пономарев: Нет. Обычно я говорю, да и сейчас готов повторить, я просто говорю, те направления деятельности, в которых я действую наиболее активно в последнее время, где есть напряженность в отношении с силовыми структурами, я думаю, только они и являются направлениями. Одно выделить я сейчас не могу. Направления эти связаны, первое - с Федеральной службой исполнения наказания, потому что там недавно избили заключенных во Владимирской тюрьме. К нам обратились заключенные, я добиваюсь возбуждения уголовного дела. Кстати, после моего избиения работники администрации заходили к заключенным и говорили: вот мы вас били, и будем бить дальше, а ваш Пономарев, так сказать, сейчас тоже избит. Буквально нам звонили из тюрьмы.
Второе - это с Госнаркоконтролем у меня напряженные отношения, мы там защищаем невинно обвиненных людей, которые обвиняются в распространении наркотиков. И в Москве мы добиваемся того, чтобы те милиционеры, которые избили неформальную молодежь, как говорится, это было год назад, ровно 4 апреля прошлого года, чтобы они понесли наказание. Сейчас действительно сдвинулось с мертвой точки уголовное дело, буквально несколько дней назад.
Михаил Саленков: Лев Александрович, после нападения никаких угроз в ваш адрес не поступало?
Лев Пономарев: Слава богу, нет. Вообще, конечно, это было предупреждение, бесспорно. Это было предупреждение, и мы не знаем, как дальше будут развиваться события.
Михаил Саленков: Если говорить о том обращении, которое вы буквально через час огласите на пресс-конференции, что можете сказать? Действительно правозащитникам в последние годы становится все сложнее и сложнее работать в России?
Лев Пономарев: Вообще говоря, да, легче не становится. Во-первых, работы только прибавляется. Во-вторых, мы видим, что убийство Маркелова и Бабуровой как бы об этом говорит, правозащитник, адвокат убит в центре Москвы, и многие правозащитники понимают, что это может произойти и с другими. Более того, мы знаем, что угрожают в эфире, прямо угрожают правозащитникам в эфире, радовались убийству Маркелова. Да и сейчас, посмотрите в интернете, что творится вокруг моей фамилии, можно убедиться, что масса людей, которые радуются моему избиению и готовы это продолжить с удовольствием.
Михаил Саленков: В прямом эфире у нас был Лев Пономарев, руководитель движения "За права человека".
Моя коллега Анастасия Кириленко дозвонилась накануне до Сергея Ковалева, который сразу после нападения на Льва Пономарева обратился с открытым письмом к президенту Дмитрию Медведеву. В этом письме Сергей Ковалев обратил внимание главы государства на то, что нападение, скорее всего политически мотивированное. Получен ли ответ на это открытое письмо и была ли вообще какая-нибудь реакция, спросила Анастасия Кириленко Сергея Ковалева.
Сергей Ковалев: Скорее всего, я не получу ответа, а, может быть, я получу вежливое уведомление о том, что мое обращение получено и, соответственно, будет и рассмотрено. Что еще может быть? На самом деле, такой ответ и был бы самым уместным. Только если бы рассмотрение последовало и если бы соображения, изложенные в этом открытом письме, оказались бы всерьез восприняты. А главное-то соображение состоит в том, что кто-то бы не осуществил это преступление, виновата власть. И гражданское общество обязано подозревать власть, если оно действительно гражданское общество, обязано! Потому что у нас очень тяжелая история.
Анастасия Кириленко: Сергей Адамович, вы пишете такую фразу, что "теперь уже не разберешь, где спецслужбы, а где фашисты".
Сергей Ковалев: Это подозрения, имеющие очень серьезные основания. Я хотел бы оставаться в рамках юридической корректности. Мое подозрение, серьезное подозрение, состоит в том, что такая практика использования маргиналов особого рода она, наоборот, сейчас развивается. А это очень удобная вещь. Вот, например, я и сам допрашивался в связи с жалобой Светланы Алексеевны Ганнушкиной. Это по поводу фашистского сайта, который распространяет списки лиц, подлежащих решению "товарища Маузера", так и говорится. В этих списках в свое время и Анна Степановна Политковская фигурировала. И вот видите, там "товарищ Маузер" сказал свое веское слово. Это ведь списки с указанием телефонов, адресов, с фотопортретами. Вот они враги народа. Вот, "товарищ Маузер", обратите внимание на них.
Так что ФСБ, которому прокуратура поручила рассмотреть жалобу Ганнушкиной? А ФСБ пришло к выводу, что оснований для возбуждения уголовного дела нет, сославшись при этом, что вот интернет, как там искать. Вот вроде бы определенной угрозы для жизни и здоровья там высказывания этих людей не представляют. Так ведь это ФСБ! Ведь это государственный орган.
Между прочим, сразу после этого решения о невозбуждении уголовного дела, этот фашистский сайт на это радостно откликнулся. Вот, дескать, заскулили, прижали им хвост, а ФСБ-то знает, кто у нас враги народа, и ответило им - замолчите, не будем мы вас защищать. Это как надо понимать? ФСБ-то ответственно перед властью или нет? Вот вам, пожалуйста. Это мелкий пример...
