Мумин Шакиров: Великие иллюзии, невероятные и правдивые истории из жизни кинематографистов. Известный кинорежиссер Али Хамраев когда-то воплощал прогрессивное узбекское кино, следовал путем Тарковского и Иоселиани. Он автор таких картин, как "Триптих", "Человек уходит за птицами", "Без страха", "Чрезвычайный комиссар" и "Седьмая пуля". В общей сложности Хамраев снял около 40 игровых и документальных фильмов, часть из которых во времена СССР оказалась на полке или не была допущена в широкий прокат. В 90-е годы узбекский кинорежиссер оказался в Италии, где прожил несколько лет. Там же он нашел деньги на проект под названием "Бо Ба Бу", который осуществил в Узбекистане. В разные годы судьба сводила Хамраева с такими гениями мирового кино, как Микеланджело Антониони, Федерико Феллини, Акира Куросава и Андрей Тарковский. С Антониони и его вечным спутником Тонино Гуэрра режиссер Хамраев познакомился на Международном Ташкентском кинофестивале стран Азии и Африки в 1976 году.
Али Хамраев: Меня вызвало руководство нашей кинематографии, Филипп Тимофеевич Ермаш на 16-ый этаж отеля "Узбекистан", пригласил и говорит: "Алик, завтра прилетает Антониони. Мы решили, что ты должен ему помочь эти 10 дней". - "У меня же 40 японцев, я с ними работаю". - "Японцев отдай своим ассистентам, не бросай их. Но Микеланджело Антониони, ты знаешь, для нас очень важная персона. Тем более, у него был конфликт с китайцами, и вот он хочет совместную поставку с нами, поэтому помоги. Он капризный, он гений. Помоги. Ты знаешь, какой подход к таким людям надо иметь". Что делать? Хорошо, в 6 утра прилетал рейс из Москвы, и я уже стоял у трапа, встречал его, Тонино Гуэрра, других итальянцев. Привез их в отель, положил на стол программу. И Антониони сказал: "Эту программу забыть. Я приехал не на фестиваль, я приехал работать. Мне нужно готовиться к новому фильму. Вот автор сценария - Тонино Гуэрра, и у меня своя программа" - и дает мне другой листик. Ну, все, с утра до ночи все мои люди были на ушах. Антониони категорически отказался смотреть новый город - наши "Черемушки" - Чиланзар. Категорически отказался на какие-то официальные мероприятия ходить. Он сказал: "Меня интересует старый город и люди, вот такие моменты". Я его стал возить по старому городу, в мечети, к старикам в чайхану - вот это все ему очень нравилось.
На третий день он вдруг мне говорит: "А вы кинорежиссер?" Я говорю: "Да, я кинорежиссер". - "А могу я какой-нибудь ваш фильм посмотреть?" Итальянцы так переглядываются, я говорю: "Когда?" Он говорит: "Сейчас". Я говорю: "Для меня это большая честь, попробую". Я позвонил на "Узбекфильм", в директорском кинозале зарядили мой фильм "Человек уходит за птицами", и мы поехали смотреть. И он у переводчика спросил, наклонившись, когда пошли титры: "Правильно ли, что Али Хамраев режиссер?" Тот подтвердил. Вот так первое доверие он уже ко мне начал испытывать.
Мумин Шакиров: Как он отреагировал, посмотрев картину?
Али Хамраев: Когда зажегся свет, он повернулся ко мне и сказал: "Больше не зови меня "маэстро", ты сам маэстро". А в Самарканде через несколько дней получилось так, что мы были на кладбище Шахи-Зинда, жарко было, время предобеденное, но по программе он захотел это старинное кладбище посмотреть. Он ходил среди могил, пыльно, солнце печет. Он разглядывал один камень на могиле, там арабской вязью что-то было написано, и он мне говорит: "Ты умеешь по-арабски читать?" Все же режиссеры жуткие хвастуны и фантазеры, и я говорю: "Конечно, Микеланджело!" Он говорит: "Переведи". Тут же стал вспоминать я эпитафии, и мне вспомнилась следующая: "Не радуйся, прохожий, я уже дома, а ты еще в гостях". Антониони так нахмурился и говорит: "Кажется, обед сейчас уже". Мы приехали в ресторан, и он выпил две пиалки водки, сидел задумчивый и говорил Тонино Гуэрра: "Какой мудрый Восток! Какая эта надпись! Мы все в гостях..."
А вечером мы пошли в парк, и вдруг он увидел аттракцион - два самолетика крутятся вокруг своей оси. И он говорит: "Никогда на этом не катался". Тонино ему говорит: "Ты с ума сошел, Микеланджело, ты умрешь. У тебя будет инсульт. Ты - идиот! Тебе больше 60 лет". - "Нет, я хочу!" – кричал Антониони, распаленный нашей хорошей узбекской водкой. Пришлось его посадить. Я с ним усадил его ассистента, Анджело Дженти. Антониони немножечко забеспокоился, когда его стали туго привязывать ремнями. Но тут произошло неожиданное. Когда женщина включила кнопку, вдруг самолетик сделал такой рывок, и Антониони с другим итальянцем повисли вниз головой. И маэстро Микеланджело кричит: "Что, уже сломалась?" И она говорит: "Нет, я должна других посадить". На другой-то самолетик надо сажать еще двоих. А тот висит вниз головой. Тонино кричит: "Он умрет, он умрет! Надо что-то делать!" И они начали крутиться и вертеться. И когда все закончилось, получилось, что в другом самолете сидели два толстых председателя колхоза, они были более тяжелые, и их самолетик остановился внизу. И опять повис Антониони вниз головой. Но он мне сказал: "Я эту минуту никогда не забуду".
Потом пошел дождь, мы спрятались в столовой, какая-то кухонька, посудомоечная, стоим. И там мыла посуду пожилая женщина, русская, и Антониони, весь мокрый, стоит около меня и показывает пальцем на ее ноги, а у нее ноги были такие - взбухшие вены, синие, натруженные ноги у этой старой женщины. Микеланджело мне говорит: "Вот такие люди и должны быть твоими героями, запомни". Я к нему пристал: "Микеланджело, ну, пожалуйста, пару советов, пару профессиональных советов..." Он говорит: "Ты все сам умеешь". - "Ну, я прошу, когда еще... Ну, пару профессиональных советов". Он говорит: "Ты сам мастер. Тем более, я сейчас, ночью, твою вторую картину посмотрел".
Он вдруг захотел еще посмотреть. В Самарканде оказался фильм "Без страха", черно-белая копия. Он посмотрел и поругался с Тонино Гуэрра, потому что Гуэрра больше нравился "Человек уходит за птицами", а Антониони говорит мне: "Вот это твой путь - "Без страха". Никто - ни я, ни Тарковский, ни Феллини - не может такой фильм снять. Только ты можешь такой фильм снять".
Мумин Шакиров: В одном из своих лучших фильмов "Без страха" Хамраев рассказал о том, как попытка ударно-насильственными темпами снять с освобожденной женщины Востока паранджу оборачивается гибелью многих невинных людей по обе стороны классовой схватки. Но вернемся в древний Самарканд и к маэстро Антониони.
Али Хамраев: Для меня это был лучший комплимент за всю мою жизнь. И вот он видит, что я вытащил записную книжку, и говорит: "Ладно, записывай два совета. Первый совет: ты должен следить за тем, чтобы у тебя хорошо работал желудок". - "Как, Микеланджело?!" - "Да-да, пиши. Иначе ни одного кадра не снимешь. Второй совет: меньше спи, активно работай, думай. Мыслить надо! У вас такая страна, ты можешь подремать днем на ваших бесконечных совещаниях, собраниях или в машине, тебя везут - тоже немножечко подзаряди свои аккумуляторы". Вот эти вот два совета я запомнил на всю жизнь.
И запомнил еще, как чайханщик Фатах-аке в Исфаре, где я снял семь фильмов и куда мы приехали, приготовил удивительный диетический плов по просьбе Антониони и сказал, что Александр Македонский был в этих краях, и такое блюдо осталось от греков. И Антониони был удивлен тем, что сказал этот старик: "Не ешьте огурцы, они холодят кровь, надо есть сушеные абрикосы, надо есть белый кишмиш, надо пить зеленый чай", он его угощал 110-ым зеленым чаем. И кончилось тем, что, когда я ездил в Италию, когда звонил Антониони, он меня всегда спрашивал: "Ты привез этот чай? Ты привез сушеные абрикосы? Ты привез мне кишмиш?" Я говорю: "Да, привез". И я так много лет ему возил. Вот ему скоро 95 лет, молодец!
Но этот Фатах-аке, он очень такой проницательный человек, ему самому скоро, по-моему, 90 лет будет, он горел в танке в центре Вены, единственный из экипажа остался живым, и что-то на него снизошло, как он сказал мне, он начал судьбы людей предсказывать. Он мне сказал, что "этот вот твой итальянский друг, он будет долго жить". Вы представляете, как было горько мне слышать от этого же человека, когда я приехал с Андреем Тарковским, для меня дорогим человеком, там же сидели, если плов, и когда вышли, этот старик мне говорит: "А вот этот твой друг, он недолго будет жить". И вот так и случилось.
Мумин Шакиров: Не менее интересная история произошла с Али Хамраевым и его спутниками, когда итальянцы попросили своего гида организовать посещение Мавзолея эмира Тимура.
Али Хамраев: Сверху вот эта нефритовая плита - это же все камуфляж, декорация. Настоящая могила Тимура, его сыновей, Улугбека, внука, они находятся под полом, в подвале, и там просто глиняный холмик, который каждые два-три года обновляется, обмазывается. Я когда это Антониони рассказал, он говорит: "Как же так, это всю жизнь все люди думают, что вот эта плита... Я хочу настоящую могилу". Но это не так просто было в то время, требовалось разрешение. Стали звонить в Ташкент, министра культуры найти не можем, я к мэру города, мэр упирается - ему нужно разрешение Совета министров. Я тогда просто стал врать, говорю: "Понимаете, Антониони - это не простой человек, он министр кино Италии. И как же, это будет международный скандал". - "Ну, хорошо, только его, больше никаких других итальянцев. Их там 7 человек - нечего. Только ему разрешаю". И в 6 утра сторож нам открыл могилу, и мы с Антониони и переводчиком спустились вниз. Антониони присел на краешек могилы, даже приклонил колени, задумался и сказал какую-то фразу. Валера Серовский, переводчик, так выразительно на меня посмотрел, и потом, когда мы уехали, он мне говорит по дороге: "Антониони сказал: "Вот мы и встретились с тобой, Тимур". Что такое - не знаю. Для меня до сих пор это тайна.
Знаете, благодаря Микеланджело Антониони я оказался в Италии и осуществил там один проект - фильм "Бо Ба Бу". Потому что он, приехав, везде давал интервью и сказал, что в Средней Азии есть очень интересный режиссер, он мечтает снять фильм о Тамерлане и так далее. И меня пригласили, у меня был контракт, мы начали даже работу над проектом "Тамерлан". Но в 1991 году, когда рухнул Советский Союз, рухнул и мой проект, к сожалению.
Мумин Шакиров: Это были необычайные приключения в Средней Азии кинорежиссера Али Хамраева и его спутников - Микеланджело Антониони и Тонино Гуэрра.
