Владимир Кара-Мурза: Родственники Сулима Ямадаева по-прежнему утверждают, что он жив, идет на поправку и обязательно вернется в Россию. Об этом сегодня в интервью МК заявил младший брат бывшего командира батальона «Восток» Иса, который на днях вернулся из Дубая в Москву. При этом сразу два крупных ЧП произошло в самой Чечне. 12 апреля поступила информация о том, что контрактник, служивший на сторожевой заставе Минобороны вблизи селения Барзой, расстрелял из автомата двух своих сослуживцев и командира взвода. После этого он попытался покончить жизнь самоубийством, но остался жив. Похже информагентства распространили сообщение о самовольном уходе с поста контрактика, призванного в республике Тыва. При себе он имел автомат и 120 патронов. Инцидент произошел в селении Новый Шарой. По данным группировки объединенных войск на Северном Кавказе, организован поиск дезертира. Противоречивые данные о расследовании покушения на братьев Ямадаевых и общей ситуации в Чеченской республике мы обсуждаем с обозревателем газеты «Московский комсомолец» Вадимом Речкаловым. Почему, по-вашему, так затянулся этот инцидент с покушением на Сулима Ямадаева в Дубае?
Вадим Речкалов: Я не могу дать ответ на этот вопрос, потому что у нас нет ни у кого информации однозначной, живой или погиб. У нас нет того, к чему-то мы могли привязаться или основываться. У нас нет видеокадров. И тут явно не хватает позиции власти, нашей высшей власти президента или министра обороны. Наверное, все-таки президента, который наконец-то ответил: да, жив или да, мертв. То, что Иса Ямадаев говорит о том, что Сулим жив, я думаю, это при любом положении вещей очень правильно. Потому что если Сулим жив, то с какой стати Исе говорить, что он мертв и тогда его объяснения то, что не связались с родственниками, может быть неправильно опознала полиция Дубая, так и есть. Если же Сулим мертв, а Иса говорит, что он жив, то это возможность для маневра Ямадаевых. Потому что не надо забывать, что эти люди в течение полугода потеряли двух самых мощных представителей своей семьи - это Руслана Ямадаева и Сулима. Одним он может сказать, что он мертв и предъявить могилу на случай обострения ситуации, а другим может сказать, что жив и вернется в Россию. Но повторяю, то, что Иса не представляет нам, он вроде как заинтересован в доказательствах жизни брата, не представляет нам никаких видеокадров, можно было бы снять банально на мобильный телефон, опубликовать и сказать: вот, пожалуйста, доказательства жизни - это тоже говорит о какой-то военной хитрости. Тут утверждать ничего нельзя.
Владимир Кара-Мурза: Александр Черкасов, член правления правозащитного общества «Мемориал», не верит слухам политическом единстве в чеченском руководстве.
Александр Черкасов: С того момента, как Рамзан Кадыров стал вначале вице-премьером в правительстве Чеченкой республики, потом премьер-министром, наконец президентом, казалось бы, там наступило полное политическое единство. То есть политической борьбы в общепринятом смысле слова там нет. Но в то же время эта борьба есть. 2008 год, обострение отношений с батальоном «Восток», закончившееся расформированием батальона и расстрелом, по крайней мере, одного из братьев Ямадаевых, которые контролировали эту силовую структуру. В те же годы, между прочим, какое-то противостояние было видно и в тех силовых структурах, которые подчинялись региональным властям, то есть Рамзану Кадырову. Разумеется, это не политическая жизнь в общепринятом смысле слова и даже не в российском смысле слова, это борьба в том, что осталось среди силовиков. Это можно сравнить с чекистскими войнами, которые примерно в то же время наблюдались в Москве.
Владимир Кара-Мурза: А как вы оцениваете, что параллельно оживилось расследование убийства сентябрьского Руслана Ямадаева?
Вадим Речкалов: Скептически, и вот почему. Был такой Делиев, его вроде бы обвиняли в убийстве Руслана Ямадаева, совсем недавно нам об этом объявили, что он вроде как тоже причастен. И на нем было убийство Шидаева - это бывший боец батальона «Восток», как нам его представляли, Ямадаев и еще кто-то, по-моему, на нем. Есть достоверная информация о том, что сейчас это дело уголовное закончено и готовится к передаче в суд, на Делиеве никакого Ямадаева нет, на нем есть только, его обвиняют только в убийстве Шидаева. Нет фактов опять же о Дадаеве и Исаеве. Смотрите, что получитс, у нас успехи следствия напрямую связаны с какими-то абсолютно не относящимися к следствию событиями, к визиту дубайского шейха и так далее, который якобы привез фотографии. И само расследование больше напоминает мгновенную институционную реакцию на политическую жизнь. Поэтому пока в суд дело не поступит, пока там не будет обвинения и пока мы не сможем убедиться, что эти обвинения вообще-то подкреплены какими-то доказательства, утверждать ничего нельзя, по-моему.
Владимир Кара-Мурза: Руслан Мартагов, бывший консультант фонда «Антитеррор», сожалеет о расколе в чеченском обществе.
Руслан Мартагов: Раскол в чеченском обществе начался по отношению к лозунгам отделения Чечни от России. Вот это самый главный источник всего того, что обрушалось на Чечню. Что же касается российской армии, она играет роль сдерживающего фактора. Если представить себе, что полностью выведут все армейские соединения, либо прикажут абсолютно не вмешиваться в то, что происходит в самой Чечне, то там может быть все, что угодно, и в первую очередь, я не думаю, что нынешняя власть там долго задержится.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Татарии от радиослушателя Нияза.
Слушатель: Здравствуйте. В свое время Путина и Шаймиева наградили в Саудовской Аравии за вклад в развитие ислама, хотя непонятно, что они сделали для ислама. А вот смотрите, не потому ли вот этот скандал поднялся, что Объединенные Арабские Эмираты хотят поднять вопрос исламофобии в России?
Вадим Речкалов: Я думаю, что этот скандал поднялся потому, что может быть арабские страны не очень хотят себе такого партнера, как Рамзан Кадыров. Это, конечно, конспирологическая версия. Но Рамзан Кадыров рвется на восток, понятно, ему это нужно, и мечеть он построил самую большую в Европе, соединив Европу и Азию. И возможно, что такой «друг» вызывает у арабов опасения. Может быть поэтому такие однозначные и жесткие заявления Томини с указанием на конкретного Адама Демильханова, о котором он мог узнать только от Ямадаевых, я так думаю, больше не от кого было узнать, не настолько Демильханов известная личность. А Демильханов - это прямая связь Кадырова, как говорят следователи. То есть практически дубайская полиция обвинила на самом высоком уровне в покушении на Сулима Ямадаева Кадырова. Это очень, скажем так, масштабный и ответственный шаг, я не думаю, что он был сделан просто спонтанно. Вот так мне кажется.
Владимир Кара-Мурза: Юлия Латынина, писатель, обозреватель «Новой газеты» и радиостанции «Эхо Москвы», считает политическое пространство Чечни полностью зачищенным.
Юлия Латынина: Российская армия в Чечне не играет никакой роли за исключением того, что там в определенные дни можно видеть как из Ханкалы отправляется караван, БТР впереди идет с мигалкой, за ним «Урал» и едут в Моздок за продовольствием. Такое впечатление, что за воздухом едут. То есть некий посторонний окружающему мирному пейзажу. А что касается междоусобицы, это окончательная зачистка политического пространства, я думаю, что сделать ничего нельзя, так устроена власть в Чечне, и альтернатив, откровенно говоря, для России никаких не вижу. Я думаю, что режим Кадырова – это, конечно, худший режим для Чечни, не считая всех прочих.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Игоря.
Слушатель: Добрый день. Я бы хотел к Вадиму Речкалову обратиться. Вадим, сейчас вас в эфир пригласили как достаточно сведущего человека по ситуации в Чечне. Первый вопрос такой: когда вы последний раз были в Чечне? И второй: не кажется ли вам, что ваши рассуждения о ситуации в Чечне вдали от этой территории и недостаточно осведомлены?
Вадим Речкалов: Хороший вопрос, отличный просто. Я был в Чечне пару лет назад осенью, когда брал интервью у Кадырова Рамзана. А ведь дело не в Чечне на самом деле. Юлия говорила, что чеченская политика, политическая жизнь Чечни. Меня меньше всего интересует Чечня как таковая, я там не родился, не жил, более того, там уже не живут многие мои знакомые по разным причинам. Это не кадыровская и не чеченская власть – это, скажем так, московская высшая власть. Вот в каком аспекте я рассматриваю Чечню. И для того, чтобы это увидеть, необязательно туда ездить. Мне неинтересно, честно скажу, туда ездить, никаких проблем с поездкой не было бы. Потому что меня больше интересуют не изменения, которые происходят в Чечне, а реакция России на то, что там происходит. А вот реакцию можно свободно изучать и в Москве.
А то, что касается режима Кадырова, худший для Чечни - это Юлия сказала, я не думаю, что этот режим худший для Чечни. Потому что Рамзан выстроил потрясающую схему. Он с одной стороны делает шаг за шагом для того, чтобы оборудовать Чечню для чеченцев, и с другой стороны является суперлояльным, выглядит суперлояльным по отношению к центру. И таким образом он устраивает всех, и московскую власть, которая благодаря Рамзану может сколь угодно долго имитировать свое влияние на Кавказе, в Чечне, в частности, потому что не может герой России, который так любит Путина, быть нелояльным Кремлю, и тех чеченцев, которые за эти 15 лет оказались врагами российского государства. И случай с Закаевым – это очень выразительный случай. Рамзан хочет всех собрать в Чечню. И дело не в том, что он хочет всех собрать - это тоже неплохо. Дело в том, что когда он всех соберет, политику этой республики будет определять не Москва.
Вот про многоженство говорили. В самом обычае иметь несколько жен нет ничего плохого. Но как справедливо заметил на «Эхо Москвы» адвокат Барщевский, это вне культуры России стоит. И Чечня будет лояльной, Чечня будет приветливой, но она никогда не будет полинациональной, потому что никто не будет переселяться в республику, которая стоит вне контекста всей страны, вне культурного контекста всей страны. Вот что меня больше беспокоит, а не Чечня.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Екатеринбурга от радиослушателя Павла.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Вы помните, что писал Гоголь, которого недавно праздновали 200-летие, что то ли Чичиков чиновник тайный, который может посадить, то ли его надо хватать и садить. То же самое во всей России, то же самое в Чечне, как части России. Бардак, стреляют в одного, в другого, в героя Советского Союза. Точно по Гоголю. Раз люди не знают, пока непорядок в головах, а дальше уже непорядок в действиях – это естественно.
Владимир Кара-Мурза: Согласны ли вы, что политическое пространство в Чечне полностью зачищено?
Вадим Речкалов: Я не могу представить себе, что такое политическое пространство. Что, Ямадаев был политиком чеченским? Нет. И Руслан Ямадаев покойный, Сулима меньше можно назвать политиком. Это были не чеченские политики, это были, скажем так, московские политики. И все зачищенные, заметьте, пробники такие. Все, кого Москва сдала, отбросила как варианты негодные, выпустили одного из тюрьмы, повоевал, на этом его карьера закончилась, все теперь они зачищены. То есть я политическую жизнь в Чечне видел только в 97 году, когда сражались на выборах Масхадов, Яндарбиев и Басаев, вот там были разные программы, насколько понимаю. Может быть я идеализирую ситуацию, но это было подобие разных векторов развития. В результате все потом слилось в один, но что-то такое было. Сейчас нет, сейчас есть политика Москвы в отношении Чечни. И если мы говорим, что поле зачищено, то не Рамзаном его зачистил. А если Рамзан, то значит ему это дали, значит была воля сверху.
Я бы вообще не демонизировал ни в коем случае Рамзана. Рамзан по-своему несчастный человек, сирота, который потерял отца. Все мы помним, какое это было горе и как это было страшно. И если отвлечься от демонического образа Рамзана, якобы боевика с огромным стажем, убийцей и так далее, он просто сын муфтия из интеллигентной семьи. И сосредоточиться на тех, кто дергает Рамзана, кто ставил этих Кадыровых в Чечне с обеих сторон, то Рамзан потеряет всю свою демоническую сущность, и мы поймем, что Рамзан - это только образ, можно сказать, метафора. Все решается в Москве и еще где-то. Еще где - я не знаю. И Москва, по-моему, проигрывает Рамзану, он ее, я так думаю, обхитрит. Самое обидное то, что за много последних лет Москва ничего хорошего для Чечни не сделала. У чеченцев, как мне кажется, нет никаких моральных обязательств перед Москвой. Потому что такие разрушительные войны и такая ксенофобия на бытовом уровне.
Улица Краснознаменная переименована в улицу Торшина. И мне один чеченец рассказывал, московский чеченец ездил в Чечню, очень лояльный парень Кремлю, и России, и русским. И на Краснознаменной ему нужен был какой-то дом. Он туда приехал и не помнит, Краснознаменная это или не Краснознаменная, все таблички загнуты. Он подошел, отогнул эту табличку и прочитал - улица генерала Трошева. Загнуты таблички, чеченцы не хотят это фамилии на своих домах. Но ужас в том, что перед тем как слезть с ящика и идти к нужному дому, он эту табличку обратно загнул. Поэтому я не знаю, что делать. Нам нужен сильный, мощный, честный человек, который бы сменил Рамзана Кадырова на его посту, но у нас нет такого человека.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Алима Абдурахмановича, радиослушателя из Калининградской области.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Вы мне дайте сказать, потому что лучше меня Рамзана Кадырова, Ямадаевых никто не может знать. Знаете почему? По одной причине – это мои самые близкие родственники, по матери самые близкие, поэтому я их всех знаю, их каждую подноготную знаю. Вот вы говорите, Рамзан Кадыров бедолага, несчастный человек, ваш гость это говорит. Вы поймите правильно, он несчастен, конечно. Если человек встал на путь предательства своего народа, интересов своего действительно этот человек бедолага. До его смерти осталось совсем ничего, я прекрасно знаю.
Вадим Речкалов: Вот, кстати, да, Рамзан Кадыров тоже понимает, что его по голове никто не погладит, если он будет исполнять волю федерального центра на территории своей республики. Потому что, повторяю, это воля федерального центра за последние годы ни во что хорошее для чеченцев не воплощалась. Рамзан должен заботиться о чеченцах и тогда, чем лучше он будет о них заботиться, тем больше проживет – вот его главная цель.
Владимир Кара-Мурза: Елена Масюк, бывший военный корреспондент НТВ в зоне северокавказского конфликта, констатирует утрату контроля за ситуацией в республике.
Елена Масюк: Что касается междоусобицы, то я полагаю, в Чечне как она была, так и есть, только с приходом Кадырова к власти ее стало еще больше, потому что Кадыров хочет и прибирает власть к себе все больше и больше, а те, кто с ним не соглашается, становятся личными врагами. Я, к сожалению, не знаю, что там делает российская армия, потому что информация из Чеченской республики крайне скудная. Я полагаю, что она ничего не делает, ничего не контролирует и ни на что не влияет. Как мне кажется, эта ситуация напоминает то, что было в Чеченской республике в начале 90 годов, когда точно так же российская армия не имела никакого влияния в Чечне. И собственно говоря, потом случилось то, что случилось в 90 годы в Чечне.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Николая.
Слушатель: Доброй ночи. Северный Кавказ любит так шутить, что мы добровольно никогда в состав Российской империи, России не входили и выходить добровольно из нее не собираемся. Рамзан Кадыров проводит уже не только массовую внутрироссийскую политику, и на Дальнем Востоке, и в Москве конкретно, но и в Скандинавии, и в Западной Европе, и на Ближнем Востоке, в Средней Азии, везде. Он тот договор, который заключил с Путиным, когда он был президентом, а Путин уже не президент, я думаю, до конца выполнять не собирается. У меня вопрос: погибший в январе месяце, доведенный до самоубийства полковник Полянский, героя получивший за войну с Дудаевым и эти герои наши, которые убиты в центре Москвы под видеокамерой из золотых пистолетов на глазах всей России, как они, дух поднимают российский военный и гражданский и какой угодно?
Вадим Речкалов: Я не знаю, все ордена, медали - это настолько индивидуальная вещь, что никакой герой России не откажется от своей звезды в знак протеста против того, что ее дали Рамзану Кадырову. Звезда звезде рознь, хотя они все одинаковые. Дух, конечно, не поднимает. Но я думаю, в этом случае звезда героя несколько временно девальвирована. То есть никто всерьез, мало кто всерьез воспринимает эти звания как боевые, как звезду героя Отечественной войны. Народ у нас достаточно тонкий, с юмором, я думаю, это не имеет отношения к геройству.
Владимир Кара-Мурза: Иван Сухов, обозреватель газеты «Время новостей», не возлагает высоких надежд на присутствие российской армии в Чечне.
Иван Сухов: Российская армия не занимается в Чеченской республике каким-то сдерживанием междоусобиц. Российская армия находится на постоянной дислокации, и части постоянной дислокации в Чеченской республике редко покидают свои военные городки. То есть чеченцы занимаются своими делами сами по себе. Что касается междоусобиц, вы можете себе представить достаточно традиционное общество, которое было дополнительно архаизировано десятилетним конфликтом, все это раскололо большие чеченские семьи и много таких ситуаций, когда представители большого рода находятся по разную сторону баррикад.
Владимир Кара-Мурза: Можно ли сказать, что в какой-то степени покушение на Сулима Ямадаева в Дубаях сорвало планы Кадырова по отмене контртеррористической операции?
Вадим Речкалов: Если конспирологическую версию развивать, я думаю, это вообще все связано между собой – это, конечно, не так. Как я недавно услышал одну замечательную фразу, что чем отличается вымысел от реальности? В вымысле больше логике. Но вообще-то если даже и это не было спланировано, как некая операция для того, чтобы отсрочить отмену контртеррористической операции на неопределенный срок, то я думаю, это используется сейчас, чтобы этот вопрос заболтать и отодвинуть. Иван правильно говорит о том, что пункты постоянной дислокации никуда не выезжают, на междоусобицы никак не влияют – это да. Но из пункта дислокации какого-нибудь полка вполне может уйти незамеченной какая-нибудь разведгруппа. То есть само присутствие инфраструктуры армейской обеспечивает работу более специальных подразделений. И то, что там ничего не делается этими специальными подразделениями сейчас, вполне возможно, что так. Птому что я не думаю, что Доку Умаров настолько неуязвим и неуловим, просто никто не знает, где его искать. Но он же жив и на свободе, значит недостаточно по нему работают. А не убивают его, я думаю, по одной причине, по той, что после этих двух войн огромное количество народу и после этого правления Кадырова огромное количество народу стоит в оппозиции и к нынешнему чеченскому режиму, и к России. Обострять отношения с ними тоже никому не надо.
То есть Рамзану проще оставить их на время в покое, не убивать, не множить смерти, чтобы это постепенно заросло. Рамзану главное ослабить влияние российских силовых структур в Чечне для того, чтобы самому строить достаточно успешный регион, получая дотации из России и имея возможность с введением таможни, международного аэропорта интегрироваться в остальной мир, в том числе и мусульманский. Это будет просто замечательно для Чечни. Проблема в том, что если Рамзан этого добьется, то чеченцам будет только лучше. Но тогда это будет республика не совсем в составе Российской Федерации. Получается как, спросите у меня, хочу ли я, чтобы отменили контртеррористическую операцию? Нет, не хочу. Потому что это ускорит отход Чечни от России, не формальный - фактический. Думаю ли я, что Чечне не будет лучше, если она отойдет? Нет, думаю, ей будет лучше. Но тогда за что воевали, за что столько жизней, все это зря было? Моя позиция как россиянина получается такая: пусть им будет хуже, но они будут наши. Я думаю, на этом Рамзан и способен делать свою успешную политику, поэтому он живой, я думаю, проживет долго.
Владимир Кара-Мурза: Татьяна Локшина, исследователь по России правозащитной организации «Хьюман Райтс Уотч», ждет реакции Кремля на последние события.
Татьяна Локшина: Что касается убийства или не убийства Сулима Ямадаева, а надо сказать, что точных сведений, жив он или нет, просто не найти, его семья настаивает на том, что он жив, что на самом деле был просто ранен и сейчас находится в больнице в Дубае. В то же время делаются специальные заявления о том, что он мертв и погиб моментально. Но так или иначе, убийство знаковое. Особенно после заявления дубайской полиции о том, что к нему причастен Адам Делимханов, то есть человек из ближайшего окружения Кадырова, человек, который долгое время был персоной номер два в Чеченской республики. Практически сейчас российская прокуратура не может игнорировать ситуацию. Скандал разгорелся слишком ярко, обвинения, которые бросаются в лицо Демильханову, слишком острые. И российская власть каким-то образом должна заявить свою позицию по этому вопросу, по крайней мере, мы на это очень надеемся.
Вадим Речкалов: Я вот что думаю: российская власть сейчас находится в общем-то в безвыходном положении по убийству Ямадаева, по покушению на Ямадаева, будем корректны. Потому что одного этого скандала достаточно, чтобы Рамзан слетел с субъекта федерации, просто чтобы отстранить и так далее, начать расследование, либо без всякого расследования, чтобы не искушать, потому что, бог знает, как будет. И одних высказываний Рамзана достаточно для того, чтобы его сместить. И мы же не знаем, какие есть доказательства, какими доказательствами причастности Рамзана Кадырова или Адама Делимханова, это действительно второй после Рамзана Кадырова человек, к покушению на Ямадаева располагает наша власть. Мы же не знаем этих доказательств, может быть серьезные. Но российская власть сдавала всех чеченцев себе лояльных просто на раз - всегда. Но с Рамзаном получилась интересная ситуация. Путин после смерти Ахмада-Хаджи Кадырова фактически политически усыновил Рамзана Кадырова. Какие-то отношения особо теплые, особо доверительные. И Рамзан постоянно подчеркивает, что каким бы слесарем, водопроводчиком Путин ни был на пенсии, он все равно будет для меня святым человеком. Я даже не знаю, чего больше было, воли Путина, чтобы усыновить Рамзана, либо Рамзан потом раскрутил их отношения, как какие-то особые доверительные. И если сейчас каким-то образом сместить Рамзана - это подкашивает авторитет Путина. А у нас авторитет Путина, я живу в России, такое ощущение, что сейчас государственность нынешняя зиждется на авторитете Путина. Потому что если у Путина не будет авторитета, то надо и Рамзана смещать, и Ходорковского выпускать, и бог знает еще чего. И в этом опять же железобетонность позиции Рамзана.
Забудем о Рамзане, давайте посмотрим на наших первых лиц, на Дмитрия Медведева, которому, по сведениям, Бортников, директор ФСБ передал фотографии, которые ему привез шейх дубайский и который был возмущен этим, и Путина, который не может сдать Рамзана, потому что это не просто чеченец, лояльный федеральному центру, а это близкий ему человек. И никто, я думаю, Рамзана не сдаст, потому что это чревато потерей лица власти. Но и развернуться особо тоже не будут давать. То есть столько, сколько будет в авторитете Путин, столько продержится опять же и Рамзан. Я не вижу в обозримом будущем пределов, за которыми Владимир Владимирович потеряет свой авторитет.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Анатолия, радиослушателя из Подмосковья.
Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, вы сказали вещь, которая снимает мой вопрос, но я прокомментирую, чтобы подчеркнуть, что вы сказали. Если страна держится на авторитете одного человека, вы назвали Владимира Владимировича Путина - это национальная катастрофа. Вы упомянули о конфликте культур, это самый главный конфликт, который нельзя решить мирным путем - это холодная гражданская война, это война культур и загонять этот конфликт внутрь бесполезно, его снять нельзя.
Вадим Речкалов: Помните землетрясение в Узбекистане, Советский был Союз и как, даже слово «пиарилось» не хочу говорить, выглядит кощунственно, как преподносилось, что Ташкент был восстановлен всем народом. Вот взять бы и восстановить Чечню всем народом, русскими, евреями, буддистами, построить кроме самой большой мечети еще самый большой православный храм. Дело не в религии, дело в людях. А нам вместо этого впаривают многоженство. Кто туда поедет? Кстати, был пример насчет консолидации российских народов по отстраиванию Чечни. В Чернокозово есть тюрьма, не помню ее номер, известный лагерь общего режима в Чечне, там фильтропункт был со страшной историей, но он до войны был тюрьмой. И вот эту тюрьму как во всякой цивилизованной республики начали отстраивать, потому что негодяи есть везде, и надо содержать на территории желательно Чеченской республики. А чеченцы по каким-то причинам эту тюрьму отстраивать не хотели. Но просто не хотели, как-то было не по правилам. Что сделало Управление федеральной службы по исполнению наказаний? Они с краснодарских, ставропольских колоний наших уголовников, заключенных, арестантов и под обещание досрочно-условного освобождения и вообще режима колонии-поселения согнали их всех в Чернокозово, они отстраивали тюрьму. Я встречался с этими ребятами, их многих обманули, а режим колонии-поселения подразумевает, что можно гулять по территории поселка после работы. Так вот им начальник говорил: ребята, куда вы пойдете после работы в поселок, вы русские, чеченцы вам головы поотрезают, мне ЧП не нужно. Самое главное, что зеки не особо рвались туда погулять.
И все можно восстановить, если делать все по правде. Если президент выйдет и скажет, что Сулим Ямадаев жив или мертв, если жестко ответить на высказывая Рамзана о многоженстве, чтобы это не адвокат Борщевский отвечал, а тот же Путин или Медведев, они же оба моногамные, чтобы сказали: парень, это нормально, мы чтим ваши традиции, но такие заявления делать не надо, потому то это дело интимное и не всем россиянам это приятно. Или заявление того же Рамзана Кадырова о том, что у нас суровые обычаи, если девушка гуляет, то ее брат убьет. Это говорится, что это так. Но это действительно, наверное, так, но об этом говорят вслух. Потому что одно дело обычай, а другое дело, если ты выставляешь этот обычай как пример, и ты, будучи публичным политиком федерального уровня, фактически оправдываешь это убийство, преподнося как свою культуру. Поэтому, если бы хотели, восстановили бы культурные связи и полиэтничность, все можно было бы сделать, но это сложно, проще поставить Рамзана Кадырова и управлять им, дергать за какие-то ниточки. Он же может и сам выйти из-под контроля, потому что он живой человек и не робкого десятка.
Владимир Кара-Мурза: Константин Боровой, бывший депутат Государственной думы и последний собеседник генерала Дудаева, опасается нарушения хрупкого баланса сил.
Константин Боровой: В Чечне давно сложился баланс вот этих сил межклановых. И присутствие российской армии и такая выделенная роль Кадырова нарушает, конечно, этот баланс. То, что Кадыров получил лицензии на действия любые по существу, это нарушает баланс сил.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Александра.
Слушатель: Добрый вечер. Кадыров утверждает, что в Чечне все спокойно и необходимо отменить режим контртеррористической операции, с бандами, мол, тоже все покончено, больше некому наводить страх на мирных жителей. И чеченцам не нравится, что на въезде и выезде из республики их проверяют, досматривают, контролируют их переписку, телефонные разговоры, есть проблемы с выездом за границу. Я же считаю, что контртеррористическую операцию отменять в республике никак нельзя, что всех этих чеченцев нужно держать в ежовых рукавицах. Единственный показатель мирной жизни будет то, когда в Чечне будет столько же русских, сколько было до войны. Вы говорите, что мы, мол, никак им не помогаем, дескать, центр, с другой стороны вы говорите, что туда идут дотации. Как-то вы противоречите самому себе.
Вадим Речкалов: Держать чеченцев в ежовых рукавицах уже пробовали - это не приводит ни к чему абсолютно. Во-первых, чеченцы умеют воевать, любят это делать. И любая ежовая рукавица в них в силу воспитания первых делом вынуждает к отпору серьезному, а потом разбирается. Воевать с чеченцами нельзя, слишком им это нравится. Если чеченцев раздражает, что их досматривают. Меня тоже раздражает глобус на Аргунской трассе, на котором написано «Грозный – центр мира». Огромный глобус, там и Африка есть, и Австралия, все что угодно. Меня раздражает даже не как россиянина, а как жителя Земли, но я же помалкиваю.
Если бы кто-нибудь мог разговаривать с Рамзаном на равных. Я был на одной встрече - подхихикивают. Чего подхихикивать, сиди, нормально слушай, отвечай на вопросы. Без подхихикивания сказал бы: Рамзан, ты хочешь отмены контртеррористической операции? Вопросов нет. Контртеррористическую операцию отменяем и тебя как успешного кризисного управляющего, так как кризис миновал, его больше нет, мы тогда тоже снимаем и отправляем послом в Данию, а вместо тебя мы поставим честного, порядочного, на всякий случай русского человека, который будет заботиться о том, чтобы Чечня процветала и так далее. Это было справедливо. Посмотрим, что Рамзан ответит: отменяем, но только ценой твоей должности. Но проблема этим заканчивается. Проблема в том, что у нас нет, я не знаю такого человека, которого можно смело поставить во главе Чечни и от которого чеченцам не было бы хуже. Потому что это либо ежовые рукавицы, либо украсть, либо абсолютная импотенция и опять попадет в чьи-то теплые, ласковые и жесткие руки и будет плясать под дудку кланов. Нет такого человека. Поэтому пусть пока все остается как есть. Рамзан правит, а КТО продолжается, пока не найдем замену.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Новороссийска от радиослушателя Владимира.
Слушатель: Здравствуйте. Война с Чечней длится с самого начала завоевания Кавказа уже двести с лишним лет. Положены десятки тысяч жизней. Неужели вы не понимаете, что совместная жизнь с этим этносом невозможна. А вы бормочите о том, что кто-то может его сместить. Да власть России кончается на границе с Чечней.
Вадим Речкалов: Почему, когда Шамиля долбили наши войска, кто их пропустил через свою территорию и не стрелял в спину? Чеченцы. Потому что чеченцы сказали: ладно, проходите, вопросов нет, мы вас не тронем, можете окружать как хотите. Потому что чеченцы не хотели жить по шариату, они более свободные люди, им это государство имама Шамиля тоже не очень нравилось, как, кстати, в 99 году Ямадаевы почему перешли, потому что зачем этот шариат, сорок ударов палкой за банальную бутылку пива. Можно жить со всеми, либо вообще ни с кем не жить. А потом жизнь изменилась, оружие изменилось, отношения изменились. Если раньше чеченцы по-русски плохо говорили, в Москву приезжали, их в конвой государя императора набирали, натуральные дикари. Не дикари, конечно, сколько фамилий известных. Сейчас чеченцы по-русски прекрасно говорят и ученые есть. Мир поменялся и чеченцы. Пусть чеченцы помнят, что они чеченцы, мы имеем право это забыть и относиться к каждому человеку отдельно.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Чечни от радиослушательницы Марины.
Слушательница: Здравствуйте. Просто мне не нравится тон, которым ведут передачу ваши коллеги - чеченцы пусть там остаются. Как бы судят о всем народе, не как изнутри, взгляд другой со стороны.
Вадим Речкалов: Да, Марина, совершенно справедливо, это именно взгляд со стороны. До оскорблений я не опускаюсь и не опущусь, а со стороны взгляд, я со стороны так вижу. Но мы же в одном государстве живем, я имею право на этот взгляд со стороны. Извините, если неосторожным словом обидел.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, то, как развивается следствие по расследованию покушения на Руслана Ямадаева, теперь уже и на Сулима Ямадаева, позволяет говорить, что они не станут предлогом для изменений в руководстве Чеченской республике?
Вадим Речкалов: Нет, по той же причине, о которой я говорил, что Рамзан - это очень близкий человек Путину и сдать его Москве не удастся, надо Путина сначала сдать, а это нереально и не надо. Я не вижу никакой альтернативы в ближайшее время ни Путину, ни Рамзану. Так получилось. Мне не нравится ни тот, ни другой, но что делать. Надо как-то жить и воспитывать новых лидеров, а не вестись на все, что они предлагают. Я думаю, что если Рамзан выдержит эту беспрецедентную информационную атаку, которая на него сейчас идет, значит он долго править будет. Кадровые перестановки не будут, Рамзана не снимут, но, я думаю, КТО тоже в ближайшее время не отменят. Или, если отменят, то каким-то хитрым образом, что фактически все останется. И аэропорта международного не будет, и таможни не будет, и телефоны будут все монополизированные. Может где-то кого-то проверять не будут для вида. А кадровых перестановок не будет.
