Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Лиля Пальвелева.
Евгения Назарец: 60 лет назад началось строительство главного здания МГУ на Воробьевых горах. Одну из знаменитых сталинских высоток видно с разных концов Москвы. О том, как оценивают этот гигант высотой 240 метров современные знатоки архитектуры, рассказывает Лиля Пальвелева.
Лиля Пальвелева: Здание университета возвели за рекордные четыре года. Это было грандиозное строительство, для которого были мобилизованы значительные человеческие ресурсы, в том числе - из сталинских лагерей. Достаточно взглянуть со стороны или, скажем, войти в вестибюль, чтобы понять, до какой степени высотка несоразмерна человеку. В хрущевские времена начали говорить о бессмысленности такой гигантомании.
Сегодня МГУ на Воробьевых горах - это скорее памятник истории. Причем, не самый худший, утверждает председатель Ассоциации искусствоведов России Александр Морозов.
Александр Морозов: Это очень интересный синтез того, что в советские времена не так-то просто было сочетать. Вдруг где-то в послевоенные десятилетия появляются такие идеи сочетать мотивы классические, ампирные и средневековья. Ведь этот высокий силуэт, вытянутая сильно вверх вертикаль башни, увенчанная шпилем - это же навеяно мотивами русской архитектуры средневековья. Башни кремлевские, храмами такими как Вознесение в Коломенском. Была такая, очевидно, некоторая потребность некоторая у архитекторов, своего рода триумф национального наследия продемонстрировать. И вот если в интерьерах даже можно найти мотивы знаменитого Колонного зала Дома союзов, то его силуэт вытянутый стремительно вверх, может быть, действительно соотнесено с этими великолепными памятниками древнерусского зодчества.
Лиля Пальвелева: Мне не раз встречалось утверждение, что эта высотка, равно как и другие, еще и были памятниками победы. Это был такой своеобразный салют победы. Вы с этим согласны?
Александр Морозов: Вообще, идея ведь идет с первой половины XIX века еще. Архитектор Витберг на этих Воробьевых горах планировал огромный храм Славы, посвященный войне 1812 года. А потом по настрою, по психологии это был, конечно, триумф, послевоенное мироощущение, когда еще так недавно... Победа - это безусловно. Триумфальные моменты там есть. И они во всех мотивах оформления. Все, наверное, помнят, хотя лично не побывав, но по кадрам телевидения, хроники, там такой в этом актовом зале университета задник мозаичный с развивающимися знаменами. Как раз это очень ярки мотив победы, триумфа. Он буквально ассоциировался с ощущениями 1945 года. А ведь автор этого панно мозаичного Павел Дмитрий Корин, который очень большой творческий вклад внес в то, чтобы образно это ощущение национального триумфа прозвучало. Это и есть, конечно, в этом самом здании университета.
Лиля Пальвелева: При этом, смотрите, получается, что здесь, с одной стороны, стилистика древнерусских храмов, а, с другой - такие ампирные декоративные украшения. Удалось ли именно в этом здании все-таки избежать эклектики, или получился такой органичный сплав?
Александр Морозов: Вы знаете, сейчас к эклектике отношение - своего рода такая постмодернистская мода. Она стала гораздо более терпимым, даже позитивным, чем в те времена, когда, допустим, наше поколение училось, изучало историю искусства. Лично я не сторонник смешения чрезмерного и бестактного всего со всем. У меня ощущение, что органичной среды в здании, может быть, и не достигнуто, особенно, в этих вестибюлях и холлах. Более цельно, как такой памятник поздней неоклассический смотрится интерьер этого знаменитого актового зала. А силуэт архитектора Руднева, мне кажется, получился наиболее удачным. Вообще, самое яркое воспоминание об этом здании у всех, наверное, все-таки связано именно с экстерьером, с силуэтом общим.
Лиля Пальвелева: Говорит Александр Морозов.
Евгения Назарец: 60 лет назад началось строительство главного здания МГУ на Воробьевых горах. Одну из знаменитых сталинских высоток видно с разных концов Москвы. О том, как оценивают этот гигант высотой 240 метров современные знатоки архитектуры, рассказывает Лиля Пальвелева.
Лиля Пальвелева: Здание университета возвели за рекордные четыре года. Это было грандиозное строительство, для которого были мобилизованы значительные человеческие ресурсы, в том числе - из сталинских лагерей. Достаточно взглянуть со стороны или, скажем, войти в вестибюль, чтобы понять, до какой степени высотка несоразмерна человеку. В хрущевские времена начали говорить о бессмысленности такой гигантомании.
Сегодня МГУ на Воробьевых горах - это скорее памятник истории. Причем, не самый худший, утверждает председатель Ассоциации искусствоведов России Александр Морозов.
Александр Морозов: Это очень интересный синтез того, что в советские времена не так-то просто было сочетать. Вдруг где-то в послевоенные десятилетия появляются такие идеи сочетать мотивы классические, ампирные и средневековья. Ведь этот высокий силуэт, вытянутая сильно вверх вертикаль башни, увенчанная шпилем - это же навеяно мотивами русской архитектуры средневековья. Башни кремлевские, храмами такими как Вознесение в Коломенском. Была такая, очевидно, некоторая потребность некоторая у архитекторов, своего рода триумф национального наследия продемонстрировать. И вот если в интерьерах даже можно найти мотивы знаменитого Колонного зала Дома союзов, то его силуэт вытянутый стремительно вверх, может быть, действительно соотнесено с этими великолепными памятниками древнерусского зодчества.
Лиля Пальвелева: Мне не раз встречалось утверждение, что эта высотка, равно как и другие, еще и были памятниками победы. Это был такой своеобразный салют победы. Вы с этим согласны?
Александр Морозов: Вообще, идея ведь идет с первой половины XIX века еще. Архитектор Витберг на этих Воробьевых горах планировал огромный храм Славы, посвященный войне 1812 года. А потом по настрою, по психологии это был, конечно, триумф, послевоенное мироощущение, когда еще так недавно... Победа - это безусловно. Триумфальные моменты там есть. И они во всех мотивах оформления. Все, наверное, помнят, хотя лично не побывав, но по кадрам телевидения, хроники, там такой в этом актовом зале университета задник мозаичный с развивающимися знаменами. Как раз это очень ярки мотив победы, триумфа. Он буквально ассоциировался с ощущениями 1945 года. А ведь автор этого панно мозаичного Павел Дмитрий Корин, который очень большой творческий вклад внес в то, чтобы образно это ощущение национального триумфа прозвучало. Это и есть, конечно, в этом самом здании университета.
Лиля Пальвелева: При этом, смотрите, получается, что здесь, с одной стороны, стилистика древнерусских храмов, а, с другой - такие ампирные декоративные украшения. Удалось ли именно в этом здании все-таки избежать эклектики, или получился такой органичный сплав?
Александр Морозов: Вы знаете, сейчас к эклектике отношение - своего рода такая постмодернистская мода. Она стала гораздо более терпимым, даже позитивным, чем в те времена, когда, допустим, наше поколение училось, изучало историю искусства. Лично я не сторонник смешения чрезмерного и бестактного всего со всем. У меня ощущение, что органичной среды в здании, может быть, и не достигнуто, особенно, в этих вестибюлях и холлах. Более цельно, как такой памятник поздней неоклассический смотрится интерьер этого знаменитого актового зала. А силуэт архитектора Руднева, мне кажется, получился наиболее удачным. Вообще, самое яркое воспоминание об этом здании у всех, наверное, все-таки связано именно с экстерьером, с силуэтом общим.
Лиля Пальвелева: Говорит Александр Морозов.
