Книги Бернара Вербера соотносятся с "академической" литературой, как граффити с живописью из Лувра. В интервью Радио Свобода писатель объяснил, в чем "фишка" его творчества.
Недавно в эфире Радио Свобода издатель Александр Иванов журил тех, кто все еще живет по принципу "Мы в очках и читаем Пруста". Поэтому героем передачи "Поверх барьеров" стал французский писатель Бернар Вербер, которого можно охарактеризовать как "Антипруста". Его книги соотносятся с литературой "бессмертных" членов Французской академии, как граффити с живописью из Лувра. Это гибрид прозы и комикса, который естественно превращается в компьютерную игру или кино, переполненное спецэффектами. Персонажи Вербера двигаются быстро, как волк и заяц в мультфильме, пишет он короткими фразами, словно в чате, смотрит на мир глазами муравьев и ангелов и никогда не дает читателю заскучать. В России Вербер издан весь — трилогия о муравьях, "Танатонавты", "Последний секрет", "Дыхание богов", на днях появилась в продаже "Книга путешествия".
Ниже — фрагменты из интервью, которое писатель Бернар Вербер дал корреспонденту Радио Свобода Катерине Прокофьевой.
— Чем вы можете объяснить любовь, которой ваши книги пользуются в России? В Чехии, например, пока вышла только ваша трилогия о муравьях, в Германии — одна книга, а в России — за несколько последних лет опубликовано все!
— Что-то такое волшебное сейчас происходит в трех странах — Франции, России и Южной Корее.
— А почему именно эти три страны?
— Потому что и Россия, и Корея — это страны, которые пережили диктатуру. Именно поэтому сейчас они ищут новое, смотрят вперед. Корея вышла из диктатуры более 20 лет назад, следом вышла Россия. А у Германии или Франции, например, нет такого недавнего опыта. Они не нуждаются в новой крови, и все еще живут своим великолепным прошлым. Их больше интересует, как переделать старые вещи на новый манер. Так что я нравлюсь читателям в странах, которые хотят чего-то совершенно нового.
— Ваши книги часто сравнивают с "Властелином колец" и "Гарри Поттером". Вам это льстит?
— С "Властелином колец" — больше, чем с "Гарри Поттером". С авторами этих двух книг нас объединяет то, что мы обращаемся ко всей читательской аудитории целиком, не разделяя ее на возрастные или половые сегменты. Я думаю, что по-настоящему интеллектуальный автор должен быть доступен всем, а не только горстке интеллектуалов. […] Потому что в этом и фишка — умудриться вернуть людям, которые не читают, желание снова читать. Обе эти книги привели детей и подростков в мир чтения. В этом плане они, конечно, замечательны.
— Между какими авторами вы хотели бы видеть свои книги на книжных полках?
— Между "Превращением" Кафки и "Убиком" Филиппа К.Дика. А еще пусть недалеко стоят "Дюна" и "Основание" Азимова, мне будет очень приятно. На той же полке — конечно, Флобер и Жюль Верн.
— В книге "Мы, боги" вы населяете Школу богов разными ушедшими из жизни знаменитостями, с которыми встречается главный герой. А с кем из них вы сами хотели бы встретиться?
— Я бы сказал, что с Мерилин Монро, но боюсь, что она настолько хрупкое существо, что я не смог бы ее в этом убедить. А вот с Эйнштейном и Ганди, людьми, которые доказали, что хотели помочь человечеству, я бы встретился. Мы бы поговорили о том, что еще можно сделать, как же помочь.
— А что, все так плохо?
— Знаете, что меня пугает? То, насколько легко люди возвращаются в животное состояние. Я недавно смотрел футбольный матч — и вот когда заряжаешься энергией огромной толпы, которая рычит и кричит, чувствуешь, что помимо своей воли возвращаешься в каменный век. Это очень страшно. Я хочу дать людям импульс, чтобы они шли дальше, к прогрессу, а не назад, к брутальности доисторического человека, руководствуясь только первичными инстинктами. Я боюсь примитивности. И еще я боюсь женщин.
— Они, что примитивны?
— Они функционируют в совершенно другой вселенной. Я боюсь, что я их просто не пойму, и они меня тоже не поймут. Поэтому так часто герой моих книг решает эту проблему, пытается понять женщину. Мне кажется, это очень сложно. Многие семейные люди имеют жену и ребенка, и считают, что все налажено, точка. Напротив, это бесконечная гонка друг за другом в попытке понять. Так, собака не может понять кота. Но мне кажется, что коту собаку понять проще.
Полную версию интервью с Бернаром Вербером из программы "Поверх барьеров" с Дмитрием Волчеком читайте здесь.