В эфире Мордовия, Игорь Телин:
Житель: Здесь были мои два окна: здесь – одно и здесь – одно.
Жительница: Я здесь прожила с рождения. И вот, что осталось.
Игорь Телин: Пожар – всегда трагедия. Однако любая трагедия людей, чье жилье сгорело, может усугубиться из-за черствости окружающих, невнимания к их проблемам со стороны власть предержащих. Именно эту черствость чиновников вполне ощутили на себе жители сгоревшего двухэтажного дома во втором по величине городе Мордовии, Рузаевке.
Пожар произошел в феврале месяце этого года. Однако погорельцы до сих пор приходят сюда. Даже стен их дома не осталось. Решением местных властей они были снесены до основания. Прошло два месяца. Однако до сих пор нет официального заключения о причинах возгорания. Этот факт, а также некоторые другие обстоятельства дают основания бывшим жильцам дома полагать, что пожар не был случайностью, а произошел в чьих-то интересах. Ольга Железнова, например, вспоминает то, как происходило тушение огня.
Ольга Железнова: Пожарные снизу поливают с земли. Это как можно без лестницы, без всего?! Они не соизволили из Саранска с пеной. Почему? Они могли наш дом спасти. Не захотели!
Игорь Телин: Огонь потушили. И уже на следующий день власти Рузаевки начали уничтожать то, что осталось от дома. Жильцам не предоставили никакой информации о том, была ли проведена экспертиза, кто именно и на каком основании принял решение о том, что дом восстановлению не подлежит и будет снесен. Быстрота, с которой начался демонтаж строения, поразила рузаевцев.
Жительница: Колонки все поснимали. Кто, куда делось? Мы покупали это все на свои личные деньги. Нас, жильцов, не пустили. В итоге, когда сняли оцепление, все вынесли, и трубы!
Игорь Телин: Людям, в одночасье потерявшим свои квартиры, местные власти пообещали решить проблему с жильем. Коллега из районной газеты любезно предоставил мне запись заявления заместителя главы администрации Рузаевского муниципального района Валерия Северина, сделанное в первый же день после пожара.
Валерий Северин: У нас есть жилье, свободные квартиры, но они в не очень хорошем состоянии. Мы сейчас им предложим переселиться пока временно и 2-3 дня пожить в гостинице. Кто нуждается, естественно – нет родственников, негде остановиться. И за 2-3 дня подремонтируем, отделаем и предоставим им жилье, которое по санитарно-техническим условиям будет соответствовать, и в нем можно будет жить.
Игорь Телин: Мы прослушали эту запись вместе с погорельцами. Ну хоть бы слово правды, сказали люди. Собственно, жилье было предоставлено, но в каком состоянии? Заброшенный барак на окраине города. Николай Курганов был тут только один раз и понял – здесь жить нельзя.
Николай Курганов: На потолке сосульки висели, пол весь во льду был, как на катке зимой.
Игорь Телин: Так что пришлось погорельцам обустраиваться, кто как сможет. Вячеслав Синицын, например, ночует в гараже, в салоне своих "жигулей" пятой модели.
Вячеслав Синицын: Вот, пожалуйста. Спинку на бок, подзатыльник убираю и туда.
Игорь Телин: Соседка Вячеслава, Татьяна, попыталась обустроиться в зале ожидания местного вокзала, не получилось.
Татьяна: Первую ночь ничего спала, а потом подошел милиционер, я говорю – мне некуда идти.
Игорь Телин: Обещали погорельцам местные власти и материальную помощь. Сейчас Ольга Железнова говорит – помощь как бы и была, и как бы и нет, да и если была, то дали ее не всем.
Ольга Железнова: Было открыто три счета на наш дом. С этих трех счетов якобы они собрали 13 тысяч. Потом через некоторое время они нас вызывают. Собирали с нас документы и отдавали по 1 тысячи рублей – кому 1 тысячу, кому 1200, а кому вообще ничего, отказали.
Игорь Телин: В двухэтажном сгоревшем доме было несколько квартир, часть из них – приватизированные, часть находилась в ведении муниципалитета. Власти поступают вроде бы логично – помогают тем, кто жил в муниципальном жилье. Владельцы же приватизированных квартир должны решать проблемы самостоятельно. Но как их решить, если сделать этого не дают? Кто принимал решение о сносе стен, почему не спросили жильцов, может быть они решили бы восстанавливать свое жилье? И уж если снесли – будьте добры возместить, считает погорелец Андрей Баранов.
Андрей Баранов: Если, например, приватизированную квартиру снесли, частную собственность снесли. Кто снес? Муниципалитет. Будьте добры – предоставьте жильцу этому новую такую же квартиру. И нечего тут субсидиями кормить человека.
Игорь Телин: Пока жители сгоревшего дома надеются на реакцию местных властей на свои жалобы и обращения, эти самые власти распорядились снести и принадлежащие жильцам расположенные рядом с пепелищем сараи. Это обстоятельство укрепило рузаевцев в мысли о том, что пожар в их доме – совсем не трагическая случайность, это было сделано для того, чтобы расчистить территорию под какое-то строительство.
Житель: Здесь были мои два окна: здесь – одно и здесь – одно.
Жительница: Я здесь прожила с рождения. И вот, что осталось.
Игорь Телин: Пожар – всегда трагедия. Однако любая трагедия людей, чье жилье сгорело, может усугубиться из-за черствости окружающих, невнимания к их проблемам со стороны власть предержащих. Именно эту черствость чиновников вполне ощутили на себе жители сгоревшего двухэтажного дома во втором по величине городе Мордовии, Рузаевке.
Пожар произошел в феврале месяце этого года. Однако погорельцы до сих пор приходят сюда. Даже стен их дома не осталось. Решением местных властей они были снесены до основания. Прошло два месяца. Однако до сих пор нет официального заключения о причинах возгорания. Этот факт, а также некоторые другие обстоятельства дают основания бывшим жильцам дома полагать, что пожар не был случайностью, а произошел в чьих-то интересах. Ольга Железнова, например, вспоминает то, как происходило тушение огня.
Ольга Железнова: Пожарные снизу поливают с земли. Это как можно без лестницы, без всего?! Они не соизволили из Саранска с пеной. Почему? Они могли наш дом спасти. Не захотели!
Игорь Телин: Огонь потушили. И уже на следующий день власти Рузаевки начали уничтожать то, что осталось от дома. Жильцам не предоставили никакой информации о том, была ли проведена экспертиза, кто именно и на каком основании принял решение о том, что дом восстановлению не подлежит и будет снесен. Быстрота, с которой начался демонтаж строения, поразила рузаевцев.
Жительница: Колонки все поснимали. Кто, куда делось? Мы покупали это все на свои личные деньги. Нас, жильцов, не пустили. В итоге, когда сняли оцепление, все вынесли, и трубы!
Игорь Телин: Людям, в одночасье потерявшим свои квартиры, местные власти пообещали решить проблему с жильем. Коллега из районной газеты любезно предоставил мне запись заявления заместителя главы администрации Рузаевского муниципального района Валерия Северина, сделанное в первый же день после пожара.
Валерий Северин: У нас есть жилье, свободные квартиры, но они в не очень хорошем состоянии. Мы сейчас им предложим переселиться пока временно и 2-3 дня пожить в гостинице. Кто нуждается, естественно – нет родственников, негде остановиться. И за 2-3 дня подремонтируем, отделаем и предоставим им жилье, которое по санитарно-техническим условиям будет соответствовать, и в нем можно будет жить.
Игорь Телин: Мы прослушали эту запись вместе с погорельцами. Ну хоть бы слово правды, сказали люди. Собственно, жилье было предоставлено, но в каком состоянии? Заброшенный барак на окраине города. Николай Курганов был тут только один раз и понял – здесь жить нельзя.
Николай Курганов: На потолке сосульки висели, пол весь во льду был, как на катке зимой.
Игорь Телин: Так что пришлось погорельцам обустраиваться, кто как сможет. Вячеслав Синицын, например, ночует в гараже, в салоне своих "жигулей" пятой модели.
Вячеслав Синицын: Вот, пожалуйста. Спинку на бок, подзатыльник убираю и туда.
Игорь Телин: Соседка Вячеслава, Татьяна, попыталась обустроиться в зале ожидания местного вокзала, не получилось.
Татьяна: Первую ночь ничего спала, а потом подошел милиционер, я говорю – мне некуда идти.
Игорь Телин: Обещали погорельцам местные власти и материальную помощь. Сейчас Ольга Железнова говорит – помощь как бы и была, и как бы и нет, да и если была, то дали ее не всем.
Ольга Железнова: Было открыто три счета на наш дом. С этих трех счетов якобы они собрали 13 тысяч. Потом через некоторое время они нас вызывают. Собирали с нас документы и отдавали по 1 тысячи рублей – кому 1 тысячу, кому 1200, а кому вообще ничего, отказали.
Игорь Телин: В двухэтажном сгоревшем доме было несколько квартир, часть из них – приватизированные, часть находилась в ведении муниципалитета. Власти поступают вроде бы логично – помогают тем, кто жил в муниципальном жилье. Владельцы же приватизированных квартир должны решать проблемы самостоятельно. Но как их решить, если сделать этого не дают? Кто принимал решение о сносе стен, почему не спросили жильцов, может быть они решили бы восстанавливать свое жилье? И уж если снесли – будьте добры возместить, считает погорелец Андрей Баранов.
Андрей Баранов: Если, например, приватизированную квартиру снесли, частную собственность снесли. Кто снес? Муниципалитет. Будьте добры – предоставьте жильцу этому новую такую же квартиру. И нечего тут субсидиями кормить человека.
Игорь Телин: Пока жители сгоревшего дома надеются на реакцию местных властей на свои жалобы и обращения, эти самые власти распорядились снести и принадлежащие жильцам расположенные рядом с пепелищем сараи. Это обстоятельство укрепило рузаевцев в мысли о том, что пожар в их доме – совсем не трагическая случайность, это было сделано для того, чтобы расчистить территорию под какое-то строительство.
