Программу «Итоги недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Елена Фанайлова.
Дмитрий Волчек: В московском издательстве «Захаров» вышла книга известного журналиста Валерия Панюшкина «12 несогласных». Ее герои – председатель Объединенного гражданского фронта Гарри Каспаров, писатель Виктор Шендерович, молодые политики Мария Гайдар и Илья Яшин, активисты уличных протестов коммунист Сергей Удальцов и нацбол Максим Громов, бывший советник президента Владимира Путина Андрей Илларионов и политолог, главный редактор сайта «Правда Беслана» Марина Литвинович, офицер Анатолий Ермолин, журналист Наталья Морарь и правозащитник Виссарион Асеев.
С автором книги «12 несогласных» Валерием Панюшкиным беседовала моя коллега Елена Фанайлова.
Елена Фанайлова: Книга называется «12 несогласных». Это библейская аллюзия, например, или это аллюзия на «12 разгневанных мужчин» Сидни Люмета? Чему это ответ?
Валерий Панюшкин: Это аллюзия на все, что угодно. Меня интересовала некоторая вариантивность аллюзий. Это евангелиевские аллюзии, это отсыл к поэме блока «Двенадцать», в конце концов, к фильму Никиты Михалкова.
Елена Фанайлова: Понятно, что ваши герои от Гарри Каспарова и Андрея Илларионова до нацбола Макса Громова – это люди, которые протестуют против существующего политического строя, против существующего ныне в России режима или хода вещей, как угодно можно эти вещи называть. Вы ходили с ними на все «Марши несогласных». Конечно, в этом есть огромный адреналин, вызов человеческий. Мне хочется спросить вас: журналист Валерий Панюшкин, вам что, больше всех надо?
Валерий Панюшкин: Мне не то, что больше всех надо, сама книжка устроена так, что в ней прослеживаются какие-то события, которые произошли с конкретными людьми и которые заставили этих людей выйти на площадь и получить дубинкой по голове. В большинстве событий, описываемых мною, я участвовал сам. Книжка называется «12 несогласных», а героев в книжке 11. Совершенно очевидно, что 12-м героем является автор и что многие из этих событий, участником которых автор является, становятся вполне серьезным для основанием для того, чтобы автор во всю эту историю. Как говорил Тиль Уленшпигель, «пепел Клааса стучит в мое сердце». Не знаю, стучит ли он в мое сердце больше, чем в сердца всех остальных, но в некоторой, значительной для меня степени стучит.
Елена Фанайлова: 11 историй, чья история вам наиболее интересна?
Валерий Панюшкин: Это мне очень сложно сказать. У меня все время меняется отношение к этому. Хотелось бы создать этакую энциклопедию русской жизни про молодого человека в городе, про рабочего на заводе, про банкира в банке, про пожилого человека, живущего в деревне. Довольно сложно сказать, какой именно из эпизодов бессмертной поэмы Гоголя «Мертвые души» является наиболее важным. Что для вас важнее – Плюшкин или Собакевич? Я, конечно, ни в коем случае не сравниваю себя с Николаем Васильевичем Гоголем, но это приблизительно такая же история. Просто временами со мной происходят истории, похожие на ту, которая про Илларионова, иногда похожая на ту, которая про Виссариона Асеева, иногда похожая на ту, которая про подполковника спецназа Анатолия Ермолина. И меня как раз интересовало то, что эти совершенно разные люди имеют достаточно оснований для того, чтобы оказаться на площади, для того, чтобы протестовать. И как раз меня то интересовало, что эти совершенно разные люди складывают некоторую панораму теперешней российской жизни, на мой взгляд.
Елена Фанайлова: У меня вопрос, можно сказать, по технологии производства вашей книги. Там есть несколько совершенно замечательных эпизодов, например, когда Маша Гайдар и Илья Яшин висят под мостом с растяжкой «Верните народу выборы». Вы описываете их чувства, ощущения, там очень много воздуха, температуры и эмоций. Или, например, рассказ жены лидера Авангарда красной молодежи Сергея Удальцова Насти Удальцовой, когда она перед тем, как выходить за Сережу замуж, она идет к батюшке и думает, как она будет ему рассказывать всю свою жизнь. Ваши герои давали вам подробные интервью или это такая авторская реконструкция?
Валерий Панюшкин: Эти люди, конечно, мне давали подборные интервью, я их, конечно, об этом спрашивал. Но я благодарен вам за этот вопрос, потому что это собственно самое интересное для меня в книге. Это, собственно говоря, попытка написать с одной стороны документальную книгу, с другой стороны позволяю себе залезать в душу своим персонажам, в мозг, в память, как это может позволить себе только романист.
Елена Фанайлова: Вот аналогичный эпизод по яркости – это встреча Виссариона Асеева и Марины Литвинович, это поездка в Беслан и встреча с людьми, потерявшими своих детей во время трагических сентябрьских событий 2004 года. Как эта реконструкция происходила?
Валерий Панюшкин: Это как раз очень простая история, я просто не рассказал, что тогда вместе с Мариной Литвинович в Беслан поехал и я тоже, и я видел все, что видела Марина Литвинович. Я видел все, кроме собственно последнего эпизода, когда отец погибшей девочки обнимет ее и говорит: «Помоги нам».
Елена Фанайлова: Почему в книге нет Лимонова? Лимонов один из главных несогласных. То есть в книге есть Гарри Каспаров, но нет Эдуарда Лимонова.
Валерий Панюшкин: Невозможно написать ничего про писателя Лимонова, чего не написал бы о себе сам писатель Лимонов.
Елена Фанайлова: Последний вопрос к журналисту и писателю Панюшкину, автору книги «12 несогласных»: пойдете в следующий раз на «Марш несогласных»?
Валерий Панюшкин: Я не знаю. Если будет ощущение энергии в этом – тогда да, если ощущения энергии не будет – то нет. Там же довольно неплохо это объясняет Виктор Шендерович, что на самом деле тебе очень не хочется идти на «Марш несогласных». Ты не молодой задорный лимоневец, а ты сорокалетний взрослый дядька, отец двоих детей, склонный к некоторому сибаритскому образу жизни. Тебе не хочется идти, ты идешь в том случае, если у тебя возникает ощущение, что ты не можешь не пойти, что тебе стыдно будет, если ты не пойдешь. Что все приличные люди пошли, а ты нет. Так вот если перед следующим маршем возникнет ощущение, что стыдно не пойти, то, я конечно, пойду. Если такого ощущения не возникнет, то тогда не пойду. Мне не хочется идти на «Марш несогласных».
