Программу ведет Марина Дубовик. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Лиля Пальвелева.
Марина Дубовик: Моя коллега Лиля Пальвелева, хозяйка постоянной воскресной рубрики "Ключевое слово", попробует связать, казалось бы, два несовместимых понятия – олигархи и погоны. Сейчас мы узнаем, что из этого получилось.
Лиля Пальвелева: Ключевое слово этой недели – "силовигархи". В среду главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов рассказывал в эфире Радио Свобода о своей встрече с Дмитрием Медведевым. Это было первое интервью российского президента российским средствам массовой информации.
Дмитрий Муратов: Это было очень деловое, длинное, подробное серьезное интервью. Президент, действительно выразил желание встретиться с благотворителями. Мы начнем готовить эту встречу. Очень важная встреча будет и сегодня. Если говорить о том, какие знаки лидер страны подает, вот сегодня, например, будет Совет при президенте по развитию институтов гражданского общества и правам человека. Все-таки общается он не только с силовигархами (я прочитал недавно словечко такое замечательное), а с и какими-то приличными людьми.
Лиля Пальвелева: Никогда раньше "силовигархи" мне не встречались. Уж не окказионализм ли это, то есть придуманное кем-то для разового употребления, что называется по случаю, словечко? Достаточно воспользоваться любым поисковиком, чтобы убедиться – это не так. Примеров множество! Вот некоторые:
"Силовигархи отняли монополии у прекраснодушных либералов".
"Силовигархи признали, что убийство Евлоева может иметь последствия для Зязикова".
"Не все милиционеры согласны быть цепными псами силовигархов".
"Михаил Ходорковский нанес контрудар по силовигархам предложением арестовать имущество ЮКОСа".
За комментариями обратимся к ведущему научному сотруднику Института русского языка имени Виноградова Наталье Фатеевой. Наталья Александровна, а вы уже слышали о силовигархах?
Наталья Фатеева: Только благодаря вам я об этом услышала, после чего выяснила, что слово "силовигархи" (или еще один вариант "силогархи") появилось совсем недавно. Считается, что его ввел американский профессор политолог Маршалл Голдман в начале 2008 года. В его книге "Petrostate, Putin, Power and the New Russia"», а по-русски "Нефтегосударство: Путин, власть и новая Россия" это слово, которое обозначает "новый класс олигархов" или "олигархи в погонах", имеет как раз форму "силогархи". Оно сопровождается объяснением: от термина "силовик". Оба эти слова "силовигарх" и "силогарх" образованы таким способом словообразования как контаминация, только с разной степенью усечения частей. Вообще, контаминация – это такой способ словообразования, которое основано на слиянии, вплоть до междусловного наложения сегментов двух слов. В нашем случае – это "силовик" и "олигарх".
Лиля Пальвелева: И вот тут важно подчеркнуть, что это не простое механическое соединение двух кусочков разных слов, а именно наложение. Это не тот случай, как, допустим, в слове "паровоз", где корни "-пар-" и "-воз- " автономно существуют. Здесь наложение происходит.
Наталья Фатеева: Да, причем обе части подвергаются сокращению при этом. В результате получается такая гибридная единица, семантика которой вбирает в себя и значение объединяемых слов, их аллюзивные смыслы, и саму семантику соединения, которая развивается как раз в процессе этого наложения и словопроизводства.
Вообще, я посмотрела, что данные слова уже достаточно адаптированы языком, так как появились образованные от них прилагательные – "силовигархический" и "силогархический". Они сочетаются преимущественно с таким рядом существительных как "власть", "режим", "элита", "правительство" и "империя".
Этот способ контаминации, о котором мы сегодня говорили, достаточно продуктивен сейчас, причем не только в русском, но и в английском языке. Если посмотреть на название книги Голдмана, это Petrostate, то есть Petroleum state, "нефтегосударство" образовано точно так же, как анализируемые нами слова. Вообще, в русском языке существуют подобные образования. Правда, пока они по преимуществу, скорее, носят окказиональный характер. Например, Михаил Эпштейн, профессор Университета Эмори (Атланта, США), он также является руководителем Центра творческого развития русского языка при МАПРЯЛ, создал такие слова как "тотальгия". Это тоска по тотальности. У него сочетаются слова "тотальность" и "ностальгия". Или "брехлама" – реклама, которая одновременно является брехней и хламом. Или "видеология" – совокупность визуальных средств воздействия на общественное сознание.
Лиля Пальвелева: В завершение нашей беседы с Натальей Фатеевой заметим - такой способ образования слов, такая языковая игра, когда одно слово просвечивает сквозь другое, встречается не только в политической лексике или лексике, связанной с общественной жизнью. Достаточно вспомнить о спектакле Славы Полунина под названием "Чурдаки". Место действия – чердак, герои – клоуны, то есть чудаки.
Марина Дубовик: Моя коллега Лиля Пальвелева, хозяйка постоянной воскресной рубрики "Ключевое слово", попробует связать, казалось бы, два несовместимых понятия – олигархи и погоны. Сейчас мы узнаем, что из этого получилось.
Лиля Пальвелева: Ключевое слово этой недели – "силовигархи". В среду главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов рассказывал в эфире Радио Свобода о своей встрече с Дмитрием Медведевым. Это было первое интервью российского президента российским средствам массовой информации.
Дмитрий Муратов: Это было очень деловое, длинное, подробное серьезное интервью. Президент, действительно выразил желание встретиться с благотворителями. Мы начнем готовить эту встречу. Очень важная встреча будет и сегодня. Если говорить о том, какие знаки лидер страны подает, вот сегодня, например, будет Совет при президенте по развитию институтов гражданского общества и правам человека. Все-таки общается он не только с силовигархами (я прочитал недавно словечко такое замечательное), а с и какими-то приличными людьми.
Лиля Пальвелева: Никогда раньше "силовигархи" мне не встречались. Уж не окказионализм ли это, то есть придуманное кем-то для разового употребления, что называется по случаю, словечко? Достаточно воспользоваться любым поисковиком, чтобы убедиться – это не так. Примеров множество! Вот некоторые:
"Силовигархи отняли монополии у прекраснодушных либералов".
"Силовигархи признали, что убийство Евлоева может иметь последствия для Зязикова".
"Не все милиционеры согласны быть цепными псами силовигархов".
"Михаил Ходорковский нанес контрудар по силовигархам предложением арестовать имущество ЮКОСа".
За комментариями обратимся к ведущему научному сотруднику Института русского языка имени Виноградова Наталье Фатеевой. Наталья Александровна, а вы уже слышали о силовигархах?
Наталья Фатеева: Только благодаря вам я об этом услышала, после чего выяснила, что слово "силовигархи" (или еще один вариант "силогархи") появилось совсем недавно. Считается, что его ввел американский профессор политолог Маршалл Голдман в начале 2008 года. В его книге "Petrostate, Putin, Power and the New Russia"», а по-русски "Нефтегосударство: Путин, власть и новая Россия" это слово, которое обозначает "новый класс олигархов" или "олигархи в погонах", имеет как раз форму "силогархи". Оно сопровождается объяснением: от термина "силовик". Оба эти слова "силовигарх" и "силогарх" образованы таким способом словообразования как контаминация, только с разной степенью усечения частей. Вообще, контаминация – это такой способ словообразования, которое основано на слиянии, вплоть до междусловного наложения сегментов двух слов. В нашем случае – это "силовик" и "олигарх".
Лиля Пальвелева: И вот тут важно подчеркнуть, что это не простое механическое соединение двух кусочков разных слов, а именно наложение. Это не тот случай, как, допустим, в слове "паровоз", где корни "-пар-" и "-воз- " автономно существуют. Здесь наложение происходит.
Наталья Фатеева: Да, причем обе части подвергаются сокращению при этом. В результате получается такая гибридная единица, семантика которой вбирает в себя и значение объединяемых слов, их аллюзивные смыслы, и саму семантику соединения, которая развивается как раз в процессе этого наложения и словопроизводства.
Вообще, я посмотрела, что данные слова уже достаточно адаптированы языком, так как появились образованные от них прилагательные – "силовигархический" и "силогархический". Они сочетаются преимущественно с таким рядом существительных как "власть", "режим", "элита", "правительство" и "империя".
Этот способ контаминации, о котором мы сегодня говорили, достаточно продуктивен сейчас, причем не только в русском, но и в английском языке. Если посмотреть на название книги Голдмана, это Petrostate, то есть Petroleum state, "нефтегосударство" образовано точно так же, как анализируемые нами слова. Вообще, в русском языке существуют подобные образования. Правда, пока они по преимуществу, скорее, носят окказиональный характер. Например, Михаил Эпштейн, профессор Университета Эмори (Атланта, США), он также является руководителем Центра творческого развития русского языка при МАПРЯЛ, создал такие слова как "тотальгия". Это тоска по тотальности. У него сочетаются слова "тотальность" и "ностальгия". Или "брехлама" – реклама, которая одновременно является брехней и хламом. Или "видеология" – совокупность визуальных средств воздействия на общественное сознание.
Лиля Пальвелева: В завершение нашей беседы с Натальей Фатеевой заметим - такой способ образования слов, такая языковая игра, когда одно слово просвечивает сквозь другое, встречается не только в политической лексике или лексике, связанной с общественной жизнью. Достаточно вспомнить о спектакле Славы Полунина под названием "Чурдаки". Место действия – чердак, герои – клоуны, то есть чудаки.
