Программу ведет Лейла Гиниатулина. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Лиля Пальвелева.
Лейла Гиниатулина: "Учительская газета" провела "круглый стол"на тему: "Почему Россия все хуже говорит по-русски?" В дискуссии участвовали школьные учителя и ученые-лингвисты. Подробности у Лили Пальвелевой.
Лиля Пальвелева: Когда в самом начале беседы прозвучала фраза о том, что понижение уровня освоения русского языка происходит из-за того, что дети стали меньше читать, тут же посыпались возражения. Художественной литературы – да. Но вот кто бы подсчитал, сколько времени представители младших поколений проводят за чтением специфических текстов в интернете! А это, по мнению профессора МГУ Владимира Елистратова, приводит к тому, что самая большая рана наносится даже не по словарному запасу людей, а по более глубинным речевым структурам. По окончании обсуждения, я обратилась к лингвисту с таким вопросом.
Вы на "кругом столе" сказали об одном наблюдении, которое, честно говоря, меня совершенно потрясло, что синонимы – это самое страшное для студентов, что они не могут их подобрать. Тем не менее, антонимы эти же ваши первокурсники подбирают легко. Чем вы это объясняете?
Владимир Елистратов: Синонимия – это широкое понятие – одно и то же выразить несколькими способами. Вырази эту мысль пятью способами. Имеется вот это синонимия, не одно какое-то слово - это не самое страшное. Например, какая-то конструкция – деревянный стол и стол из дерева – они думают очень долго. Не все, конечно, но в целом такая тенденция есть. Вообще, синоним, как атрибут культуры, я бы сказал, метафора, как атрибут культуры… Скажем, с метафорой то же самое происходит. Заставить их хотя бы красочно, образно, пусть даже не с метафорами, а с эпитетами что-нибудь описать, это очень тяжело.
Антонимы – это когда любая антитеза, противопоставление – вот этого сейчас все больше и больше. Когда речь идет о том, что что-то противопоставить, столкнуть лбами, вот это идет лучше.
Лиля Пальвелева: Тема "круглого стола" – "Почему Россия все хуже говорит по-русски?". Хотя там на конце вопросительный знак, но, строго говоря, в этой формулировке содержится утверждение, что Россия хуже говорит по-русски. Вы с этим согласны?
Владимир Елистратов: Я не согласен. Что такое хорошо и что такое плохо – это все Маяковский знал. Идут смещения. То, что было раньше меньше разработано, сейчас больше разработано. Та же юридическая сфера. Что сейчас, например, в русском языке хорошего происходит? Мы всегда любили ассоциации, полутона, какие-то сопутствующие значения, окказиональные значения. Любили какую-то путаницу. Чем больше нагромождений и смыслов, тем интересней. А ядро значения, основное значение слова мы не любили. Сейчас очень многие пришли в юриспруденцию, пришли из конкретной сферы деятельности и очень любят делать то, что делали исконно европейцы. Тот же Сократ, например. Они давали дефиниции. В диалогах Платона Сократ всегда давал дефиниции в конечном счете. Они что-то обсуждают: "Скажи мне, что такое совесть?" И в конце идет ответ: "Совесть – это …" И идет дефиниция как из словаря Ожегова. Это ядро значения русскоязычным всегда давалось с трудом, по-моему. Сейчас многие переориентировались на это, то есть мы восполняем плакуны, которые были у нас раньше. Меньше читают Достоевского, но зато хорошо понимают юридические тексты.
Лиля Пальвелева: Ну а в помощь тем, кто все-таки дорожит богатством языка во всем его многообразии существует программа "Словари ХХI века". Ее осуществляют Институт русского языка РАН и издательство "АСТ-ПРЕСС". Слово ведущему специалисту по связям с общественностью этой культурно-просветительской программы Кириллу Василенко.
Кирилл Василенко: Это уникальный лексикографический проект. Пожалуй, первый в истории России. Это попытка зафиксировать весь русский язык в программе "Словари". К 2012 году планируется издание примерно ста словарей. Издается словари существительных, фразеологические, толковые словари, словари ударений, орфографический словарь, словари сленга и иностранных слов.
Лиля Пальвелева: Кирилл, но ведь все словари, которые вы назвали, уже когда-то издавались, уже существуют и достаточно давние и буквально сегодняшнего дня. В чем принципиальное отличие вашей программы от этих словарей?
Кирилл Василенко: Словарей издавалось немало, но, во-первых, все-таки изданы не все словари. Речь идет о том, что системного большого проекта на самом деле до сих пор не было. Были отдельные труды ученых, которые издавались не системно, разово. Кроме того, многие из них издавались достаточно давно. В языке происходят изменения, которые требуют своей фиксации. Поэтому "Словари XXI века" еще будут и самыми современными словарями, самыми новейшими исследованиями по русскому языку.
Лиля Пальвелева: Часть этих словарей уже издана. Ими можно пользоваться.
Лейла Гиниатулина: "Учительская газета" провела "круглый стол"на тему: "Почему Россия все хуже говорит по-русски?" В дискуссии участвовали школьные учителя и ученые-лингвисты. Подробности у Лили Пальвелевой.
Лиля Пальвелева: Когда в самом начале беседы прозвучала фраза о том, что понижение уровня освоения русского языка происходит из-за того, что дети стали меньше читать, тут же посыпались возражения. Художественной литературы – да. Но вот кто бы подсчитал, сколько времени представители младших поколений проводят за чтением специфических текстов в интернете! А это, по мнению профессора МГУ Владимира Елистратова, приводит к тому, что самая большая рана наносится даже не по словарному запасу людей, а по более глубинным речевым структурам. По окончании обсуждения, я обратилась к лингвисту с таким вопросом.
Вы на "кругом столе" сказали об одном наблюдении, которое, честно говоря, меня совершенно потрясло, что синонимы – это самое страшное для студентов, что они не могут их подобрать. Тем не менее, антонимы эти же ваши первокурсники подбирают легко. Чем вы это объясняете?
Владимир Елистратов: Синонимия – это широкое понятие – одно и то же выразить несколькими способами. Вырази эту мысль пятью способами. Имеется вот это синонимия, не одно какое-то слово - это не самое страшное. Например, какая-то конструкция – деревянный стол и стол из дерева – они думают очень долго. Не все, конечно, но в целом такая тенденция есть. Вообще, синоним, как атрибут культуры, я бы сказал, метафора, как атрибут культуры… Скажем, с метафорой то же самое происходит. Заставить их хотя бы красочно, образно, пусть даже не с метафорами, а с эпитетами что-нибудь описать, это очень тяжело.
Антонимы – это когда любая антитеза, противопоставление – вот этого сейчас все больше и больше. Когда речь идет о том, что что-то противопоставить, столкнуть лбами, вот это идет лучше.
Лиля Пальвелева: Тема "круглого стола" – "Почему Россия все хуже говорит по-русски?". Хотя там на конце вопросительный знак, но, строго говоря, в этой формулировке содержится утверждение, что Россия хуже говорит по-русски. Вы с этим согласны?
Владимир Елистратов: Я не согласен. Что такое хорошо и что такое плохо – это все Маяковский знал. Идут смещения. То, что было раньше меньше разработано, сейчас больше разработано. Та же юридическая сфера. Что сейчас, например, в русском языке хорошего происходит? Мы всегда любили ассоциации, полутона, какие-то сопутствующие значения, окказиональные значения. Любили какую-то путаницу. Чем больше нагромождений и смыслов, тем интересней. А ядро значения, основное значение слова мы не любили. Сейчас очень многие пришли в юриспруденцию, пришли из конкретной сферы деятельности и очень любят делать то, что делали исконно европейцы. Тот же Сократ, например. Они давали дефиниции. В диалогах Платона Сократ всегда давал дефиниции в конечном счете. Они что-то обсуждают: "Скажи мне, что такое совесть?" И в конце идет ответ: "Совесть – это …" И идет дефиниция как из словаря Ожегова. Это ядро значения русскоязычным всегда давалось с трудом, по-моему. Сейчас многие переориентировались на это, то есть мы восполняем плакуны, которые были у нас раньше. Меньше читают Достоевского, но зато хорошо понимают юридические тексты.
Лиля Пальвелева: Ну а в помощь тем, кто все-таки дорожит богатством языка во всем его многообразии существует программа "Словари ХХI века". Ее осуществляют Институт русского языка РАН и издательство "АСТ-ПРЕСС". Слово ведущему специалисту по связям с общественностью этой культурно-просветительской программы Кириллу Василенко.
Кирилл Василенко: Это уникальный лексикографический проект. Пожалуй, первый в истории России. Это попытка зафиксировать весь русский язык в программе "Словари". К 2012 году планируется издание примерно ста словарей. Издается словари существительных, фразеологические, толковые словари, словари ударений, орфографический словарь, словари сленга и иностранных слов.
Лиля Пальвелева: Кирилл, но ведь все словари, которые вы назвали, уже когда-то издавались, уже существуют и достаточно давние и буквально сегодняшнего дня. В чем принципиальное отличие вашей программы от этих словарей?
Кирилл Василенко: Словарей издавалось немало, но, во-первых, все-таки изданы не все словари. Речь идет о том, что системного большого проекта на самом деле до сих пор не было. Были отдельные труды ученых, которые издавались не системно, разово. Кроме того, многие из них издавались достаточно давно. В языке происходят изменения, которые требуют своей фиксации. Поэтому "Словари XXI века" еще будут и самыми современными словарями, самыми новейшими исследованиями по русскому языку.
Лиля Пальвелева: Часть этих словарей уже издана. Ими можно пользоваться.
