Ссылки для упрощенного доступа

Нарушения прав потребителей и антимонопольного законодательства в России


Программу ведет Евгения Назарец. В программе принимает участие Андрей Артемьев, председатель Комитета администрации Екатеринбурга по защите прав потребителей .



Евгения Назарец: Несколько крупных екатеринбургских автосалонов публично обвинены в нарушении антимонопольного и потребительского законодательства. При покупке машины там одним из условий предоставления гарантийного обслуживания является обязательный ремонт машины в течение всего гарантийного срока именно в каком-то определенном автоцентре. Защитники прав потребителей и общественные организации в борьбе с такими продавцами автомашин нашли поддержку даже у страховых компаний. Подробности - у екатеринбургского корреспондента Радио Свобода Ирины Мурашовой.



Ирина Мурашова: По числу машин на душу населения Екатеринбург занимает третье место в России после Москвы и Санкт-Петербурга. За последние 40 лет парк индивидуальных автомобилей в городе вырос с 5 машин на 1 тысячу человек до более чем двухсот машин. Купить и отремонтировать их можно в многочисленных автосалонах. Власти Екатеринбурга одними из первых в стране начали предъявлять жесткие требования к таким салонам. Поэтому 10 лет назад было 140 предприятий, сейчас – около 50. Специалист муниципального Комитета по товарному рынку Наталья Фирстова считает, что дело не в количестве, а качестве - действующие салоны работают по правилам.



Наталья Фирстова: Должен быть выставочный зал, должны быть офисные помещения для приема клиентов и должна быть зона для предпродажной подготовки. Это одно из условий для того, чтобы автомобиль, приобретенный покупателем, соответствовал всем требованиям качества, и чтобы претензий по продаже автомобиля потом не было.



Ирина Мурашова: Новые претензии к автосалонам появились, как только появилась «автогражданка». Продавцы вынуждают ремонтировать автомобиль в определенном автосервисе в течение всего срока гарантии, даже после аварии, и тем самым диктуют цену. Стремление автосалонов заработать на своих клиентах вышло за рамки разумного - дают понять екатеринбургские страховщики. Генеральному директору страховой компании Александру Меренкову интересно разобраться в этом и как автомобилисту, и как специалисту.



Александр Меренков: Сегодня все говорят о том, что нужно повышать тарифы по «автогражданке», потому что убытки страховых компаний растут, и существенная часть выплат – это как раз оплата в автосалоны по тем ценам, которые автосалоны выставляют. И в связи с этим для того, чтобы для наших клиентов цена не выросла и, более того, чтобы снизить и наши убытки в том числе, необходимо регулировать те цены, которые ставят автосалоны, по крайней мере, сделать их прозрачными. Автосалоны к этому не готовы. Более того, они не только повышают цены, но они еще и заставляют клиентов идти в свой сервис, где цены завышены.



Ирина Мурашова: В Екатеринбурге становится все больше представительств иностранных автопроизводителей. Головные офисы тщательно следят за тем, кто, где и как продает их продукцию. Большое внимание уделяют качеству обслуживания не только машины, но и клиента. Если дилер не соблюдает условия – ему просто не разрешат торговать под известным брендом.

Рынок становится более цивилизованным, соглашается г енеральный директор страховой компании Александр Меренков. Но требование автоцентра-продавца ремонтировать находящийся на гарантии автомобиль «здесь и нигде больше», неудобно для автомобилистов и невыгодно для страховщиков. Разница в ценах автосервисов - в 3, а то и в 10 раз.



Александр Меренков: Мы заинтересованы в том, чтобы наши клиенты оставались довольны, а в этой ситуации, когда растут цены автосалонов и когда заставляют идти в конкретные автосалоны, то клиенты возмущаются.



Ирина Мурашова: Закон на стороне автомобилистов, но кампания по вразумлению зарвавшихся автосалонов Екатеринбурга только началась. Пока водителям советуют консультироваться у страховых компаний, обращаться в Комитет по защите прав потребителей и в общественные организации автолюбителей. Специалисты считают, что если водители и их защитники доведут дело до конца, то конкуренция на рынке автосервисов и автосалонов повысится – качество ремонта станет выше, а цены - ниже.



Евгения Назарец: И сегодня в Екатеринбургской студии Радио Свобода – Андрей Артемьев, председатель Комитета администрации Екатеринбурга по защите прав потребителей.


Доброе утро, Андрей Дмитриевич.



Андрей Артемьев: Доброе утро.



Евгения Назарец: Сначала в целом, как вы оцениваете состояние автомобильного рынка (я имею в виду продажу машин) и рынка автосервисов в Екатеринбурге? С точки зрения, разумеется, эксперта по защите прав потребителей.



Андрей Артемьев: В принципе, состояние рынка хорошее. Достаточно высокий уровень конкуренции. Можно приобрести практически любую модель автомобиля. И в этом смысле, с точки зрения спроса потребителей, все достаточно нормально.


Ну а что касается той проблемы, которая была поднята в репортаже, ну, это, конечно, безобразие. Потому что закон о защите прав потребителей напрямую запрещает навязывать услуги. В 16 статье, во втором пункте сказано, что продажа одного товара не может быть обусловлена продажей другого товара. Естественно, закон под словом «товар» понимает продажу вещей, работ и услуг. И, следовательно, такое сочетание, когда «я тебе продаю, а ремонтировать будешь только у меня», - это противоречит законодательству о защите прав потребителей, рассматривается им как навязанная услуга, которая, в принципе, позволяет все убытки взыскивать с того, кто навязал эту услугу. Это как бы одна ситуация.


И вторая ситуация, безусловно, связана с деятельностью страховых компаний. И я понимаю господина Меренкова. Получается, что рынок страхования фактически вот такими действиями, он запирается. То есть тут есть прямые признаки монопольного...



Евгения Назарец: Но страховые компании платят больше, большую цену в те самые автосервисы, которые эту цену диктуют.



Андрей Артемьев: Но они не должны платить больше.



Евгения Назарец: Ну, понятно. Им поэтому не интересно – у них затраты больше.



Андрей Артемьев: Не в этом дело. Если такую же работу, с таким же качеством можно произвести в другом сервисе и за меньшие деньги, то совершенно очевидно, что эти убытки страховых компаний, они связаны с доминирующим положением на рынке, и явно нарушают антимонопольное законодательство. Это с одной стороны. Но с другой стороны, ведь и рынок сервиса тоже в достаточной степени запирается подобного рода действиями. Если ту же самую работу можно произвести, например, в десяти сервисах города Екатеринбурга с тем же самым качеством, но совсем за другие, за более меньшие деньги, и если потребитель вынужден ехать только в один сервис, не выбирая, то ситуация такова, что остальные-то сервисы, они же находятся тоже в состоянии недобросовестной конкуренции.



Евгения Назарец: А нашим слушателям мы предлагаем ответить на вопрос: кто чаще всех в России нарушает права потребителей, и в каких ситуациях?


Андрей Дмитриевич, очень много салонов сейчас, которые не являются чисто екатеринбургскими, а являются представителями сетей, которые имеют свои отделения во многих городах России. И я почти уверена в том, что те договоры, которые они предлагают потребителям, они идентичны в любом другом городе России. И опять-таки уверена в том, что в этой сети есть своя юридическая служба. Кажется парадоксальной ситуация, что при этом оказывается нарушенным российское законодательство. Приходится подозревать, что это делается специально, в расчете на то, что никто просто не станет это оспаривать, и структуры по защите прав потребителей недостаточно сильны и недостаточно активны для того, чтобы этим заняться. Правильна ли моя логика? Или вы видите какие-то другие причины в том, что происходит?



Андрей Артемьев: В определенном смысле логика правильная, особенно в части структур по защите прав потребителей. Дело в том, что в момент, когда был издан в 1992 году закон о защите прав потребителей, вот эти структуры, защищающие права потребителей, - общественные организации, органы муниципальных образований, они были достаточно развиты. Более того, они стали бурно развиваться. К сожалению, в последнее время в связи с административной реформой, с реформой местного самоуправления, где вот эта функция в реформе местного самоуправления не предусмотрена как функция местного значения, то есть не вошла в перечень 131-го закона, а в связи с административной реформой произошла перестройка федеральных структур, занимающихся вопросами защиты прав потребителей, и теперь все полномочия сконцентрированы в рамках одной федеральной структуры – Роспотребнадзор, которая раньше была Санэпиднадзором, то для них это как бы новая деятельность. И, к сожалению, вот уже второй год она недостаточно активно развивается в масштабах нашей страны. А ряд муниципальных функций, они практически утеряны. То есть если в городе Екатеринбурге такая сильная служба, как наша, работает, то, скажем, в соседних городах – в Омске, в Челябинске – они практически не существуют. В Перми резко сократилось выполнение этой функции органами местного самоуправления. И в результате что происходит? Одни еще не научились, а другие исчезли. И, к сожалению, мы вынуждены констатировать, что, как всегда, в России гражданское общество развивается очень медленными шагами и не имеет источников доходов. Поэтому ряд общественных формирований, которые сначала бурно начали развиваться, на сегодняшний день либо практически свернули свою деятельность, либо вообще прекратили свое существование. Итак, получается, что потребитель защищен слабо. Возникла некоторая ниша в системе.


А с другой стороны, вот вы говорите «юридические службы» - здесь тоже беда. Закон о защите прав потребителей предусматривает функцию специального образования, специальных образовательных программ – это 3-тья статья закона. И вынужден констатировать, что даже в нашей Юридической академии всего лишь третий год, и всего лишь только факультативно читается курс по потребительскому законодательству. Это 2003 год. А закон был издан в 1992 году. И в этом-то и беда, что юристов, в принципе, не учат основам потребительского законодательства.



Евгения Назарец: Если вернуться к ситуации с автосалонами в Екатеринбурге и с навязыванием при продаже автомобилей услуг автосервисов определенных, то эту проблему подняли с чьей подачи? Кто-то из потребителей возмутился или все-таки страховщики?



Андрей Артемьев: Да, была инициатива страховых компаний. И я считаю, что очень грамотная инициатива. У нас ситуация такова, что потребители с такими вопросами все-таки обращаются в комитет. И навязанность этих услуг, она оборачивается практически кошмарными ситуациями.


Приведу пример конкретного дела, в котором участвует комитет, защищая потребителя. Машина марки « Hyundai», находящаяся на гарантии, у нее в гарантийный период появился стук в переднем мосту. Потребитель заехал специально вот в этот сервис. Ему, по большому счету, безразлично, кто будет выполнять эти работы, но до тех пор, пока это не сопровождается большими финансовыми затратами. И он предупредил: «Я еду в Казахстан. Нужен ремонт, чтобы прекратился этот стук». А дальше произошло то, , что где-то на тысячном километре в Казахстане он потерял рулевое управление.



Евгения Назарец: То есть не только навязанная услуга, но она и оказывается не на должном уровне при этом.



Андрей Артемьев: К сожалению, это так.



Евгения Назарец: Андрей Дмитриевич, вот та история с автомобилем « Hyundai», купленным и плохо отремонтированным в указанном салоном автосервисе, чем она все-таки закончилась, и закончилась ли вообще? Она имела какое-то продолжение?



Андрей Артемьев: К сожалению, пока еще она не закончилась. Но заканчивается она очень тяжелым судебным разбирательством. Ситуация состояла в том, что когда машина потерпела аварию... и хорошо еще, что авария была незначительная, потому что была небольшая скорость, машину просто занесло в снежный бортик, чуть-чуть повреждено крыло, фара. Но если бы скорость была больше, то там бы просто не осталось в живых никого.


А дальше произошло следующее. Потребитель прямо с места ДДП звонит в этот автосервис и говорит: «Что делать-то? Машина вышла из строя». Ему отвечают: «Ну, где-нибудь в Казахстане ее и ремонтируй». Он доставляет машину за свой счет, естественно, до Астаны. И выясняется, что во всем Казахстане авторизованного сервиса « Hyundai» просто нет. Он снова связывается по телефону с сервисом, с продавцом, с автосалоном. И говорит: «Так что же делать-то? Нет авторизованного сервиса». «Ну, как-нибудь отремонтируй. Сломанные детали вези. Все на месте посмотрим и обязательно рассчитаемся». Машину ему ремонтируют в лицензированном, в сертифицированном автоцентре Казахстана. Причем приходится ждать еще и деталей, которых нет, безусловно. Их приходится заказывать. И когда он после всего этого возвращается в автосалон, то первая реакция такая: «Да, конечно, это дефект детали, дефект завода-изготовителя. Разберемся». И дальше начинается судебная тяжба, потому что в автосалоне заявляют: «Ничего мы тебе отдавать не будем, ничего делать не будем».


Результат на сегодняшний день такой. В принципе, комитет включился в защиту потребителя. Судебное дело выиграно. К сожалению, надзорная инстанция по основаниям, не предусмотренным Гражданским процессуальным кодексом, вернула дело в суд первой инстанции для повторного рассмотрения. Уже четвертая комплексная автотехническая экспертиза была произведена. Но я думаю, сколько бы экспертиз ни производили, но если там раковина в отливке детали... И что же все-таки произошло в этой сервисной службе. Она же находится в условиях отсутствия конкуренции. Ей же не надо бороться за качество выполнения своих работ. И вот этот стук передней подвески – это ослабление пальца в проушине крепления, а они просто его ликвидировали затяжкой гайки. А там конус, который разрывает деталь. Поэтому они дали предварительно очень большое напряжение, чтобы в испорченном отверстии этот конусный палец не шатался, и достаточно было небольшого удара – и эта деталь лопнула. Вот что произошло на самом деле. Хорошо, что это не закончилось трагически для человека.



Евгения Назарец: А цена вопроса какова?



Андрей Артемьев: А цена вопроса на сегодняшний день такова, что потребитель теперь уже настаивает на возврате этого автомобиля автосалону, он с ним вообще не хочет иметь никакого дела. И с учетом всех тех убытков, которые он понес, а эта сумма приближается к 1,5 миллионам рублей, и поскольку комитет участвовал в этом процессе, и поскольку изменилось законодательство о защите прав потребителей в этой части, суд наложил штраф в размере половины цены иска за недобросовестное исполнение законного требования потребителя.



Евгения Назарец: Хотелось бы вернуться к тому моменту нашего разговора, где мы говорили о том, что у муниципалитетов изъято много функций в соответствии с новым законодательством, в том числе ограничены возможности по защите прав потребителей. Но, тем не менее, в нескольких городах России по-прежнему работают комитеты вроде того, который возглавляете вы. Что остается на долю комитетов сейчас? И вот конкретно, например, в ситуации, которую мы рассматриваем, с автосервисами, чем именно помогает потребителям комитет? Он ведь юридическую экспертизу договоров, по-моему, тоже сейчас проводить не может.



Андрей Артемьев: Да. Было такое право на анализ договора. И это право было установлено законом. На сегодняшний день оно изъято из закона. Но нельзя обратиться с иском в суд, не проведя юридический анализ договора. И, естественно, мы этот анализ все равно проводим. Единственное, что наш анализ по данному вопросу может быть признан как бы незаконным. И суд вправе будет потребовать: «Принеси заключение квалифицированного юриста на то, что твой анализ договора соответствует закону». В принципе, и такая формальная логика имеет право на существование. Хотя она абсурдна. Потому что на сегодняшний день, скажем, лекции в Юридической академии по потребительскому законодательству читаю я. Интересно, кто же будет анализировать заключение, которое я выдал, на предмет, так сказать, соответствия его закону? То есть это, вообще-то, логика абсурда.


Но осталось право оказывать правовую помощь потребителям. И вот благодаря, так сказать, достаточно активной позиции в этом вопросе главы города комитет сохраняется. И мы эту правовую помощь где-то около 10 тысячам жителей города оказываем. Ну а в отдельных, прецедентных случаях мы сами идем в суд и доказываем, что потребитель должен в этой ситуации быть защищенным, что у него было право, что право было нарушено, и что это право должно быть восстановлено, а все его убытки и моральный вред – все это должно быть компенсировано.



Евгения Назарец: И у нас есть телефонный звонок. Здравствуйте.



Слушатель: Здравствуйте. Вопрос такой. Художник и его творческая мастерская. Он 10 лет платил за телефон. Телефон оформлен на его имя. Потом из МГТС пришло предложение подписать договор на оплату услуг. И в договоре значилось, что он заключается между МГТС и предпринимателем. Художник говорит: «Я готов платить, но я не могу подписать договор, в котором я значусь как предприниматель». И отключили телефон, но продолжают присылать счета. Художник думает, что его, в конце концов, включат. Он уже год платит по счетам в надежде, что ему включат телефон. Но телефон не включают.



Андрей Артемьев: Ну, вот это та самая беда, когда юридическое лицо в произвольном порядке квалифицирует отношения. Художник, в принципе, не может быть предпринимателем. Это свободная, творческая личность. Да, это его мастерская художественная. Но он не предприниматель. Может быть создано предприятие, например, по продаже его картин. Но сам-то он просто творец. Поэтому это типичный случай диктата юридического лица...



Евгения Назарец: Что в этом случае художник может сделать? Куда ему обратиться? Может быть, в Роспотребнадзор?



Андрей Артемьев: К сожалению, из вопроса было не ясно, откуда поступил звонок.



Евгения Назарец: Из Москвы – МГТС.



Андрей Артемьев: Могу просто посоветовать. Ну, в Москве есть... к сожалению, есть только Общество по защите прав потребителей.



Евгения Назарец: Муниципальных структур нет?



Андрей Артемьев: Если там Департамент торговли защищает права потребителей, то я считаю, что туда лучше не обращаться, потому что они вообще не смогут грамотно квалифицировать эти отношения. Но есть Московское общество защиты прав потребителей. И можно посоветовать обратиться в головную контору – Конфедерация обществ потребителей, а это уже международная организация. Но там все равно есть свой хороший юридический и адвокатский корпус. Можно туда обратиться. Она находится на Варварке. И там обязательно посоветуют. Я думаю, что случай прецедентный.


Я как раз и хотел сказать о том, что одни из нарушителей, активных нарушителей прав потребителей - это связисты. В частности, то, что они сейчас предполагают сделать с различными тарифными планами стационарной связи, - все прекрасно. В принципе, прекрасно. Они и говорят, что режим тарифа абонентской платы останется. Но вот насколько я могу судить по обсуждениям, она останется, но сразу же, как только будут введены разные тарифные планы, она, по мнению связистов, должна увеличиться в два раза. То есть сегодня по Екатеринбургу около 200 рублей абонентская плата, а вот с переходом на разнообразные тарифные планы они хотят, чтобы она стала 400 рублей. И я не понял почему. Вообще-то это вопрос, так сказать, уже антимонопольного законодательства.


Ну ладно, предлагается тарифный план – поминутная тарификация от нуля. Прекрасно! Это позволяет иметь возможность экономить. То есть не буду звонить – не буду платить. Очень хорошо. Но маленький нюанс. Но вот в комитет ежегодно обращаются порядка 500 человек по несанкционированным подключениям к международной и междугородней телефонной связи. А если сейчас местные телефонные линии будут тоже работать по времени? Вот сегодня, допустим, мне совершенно безразлично, я не буду пытаться позвонить по телефонной линии соседа. Он платит точно такую же абонентскую плату. А что завтра (я просто учитываю менталитет нашего населения и его творческие способности) мне мешает выйти в подъезд, а там висящие по всему подъезду провода, подключиться к любому из них, позвонить по местной телефонной линии. И пусть он за меня платит. Что мне мешает зайти в любой открытый подъезд города, где висят эти телефонные провода, подключиться к этим проводам, позвонить и спокойно идти дальше. Я даже телефонным автоматом перестану пользоваться.



Евгения Назарец: То есть телефонисты должны обеспечивать невозможность доступа к сетям?



Андрей Артемьев: Конечно. Услуга при обычных условиях использования, как говорит закон, должна быть безопасна для жизни и здоровья окружающей среды и не причинять вреда имуществу гражданина. Она опасна для имущества. Несанкционированный доступ не предотвращен. И связисты об этом не думают.



Евгения Назарец: У нас есть еще один телефонный звонок. Здравствуйте.



Слушатель: Доброе утро. Это Ольга Ивановна из Москвы. Я звоню по поводу тарифов на электричество. У нас в Москве существует двойной тариф: 1 рубль 84 копейки - для обладателей газовых плит, и 1 рубль 30 копеек – для электроплит. Так вот, это ничем не обосновано ни экономически, ни экологически. А экологически газовая плита очень вредна, и это доказано экологами. А объясняют так: «Это исторически так сложилось». Никто не собирается это менять. Я обращалась к председателю Мосгордумы, к депутату в Госдуме от нашего округа к Затулину. Они уходят от ответа. Никто не хочет этим заниматься. А в суд просто нет сил обращаться. Что вы посоветуете?



Андрей Артемьев: Я хочу сказать, что эта мотивировка целесообразностью нарушения законности постоянно присутствует в умах даже представителей наших органов власти. Есть статья 426 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая называется «Публичный договор». Во втором пункте написано: «Цена и прочие условия договора устанавливаются одинаковыми для всех потребителей». Вот то, о чем вы сейчас сказали, это прямое нарушение Гражданского кодекса Российской Федерации: разная цена для потребителей за одно и то же. И этим вопросом, вообще-то, должна заниматься прокуратура. Кто же, кроме нее, будет контролировать соблюдение законодательства?.. А вот это основание «мы всегда так делали», ну, просто самое очаровательное основание, какое только можно придумать.


Точно так же, - прошу прощения, но меня это больно задевает, - как попытка депутатов убрать графу «против всех» в избирательном бюллетене. У нас есть 29 статья в Конституции, и каждый из нас имеет право свободно высказывать свое мнение. Вот я это мнение высказывал, когда это было необходимо, голосуя против всех. А сегодня меня хотят лишить этого права. И вот 55 статья Конституции говорит о том, что делать этого нельзя, запрещено, основания не предусмотрены. Вот в 55 статье, в части третьей сказано, что только для защиты конституционного строя, охраны государственных границ, безопасности, нравственности, здоровья и законных интересов других лиц. Нет оснований. Но они хотят. Потому что целесообразно. Партийное строительство.



Евгения Назарец: Итак, подводим итог. Потребителям, например, в Москве, которые к нам сегодня в студию только и звонили, остаются общественные организации, которые способны им помочь, кому-то – прокуратура. А у кого есть силы, можно, конечно, попытаться пойти в суд.



Андрей Артемьев: Конечно.



Евгения Назарец: Спасибо, Андрей Дмитриевич, за участие в программе.


XS
SM
MD
LG