Испортился ли английский язык в Америке за те 18 лет, что я его слышу? Еще бы. 18 лет назад никто не говорил по телевизору me too («я тоже») – говорили so do I или so am I. Так говорят в костюмных фильмах. Хорошо воспитанные люди говорят так и сегодня. Барышня за прилавком кофейни не спрашивала: For here or to go? («Здесь или на вынос?») А как она спрашивала, я уже забыл.

Кстати, я всегда недоумевал, зачем она спрашивает: в закусочной это имеет смысл, потому что еду накладывают в разную посуду, но кофе наливают в одинаковый бумажный стакан независимо от ответа. И тут неожиданно выяснилось: оказывается, если for here, с покупателя взимают налог с продажи.

Так вот о языке. Я еще помню людей прежнего образованного сословия, говоривших «ихний», «ботинка» (женский род, именительный падеж) и «слышу запах». «Польта» принято считать образцом безграмотности, но «польта» есть у рафинированного Андрея Белого и в стихах, и в прозе.

А вот еще интересно. 18 января 1918 года Александр Блок записывает в дневнике:

«Известия» превратились в «Извѣстия» (рабочие не покупают, требуют старой орфографии – трудно читать).

Некоторые современные лексикографы считают, что литературной нормы теперь вовсе не существует, особенно с появлением культуры блога. Вместо учебников теперь, мол, Гугл: погуглил и узнал, как правильно. Но мне кажется, что такие вопросы все же не решаются большинством голосов. Бóльшая часть сленга не приживается в языке и исчезает.

Тому, что думает, что язык падонкафф – нечто новое и небывалое, полезно будет открыть «Преступление и наказание», то место, где Раскольников прячет под камень ценности, украденные у старухи. Там на заборе написано мелом: «Сдесь становитца воз прещено». Однажды Достоевский завел жену во двор дома по Вознесенскому проспекту и показал ей камень, описанный в романе. А когда Анна Григорьевна спросила его, зачем же он сюда забрел, Достоевский ответил: «А за тем, за чем заходят в укромные места прохожие». Понятно, какое «становитца» имелось в виду.

Вообще-то я хотел написать о переводе названий американских фильмов в российском прокате. Иногда мне требуется русское название, и я ищу его в Интернете. Выясняется, что Happy Feet по-русски «Делай ноги», а Get Smart – «Напряги извилины». Такое впечатление, что люди учили язык где-нибудь в воровской малине или колонии, вместе с героями «Джентльменов удачи».